Река твоих волос

Де Сарде с трудом понимала капризы погоды на Тир-Фради: вчера их небольшая группа вымокла и до костей промерзла под мелким непрекращающимся дождем, а сегодня, отойдя от Веншагано лишь на несколько десятков миль, они наслаждались неожиданно, почти по-летнему, теплым вечером. Палатки разместились привычно вокруг костра, у привязи дремали уставшие андриги, а спутники эмиссара разбрелись кто куда. Лишь отец Петрус сидел у огня — медитативно расправлялся с мелко наструганной солониной, запивая ее чем-то из фляжки. Неподалеку мирно журчала река, и звук воды в наступившей тишине позднего вечера легко достигал ушей де Сарде. Ей сразу захотелось прогуляться к воде, опустить в прохладный поток уставшие руки и ноги, просто посидеть на камне и послушать голос природы. Расслабиться. Отпустить тысячи тревожных мыслей, сновавших днем в ее утомленном мозгу. Она набросила на плечи камзол, кивком головы указала Петрусу, куда отправляется — он кивнул в ответ, наградив ее довольно странным взглядом, значение которого де Сарде поняла чуть позже. ...Поняла, когда увидела, кто ждет ее у реки, хотя, конечно, употреблять слово «ждет» было несколько опрометчиво. Васко вовсе никого не ждал. Он стоял у кромки воды, отжимая только что выстиранную рубаху. Его волосы были влажными, это было заметно даже в сумраке, чуть расступавшемся от неуверенного света едва рожденного месяца. Видимо, Васко уже завершил свой вечерний туалет, и де Сарде на мгновение стало жарко от мыслей о том, как именно он его совершал. Она даже замерла посреди узкой тропы, что вела к реке, чувствуя, как невольно сжалось что-то под ребрами. Васко ей нравился. Слишком сильно нравился, чтобы это можно было скрывать от остальных. Кажется, многие уже начинали догадываться — возможно, взгляды, которые она обращала к бравому капитану, давным-давно выдали ее с потрохами. «Старый лис знал, что Васко пошел сюда, — подумала она. — Наверное, связал две ниточки воедино, когда и я уверенно двинулась в том же направлении». Увы, это было опрометчиво, особенно для такого изощренного в искусстве интриги человека, как Петрус. Неожиданно опрометчиво. Потому что у них с Васко пока так ничего и не случилось. Де Сарде чувствовала, что интересна ему, что его лицо, обращенное к ней, выражает чуточку больше, чем просто уважение к эмиссару Торгового Содружества. Но ни она, ни он не делали ни шага в столь желанном — де Сарде верила в это — ими обоими направлении. Васко невозмутимо соблюдал noblesse oblige. Де Сарде... де Сарде боялась, как пятнадцатилетняя девчонка. Боялась, сама не зная чего. Того, что он — навт? Ох уж эти таинственные навты... «Чего я опасаюсь? Того, что у него между ног... морской змей?» — как-то спросила она сама себя и даже рассмеялась от глупости этой мысли. Но бояться не перестала. Прошлые интрижки давались ей куда проще. От случайных прикосновений руки к руке, когда Васко что-то ей передавал в дороге или у лагерного костра, ее било молнией; от взгляда золотистых глаз, густо подведенных сурьмой, де Сарде бросало в пот. Но даже намекнуть на свой интерес у нее никак не получалось. И теперь она стояла, как вкопанная, боясь сделать шаг что вперед, что в обратном направлении. В конце концов, случай решил за нее. Де Сарде неожиданно покачнулась на каблуках и ступила ногой в густую траву, присыпанную палой листвой. Листва предательски зашуршала, а Васко, конечно же, не мог этого не услышать. — Кто там? — он поднял голову и прищурился. Бежать было бесполезно и, честно сказать, глупо. Де Сарде сдавленно ответила: — Капитан Васко, это я. Простите, что помешала. Не думала, что мы с вами решим сегодня навестить одну и ту же речную заводь. Васко выпрямился, на его лицо упал неверный лунный свет, но и в нем было видно, что он усмехается. — Тут к реке ведет всего одна тропа, — ответил он, все еще держа в руках свернутый из мокрой рубахи увесистый жгут. — Было бы странно, если бы вы ринулись вниз по камням и бурелому. Впрочем, я уже сделал все, что хотел, так что... Можете занять мое место. Де Сарде сглотнула ком, вставший поперек горла. Она рассмотрела все, что так хотела и что так боялась увидеть раньше. Широкие плечи, мокрые волосы, беспорядочно ниспадавшие на лоб и шею, ослабленные у пояса кожаные штаны. Васко и не думал двигаться с места. Он смотрел на нее внимательно и пристально, будто ожидая, что именно она примет решение, что же случится дальше. «А дальше я уйду, — твердо решила она. — Вернусь к костру, одолжу у отца его флягу — он всегда носит с собой что-нибудь вкусное и крепкое, выпью, и мне станет легче. Потом мы забудем обо всем, что было. Мало ли бывает недоразумений?». И готова была уже сдаться, попятиться назад, когда Васко сказал: — Знаете, я могу и остаться. Мало ли какие звери тут гуляют в ночи? Освежитесь, я отвернусь. А покуда вы купаетесь, я постерегу, чтобы никто до нас не добрался. Де Сарде издала странный сдавленный звук. Еще чего не хватало... — Давайте, давайте, — Васко бросил на камень рубашку и протянул руку. — Я помогу вам спуститься, тут слишком много камней под ногами. Вода на удивление хороша. Уж поверьте, в воде-то я понимаю. Это было каким-то колдовством. Де Сарде покорно, как овечка, двинулась к реке и так же покорно подала ему руку. Рука была прохладной, все еще чуть влажной, сильной и крепкой — де Сарде внезапно поняла, что никогда не касалась его ладони без перчатки. Васко оказался слишком близко, чересчур, чтобы ее сердце оставалось спокойным. Казалось, что оно бьется прямо в висках, и Васко это вот-вот услышит. От него пахло свежестью речной воды, дубленой кожей и дымом. — Отвернитесь, — сдавленно попросила она, и он выполнил ее просьбу безо всяких колебаний. Накинул все еще мокрую рубаху, достал из-за камня кобуру с пистолетом и присел на валун спиной к воде. Де Сарде начала раздеваться, неуклюже орудуя напряженными пальцами. Сбросив сапоги, штаны и камзол, она прямо в рубашке спешно вошла в реку. Вода и впрямь была прекрасной. Не слишком быстрой у берега, не слишком холодной, будто в неглубокую заводь меж крупных камней кто-то вылил котелок с кипятком. — Здесь бьют теплые ключи, — вторя мыслям де Сарде, вдруг сказал Васко. — Сиора поделилась со мной этой маленькой тайной. — Странно, что она поделилась ею только с вами, — неожиданно раздраженно бросила де Сарде, отталкиваясь ото дна и погружаясь по плечи. Ее волосы растеклись по прохладной глади, а затылок, коснувшись воды, наконец, сбросил напряжение после тяжелого дня. Под пальцами ног она чувствовала мелкий речной песок. Но под ребра вдруг кольнуло чем-то другим, острым, неприятным. Ревность? — Может, потому что никто больше не спрашивал? — усмехнулся Васко. Де Сарде недовольно хмыкнула. Он был прав. Она редко приставала к Сиоре с расспросами, хотя надо было бы... Но неприятное послевкусие все равно осталось. Будто бы у Васко и Сиоры были какие-то личные секреты, какая-то особая близость. Бред. Она провела в воде еще несколько минут, вяло шевеля руками и ногами, пока не почувствовала, что начала замерзать. Быстрый взгляд в направлении берега помог удостовериться, что Васко сидел, как и раньше — спиной, вглядываясь в темноту выше по склону. — Я выхожу, — сообщила де Сарде. Васко пожал плечами. — Выходите, — сказал он. — Я не вижу ни зверей, ни иных желающих полюбоваться на ваши прелести под мокрой рубашкой. «Дьявол! Откуда он...». — Васко! — воскликнула она. — Вы подглядывали? — Исключительно за брошенными вами вещами. Хотел удостовериться, что вы не захватили на купание свою шпагу, — ответил он, не оборачиваясь, но в его голосе де Сарде без труда прочла поддевку. Сердце ее колотилось как бешеное, когда она наконец решила выйти на сушу. «Прелести. Чтоб тебя... Прелести! Да как он...». Де Сарде выжимала мокрые волосы, стиснув зубы от злости. Он еще и подначивать ее посмел! Он... сидит там на камне, делая вид, что ее купание его не волнует. Делая вид... а вдруг она и впрямь ему не интересна? Вдруг он на самом деле остался на берегу лишь для того, чтобы высматривать ничуть не иллюзорные опасности? Де Сарде даже и не понимала, на что злится сильнее всего. Она отбросила волосы назад и попыталась распутать их пальцами. — Позвольте, я помогу, — голос Васко внезапно зазвучал совсем близко, а замерзшей спины коснулась волна чужого тепла. — Васко... — пробормотала она, пытаясь сделать шаг, но ноги от волнения стали ватными. — Не стоит беспокоиться. — Не волнуйтесь, я не причиню вам неудобства, — бархатно произнес Васко. — Мне не впервой расчесывать мокрые волосы. Его пальцы мягко распутывали узелки и разбирали спутанные завитки, проходили сверху вниз по влажными прядям, заставляя тысячи мурашек побежать по спине де Сарде. Ей вовсе не было холодно — ее грели сумасшедшее волнение и тепло тела Васко, едва касающееся ее спины. — Вам и раньше приходилось расчесывать девушек после купания? — спросила она и сама удивилась, как ревниво прозвучала эта тирада. — А вы хотите знать правду? — вкрадчиво вернул вопрос Васко. «Проклятый... навт!». Да, она хотела. И нет, совершенно не желала знать ничего о его бывших женщинах. Даже к ним, оставшимся в прошлом, она сейчас ревновала его как сумасшедшая, даже несмотря на то, что он ей, в общем-то, не принадлежал. — Я раньше носил более длинные волосы, если вам так интересно, — вдруг сказал Васко, разрубив узел сомнений. — Состриг их короче, когда стал капитаном. Так удобнее. — Понятно, — прошелестела де Сарде. Конечно, он лгал, ведь самому себе волосы расчесываешь совершенно иначе. Но ответ ее вполне устроил, как и тогда, когда она игриво спросила его про татуировки. Теперь она просто молчала, ощущая, как горит с головы до пят. Возможно, песок под ее босыми ногами был холодным, а вечерний ветер стал более свежим — ей было все равно. В ее волосах плясали умелые пальцы, которые все чаще, будто невзначай, задевали ее шею и спину. Когда в очередной раз Васко задел то место, где шея переходит в плечи, де Сарде невольно хрипло выдохнула — это было одной из ее самых-самых, «особенных» точек. И Васко, безусловно, это заметил. Де Сарде показалось, что он сделал полшага вперед, став еще ближе к ней. — У вас необычайно красивые волосы, — вдруг вполголоса произнес он. — Мне нравится смотреть, как они отсвечивают медью на солнце. Руки Васко прочесывали ее волосы все медленнее и плавнее, пальцы чуть поворачивались, оттягивая пряди назад, и это сводило с ума. Де Сарде старалась сдерживать почти вырывавшиеся из горла вздохи и стоны, но чувствовала, что тело подводит ее. Между бедер стало мучительно горячо и влажно. — А еще, — продолжил Васко, не останавливаясь ни на мгновение, — мне безумно нравится, что после боя, или когда становится жарко, у вас на шее появляются завитки. Мне всегда хотелось узнать, как они пахнут... Де Сарде невольно застонала — его голос пробирал до самой глубины естества, и она уже была готова выгнуться, как мартовская кошка, потереться ягодицами о его пах, ощутить, как он — ей так хотелось в это верить! — тоже ее хочет. А потом отдаться ему прямо на мокрых камнях, наплевав на то, услышит кто-то ее крики и стоны или нет. Она почти ощутила, как он уверенно разводит ее ноги, как скользит внутрь и как ритмичными уверенными толчками доводит ее до исступления. Васко, следуя собственным словам, резко приблизился вплотную, отвел тяжелую копну в сторону и уткнулся носом в ее затылок. Вторая рука скользнула на талию де Сарде, прошлась по животу, устремилась вверх в ложбинку между грудей, и де Сарде всхлипнула, чувствуя, как ткань рубашки натягивается на напряженных сосках. — Я бы хотел целовать ваши волосы, когда вы просыпаетесь утром, — безжалостно продолжал Васко, вернув руку на талию де Сарде и крепко прижав к себе, — расчесывать каждый раз, когда вы выходите из ванной... — Васко... — ... а еще хотел бы собрать их в кулак, и... — его собственный голос сорвался, а де Сарде наконец ощутила, как под тугой кожей штанов пульсирует его член. — Васко, что вы... — вырвалось у нее, а он будто перехватил не сказанные ею слова и произнес: — Что я делаю? Не знаю... Простите меня. Я готов делать все, что вы сами захотите, когда вы этого захотите и столько, сколько вам будет угодно. Если вы разрешите... — Васко... — она вдруг натянулась, как струна, и высвободилась из его рук, все так же не решаясь повернуться лицом. — Прошу, не сейчас. Там, в лагере... услышат. — Как скажете, — разочарованно ответил он, и де Сарде спиной ощутила, как он сделал несколько тяжелых шагов назад. — Как скажете, де Сарде. — Васко, — быстро продолжила она, пытаясь успеть сказать все, что хочется, пока он не собрался и не ушел. — Приходите ко мне вечером, когда мы вернемся в Новую Серену. Мы... мы все обсудим. Она очнулась от какого-то странного оцепенения только когда он уже ушел. Ее окружала звенящая тишина. Наконец, обернувшись, она не нашла на камне его одежды, увидела лишь свою, сползшую вниз, на песок. Наскоро одевшись, де Сарде поняла, как замерзла, пока торчала у воды в одной рубахе, и почти бегом вернулась в лагерь. У костра сидел Курт, покуривая привычную трубку. Он почтил ее недовольным взглядом. — Я купалась, — выпалила она. — Я вижу, зеленокровная, — произнес Курт. — У тебя даже в потемках губы синие. С ума сошла, что ли? Быстро ложись в мешок, потому что завтра я тебя на себе не потащу. И выпей чего-нибудь, — он пошарил рукой у бедра и кинул ей свою фляжку. — Тут бренди. Не хватало еще тебе захворать. Потом не оберешься проблем перед наместником. Когда они оставались одни, Курт мог вести себя с ней совсем по-простому. Она давно к этому привыкла и не считала оскорбительным. — Все уже спят? — уклончиво спросила де Сарде, блаженно ощущая тепло костра. Ей хотелось узнать, вернулся ли Васко в лагерь. — Угу, — буркнул Курт. — Даже старик давно улегся. А я вот жду, пока Ваше Превосходительство, наконец, нагуляется под луной. Уже хотел идти искать. Все, зеленокровная, отбой. Завтра нас ждут в городе. Де Сарде уснула нескоро, снова и снова вспоминая минувший вечер, и от этих мыслей ей удалось согреться очень быстро. «Васко, — думала она, почти проваливаясь в сон. — Васко... Если тебе так нравятся мои волосы... То у меня есть идея». Когда де Сарде уснула, на ее губах еще светилась лукавая улыбка. Наутро, проснувшись, она первым делом вынула из походной сумки нож и уверенно отхватила локон у затылка, потом аккуратно свернула его в колечко. Когда все собрали лагерь и готовы были тронуться в путь, она будто невзначай поравнялась с обычно невозмутимым Васко и незаметно вложила локон ему в ладонь. С нескрываемым торжеством де Сарде заметила, как вспыхнули его глаза. «Он придет, — подумала она, уверенно направляясь в голову колонны. — Он точно придет». И от этой мысли ей снова стало жарко.