***
Увидев Джина на пороге спальни, Джун опешил, уставившись на него широко раскрытыми глазами, наполненными восхищением. И для этого были причины. Сокджин выглядел великолепно в черных брюках и такого же цвета шелковой рубашке с белоснежными краями на отложном воротничке. Глубокий темный цвет контрастировал со светлой кожей, отчего она казалась бледнее, и большие темно-карие глаза в обрамлении пушистых ресниц отчетливо выделялись на красивом лице. Мягкие волосы парня свободно спадали на лоб слегка растрепанными прядями, что придавало его лицу мальчишеское очарование. — Какой ты красивый, — выдохнул мужчина, приближаясь к любимому и слегка касаясь приоткрытых губ. — Ты тоже, — игриво усмехнулся Джин, но тут же слегка нахмурился. — Только не слишком ли строго ты оделся? Классический темно-серый костюм Намджуна в паре с белоснежной рубашкой сидел идеально, вот только смотрелся слишком по-деловому. — А ты хотел, чтобы я надел вязанный свитер и джинсы? — фыркнул старший. — Нет, но все же ты идешь не на деловой ужин. — Поверь, для меня тот дом уже давно перестал быть уютным местом, где можно расслабиться, так что этот ужин ничем не отличается от делового. — Намджун, ты обещал, что хотя бы попробуешь… — А я и не отказываюсь, — более резко, чем следовало, ответил мужчина. — Но и притворяться, что мне безумно нравится эта идея, тоже не буду. Сокджин удрученно вздохнул, но предпочел замолчать. Всю последнюю неделю между ними не спадало напряжение, стоило Намджуну узнать, что Джин принял приглашение отца на семейный ужин в доме Кимов по случаю шестидесятилетия главы семейства. — Знаешь, что сделал отец, узнав, что я гей? — взорвался тогда Джун и, не дождавшись ответа, бросил: — Упек в кадетский корпус. Спасибо, конечно, что не в психушку, но и там мне жилось непросто. Я дрался через день, доказывая, что такой же парень, как и они, даром, что педик. Чонгук единственный, кому было наплевать на мою чертову ориентацию. Зато папа считал, что таким образом вылечит меня от злого недуга. Сокджин тогда попытался убедить Намджуна, что людям свойственно менять свои взгляды, но мужчина был непреклонен. — Однажды я пришел к ним с Джихуном, — в ответ на аргументы Джина выдавил Джун. — Мы сбежали оттуда через час, не выдержав перешептываний за спиной и косых взглядов. Хочешь испытать такое же унижение? И в ту минуту Сокджин сказал то, что сломило убежденность мужчины: — Мне все равно, даже если они будут плевать нам в лицо. Ничто не изменит того, что мы любим друг друга. — Мягко коснувшись теплой щеки, Джин потерся кончиком носа о нос Джуна, проговорив: — Ты делаешь меня таким счастливым, что я перестаю замечать, что происходит вокруг. В тот день Намджун пересилил себя. Он готов был переступить через гордость и вновь пойти туда, где ему сделали больно. Не чужие. Родные люди. — Подожди, — окликнул он Джина, когда тот уже направился к двери. — У меня есть кое-что для тебя. Сокджин удивленно приподнял брови и охнул, когда увидел в руках Джуна черную бархатную коробочку. — Господи, ты же обещал, что не будет всяких там розовых соплей с кольцами и официальными предложениями руки и сердца, — нервно хихикнул он, но поперхнулся воздухом, застрявшим в горле, когда пальцы Намджуна подняли крышку, и взгляд впился в платиновую цепочку, отделанную россыпью крохотных камушков, сверкавших на черном бархате. — Джун, это… — Джин осторожно взял серьгу, внимательно рассматривая изысканное плетение, а бриллианты отбрасывали яркие искры на светлую кожу. — Восхитительно, — завершил парень, находясь словно под гипнозом произведения искусства, созданного талантливым ювелиром. — Ты только такого и достоин, — усмехнулся Джун и взял серьгу из рук любимого. — Позволишь мне? Сокджин слегка наклонил голову, позволяя Намджуну вдеть серьгу в ухо, и едва сдержал стон, когда зубы слегка прикусили мочку, оттягивая вместе с цепочкой. Джин чувствовал, что еще несколько минут, и они точно не выйдут из квартиры в ближайшие сутки, а потому его мозг судорожно придумывал, что бы такое отрезвляющее сказать. И это сработало. Стоило Джину произнести томным манерным голосом: «Вообще-то, бриллианты — лучшие друзья девушек, а я вроде как таковой не являюсь», — как Намджун разразился громким смехом, сгребая младшего в охапку и притягивая к своей груди. — Ты прав, Джин-и, — проговорил Джун, успокоившись. — Ты не девушка, что лично меня очень радует. И бриллианты тебе не друзья, — выдохнул мужчина в темную макушку. — Они твои соучастники. Вы вместе ограбили меня на целое сердце, прихватив еще и душу.***
На крыльце родительского дома Джун задержался, словно раздумывая: войти или же трусливо сбежать. Но Сокджин, сжав ладонь любимого человека в своей, сделал выбор за него. Он решительно распахнул дверь и шагнул внутрь, увлекая Намджуна за собой. И что бы ни ждало их там, по другую сторону намджуновых страхов, они вместе, и ничто не сможет этого изменить…