***
На следующее утро Гарри встал уже немного позже, однако, как всегда рано (по крайней мере, если следовать канонам Рона). Он быстро принял освежающий душ, после которого сразу облачился в подходящую случаю презентабельную одежду. Комплект на сегодня состоял из белоснежной рубашки, черных брюк и пиджака. По правде говоря, молодой человек больше отдавал предпочтение просторной футболке и джинсам, но, к сожалению, если ему было необходимо выйти в магическое общество, он был вынужден одеваться соответственно. Юный волшебник не намеревался своим видом привести к тому, чтобы люди смотрели на него с жалостью, или чтобы Скитер, всегда появляющаяся в неудачное время, писала о нём, как о бездомном военном ветеране, не имеющем возможности купить приличную одежду. Парню было достаточно того, что, как только он начал чаще попадаться на глаза вместе с Сириусом, в каждой возможной газете о них были написаны такие вещи, в ответ на которые, не выдержав, даже сам Драко Малфой предложил подать в суд от имени всей семьи на газеты, за опорочивание и откровенную травлю. С течением времени, Гарри всё ещё продолжал удивляться поведению аристократа, как и тому, что каким-то чудом, им обоим удалось исправить запятнанные годами ненависти и предрассудков отношения. Однако, Гарри не хотел переходить на чью-то конкретную сторону, так же, как и не стремился подвергать Сириуса, который был значительно важнее всяческих сплетен или вербальных атак, направленных в сторону их не-такой-невинной связи, нападкам со стороны вездесущей прессы. Он остановил свой выбор на позиции нейтралитета. Завтрак уже несколько минут как был готов, а следов присутствия Сириуса не наблюдалось, как и шума откуда-то со стороны, что мог свидетельствовать о его пробуждении. В конце концов, Гарри вернулся в спальню, проверяя, продолжает ли тот спать. Мужчина лежал на боку, повернувшись в сторону окна, сквозь стекло которого лучи солнца падали на его измождённое лицо. Брюнет тупо уставился перед собой, всё так же оставаясь прикрытым белоснежным одеялом по самую шею, напоминая больше пациента в закрытом отделении святого Мунго, нежели возлюбленного Поттера, за которым мальчишка всячески ухаживал. — Сири, всё уже готово, — проговорил юноша шёпотом, медленно присаживаясь на самый край кровати, стараясь как можно аккуратнее вторгнуться в пространство того. — Не хочу никуда идти, — голос старшего мужчины был хриплым, и, судя по всему, он говорил с явным трудом. Воспользовавшись моментом, Гарри сразу призвал к себе стакан из кухни, в который был заранее налит сок. Неспешно он протянул его мужчине, который принял сосуд без лишних слов. Затем, сев, оперся о раму кровати, смотря, как плещется в стакане напиток, который уже через секунду влил в себя одним глотком. — Как сильно ты будешь на меня злиться, если я не соглашусь туда идти? — едва слышно спросил Сириус, крепко сжимая в руках стакан. Поттер благодарил себя за проявление смекалки, ведь как только они переехали, парень нанес на всю посуду специальное заклинание, чтобы те, ни под одним воздействием нельзя было разбить. Он не хотел, чтобы Сириус, по невнимательности, покалечился острыми осколками стекла. — Я не стал бы злиться на тебя, — нарушил тишину волшебник спустя мгновение, — скорее на себя, это я прикладываю недостаточно усилий, чтобы ты почувствовал себя лучше. По видимому, полной искренности в его голосе хватило, чтобы Сириус принял окончательное решение. К счастью, оно заключалось в согласии с самим собой на то, чтобы выбраться на еженедельный, пятничный визит в больницу святого Мунго. Гарри помог ему выбрать одежду, после чего, одевшись, бывший заключенный сел на кровать по просьбе парня, занявшего место позади него. Волшебник призвал из ванной гребень, сразу начав решать проблему, которая заключалась в приведении спутанных волос Сириуса в порядок. Это было то действие, которое парень исполнял только тогда, когда его возлюбленный был не в состоянии сделать это самостоятельно. Гарри понимал, что время от времени, даже малейшее движение требовало большой самоотдачи и огромных запасов энергии, которой Блэк, в пятницу утром, преимущественно не обладал. Когда маленькая косичка по правую сторону головы брюнета была готова, Поттер своеобразно переплёл её поверх бордовой лентой. То же самое он проделал и с оставшейся частью волос, так, что получившиеся косы, в исполнении ловких пальцев, придавали Сириусу просто аристократический вид. Он был очень рад, что когда-то нашел в себе силы попросить Джинни и Луну о помощи в обучении разнообразному плетению, всё ради близкого ему мужчины с кудрявой и непослушной шевелюрой. Гарри стремился, потому что его волк никогда не считал себя привлекательным, а точнее, в последнее время. Мальчишка замечал, как неоднократно стоя дольше напротив зеркала, мужчина сосредотачивал взор только на шрамах и морщинах, умело исключая свою внутреннюю красоту. Однако, Гарри всегда был рядом с ним, ежедневно говоря мужчине комплименты, уверяя в его большой важности для собственной жизни, красоте и других достоинствах, которых тот не замечал. Когда они проходили по коридорам больницы, Гарри следовал под руку с Блэком, удерживая его крепко рядом с собой. Скорее всего, подобным образом удостоверившись, что маг в последний момент не решит сбежать, или же стресс не заставит его превратиться в огромного чёрного пса. Бродяга вполне симпатизировал молодому волшебнику, но колдомедики явно будут не в восторге от такого лохматого пациента. И вот, они уже вошли в кабинет, в то время как взрослый мужчина дрожал всем телом словно напуганный ребёнок. Поттер подвел его к стулу, находящемуся перед письменным столом, за которым сидел медик. В знак приветствия мужчина улыбнулся и, не дождавшись ответа от отстраненного пациента, начал тихий разговор, теперь же получая только незначительное движение головой вверх-вниз, а также махи влево-вправо. Молодой человек держал руку на его плече как в знак одобрения, так и для уверенности в том, что он рядом и никуда не собирается уходить. Вместе они пройдут через все трудности.***
В обед Сириус засел в своём любимом кресле, и у Гарри сразу появилось стойкое ощущение, что мужчина снова возвращался мыслями к сегодняшнему визиту в больницу. Медик не объяснил им ничего нового, следовательно, парень искренне недопонимал, зачем его возлюбленный снова вернулся в своё состояние глубокой задумчивости. Не желая больше смотреть на то, как Блэк снова вгонял себя в уныние и отнюдь недружественную меланхолию, он взял в руки «Придиру», без всякого зазрения совести усаживаясь на коленях приятно удивленного мужчины, который изначально разместил руки на теле мальчика для поддержки, а уже затем обнял, довольствуясь таким положением. Гарри уперся ногами в подлокотник, а голова тотчас оказалась на плече любовника. Продолжая делать вид, что так и должно быть, он открыл журнал на случайной странице, начиная читать очередную странную историю, что покоилась там. Со временем, Сириус наконец-то начал смеяться с каждого нового абсурда, который Гарри читал вслух, благо их было предостаточно. Радуясь изменившемуся настроению мужчины, он не переставал знакомить их двоих с содержанием журнала, свежий номер которого всегда пылился где-нибудь в пространстве квартиры, даже когда солнце зашло и их поприветствовал мрак. Благо лампы, на которые также ранее накладывалось заклинание, зажглись автоматически. Когда они перелистали весь журнал, то остались всё в той же позиции ещё очень долгое время, получая ни с чем не сравнимое удовольствие от тепла, которое давала им близость.***
Причиной пробуждения молодого человека не стала буря. Его не разбудил чей-то наглый визит. И даже не атака пожирателей смерти, и не очередное возвращение Волан-де-Морта. Нет. То, что вызвало у него дрожь по телу и воспоминание дементоров где-то на краю сознания, были крики Сириуса в агонии, которые сопровождались шевелением рядом с ним на постели, что однозначно требовало вмешательства. Когда до него наконец дошло, что именно происходит, он, как можно скорее, включил свет, вместе с тем начиная будить возлюбленного, который был настолько покрыт испаринами, что просто «выскальзывал» у Гарри из рук. Он не совершал попыток перекричать мужчину, усилия для того, чтобы разбудить его подобным образом, никогда не приводили ни к чему хорошему, в отличии от того, что парень делал уже много лет. Деликатное приведение к успокоению своего возлюбленного с возвращением к господствующей реальности, путём самых простых, человеческих слов, полных беспокойства, любви и заверений, что всё есть и будет в порядке, куда более действенно и желанно. Спустя некоторое время, которое для Гарри казалось вечностью, мужчина в его руках в конце концов проснулся, но, к большому сожалению парня, всё ещё продолжал дрожать всем телом, как будто находился под влиянием последствий круциатуса. Когда Сириус окончательно пришёл в себя и начал извиняться за испорченный сон, Гарри спокойно дал понять, что ему не за чем оправдываться, что всё было в полном порядке, всё же кошмары временами бывали у каждого. А особенно у них, у тех, кто пережил ужасное время войны. — Ты сможешь снова заснуть? — поинтересовался молодой человек, на что Блэк медленно кивнул головой, когда они вернулись к прежнему положению. Сириус обнял Гарри так крепко, как только мог, укладывая голову на грудной клетке возлюбленного, прямо над его ритмично бьющимся сердцем, так, если бы хотел удостовериться в том, что он жив, что они оба живы. Понимая, с каким трудом брюнету может даться сон, Поттер шептал ему слова успокоения до тех пор, пока мужчина ощутимо не расслабился, на этот раз его сон обещал быть умиротворенным, а не одним из тех ужасных кошмаров.***
Этим утром Гарри требовалось приложить немало усилий для того, чтобы встать. Создавалось впечатление, что кто-то планомерно высасывал всю его жизненную энергию до капли, и сейчас её не хватало даже на переодевание, поэтому он накинул на себя только тёплый махровый халат и, оставляя дверь приоткрытой, отправился на кухню, чтобы поставить чайник, на этот раз для кофе. Он нуждался в порядочной дозе кофеина, раз уж ему, как и миллионам других людей, предстояло сегодня исполнять даже простейшие функции. После того, как ему удалось пробудить Сириуса из его кошмара и уже через несколько минут повторно его усыпить, он сам не смог закрыть глаз. К его собственному удивлению, он услышал за своей спиной быстрые шаги, и уже спустя мгновение встретился взглядом с глазами Сириуса, который поприветствовал его широкой улыбкой. Мужчина подсел к нему, обнял за плечи, притягивая любовника к себе, после чего оставил на его губах долгий и сладкий поцелуй. — Я люблю тебя, Гарри, — признался Блэк, смотря на того с умилением, и, в ответ на это, молодой человек с трудом втянул воздух в лёгкие. Никогда ещё Сириус так быстро не возвращал себе настрой и самочувствие после времяпровождения в больнице. За короткий миг он преобразился с осколков человека в себя прежнего, снова радостного и довольного собой. Гарри позволил себе считать это чудо за своеобразный прогресс в терапии, которую он посещал вместе с возлюбленным уже больше двух лет. Всё постепенно набирало живых и ярких красок, что не могло не радовать обоих. — Я тоже люблю тебя, Сири, — Гарри ответил сразу, как только эмоции позволили ему выдавить хоть одно слово, и, конечно же, это была абсолютная взаимность как в словах, так и в полном тепла и чувств поцелуе. Их руки зеркально расположились на телах друг друга, удерживаясь в области талии, считая бесполезной тратой времени ненужное блуждание по всем доступным местам, когда они могли просто насладиться контактом в одной точке. Они оторвались друг от друга только тогда, когда чайник своим громким визжащим кипячением вернул их с небес на землю. Поэтому, отстранившись полностью, мужчины вместе занялись приготовлением завтрака, который сегодня должен был состоять из сладких блинов. Однако, когда совместными усилиями влюбленные довели массу до идеальной консистенции, Гарри не сумел найти сковородку среди прочей кухонной утвари. — Хватит, может, ты просто превратишь какой-нибудь горшок в сковородку, и проблема решена? — проговорил Сириус, беззаботно пожимая плечами, словно это заклинание его крестник практиковал каждый день. — В первый раз слышу, — ответил парень, нахмурив брови. Он не припоминал, чтобы Молли когда-нибудь превращала свои горшки в ту или иную посуду. В её арсенале было множество заклинаний для вязания (отдельное для каждого мотива), готовки и мытья посуды, но разве это могло входить в многочисленный список бытовых для волшебников-лентяев? — Гарри, любовь моя, ты волшебник, — весело покачал головой Сириус и после того, как поставил горячие кружки с кофе на стол, подошёл к парню с невесть откуда взявшейся палочкой в руке. — Это просто, — сказал он, показывая ему необходимое для этого движение, — а дальше короткое Альтерацио, и вуаля! Стакан, который был целью почти не практикующего мага уже долгое время, изменился во внушительных размеров кувшин, а Гарри не мог отойти от удивления и дежавю, ведь Сириус обладал таким похожим для Римуса «методом учителя». — Я не знал, что ты так хорош в трансфигурации, — юноша отставил кувшин в сторону, а дальше, следуя советам Сириуса, превратил тем самым заклинанием горшок в идеальную для жарки блинов сковороду. — Шутишь? Я был в этом превосходен! — гордо воскликнул маг, чуть не совершив довольно опасный маневр палочкой, решив убрать её до лучших времен. — Только очень жаль, что Минерва не смогла оценить моего таланта, — добавил он с деланной печалью, после чего оба прыснули со смеху, взявшись за готовку блинов только тогда, когда смогли взять себя в руки. Когда, закончив с приготовлением, мужчины разместились за столом, на котором всё уже было накрыто, Гарри не мог избавиться от ощущения, что этот день, пускай он только начался, действительно становится переломным в равной степени, как в их связи, так и в возвращении Сириуса к его привычному состоянию, после долгих и болезненных лет. Кулинария была их первым общим хобби (если не учитывать сражение со злом и защиту друг друга), которое оказалось самым чёрным путем к улучшению как эмоционального состояния, так и психического. Сириус имел свои плохие и хорошие черты, вопреки всему, Гарри не обращал внимания на всяческие препятствия судьбы, он старался радоваться каждому спокойному совместному моменту со своим возлюбленным.