Безоружные

По ночам листья шелестят над головой. Если открыть глаза - увидишь, как сплетается на потолке полог теней, как черные, похожие на сердца, силуэты, слегка шевелятся под неощутимым ветром. Луны нет, её прячет лес. Деревья заглядывают в окна, касаются стекол узловатыми жесткими ветками-пальцами. Пахнет душицей и прелой листвой, когда ночью он встает с кровати - нога по щиколотку тонет в мягком ковре мха. Если упасть в него, перестав дышать, вскоре и едва заметного бугорка не останется там, где лежало тело. Нагнувшись, он срывает стебелек кислицы, прикусывает, чувствуя приятную кислинку на языке. Его дом теперь - часть леса, который словно обрел вторую молодость, и это вовсе не страшно. Потому что если смотреть иначе - весь лес теперь его дом. Узки, раньше незаметные, тропы выводят на поляны, где растет спелая черника. Грибы выглядывают из-под корней - он нашел выводок лисичек у себя под кроватью и пожарил их с картошкой, которая одичала на дворе. Захочешь искупаться - тропа выведет к реке. Захочешь спать - приведет к огромному дубу, в дупле которого сухо, пыльно и мягко. Жизнь полна странными чудесами, которые раньше показались бы ему жутковатым самовнушением. Жизнь изменилась, потому что изменился он сам. По ночам, просыпаясь до рассвета - это случается не каждую ночь, в лесу понимают, что человек должен хорошо спать - он в темноте разжигает печурку, греет чайник в ожидании гостей. Они всегда приходят, стоит ему отвернуться, но это не пугает, не пугало с самого начала, потому что больше они не крадут его время, не вызывают душного панического ужаса - бежать, прочь, прятаться, закрыть глаза! Теперь они немного иные, не такие, как прежде. Теперь они могут говорить, смеяться, заглядывать в глаза. Они приносят варенье из лесных ягод и сборы лесных трав. Они шутят, будят приснувшего старика, с запястий которого давно пали кандалы. Из угла выползает потеряшка, кутается в свое серое одеяньице, тянет руки к чашке и хныкает, если ей не дадут ватрушку. Они рассказывают сказки леса и чертят по столу карты мест, где никто из них не был. Прежде здесь лежало море, и огромные рыбы плавали под толщей воды... Он засыпает, опустив голову на скрещенные локти, он слышит, как шуршат листья на потолке и как шуршат голоса гостей, а утром убирает чашки в шкаф, и собирает замеры, и идет в лес за брусникой для пирога... Иногда, ночами, девочка приходит к окнам и заглядывает в них, привставая на цыпочки. Платьице её белое, раскосые глаза смотрят довольно. Сама она никогда не заходит внутрь. Зачем. Всегда можно дождаться на большом камне у озера, в которое впадает река, коснуться пальцами рукава, внезапно выглянув из-за спины. Однажды она даже дошла с ним до границы леса. Посмотрела на шумящий, гремящий, пускающий вонючий дым, мир. Возвращаясь, он вел её за руку. У порога дома она поцеловала его в лоб.