карамельный макиато

ночная улица встречает голубина ледяным, пронизывающим насквозь ветром и мигающей вывеской круглосуточного киоска, парень шатается, хотя учитывая сколько он выпил, странно что он все ещё не лежит где-то в луже и не пускает пузыри в эту же лужу. волосы из-за ветра превратились в подобие мочалки, как бы парень ни старался собрать их в хвост. шатохин приезжает спустя 20 минут, после жалостливого «забери меня, я щас блевану» приезжает настолько быстро, будто слова «пробка» для него вовсе не существует. глеб всегда думал, что у него либо костюм железного человека, либо личный вертолет, не иначе. картина перед глазами поистине интересная, думается артёму — пьяный в щепки голубин, пошатываясь стоит у края дороги и пытается поймать попутку, безуспешно, видимо. удивительно, что он еще стоит.       — идиот, боже, я же сказал, что приеду за тобой, — закатывает глаза артём, подходя ближе, тут же рывком притягивая парня к себе, на раздумья времени особо не дает.       — чего ты возишься со мной вообще? —хмурится глеб, даже не здороваясь, решительно сдувает прядь волос со лба, тут же пошатываясь, словно это не он звонил и скулил ему в трубку полчаса назад.       — мы в ответе за тех, кого приручили, голубин, — ухмыляется шатохин и сажает уже не особо сопротивляющегося парня в такси, —ты вообще сам просил за тобой приехать.       — я между прочим диплом написал, сам! имею право отдохнуть. —бормочет парень, игнорируя вторую реплику и тут же принимает горизонтальное положение, утыкаясь носом в обшивку сидения.       — блевать будет? — хмурится таксист, оглядывая блондина       — нет, не будет, —ухмыляется шатохин и осторожно перекладывает голову парня к себе на колени, аккуратно заправляя светлую прядь волос за ухо, —не засыпай, я тебя не потащу домой. глеб уже явно не в силах ответить, а потому просто пьяно улыбается и лишь сильнее обнимает колени парня, утыкается носом в грубую джинсовую ткань, шумно выдыхая.       — я не шучу, —вновь ухмыляется артём, запускает руку в блондинистые растрепанные волосы и принимается их перебирать, чуть оттягивая на себя, от чего глеб на коленях недовольно то ли мычит, то ли скулит, после пытается сбросить с себя руку парня, но от этих движений его тошнит ещё больше, решая что блевать в такси он не будет, мотать головой все же прекращает. дорогу до квартиры он помнит отрывками, вроде местами он даже шёл самостоятельно (на самом деле все время его тащил на себе шатохин и клялся, что в следующий раз бросит его на улице или вовсе закодирует) артём сбрасывает с себя едва понимающее что-либо тело на кровать и садится рядом, пытается стянуть с голубина штаны, однако те были настолько узкие, что проще, кажется, было порвать их по шву или просто разрезать, нежели аккуратно снять. глеб бормочет что-то в духе «руки прочь, суки, я уже занят», а артём силится не заржать на всю квартиру.       — блевать-то будем, принцесса? — тихо спрашивает шатохин, откидывая скинни- джинсы куда-то на стул, теперь наконец принимаясь за толстовку парня, — учти, что стирать постельное белье ты будешь сам, руками. глеб ему естественно не ответил, сейчас проще от аквариумной рыбки внятную речь услышать, нежели в данный момент от блондина, от него слышно только невнятное бурчание вперемешку с матом, грязным матом.       — где ты только слов таких нахватался? ужасно, — выдыхает шатохин, убирая в сторону толстовку, снять её оказалось в разы проще, — я принесу воды. следующие несколько часов артёму пришлось силой поить глеба водой и активированным углем, держать его блондинистые патлы пока он избавляется от содержимого своего желудка в таз возле кровати, обещать, что они всегда будут вместе и что он никогда его не бросит. раз в десять минут ему приходилось то накрывать голубина одеялом и обнимать потому что холодно, то убирать одеяло и отодвигаться к стене потому что жарко. пальцев не хватит сосчитать, сколько нервных клеток потерял за эту ночь артём, спокойно выдохнул лишь когда парень перестал ворочаться, свернулся клубком под боком, прошептал что-то похожее на «я люблю тебя» и заснул, на этот раз окончательно и до утра.

***

артём просыпается с первыми лучами солнца, кожей чувствует, что они с глебом стали буквально одним телом. быть ещё ближе чем сейчас — невозможно, думает шатен, старается отодвинуть от себя голубина, который кажется не испытывал никакого дискомфорта. когда из цепких лап удалось выбраться, шатохин тратит несколько минут на утреннюю рутину: скидывает всю одежду парня в стирку, запускает стиральную машинку, принимает прохладный душ, смывая с себя остатки практически бессонной ночи, а после идёт варить кофе, завтрак готовить не собирается, голубин все равно от него откажется, зато выхлебает весь кофе в радиусе пяти метров. выискивает где-то в полках таблетки от головы, зная что парень будет скулить как собака, пить-то он не умеет. глеб бы и не проснулся, если бы шатохин на кухне не гремел посудой, скорее всего, он делал это намеренно.       — ты садист, — жалобно скулит парень, приподнимаясь на локтях и тут же жмурясь от яркого солнечного света, который бил в глаза, кажется, парня тошнит из-за ебаного витамина D. на тумбочке блондин находит заботливо оставленный с вечера стакан воды и лафетку таблеток, банальный анальгин, но сейчас для него это словно божье благословение, глеб не думает ни минуты, тут же выдавливая пару штук на ладонь, затем залпом осушает стакан уже теплой, довольно мерзкой воды, по ощущениям, он бы мог выпить сейчас весь байкал. только спустя пару минут понимает, что лежит едва ли не голый, снова шатохину удалось его раздеть и затащить в кровать.       — артём? — парень с трудом встает с кровати, от чего в висках тут же стреляет, оглядывается по сторонам, только вот одежду найти свою не может, особо не теряется, натягивая первую попавшуюся шмотку шатохина, ей оказалась белоснежная рубашка, — я же слышу, что ты дома, хватит меня игнорировать шатен на кухне довольно ухмыляется, продолжая расслабленно варить кофе на кухне, он не ожидал что парень так рано проснется. парень выходит из комнаты, совершенно не стесняется собственной наготы, которую едва ли прикрывала рубашка, несмотря на то, что она и была довольно длинной для шатохина. в квартире пахнет кофе, его аромат словно обволакивает и придает энергии. артём предпочитал лишь эспрессо, глеб же был любителем сладкого, карамельного и провоцирующего диабет, а потому всегда выбирал в старбаксе карамельный маккиато с двойной порцией карамели и шоколадом, шатохин называл это извращением над кофе. глеб разглядывает парня с расстояния, которое немыслимо хочется сократить.       — я рассчитывал на «доброе утро, солнышко», а не вот этот вот игнор, — глеб стоит насупившись, словно ребенок, которому сладкого не дали, а после садится за стол и намеренно отворачивается, надеется, что артём поведется на эту дешевую провокацию., а артём ведется, в угоду голубину, естественно. был бы тут сейчас кто-нибудь другой, он бы не варил на кухне кофе, да он бы вообще не возился с ним всю ночь, да и не поехал бы за ним хуй знает куда в полночь.       — ведешь себя как маленькая истеричка, — шепчет артём в самое ухо блондина и кусает кожу чуть ниже, глеба от этого чуть ли не на месте подбрасывает, он шумно выдыхает, не в силах сдержать вырвавшийся из глотки стон.       — ещё разочек, да? —довольно лыбится шатохин, снова касается горячими губами шеи парня, уже через секунду кусая, укус вызывает у голубина неконтролируемую дрожь и стон. кофе безбожно выкипает, после шатохину придется мыть плиту и покупать новую турку, однако его это не волнует. пока что.