you left me in the lost and found

      Воздух в машине никогда раньше не был настолько плотным и неприятным.       Конечно, трудно было заставить странную поездку на машине чувствоваться нормальной, когда ты совсем недавно рассказал кому-то такие новости. Мэнни, сидящий на месте водителя, крепко сжимал одну ладонь на руле, а Эван, сидя на пассажирском сиденье, неотрывно смотрел на мир, который как сквозь воду просматривался через лобовое стекло. Жгучие слезы на его глазах казались до боли знакомыми, такими же, как и нервная дрожь кадыка в его горле.       За всю поездку они оба не сказали друг другу ни слова, только радио еле слышно шумело на фоне серой тишины. На текущей радиостанции не играло ничего веселого, напротив, из динамиков струилась банальная и неинтересная мелодия, настолько банальная и неинтересная, что Эван не мог сосредоточиться на ней даже как на способе отвлечь себя от того, что он натворил. Когда он увидел, что рука Мэнни дернулась к переключателю радиоприемника, чтобы сделать погромче то дерьмо, что играло, он тут же перехватил ее. Не для того, чтобы взять его за руку, нет, это было бы неприемлемо в сложившейся ситуации, но чтобы по крайней мере остановить его от выкручивания громкости. Рука Мэнни осталась неподвижной, а потом вернулась на рычаг коробки передач.       — Ладно.       — Мне жаль, Мэнни. Пожалуйста, поговори со мной, я...       — Что я должен сказать тебе? "Поздравляю"?       Он резко замолчал, но тут же продолжил, стоило Эвану отвернуться обратно к стеклу. Эван изо всех сил пытался сосредоточить все свое внимание на мелькающих за окном деревьях, чтобы не заплакать.       — Я не понимаю, Эван. Я не понимаю. Скажи мне, если я неправ, но я считаю, что если ты хочешь оставить кого-то, ты не предлагаешь этому кому-то выйти за тебя.       Эван снова поворачивается к нему в надежде увидеть его глаза, но они все так же прикованы к дороге, исключая тот быстрый взгляд, который он кидает на своего пассажира.       — Ну? Я ошибаюсь?       Эван нервно сглатывает.       — Нет, ты прав, но...       — Тогда почему ты сделал это?       Мэнни снова поворачивается к нему, смотря прямо в глаза, и плечи Эвана вдруг начинают дрожать. Эта дрожь спровоцирована не только беспокойством и сожалением, которые окутывали мужчину, но и холодом, который стоял в машине на протяжении всего пути.       — Я ошибся. Я ошибся, потому что на меня надавили, и я бы честно хотел все изменить, но... — он замолкает, прижимает руку ко рту и чувствует, как одинокая слеза скатывается по его щеке, — Уже слишком поздно.       Мэнни безмолвен. Эван не смотрит на него, но слышит, как тяжело он дышит и так же тяжело сглатывает. Он даже отчетливо представляет, как раздуваются при этом его ноздри.       — Неужели действительно слишком поздно? Или ты просто слишком напуган, чтобы сделать хоть что-то?        Он сжимает руль сильнее, так, что белеют костяшки, и когда Эван поворачивает к нему голову, слезы снова осиными жалами начинают жечь самые уголки его глаз.       — Что ты имеешь в виду, Мэнни? Я же не могу просто... сказать ей, что я не собираюсь жениться на ней и беру свое предложение назад. — Эван нерешительно протягивает руку, чтобы ухватиться за предплечье Мэнни, — Она начинала думать, что между нами что-то происходит, Мэнни. Она начинала догадываться. Я не хотел, чтобы она начала клеветать тебя, или чтобы она начала пытаться разлучить нас, или что угодно еще, так что я... - Он на секунду замолчал, собираясь с мыслями, — Я думал, что лучший способ убедить ее в том, что между нами ничего нет - это сделать ей предложение. Я не могу рисковать.       Эван разочарованно качает головой, но прежде, чем он успевает продолжить говорить, голос подает Мэнни.       — Тогда убери от меня руки.       Эван поднимает на него глаза.       — Что?       — Убери от меня свои ебаные руки, Эван. Ты постоянно вешал мне лапшу на уши о том, что ты с ней несчастен, что ты не удовлетворен отношениями с ней, что ты не хотел ничего, кроме как уйти от нее. Что тебя никогда не беспокоило ни ее мнение, ни она сама. — Мэнни снова делает длинную паузу, хмурясь, — А теперь вы двое вдруг женитесь? Какой в этом, блять, смысл? Я много раз предлагал тебе сбежать, Эван. Сколько мы уже тянем кота за хвост? Два года? Как ты можешь выбрасывать два года отношений на помойку просто потому, что ты...       — Хватит, Мэнни.       — Не затыкай меня, Эван, я расстроен. Я имею, блять, право быть расстроенным. Ты нагло лгал мне долгие годы и ждешь, чтобы я просто забил на это? Ты ждешь, чтобы я аплодировал и радовался вашему браку в то время, когда ты врал мне ради моей любви и секса?       — Я должен был сделать это, Мэнни. Я не люблю ее, я люблю тебя. Клянусь Богом, Мэнни, это действительно так, — он ощущает, как его глаза снова начинают гореть от подступающих слез, и понимает, что Мэнни чувствует то же самое, когда его ладонь сжимается на рычаге коробки передач. Но он продолжает говорить, — Я не хотел делать этого. Но что если бы она узнала о нас? Она бы сделала что угодно, чтобы я держался от тебя подальше.       Эван возвращает руку на предплечье Мэнни, с горечью сжимает его.       — Ты должен мне поверить. Если ты не веришь мне, то во всем этом просто нет смысла.       Машина погружается в мертвую, вязкую тишину.       — Мэн... — начинает Эван, но не успевает договорить; его перебивает Мэнни.       — Тогда докажи мне это.       — ...Доказать? Что доказать?..       Мэнни сжимает руль еще крепче.       — Докажи, что в твоих мыслях была не она, когда ты думал о том, с кем ты будешь в будущем.       Эван молчит. Как вообще он должен доказать что-то подобное? Шэрон чертовски хочет выйти замуж - они были вместе три года до того, как Эван наконец-то решился на этот шаг. Конечно, она взволнована, она хочет носить кольцо на безымянном пальце, показывать его своим одиноким подружкам-домохозяйкам с их никудышными мужьями. Когда Эван думает об этом в таком ключе, ситуация кажется ему еще более печальной. Но Шэрон никогда не поддерживала ни его мечты, ни его цели - все, что она делала, было контролем над его жизнью. Ей также не слишком-то нравился Мэнни, и Эван думал, что эти двое - его комплексная сделка. Мэнни был его другом с пеленок, тем, без кого он не смог бы жить. Их свидания в офисе Мэнни и мотелях начались два года назад, но на самом деле они сблизились задолго до этого.       Эван думает об этом. Затем поднимает глаза.       — Как?       Мэнни окидывает его беглым взглядом, затем кидает короткое "подожди" прежде, чем остановить машину. На улице пустынно и тихо; уже стоит поздняя ночь.       Успешно съехав на обочину выцветшей, местами ухабистой дороги, Мэнни включает внутренний свет в салоне машины и устремляет свой взгляд на Эвана. Стоит полная тишина, когда они двое неотрывно смотрят друг другу в глаза, такая, что они оба могут слышать дыхание друг друга. Эван убирает руку с его предплечья, и сейчас он неловко теребит пальцы, стараясь угомонить шалящие нервы. Мэнни вздыхает.       — Я собираюсь попросить очень много.       Эван кивает.       — Я два года изменяю своей невесте с тобой. Как много это может быть?       Мэнни кивает в ответ и замолкает вновь, словно погружаясь в размышления о том, для чего конкретно он остановил машину. Затем он снова смотрит на Эвана и внезапно замечает, насколько его глаза чрезвычайно прекрасны; они словно стекло изумрудно-зеленого цвета, через которое бьет яркий солнечный свет.       — Мы можем убежать отсюда. В какой-нибудь ебаный Тампико, Теннесси или куда угодно еще, куда ты хочешь уехать. Давай просто убежим. Вместе.       Взгляд Эвана нежен, но сосредоточен. Насколько сумасшедшим могло быть решение убежать ко всем чертям с лучшим другом, когда ты всего неделю назад сделал предложение своей девушке? Насколько ебанутым оно могло быть? Шэрон была так взволнована, но Эван знал, что она была взволнована не из-за "них" - ей всего лишь не терпелось увидеть на пальце красивый, дорогой камень на золотом ободочке кольца. Даже если и так, будет ли это действительно плохо, если он сейчас убежит? Да, абсолютно. Но чувствовал ли Эван себя виноватым?...       — Хорошо.       Глаза Мэнни загорелись.       — В самом деле? — Он выпрямляется на своем месте, его ладони все еще крепко сжимают ладони Эвана. — Ты серьезно?       Эван кивает. Он вдруг чувствует, как его, словно молнией, прошибает заряд энергии - тот самый, который пробирал его всякий раз, когда они детьми забирались куда-то.       — Да, серьезно! Я не собираюсь... — Он сглатывает. — Я не собираюсь дать этому случиться. Я люблю тебя. Мне жаль, что это произошло; я надеюсь, ты понимаешь, что, если бы я не почувствовал нужду, то я бы никогда не сделал этого. — Эван сжимает руки вокруг ладоней Мэнни в ответ.       Детектив смотрит на него, затем щурится, что-то бормочет себе под нос, отворачивается к лобовому стеклу и, не зная, куда себя деть, хватается за руль. Он сидит так несколько секунд, а потом резко поворачивается к Эвану, обоими руками обхватывает его щеки и прижимается своими губами к его, целуя резко, но нежно.       Через мгновение Мэнни отрывается от него, возвращается к рулю и вновь заводит машину.       — Мы заберем шмотки из моей квартиры и свалим к чертям из этого проклятого города.       Он смотрит на Эвана, возвращая машину с обочины обратно на дорогу.       — Договорились?       Эван приходит в себя после поцелуя, и его лицо озаряет лучезарная улыбка.       — Договорились.