***
В это время. Площадь. Эрик.
«Раз! И еще раз! И еще много-много-много раз!» — вспоминал я слова то ли песни, то ли какого-то стишка, без остановки орудуя метлой, сметая пыль в одну общую кучку. Как ни крути, я помогал Славяне, а потому — надо проявить себя с лучшей стороны! «А зачем вообще подметать и без того чистую площадь?» — пронеслась мимолётная мысль, тут же загнанная в дальний угол. Надо, значит надо. Как там говорилось «Партия сказала — надо! Комсомол ответил — есть!». Ох уж это влияние Молотова, как познакомился с ним, так и пропитался Советским воспитанием. Хотя, это вообщем-то не навредило. — Кстати, Славь, — обратился к девушке я, на секунду оставив работу, — сегодня же дискотека, правильно? — Ты что? Как Валера слушал что ли? — звонко засмеялась она, — Я видела, как он ловил мух ртом! Не выспались небось? А Славя то глазастая! Увидеть, как человек спит стоя не сложно, но не в случае с главным конспирологом и балаболом Валерием Молотовым. Этот похлеще всяких КГБ, Абвера и ЦРУ умеет маскировать как эмоции, так и просто прятаться. — Да нет, просто уточняю! — отвертелся я, выдавив неловкую лыбу. — Ну, да, будет. А ты что-то хотел? — Да, я… Однако, договорить мне было не суждено, ибо мимо нас пронеслись Алиса и Ульяна. Ладно бы просто пробежали, но они, как будто специально, пронеслись по большой куче пыли, которую мы уже полчаса собирали! Само собой, что потревоженная кучка разлетелась в разные стороны полупрозрачным, коричневым туманом. Славя замерла, но лишь на мгновение. Поразительно, однако, как быстро человек может покраснеть от злости! — АЛИСА! УЛЬЯНА! А ну марш работать, бездельницы! — разразилась гневной тирадой багровый тайфун по имени Славя, — Я на вас Ольге Дмитриевне доложу! Девушки на мгновение остановились и обернулись к нам. Я даже на секунду подумал, что они одумаются и действительно отправятся что-то делать. Судя по всему, я плохо узнал двух рыжих зазноб. Алиса и Ульяна переглянулись, и показав языки с «Носом Буратино», улетели в другой конец площади. Ясенева повелась на провокацию, мгновенно отбрасывая метлу к лавке, бросаясь в погоню за анархистками. Всего какие-то десять секунд, и я остаюсь на этом плацу совершенно один. А что делать? Помогу поймать подружек — меня Валера на Британский флаг порвет. Нет, этого конечно не будет, но хрен его знает, что мой напарник выкинет. Ладно, тогда буду продолжать мести. В крайнем случае есть отмазка — я остался стеречь брошенный инвентарь.***
Лорд.
Фууух! Наконец-то все! Спина немного ныла, а ноги сильно затекли от постоянного нахождения в сидячем положении, зато все трибуны красовались свежепокрашенными красными и желтыми скамейками. Пока мы спускались, вернулся физрук с длинными красно-белыми тряпочками, которыми тут же начал перекрывать один из входов, привязывая концы тряпок к железным бортикам. — Все свободны! Хорошо поработали! Объявляю вам отгул до конца этого дня! — проводил всех нас физрук, перекрывая и второй вход на трибуны. Пионеры радостно загалдели и отправились кто куда. Та-а-к. А сколько, собственно говоря, времени? «11:30.» — гласили часы на КПК. Нефигово так поработали! Чуть больше двух часов! Голова чуток кружилась из-за запаха краски, да и бес с ней! В Зоне и не таким дышали! Вот на Болотах тягать артефакты из аномалий — это да, больно, противно и опасно! До сих пор помню свою первую попытку залезть к «Газировке», так сказать, «под юбку» — то есть непосредственно к «Сердцу» аномалии. Ну, откровенно говоря — не самая удачная попытка. Кажется, я потом неделю у врачей «Чистых» валялся! «Газировка» — это такая противная химическая аномалия, очень хорошо светящаяся в темноте. Попав в нее, сталкер, скорее всего лишится кожи, не прикрытой как минимумом — тканью. Длительное нахождение рядом без средств индивидуальной зашиты так же смертельно — аномалия выделяет большое количество ядовитых газов, концентрация которых хоть и невысока, но и того что есть может убить взрослого человека. Вот и я, ещё зелёный, забывший сменить фильтр своего противогаза надышался и отдал почти что десять тысяч за лекарства! Вздор, конечно, но что поделать? Жизнь то одна. Тем временем вспоминая бестиарий Зоны, я вышел на площадь, откуда пару секунд назад я слышал крики. Ожидая увидеть как минимум — Алису, я осмотрелся, но тут был только Эрик, мерно подметавший плитку. — Эй, чувак! Чего один? Почему не два? — помахал я рукой напарнику. — Да Славя пошла твоих девчонок гонять! — отмахнулся Гевер, ни на секунду не отрывавшийся от подметания плитки, — А я вот решил остаться, работу доделать. — Чего потом делать собираешься? — поинтересовался я, поднимая с плит вторую метлу, — Давай помогу, быстрее управимся. — Ну как что? Скоро обед, надо топать на сцену. — ответил немец, благодарно кивнувший в ответ. Мы смогли полностью вымести площадь буквально за двадцать минут. Оставив инструмент у Медного мужика, как вдруг из-за деревьев с грацией кошки вынырнула Славя. Потная, уставшая. И до кучи, злая. — О! Вы все уже закончили? — сменила девушка злость на удивление, — Спасибо ребята! Что бы я без вас делала? Ну, тогда пойдем на сцену. Там как раз кибернетики пульт готовят. — Айда. — покачал плечами Эрик. Я двинулся следом за парнем. Быстрым шагом добравшись до эстрады, мы прыгнули на подиум, где возле аппаратуры над чем-то активно колдовали два Кибернетика. — Так-с… Получается, вы должны будете перенести эти две колонки, и, если получится, захватите стойку с микрофоном! — распорядилась девушка, — я пойду пока на площадь и буду ждать вас там. — Подожди и нас! — попросил Серёга, вскидывая руку с намотанными на неё проводами. Два товарища наконец собрали оборудование, подняли пульт и пошли в сторону площади вслед за девушкой. Я поднялся на сцену и огляделся. Передо мной находились пять уровней зрительского зала, на каждом из которых стояло по три скамьи. Повернувшись обратно я заметил здоровый усилитель, стоящий на огромном динамике с колесиками в тени сцены. «Надо бы у Мику электруху попросить!» — пронеслась мысль. Давно я не практиковался в Металле и Роке! — Ладно! — сказал я, — давай пока отключим колонки от розеток. Ты сматывай провода, а я пока подумаю, как нам нести оборудование! Эрик молча кивнул и начал отсоединять провода от входов. Так, вот идет провод… Идет… А вот и удлинитель! Пожалуй, его тоже возьму, на всякий случай. Ну не охото мне ещё раз тащиться сюда просто потому, что мы не догадались взять его с собой. За двадцать пять минут мы смогли без проблем смотать многочисленные кабели, а я продолжал думать, как бы нам со всем управиться в один заход. Я взял в одну руку колонку, благо на боках у них были соответствующие ручки, и прикинул на глазок вес. А что, колонка не тяжелая! Всего килограмм пятнадцать! — Значит так, — распорядился я, — ты берешь стойку с микрофоном и все кабели. Я же буду нести колонки. — Хорошо. — ответил Эрик и начал собирать треногу. Через пять минут мы, загруженные как караванные мулы, уже собрались идти в сторону площади, как вдруг на сцену пришла Алиса. Причем, не с пустыми руками, а с электрогитарой и проводом для усилителя. Как по заказу! Увидев нас, тырящих оборудование, она мгновенно начала ругаться: — Э-э! Стоять, кобылы! Куда вы понесли мои динамики! А куда мне звук выводить? Пока дивчина распалялась, я смог лучше рассмотреть гитару. «Урал 650» — легенда советского гитаростроения. Кто на ней только не играл — Кино, Сплин, ДДТ и другие. Шесть кнопок с разными настройками и превосходный дизайн. Но, многие говорили, что у нее есть серьёзный недостаток — большой вес. Сам я «Урал» никогда в руках не держал, но всегда мечтал полабать на этой легенде! — Как куда? Видел я ваш местный усилитель, он как минимум на пятьдесят ватт! — ответил я на выпад, — Кстати, чья гитара? — Мику дала. — пояснила Алиса, — И что ты хочешь этим сказать? Мне хватит одного усилителя? — Вполне. Ты же тут не рок-концерт устраивать собираешься? — хмыкнул я, толкая немца, — Давай, камераден! Вперёд! На площади Шурик и Электрон уже поставили пульт, но их, как и Славю, я нигде не наблюдал. Наверное, ближе к вечеру будут аппаратуру подключать. Мы скинули колонки возле памятника, положили под пульт провода и разошлись по своим делам — я обратно на сцену, а Эрик искать свою возлюбленную.***
Когда я вернулся на эстраду, Алиса стояла с «Уралом» и пыталась что-то сыграть, однако, звука не было. На мое появление она почти не отреагировала, пытаясь выяснить причину неисправности. «Marshall» — прочитал я на обоих динамиках. На обратной стороне черного прямоугольника должна быть информация о мощности усилка. «Super Lead 100» — снова прочитал я надпись на железной табличке. Офигеть. Стоваттный заморский усилитель, вместе с фирменной колонкой, да еще и в Советском Союзе — это очень сильно. Уж если тогда обычную электрогитару достать было очень тяжело, то заграничный усилитель, как и вообще что-либо из демократических стран, было практически невозможно! Ведь только с падением «Железного занавеса» в страну начали попадать ништяки вроде джинс, колы и прочего. — Что случилось? — поинтересовался я у копающейся рядом с колонкой Алисой. — Да вот, звука нету! — пожаловалась та, — все лампочки горят, а звук не идет! Я присмотрелся на панель с тумблерами и увидел… Что Алиса, в силу незнания английского языка, вставила провод электрогитары не во «Вход», а в «Выход». Усмехнувшись и совершенно не почувствовав подвоха, я вытащил провод и вставил его на нужное место. Вдруг мне показалось, что на меня была совершена пси-атака — динамики взорвались нереально громким свистом, отчего уши мгновенно заложило. Как можно скорее зажав уши, я щелкнул выключателем и вгляделся в крутилки. На каждой частоте и перегрузе стоял максимум… Наверное не поняв, в чем дело, Алиса начала крутить сразу всё в надежде, что звук появится. Кстати о девушке — тем временем она сидела на коленях, пытаясь зажать руками уши, и, кажется, с упоением орала. Я начал активно глотать слюну и заложенные уши начало отпускать. Факт подтвердился — Алиса все-таки орала. Слава богу, сейчас она прекратила. — Глотай! — крикнул я девушке, — слюну глотай! Надо же, она меня услышала. Ну, чай не артиллерийский снаряд рядом взорвался. Отойдет. Через пять минут мы снова стали слышать окружающую нас среду, но в ушах до сих пор стоял легкий звон. — Какого черта ты сделал, падла?! — внезапно заорала на меня девушка, — У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди! Это же надо так сделать! Урод! — Спокойно. — раздражённо заткнул я гитаристку, — Во-первых, сама виновата, что по незнанию английского вставила провода не туда. Во-вторых, на кой хрен крутилки полностью выкручивать? Если звук не идет, это значит что вход неисправен или динамик поврежден! — А ты! Ты… — садившимся голосом продолжила Двачевская, — О! А ты почему меня не предупредил? — Потому что я не заметил, что ты выкрутила все на максимум! — твердо ответил я, — Ты вообще электрогитары в руках держала? — Конечно. Только усилители русские были. И меньше намного, чем это чудище туманного Альбиона! — проявила неожиданно точные знания Алиса. — Ясно. Ладно, забыли, — примирительно сказал я, вытаскивая из кармана КПК. «12:55» — гласили часы. Дэ-э… Долговато мы возились с колонками. А как иначе то? — Кстати, как тебе… — начал я говорить, но внезапно меня прервал горн, — Погнали в столовку. Идея есть. Двачевская кивнула и пошла за мной, всё ещё немного морщась. Когда мы пришли к крыльцу, двери уже были открыты. «ХАМ-М-М! Ставлю все что у меня есть, что мы сейчас опять в конец очереди попадем!» — пронеслась невеселая мысль в голове и мы зашли в здание. Вообщем, я проиграл. Опять последние… Ладно, зато сегодня подавали самую вкусную вещь на свете, по мнению великого меня! Гречка с подливой, куриная котлета, гороховый суп, булка с сахаром и маком, а также стакан огненно-горячего чая. Такое мне не снилось ни в Армии, ни в Зоне. Только когда-то в школе давали нечто похожее на гречку с котлетой, и то, она не источала такого аромата! Мы с Алисой взяли порции и начали осматривать помещение в поисках свободного столика. Но судьба снова повернулась ко мне причинным местом — свободно было только одно место… Рядом с Димой. Побитый мной пионер сейчас сидел один за четырехместным столиком, небось дружков своих ждет. Ну ничего, сейчас будет свободно. Я бесцеремонно плюхнулся за столик и рыкнул: — Освободил место. Живо! Забинтованный со страхом посмотрел на меня, но, ничего не сказав, поднялся с подносом и освободил столик. — Ай молодец! — улыбнулся я, — Вот так бы всегда! Бросив злобный взгляд, пионер поспешил удалиться. Алиса посмотрела вслед удаляющейся спине Димы и села рядом со мной. — Авторитет? — спросила она с ухмылкой. — И он, и элементарная вежливость, — честно ответил я. Ну серьезно, разве я хоть какое-либо плохое слово сказал? — Ну рассмешил! Ещё скажи, что на поле ты вежливо попросил Диму побиться головой о твои кулаки! — разгоготалась девушка, — Слова важны, да? — Не-а, у кого острее зубы, тот и прав. — как ни в чем не бывало ответил я. — Это когда ты его покусать-то успел? — изумилась Двачевская, сарказмом которой можно было задохнуться. — А ты не завидуй. — ответил я, отмахнувшись рукой, — так вот, чего я предложить то хотел. Как насчет устроить небольшое соревнование? — А почему это я должна соглашаться участвовать в нем? Тем более, с тобой? «Ага, но глазки то у тебя зажглись!» — подметил мысленно я. — Потому что в противном случае я подумаю, что ты не умеешь играть на электрухе! — сделал выпад я, — На акустике любой лох сыграть может. А ты мне сложный риф покажи! — Ах ты! — теперь уже реально разозлилась девушка, — Хорошо! Что будем делать?! — Вот молодец! Сейчас идем на сцену, и ты играешь самую сложную песню, которую ты сможешь. А потом я. — Только одну? — разочарованно протянула Алиса. — Да хоть сто! — великодушно разрешил я, — только не устань! — Договорились! — Прекрасно! Сейчас по бырому хаваем, и на сцену! Еда закончилась за пару минут активных маханий ложкой. Сдав принадлежности на мойку, мы отправились вперёд, к сцене!***
— Ну, давай, показывай! — потребовал я, пока Алиса надевала на себя ремень с гитарой. — Подождешь! — дерзко ответила та, протянув руку к усилителю и замерев в нерешительности. Ах да, там же английский. — Чего, включить? — ехидно спросил я, занеся руки за спину и выгнулся вперёд. — Ничего! Сама справлюсь! — Ага. Удачи — пожелал я, — только не забудь, что крутилки оставлены в том же состоянии, что ты выставила! -… Ладно… Черт с тобой! Включи мне перегруз… — Что-что? — «не расслышал» я, — а по вежливее? — Да иди ты! — пихнула меня в плечо Алиса, — Давай врубай. Пожалуйста! — Во-от! Молодец! — обрадованно хлопнул я в ладони, вознеся руки над головой, — Ща все будет. Так. Перегруз уже включен, остается только убавить средние частоты… Полностью вырубить басовые… А высокие оставлю. — Сыграй. — приказал я. Алиса провела рукой вниз по струнам. Из колонки раздался звук слегка «грязного» гитарного перегруза. Ну, почти как у Гражданской Обороны. Прогресс! — Все, если надо чего подкрутить, начинаешь вертеть эти две штуки. — показал я на регулятор высоких и средних частот, — но не больше! Басовые тут, их в последнюю очередь. Двачевская кивнула, и начала настраивать усиление. Я же спустился со сцены на скамью, и, раскинув руки в стороны, принялся ждать. Наконец, через десять минут, когда Алиса окончательно научилась пользоваться регуляторами, и началась песня. Хм. Опять у меня чувство, что где-то слышал эту песню. И вот, последний удар по струнам, и Алиса посмотрела на меня, очевидно, ожидая критики. — Класс. Но, что-то простенькое… — притворно скривил я лицо. — А ты сам попробуй! — с вызовом крикнула мне девушка, протягивая инструмент. — Да без бэ, родимая! — улыбнулся я, уже придумав, что буду играть. Пожалуй, не буду мудрить, и сразу зайду с тяжелой артиллерии, а именно — c самой офигенной песни, которую я когда-либо знал. Это была Resist And Bite группы Sabaton. Эпическая песня, повествующая нам о неравном бою Арденнских Егерей и Вермахта — Кабана против Орла. Сопротивляться и кусаться! По моему мнению, самая лучшая песня этой группы. Потратив пару минут на настройку, я кое-как подошел к минимуму необходимой мощи пауэр-металла. Но, без педалей эту песню не сыграть. А тут едва ли есть нужные мне модули эффектов. Отобрав у Алисы медиатор, я начал играть ритм, периодически вставляя длинные удары, напевая в голове слова любимой песни: «We! We will resist and bite! Bite hard! Cause we all in sight! We! We take up arms and fight! Fight hard! Resist and do what's right!»***
Последний удар и резкая приглушка струн. Все. Кина не будет. Алиса всё это время сидела и смотрела на меня с выражением полного отсутствия на лице. Видимо, не ожидала от меня такого. Тяжелее было только отстукивать ногой ритм песни. Под сценой явно было много свободного пространства, отчего удары получались гулкими и громкими, послужив своеобразной заменой барабанной Бочки. — Где… Ты такому научился? — запнулась девушка, — И чья это песня? Ни разу ее не слышала. И еще лет двадцать пять не услышишь. Сабатон эту песню выкатят только в две тысячи шестнадцатом, в составе альбома «Heroes». А разучивал я эту... Прекрасную композицию несколько месяцев. Много мышечной выносливости нужно, не говоря уже о навыках владения медиатором. Когда-то я видел как другие гитаристы играли Сабатона всего лишь пальцами, почти не касаясь струн правой рукой. Кажется, это Таппинг называется, но это уже реально высший пилотаж... — Песня одной шведской группы. Они очень известны на родине и как-то заезжали в наш город с концертом. — пояснил я. Вообще, Sabaton пели обо всем — как о «Подвигах» Союзников, так и о реальных событиях на Восточном фронте, прославляя мощь РККА. Думаю, в Союзе бы их точно разрешали слушать, ведь они не несли никаких Антисоветских лозунгов. Не все песни, конечно, но «Panzerkampf», «Stalingrad», и «Wolfpack» точно бы были доступны. — Шведы и в СССР? — улыбнулась Алиса, — врешь ведь! Ни одна иностранная группа никогда не выступала на нашей родине! А она не дура. Но ничего, выкрутимся: — Знаю. Но эти ребята пели о подвигах Красноармейцев. Я в силу знания Английского это понял сразу. Да, и людей на концерте было мало. Только те, что знали язык чаехлебов и звездно-полосатых. — Это ты так Британцев и Американцев обозвал? — засмеялась девушка, — годится! Ладно, ты меня убедил. Сыграй еще что-нибудь из их «Программы»! А почему бы и нет. Ладно, коли про Красную Армию заикнулся, буду исполнять «Stalingrad».***
Вот очередная песня закончилась, во время которой Алиса активно дергала головой. Я, конечно, тоже пытался совершать кивки головой, но до Йоакима Бродена и Криса Рёланда мне еще далеко. Они могли спокойно качаться всем телом, не переставая играть. И снова тот же самый высший пилотаж, чего уж тут таить. Мне же это не удавалось из-за вынужденной концентрации взгляда на грифе. Стоило только убрать глаза с гитары, как я начинал ошибаться, и все катилось куда-то там к татарам. Или тартарарам? А, пофиг. (Не в обиду татарам) — Очень… Невероятная песня! — вновь подала голос восхищённая Алиса, забывшая про колкости, — А у тебя есть оригинальные песни? Может, хоть на кассете? Ага. Кассете. Конечно, все песни были загружены в мой КПК, но я сейчас думал, стоит ли включать? Провод, благодаря которому я мог подключить компьютер к усилителю лежал в кармане, так что проблем не возникало. А почему бы и нет? «Это забугорная новинка, в конце концов!» — Да есть, сейчас все будет. Я достал КПК из кармана, а за ним и короткий шнурок. Так, где-же эти песни… Кипелов… Цой… AC/DC… О! Вот же они! — Готовь ухи! — улыбнулся я, и нажал на кнопку проигрыша. В течении следующего часа мы слушали мои песни. Вдоль и поперек наслушавшись Шведского пауэр-металла, Алиса потребовала «чего-нибудь родного, русского». Виктор Цой был крайне популярен в конце восьмидесятых. «В наших глазах», «Кончится лето», «Красно-желтые дни» и «Перемен» — всё это Советские граждане знали наизусть. Но, Цой начал выступать только в восемьдесят восьмом, когда запрет для отечественных рокеров утратил силу. А ещё это были самые лучшие его песни. Вот и Алиса с закрытыми глазами наслаждалась песнями, пока еще живой Легенды. Эх, если все-же мне будет суждено застрять в СССР, надеюсь, хоть на концерт Витьки схожу. Хотя, о чём это я? Вроде как, тут и Семён есть. Значит, всё-же Пространственная Аномалия? Наконец, Алиса открыла гляделки и спросила: — Кстати, а ты на дискотеку пойдешь? — Пока не знаю, — ответил я, — а ты? — На это столпотворение тел, которые трутся о тебя и соседей? — скривилась девушка, — Ни. За. Что. — Даже если я тебя приглашу? — лукаво подмигнул я. Двачевская зарделась и взволнованно запричитала: — Что? Да нет! С тобой? Да нет… Да и… Мне идти не в чем! ВОТ! — Понятно, — «Разочарованно» сказал я, внутренне искренне угарая с ее реакции, — а чем тогда заниматься планируешь? — Не знаю… А хотя, нет! — внезапно громко сказала девушка, — Пошли со мной вечером сюда! Снова! Я приятно удивился ее предложению. — А чем заниматься будем? Если ты захочешь со мной сделать что-то… такое… — я опустил руки к поясу, взяв кулак в кулак и потупив взгляд, состроив типичную позу «няшки-стесняшки» из японских мультиков, — Я буду сопротивляться! ЗНАЙ! — Что? Было видно, что в ее голове происходят сложные вычислительные процессы. Ан, нет, кажется, дошло: — Что? ЧТО?! Нет же! Ты что, совсем из ума выжил?! Я же уселся на лавку и начал громко ржать, как никогда ранее. Алиса попыталась поколотить меня по спине, но я просто сгреб ее в охапку и прижал к себе. — Ладно. Я согласен, — прошептал я, глядя прямо в красное от смущения лицо Двачевской, — Буду ждать тебя в начале дискотеки. Я усадил рыжую рядом с собой и спросил: — Кстати, а что за Старый Корпус на карте? Ты не знаешь? Харя Алисы наконец-то приняла нормальный вид и недоумевающе посмотрела на меня. — Знаю, а что ты там забыл? — Просто интересно. — пояснил я, — Люблю такие места. Полжизни на стройках и по бункерам лазил. Так что, расскажешь? — Ладно. Слушай. — ответила Двачевская и начала рассказ.***
Спустя пять минут подробного описания у меня сложилось впечатление, будто бы в этом месте произошла Санта-Барбара: Была, значит, одна вожатая, которая влюбилась в одного пионера, но любовь не была взаимна, отчего, девушка с горя и вскрылась. Теперь по вечерам можно было увидеть ее призрак, качающийся на заржавевших качелях или смотрящий из окна. Инцидент был замят, да и рядом начали возводить «Совенок», так что корпус было решено просто оставить. Тем более, здание было построено еще в шестидесятые, во время «Гонки вооружений». Под зданием же было бомбоубежище. Алиса с Ульяной пытались попасть внутрь, но не смогли сдвинуть гермодверь ни на миллиметр. — Понятно… — протянул я, — Хочешь со мной сходить? — З-зачем? — опасливо произнесла девушка, — Чего там делать? Да и… Опасно там. — Мне осмотреться охота. Да и, когда ты сказала про бомбоубежище, я еще сильнее захотел туда попасть. — Нет… — неуверенно отказалась Алиса. — Ты что, струсила? — решил надавить я на гордость девушки-бунтарки, — курица-несушка? — НЕТ! Ничего я не боюсь! — Кудах-тах-тах? — выпрямил я шею и вытаращил глаза. — Я сказала нет! — Тогда пошли! Прямо сейчас! Докажи, что не боишься какого-то там призрака! Девушка колебалась, но сдалась: — Ай да черт с тобой! Погнали! Только, как мы будем в темноте ориентироваться? — Не волнуйся, я фонарик возьму. — успокоил Алису я. Мы не спеша двинулись в сторону наших домиков.***
«Мда, нефиговые тут дубы.» — пронеслось в голове, когда мы шли по узкой тропинке. — «Даже солнце почти не просвечивает!» Мы шли тропинкой уже десятую минуту. Я даже на секунду подумал, что тут есть Аномалия в Аномалии, и мы на самом деле ходим по одной и той же дороге, как вдруг деревья наконец расступились, а мы оказались на поляне, где и стояла цель нашего путешествия. Корпусом оказалось двухэтажное здание с пробитой крышей, выбитыми стеклами, всем своим видом внушая чувство отчаяния и чего-то неизбежного. Был бы я в Зоне, то подумал, что это ощущение — просто «Эхо» ЧЗО. Отпечаток, нанесённый временем и страшным событием. Рядом стоял невысокий заборчик, за которым ржавела карусель, и слабо покачивалась качель на ржавых цепях, скрипя несмазанными железками на ветру. Жуткое местечко, чего уж тут говорить? — Ладно, как попасть в бомбоубежище? — поинтересовался я у Алисы. Хэй! Да она нервничает: руки скрещены под грудью, а ноги плотно приставлены друг к другу! И правда испугалась! — Надо зайти… Внутри люк есть… — Спасибо. Если боишься заходить внутрь, то можешь вернуться в лагерь. Я тебя не заставляю и осуждать не буду. — без толики подъеба сказал я. — Еще чего! — уверенней сказала Алиса, — а вдруг с тобой что-то случится? Она беспокоится за меня? Как это мило! Видимо эта мысль прекрасно читалась на моем лице, от чего Двачевская добавила: — Только… Не подумай, что я беспокоюсь за тебя… — Ладно-ладно! — поднял руки я, — пошли уже. Внутри здание выглядело еще хуже, чем снаружи. Отслоившиеся обои, обнажившие голые стены, лежащее всюду тряпьё и мишка, смотрящий на меня одним глазом. И о боже мой! Сколько тут пыли! Даже у Брежнева брови тоньше этого слоя! Надо Славю было сюда запрячь, а не площадь подметать! — Окей, где вход? — поинтересовался я. — В той комнате. Внутри обнаружились ровные ряды ржавых кроватей и стальной люк в углу. Я подошел и схватился за ручку. А ничего так, тяжеленький. По-моему, это даже не сталь. Ну конечно! Как я сразу не догадался — это же самый натуральный свинец! Тёмный, слегка фиолетовый металл. Ну точно свинец! Осветив пространство фонариком и убедившись, что нет никаких опасностей, я приступил к спуску в утробу неизвестности. Внизу я не увидел ничего необычного: очень длинный и темный коридор, который вел в темноту. Вслед за мной начала спускаться Алиса. Однако, что-то пошло не так, и Двачевская с криком полетела с двухметровой высоты. Я стоял рядом, и смог поймать ее. Девушка с закрытыми глазами лежала калачиком на моих руках. Еще вчера я подметил, что несмотря на свой рост, она была довольно легкой, что не могло не радовать! Не хватало ещё руки сорвать. Вот Алиса открыла глаза, увидела, что вообщем она больше не падает, и кто-то крепко прижимает ее тушку к себе. Двачевская покраснела, а я спросил: — Цела? Какое-то бормотание в ответ. — Приму это за «Да». Давай спускайся. Я поставил Алису на ноги и включил фонарь, позаимствованный из сумки Гевера. Тусклый свет динамо-машины с лампочкой осветил пространство на три метра вперед. — Не отставай. — сказал я, начиная движение. А что, нам ещё повезло — мы шли по просторному коридору, с высотой потолка в два с половиной метра. На стенах виднелись длиннющие провода и перегоревшие лампочки… Хоба! Что-то есть впереди! Вижу свет! Увы или «Ура!», это была всего лишь дыра. Дыра в потолке. На земле валялись клочья сухой земли вперемешку с кусками бетона. Видимо, Советский бетон не такой уж ультимативный. Наверное, во время дождя подмыло. Или же конструкция просто-напросто исчерпала свой лимит эксплуатации. Надо бы поскорее заканчивать. Вдруг еще завалит? С моей рандомной удачей даже тысячелетняя скала может внезапно упасть. Аккуратно обойдя куски арматуры, торчащие из кусков бетона, мы отправились дальше. Прошло долгих десять минут, пока фонарь не осветил здоровенную дверь с знаком радиационной опасности. — Пришли. — заявила Алиса, — Ну, пробуй открыть её! Я отдал Двачевской фонарь и взялся за большой красный вентиль. Однако, вопреки моим ожиданиям, руль не сдвинулся ни на миллиметр. — Что я и говорила. — усмехнулась девушка, — либо ты слабее нас, либо эта штука приржавела. Но я лишь хрюкнул и решил не сдаваться. Отойдя на пару метров, моему взору пристала относительно незаметная кнопка в верхнем углу коридора. Вот она, причина наших неуспехов! — Мда. Тут не сильным надо быть, а зрячим. — произнес я, указывая Алисе на кнопку, — жми. Девушка встала на носочки и зажала её рукой. Я еще раз попробовал повертеть вентиль, который почти мгновенно поддался мне, и дверь с лязгом начала открываться. — Вот и все! — усмехнулся я, держа дверь и жестом приглашая Алису зайти.***
Внутри горел свет. Я приятно удивился и убрал фонарь. И так, что мы имеем? Еще две гермодвери, стоящие друг напротив друга. Двухъярусную кровать и комод, что стоял рядом с ней. Стенку с монитором, а так же огромную кучу оборудования и проводов, торчащих из поломанных приборов. Пара запертых шкафчиков, которые я уже хотел вскрыть. Вещь, которой мне и предстоит вскрыть железные ящички — красный ломик. Хах, а где мои очки? Нужен зомби-апокалипсис и был бы Мордвинский Гордон Фримен! На полу лежали большие куски стекла, а в углу я увидел противогаз, резина которого уже начала становиться коричневой от старости. — Сядь пока, посиди, а я посмотрю, что тут. — скомандовал я Алисе, которая с открытым ртом глядела на комнатку. «Ну-с! Ухнем!» — подумал я, вонзая монтировку под дверку шкафчика. Немного усилий, и слегка помятая сталь демонстрирует мне своё содержимое. Внутри я обнаружил здоровенную сумку с красным крестом. Медицинская. И это логично. В ней лежала зелёнка, перекись водорода, две АИ-2 с полным содержимым, а также два бинта в целой упаковке. На второй полке я обнаружил консервы. Даже представлять не хочу, какая хрень после стольких лет нахождения здесь в них находится. Третьей полки вообще не было. Вместо нее я увидел старый и прохудившийся костюм РХБЗ. Ладно, надо бы следующий открывать. Алиса же, проникнувшись духом мародерства, решила осмотреть комод. Опять немного усилий, и дверка отворяет мне более богатый улов: Коробка с патронами 9×18. Старые, но все-еще боеспособные. Шлем «Алтын». Помню, один друг отца носил похожий. Только у него была «Маска — 1Щ» с надписью «Д/045». Шлем слегка ржавый, но с чистым стеклом. Помнится, «Алтыны» делали не из чего-то там, а из полноценной пятимиллиметровой танковой брони. Это вам не кевлар и не сталь! Такой шлемак иногда даже автоматную пулю мог сдержать, не говоря уже о пистолетных «мелкашках»! А вот и более интересная штука — легендарный нож «Финка», в кожаных ножнах. Такие служащим НКВД еще давали. Говорят им сталь можно было легко резать — даже не затупится! Из Дамаска делали, не иначе! Пожалуй, возьму с собой. Составит компанию моему «Траншею». В этот момент мысли подметили интересный факт — забавно, что патроны для пистолета есть, а самого пистолета… Не успел я додумать, как рядом с моим ухом пролетела пуля, а уши заложило от выстрела, в тесном помещении казавшимся громоподобным! Кажется, меня контузило. Уже второй раз за день! Дай Бог глухим не останусь! Я повернулся и увидел… Алису, которая держала в руках ржавый пистолет Макарова. «Нашлась пропажа!» — подумал я, отбирая у девушки пистолет. В магазине было еще три патрона. И какой идиот хранит заряженный пистолет в собственном комоде? От голодных пионеров что ли собирался отстреливаться? Вот ведь повезло что он выстрелил — пистолет был полностью ржавым, а пружина вообще развалилась, стоило лишь снять со скобы затвор. Отбросив сломанное оружие под кровать, я нагнулся к Алисе, которая, очевидно, пребывала в легком шоке: — Ты как? — А?! — громко переспросила девушка. — Понятно. — ответил я и широко раскрыл рот, одновременно оттягивая уши в стороны. И о чудо — Алиса поняла меня и повторила действия. — Какого черта ты на курок нажала? — Я подумала, что он не работает… — протянула слабым голосом девушка, — Ржавый весь, вот и показалось… — Даже если и ржавый, пословицу помнишь? — продолжал допрос я, — «Раз в год и палка стреляет!» Неужели так тяжело было проверить наличие патронов в магазине? — Прости, пожалуйста! — внезапно заплакала Алиса, кинувшись мне на шею, — Я чуть не убила тебя! — Ну-ну. Промазала и все. Бывает. — хихикнул я, похлопывая убивцу по спине. Наорать бы на неë, да толку? Только вгоню еë в истерику. Пусть сама осознаёт весь пиздец, что мог произойти, а там и выводы последуют сами собой. Я ей не отец, чтобы по горбу херачить, чуть косяк наступит, хотя и следовало бы, — Просто никогда не направляй в человека оружие. Даже если оно разряжено. Окей? — Да… Ладно… — ответила девушка, утерев слезы. Другое дело! Еще чуть-чуть так посидев, мы собирались уходить. Двери, которые находились в комнате, были заблокированы и пройти через них не представлялось возможным — одна была просто напросто намертво заклинена, а рядом с второй находилась панель с кнопками. Поскольку кодов никто не знал, мы открыли входную гермодверь и пошли обратно наверх. С собой я прихватил сумку с медикаментами а также «Финку». Честно найдено и присвоено, по всем морским законам. А что? Хорошие ножи, да еще и в идеальном состоянии на дороге не валяются! Как и целый комплект для обработки ран! На улице за время нашего отсутствия ничего не изменилось, разве что теперь солнце начало постепенно склоняться к горизонту. Долго мы провозились. Надо возвращаться. Внезапно, Алиса, поднимавшаяся следом за мной, вскрикнула.***
Во время попытки «Убийства» Лорда в бункере. Эрик.
— Славь, да успокойся! — в который раз я разжевывал Ясеневой простую вещь, — Говорю же тебе, они либо в лесу гуляют, либо на остров поплыли. Валера выберется без проблем из любой ситуации и еще полмира захватит! А с Алисой — ещё и вторую половину! — Кстати, а они начали встречаться? — внезапно спросила меня девушка. Видимо, пытаясь отвлечься от плохих мыслей. — Вроде нет. С чего ты так решила? — удивился я. — Да так. — разочарованно пожала плечами Славя, — С тех пор, как Валера приехал, Алиса, как будто счастливее стала. Она перестала ругаться, бить всех. Ну почти. А еще она стала улыбаться и ходить с таким радостным лицом... — Правда? Ну, это прекрасно. — Ага, я тоже рада за них. Но это не отменяет того, что нам следует точно выяснить, куда они пропали! — Тогда, предлагаю проверить лес. — предложил я, — Думаю, на остров им бы точно было лень плыть, и они где-нибудь там находятся. — Логично, ну, тогда проверим? — улыбнулась девушка и мы пошли в сторону музклуба.***
В лесу было просто превосходно! Словно в родной Рейнской области оказался! Легкий ветерок заставлял листья шевелиться, издавая приятный душе шорох. Деревья идеально справлялись с ролью щита от солнца и в лесу царила прохладная температура. Обыскав северную часть леса, но так ничего и не обнаружив, мы вышли на дорогу через знакомую дыру в заборе. Моему взору снова предстал пейзаж Русской степи: Бесконечная даль идеально зеленой травы, с редким вкраплением деревьев и линию электропередач, которая уходила в горизонт голубого неба. Да, в родной Германии такого я увидеть не мог, хотя экология у нас не хуже! — Куда теперь? — уточнил я на всякий случай, хотя следующая точка была очевидна. — Пройдем до ворот, а там и прочешем юг леса. — поделилась своими планами Славя. Мы шли под склоняющимся к горизонту, но все еще активно жарящим солнцем, еще десять минут, когда, наконец, когда впереди показались знакомые ворота и статуи. Завернув в приоткрытые створки, мы пошли на юг леса. — Кстати, Славь, — вновь спросил я, дабы поддержать разговор, — а в лесу есть какие-нибудь заброшенные здания? Или что-то в этом роде? — Да, есть здание старого корпуса. Говорят, там есть старое бомбоубежище, в которое все боятся ходить. — Нам надо туда! — уверенно сказал я, хотя и знал ответ заранее. Просто хотелось провести с симпатичной мне девушкой побольше времени, — Валера очень любит такие места, в надежде разжиться ценными вещами. — Он мародер? — разочарованно спросила девушка, — Зачем пытаться присвоить чужое? — Нет. Валера предпочитает термин «Барахольщик». — поправил я. — А разве есть разница? — Конечно! — высказался я, и начал объяснять ту простую истину, в которую меня посвятил Лорд: Кто вообще такой мародер? Изначально — это тот, кто расхищает военное/гражданское имущество, с целью личной наживы. Происходит от французского «maraudeur». Он же «грабитель» на русском. «Этот человек осознанно тырит все, что плохо лежит, и ему плевать, что это все еще да кому-нибудь принадлежит. Появился «Мародер» во время Великой Отечественной.» — всплыли в памяти слова Молотова, — «В Советском Союзе такая деятельность являлась военным преступлением, а лица, участвовавшие в подобного рода деятельности подлежали расстрелу на месте. В то время как Барахольщик — это тот, кто прежде всего ценит все вещи и с трудом расстается с ними. Он ищет что-либо не с целью наживы, а ради того, чтобы эти вещи и дальше служили людям! Есть и исключения, которые держат свои точки, приторговывая старыми запчастями от машин и прочим хламом. Но мне первые два критерия больше подходят, ха-ха!» — Понятно. И правда, кое-какая разница есть, — задумчиво произнесла девушка, — Значит он ищет старые вещи… Ради сохранения… Что ли? — Именно так! — обрадовался я тому, что смог донести правильную точку зрения. Так. Что-то мы остановились. Пора бы идти дальше! — Ну, пойдем тогда? — весело предложил я. Славя не возражала, и мы пошли дальше. Дорога до старого корпуса заняла у нас пять минут, где и обнаружена пропажа:Лорд.
— Ну мля, Алиса! — яростно ругался я на девушку, которая во время подъема умудрилась разрезать себе всю левую ногу, от бедра до колена, — Как же ты умудрилась? — Да я то откуда знаю? — злобно плакала та, — Само вышло! Об створку, наверное, порезалась! — Ладно, идти сможешь? — спросил я, осматривая рану. Неглубокая, но длинная. Да и кровушку моя подруга продолжала терять. В этот момент я вспомнил про сумку, которая висела на мне. Я достал перекись, бинт, и посмотрел на Алису: — Юбку приподними. — З-Зачем?! — покраснела девушка. — Насиловать, блин, буду! — ругнулся я, — Делай, что говорят! Нехотя, но Двачевская немного приподняла край ткани. А все не так ужи и плохо! Быстро обработав шипящую бандитку перекисью, я начал обматывать вокруг ее бедра бинт. «Вот забавно будет, если сейчас сюда кто-нибудь зайдет и застанет нас в таком положении!» — пронеслась мимолетная мысль. И правда: красная Алиса, плечом опирающаяся на пыльную стену, руками придерживающая край юбки и я, сидящий на корточках, пытающийся что-то там разглядеть. Именно так, я думаю, мы и выглядели со стороны. Однако, в который раз я убеждаюсь, что мои мысли имеют паскудную возможность — сбываться. Только я приступил к бинтованию порезанной Алисы, как в коридоре, выход в который располагался у меня за спиной, послышались приближающиеся шаги. — А! Так вот. Вы. Где… — услышал я стремительно затихающий голос Слави. Ну да. Разумеется. Иначе точно не могло произойти. — ПРОСТИТЕ! МЫ ВАС НЕ ВИДЕЛИ! — провизжала девушка и вылетела на улицу. Вместо Ясеневой в проем зашел Эрик: — О как! А я думал, вы бомбоубежище расхищать пошли! А вы тут страстям отдались! — Не мети пургу, Эрик! — ответил я, наконец замотав ногу Двачевской и сделав узел на бинте, — На улице хоть и не зима, но благодаря тебе наступит. Че вы тут забыли? — Как что? Вас в лагере больше трех часов не могли найти! А Славя слишком беспокоилась за вас, и мы решили поискать. — Ты не мог ей объяснить, что тут пропадать то некуда? — проворчал я, убирая склянку с перекисью обратно в сумку. — Пытался, — виновато почесав репу, ответил немец, — Она решила сама убедиться в вашей безопасности. — Ладно, пошли ее догонять! Гевер кивнул и вышел на улицу. Я перевел взгляд на все еще красную Алису, которая со стенки переместилась на ржавую кровать. — Идти сможешь? — обратился я. — А? Думаю да… — Пошли, мы уходим. Но не успела Алиса пройти в пары метров, как неловко упала, оперевшись плечом на дверной косяк. — Ну чего с тобой делать, мать? — усмехнулся я, подставляя плечо, — Давай. Не дойдешь ведь. Проворчав что-то вроде «Я и сама могу», Двачевская обхватила меня за шею. Ну, с богом.***
Мы решили не мудрствовать и сразу сдать подбитую Алису в руки нашей медсестры. — А-а! Пионер… Что-то… — начала своим будоражащим голосом Виола, но увидев забинтованную, прихрамывающую Двачевскую, женщина мгновенно напряглась, — Что случилось? — Неглубокий порез левого бедра. Рану я обработал перекисью и бинт наложил. — Не буду спрашивать, где ты все это нашел, но молодец! — похвалила меня медсестра. Попрощавшись с Виолой и Алисой, я вышел на улицу. — Жить будет? — спросил Гевер, сидевший на скамейке. — Да куда она денется? Пошли лучше Славю найдем. Она то думает, что мы там сексом занимались. — Да забей. Я тебя прикрою. — лениво отмахнулся Эрик. — Ну, тогда спасибо! — похлопал я друга по спине. — Ты мне лучше расскажи, на кой ляд вы вообще туда полезли? И я коротко начал рассказывать о том, что с нами произошло, в качестве неопровержимого доказательства показал напарнику найденный нож. — Нефигово… — протянул немец, — вот, почему с тобой только все веселое происходит, а я никогда в такие ситуации не попадаю! — Потому что ты ленивый очень! — рассмеялся я, — нет у тебя той жажды приключений, которая есть у меня! — Просто у тебя шило в заднице. Вот и не можешь сидеть долго! — ловко парировал Эрик. — Это да! — рассмеялся я, — Ладно, тогда сейчас… А вот и горн. — «Настала пора… Возвращаться в столовку…» — пропел я переделанные слова одной очень известной песни и мы пошли к зданию столовой. — ЖРАТЬ!***
Успели мы вовремя — внутри все еще было пусто, поэтому, мы уселись за столик возле окна. — Какие планы на вечер? — поинтересовался я. — После ужина на дискотеку, а потом… — протянул Эрик, потягиваясь к потолку, — Как получится! — Понятно. Меня не искать, буду на сцене с Алисой. Не забудь сказать Славе то, что она не права! Немец усмехнулся и кивнул. Быстро доев порции, мы пошли на выход. За время нахождения в столовке, я чувствовал на себе неприятный взгляд. Обычно, это чувство проявлялось у меня тогда, когда из-за кустов на меня смотрела Псевдособака. С самыми что ни на есть, гастрономическими интересами. Сомневаюсь, что кто-то из пионеров собирается меня сожрать, но определить, кто это так усердно любовался моей спиной, было невозможно: полная столовая пионеров активно мешала этому. А вот и Алиса, красующаяся новым бинтом. И ведь почти что не хромает, молодец! Выдержка как у солдата! Я подошел к ней, и спросил: — Еще не забыла, куда надо идти? — Не дождешься! — улыбнулась девушка и становясь в очередь. — Превосходно. Тогда я за гитарой, а ты сразу иди на сцену. Ответом послужил лишь кивок. Прекрасно!***
— ОХАЙО-О-О… ГОДЗАИМАС! — громко крикнул я, едва оказавшись внутри здания музыкального клуба. — NANI?! — донеслось в ответ. А вот и Мику, глаза которой были широко раскрыты, а на теле красовалось… Прекрасное платье, под цвет ее волос. Довольно мило, — а… Это ты… погоди, ты знаешь японский? — Да нет, пару фраз, и то не уверен… — почесал я затылок. Ну, пара просмотренных в детстве Аниме не дает мне полного знания восточно-азиатского языка, — Я чего пришел то. Можно акустику одолжить? Чисто на вечерок! — Хм-м… — почесала подбородок синеволосая, — Ладно! Но чтоб вернул, прогульщик культурных мероприятий! Я молча принял гитару, и чехол от инструмента. — Спасибо! Ты, кстати, на дискотеку идешь? — поинтересовался я ради галочки. — Конечно. А кто еще будет музыку крутить? — улыбнулась Мику. — Понятно. Ладно, я пошел! Удачно потанцевать!***
Проходя мимо площади, я увидел большую толпу пионеров. У пульта копались кибернетики, а Ольга Дмитриевна и Борис Николаевич наблюдали за процессом. М-мать… Лишь бы не спалили! Не тянет меня слушать еще полчаса наставлений! Вон стоит Ульяна в милом голубом платьице и что-то активно обсуждает с мелочью. Вон Славя и Эрик, которые тоже что-то обсуждают, вернее, Гевер пытается говорить, а девушка его слушает. На Ясеневой было простое голубое платье, красиво обтягивающее объемную фигуру спортсменки. Эх… Красивое… Наконец, киберы закончили возиться с аппаратурой и из колонок полилась приятная музыка. — И так, товарищи пионеры! — провозгласила вожатая, морщась от излишней мощности микрофона, — Дискотека объявляется открытой! Толпа неуверенно загудела. — Танцы продолжаются до отбоя, а потом, чтоб все, как один пошли спать! Кто проигнорирует — заставлю мешки таскать! Как раз нужно из Клуба в Библиотеку перевести! Едва женщина закончила говорить, как из колонок зазвучала песня Юрия Шатунова «Белые Розы». Пионеры начали выписывать пируэты руками и это было очень похоже на совместный призыв какого-нибудь архидемона. Танцевали все, даже вожатая с физруком. Эрик танцевал со Славей. Ульяна просто носилась по танцполу, кружась как юла. Электрон был с Жекой, бесконечно морщащейся. А Шурик же с Мику, которая пришла, подготовила кассету, и присоединилась к веселью. Молодцы. Но я уже забронирован одной рыжей девушкой, которая мне очень нравилась. Так что, повеселитесь заместо меня! Тропинками я двинулся в сторону сцены.???
Где же этот мудак? Среди этих идиотов, которые пытаются дергать руками, я его не заметил. Его рыжей бляди я тоже не увидел. — Дима, мы его нигде не нашли! — доложил мне подошедший друг, — В музклубе его нету! — Вы что? — разозлился я, — Не можете одного здорового пацана найти? Вечно все надо делать самому! Все за мной! Будем искать везде! «Ничего, падла! Я тебя найду, и заставлю ответить за унижение!» — яростно подумал я, и мы двинулись в сторону пляжа.Лорд.
— Ну наконец то! — притворно — обиженно произнесла Алиса, — Я уже думала, что ты не придешь! — Ах! Простите меня! — упал я на колено, протягивая чехол с гитарой, — Как я мог посметь просить вас подождать свою скромную персону! Быть может, это сможет искупить мою вину?! — Твоим сарказмом можно наполнить море! — рассмеялась девушка, — Вставай же, мой верный холоп! — Ах так значит?! Тогда, я буду как Ленин! Свергать строй монархии! Я в один прыжок оказался за спиной Алисы и принялся щекотать её. — А! А-А-А! Уйди! Не надо…! — смеялась сквозь слезы она, -ВСЕ! СДАЮСЬ! Только… ХВАТИТ! Наконец я закончил терзать свою жертву и дал Двачевской отдышаться. — Ну. ты. и… Гад, конечно! — говорила Алиса, прерываясь на громкие вздохи, — Как ты мог свергнуть свою Императрицу?! — На полях пахать надоело, — усмехнулся я, начиная доставать акустику из чехла, — А то работаю, работаю, а награды никакой нету! — Ну, тогда сыграй что-нибудь! — потребовала девушка, и уставилась на меня. После недолгих раздумий, я решил исполнить что-нибудь из Русского рока. «Этот парень был из тех, Что просто любит жизнь…»***
В последний раз, проведя аккорд, я поднял глаза. — Вот это песня… — только и протянула Алиса, — Чья она? — Группа «Ария». Песня — «Беспечный Ангел». — Почему я не слышала ее ни разу? — недоверчиво поглядела на меня девушка. «Вообще, альбом с этой песней вышел в две тысячи втором. Ай, была не была!» — подумал я. — Дядька мой на студии звукозаписи работает. — выкрутился я, — и бандеролью он отправил мне кассету и листок с табами этой песни. — Понятно… — протянула Двачевская, — Повезло тебе… С родственниками… Давай ещё что-нибудь из этой твоей «Арии». Я немного подумал, взял аккорд, и запел: «От края до края небо в огне сгорает И в нём исчезают все надежды и мечты, Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает, Смахнёт твои слезы, и во сне смеёшься ты…»***
— Красивая песня, — открыла глаза Алиса, — опять дядя со студии кассету подогнал? — Ага. — ответил я. Не верит. Ну, ее дело. — Дай-ка и я сыграю. Однако, едва она начала играть боем, как на сцену вбежал какой-то парень. Я уже собирался драться, на мгновение подумав, что это или Дима, или другой буйный пионер, как вдруг я приметил длинную челку напарника. — Тьфу ты, Эрик! Ну мать то твою! — начал ругаться я, опознав своего друга, — Ты бы хоть представился для приличия! — Извини! — громко дышал немец, — Дай… Дай свой КП… Плеер свой дай! И провод! — А зачем? — На медляк. — пояснил Эрик, принимая компьютер, — а я хочу свою, родную песню поставить! — Eisbrecher? — понял я, вспомнив одну красивую песню этой немецкой группы. — Ага! Спасибо! Я тебе потом отдам! И был таков. Ну, надеюсь, Славя оценит. Тем более, она знает немецкий. А, как говорится, такой недвусмысленный намек не понять довольно тяжело. — Ну, давай, — повернулся я обратно к Алисе, которая все это время тихо наигрывала мелодию. Вот она начала по очереди перебирать струны, и запела: «Изгиб, гитары желтой, Ты обнимаешь, нежно. Струна, осколком эха, Пронзит, тугую высь!» Да, я не ошибся. «Изгиб гитары», очень популярная в Советском Союзе. Каждый гитарист на постсоветском пространстве просто обязан знать её. Такой своеобразный неписанный закон. — Красивая песня. Мне понравилась. — А теперь, еще одна! — заявила Алиса, и начала играть новую мелодию. Мы продолжали играть почти что час. Все это время с площади продолжали громко играть веселые песни, меняясь одна на другую, но вот, музыка закончилась, и мы услышали: — А теперь, объявляется медленный танец! — провозгласила Ольга Дмитриева, и заиграла знакомая песня. Та самая. «Rot Wie Die Liebe». Офигенная песня, только танцевать под неё медляк довольно тяжело. Алиса тоже отложила гитару и начала покачивать в такт ударам барабанов. А теперь вступил низкий бас вокалиста. Со сцены не было видно площадь, и я спросил: — А почему ты не ходишь на дискотеки? — Что? — «не поняла» Алиса, — Потому что… Не было повода. — Спрошу снова - даже если бы я тебя пригласил? — ехидно улыбнулся я. — НЕТ! — покраснела девушка, — Да и… я просто не люблю дискотеки. — Понятно… Вот начался припев, я встал и протянул Двачевской руку: — Мадам! Разрешите мне пригласить вас на медляк! Алиса покраснела, но за руку взялась. — Я… Не умею… — пролепетала девушка. Я же молча положил руки на талию девушки, а ее руки — на свои плечи. Мы начали танцевать, пропуская первый удар барабанов и покачиваясь на второй. А до нас доносились слова припева: «Rot wie die Libe… rot wie ein Rubin… Ich verlier die Fassung, es zieht mich zu dir hin…»***
И вот, песня закончилась, а мы продолжали стоять, смотря друг на друга. — Спасибо, что ты есть. — Это я должна благодарить тебя! — улыбнулась Алиса и крепко обняла меня. Я же прижал ее голову к себе и был абсолютно счастлив! Больше музыка не играла, мы собирались уходить, как вдруг я услышал пронзительный свист: — О! Так вот они где! Голубки! — раздался противный голос Димы, — А ну стоять! Я поднял голову и увидел его, в окружении своих прихвостней. Один из них держал в руках кусок железной трубы. Толку от такого дробящего оружия — ноль. Особенно, если идешь мочить оппонентов. Сзади ударить — да. В крысу — да. Но в лоб — глупо. А так, кажется, кто-то напрашивается на пару переломов! — Сейчас ты мне за все ответишь! — прошипел шакал и под прикрытием шайки начал приближаться, — Слышишь, урод?! — У тебя, смотрю, язык острый? — усмехнулся я, передавая Двачевской чехол с гитарой, — А у меня жопа волосатая. Побреешь? — АХ ТЫ! — вскрикнул Дима, — А-а! Я понял! Ты просто голубой! То-то такие вещи несешь! Воу-воу, палегчи! Даже рэперы такие панчи не делают! У них похуже, но суть та же. — А за базар ответить не боишься, помело?! — внезапно вскрикнула Алиса, встав в боевую стойку рядом со мной. — А ты вообще закрой рот, шалава! — огрызнулся Дима, — Не влезай! Я повернулся к девушке и сказал: — Алис. Я справлюсь с ними один. У тебя нога ранена, не стоит вмешиваться. — Что же это я, — возмутилась рыжик, — Своего… товарища брошу? Потом совесть замучает! — Да что мы медлим то?! — вдруг завопил Дима, — Ату их! Хах. Идиоты, он же к вам как к собакам относится. Даже команды соответствующие дает. Среди этой четверки только один невысокий и юркий пионер смог быстро приблизиться ко мне. Поднырнув под мою руку, он попытался пробить мне в печень, которую я заблаговременно прикрыл. Вдарив по подбородку мальку коленом, я отправил противника в нокаут. На Алису тем временем наседал ещё один невысокий пионер, но она пока что держала дистанцию. Моим же противником стал тот самый парень с трубой. Увернуться от его ударов для меня не составило труда — соперник совсем не умел бить. Медленные, тяжелые удары, которыми он меня пытался достать, были крайне неэффективны против такого юркого противника, как я. Враг продолжал досадно сопеть после каждого промаха, но не сдавался. Ладно, надо заканчивать. Пропустив очередной тычок, я вывернул руку сопернику, повалил его на землю, и добил ударом ноги по почкам. Застонал, значит жив. Внезапно, раздался звонкий вскрик. Это была Алиса, сейчас пытавшаяся отползти от соперника. Да как ты посмел! Я подскочил к парню, схватил его за волосы, и со всей силы впечатал физиономией в сцену. Доски не пострадали, а парень медленно сполз на землю, падая без сознания. — А-А-А! — раздался яростный крик за спиной. Спину обожгло чувством опасности. Я отпрыгнул в сторону, стараясь разорвать дистанцию. Алиса времени зря не теряла и уже отползла за скамейки, так что я за неё не волновался. В то место, где только что была моя спина, влетел Дима, сжимавший в руках… перочинный ножик? Я решил растянуть удовольствие и отошел на метр, доставая ножны с «Финкой» из кармана. Ну, дедовская мощь, не подведи! Соперник явно умел махать пером — это я определил еще по хвату и стойке. Помню, на секции ножевого боя меня мог одолеть только один паренек: Максим Басуда. Вот у кого точно был талант — он мог без устали сражаться деревяшкой, периодически нанося быстрые удары, которые было очень тяжело блокировать. Мы часто с ним соревновались, но на каждую мою победу приходилось по две Максимовских. Я встал в стойку, перехватив нож обратным хватом, и поманил соперника рукой. На провокацию Дима повелся и полетел на меня, как бык на красную тряпку. Уворачиваться было очень легко. До скорости Макса этому парню было как до Китая раком. Без проблем увернувшись от очередного проникающего удара, и, подхватив Диму за торс, я просто кинул его через себя. Прям как тяжелый рестлер, ха-ха! Поверженный соперник не мог пошевелиться, но вдруг мне на спину что-то запрыгнуло и впилось в шею зубами. Я от неожиданности вскрикнул и мгновенно упал на спину. Это был тот самый мелкий пионер, которого я отправил в нокаут еще в начале драки. Сейчас он лежал на асфальте, с распростертыми руками и ногами. Ну чисто таракана придавил, правда не ногой, а спиной! Но насекомые насекомыми, а вожака стаи надо добить. Все тело гудело от азарта схватки, и я не очень соображал, что делаю. Пинок, и мой соперник поворачивается на живот, оголяя спину. Я придавил Диму коленос, положил на плечо левую руку и приставил к горлу лезвие его же ножа. — Последнее слово? — улыбнулся я, поднеся свое улыбающееся лицо к уху врага, бешено вращающего глазами. Но, прежде чем сталь вспорола артерию пионера, меня успела остановить Алиса: — НЕТ! Я повернулся к девушке, которая придерживаясь рукой за сцену пыталась подняться: — Не надо марать руки об дерьмо. Испачкаться же можно. И правда. Зачем смешиваться с мусором? Одним ударом ботинка я отправил Диму в страну снов и оглядел поле брани. В сознании остался только тот пионер, который пытался задеть меня трубой, но он благоразумно решил прикинуться ветошью. Я помог подняться девушке, подставив плечо: — Ты как? — Бывало и хуже. — улыбнулась Алиса, — А это так, царапины! Я мельком посмотрел на ногу девушки, но там все было в порядке. — Давай, пойдем отсюда. — предложил я, закидывая на спину чехол с гитарой, «Финку» — в ножны, а те — в карман. Перочинный нож Димы не представлял для меня никакого интереса. Обычный нож, какой был очень распространен у дворовой шпаны тех времен. От греха подальше я выкинул «перо» далеко в лес. Мы попытались пойти, но Алиса постоянно морщилась. — Сильно болит? — поинтересовался я, не надеясь на истину. — Да не! — ответила скривившая от боли лицо, девушка, — Хоть до Москвы дойду! — Ясно. — ответил я, и бережно подхватил девушку. Тихо пискнув, но не оказывая сопротивления, Алиса поудобнее устроилась на моих руках, и мы пошли на площадь.После танцев. Эрик.
Это было просто волшебно. Словно для нас никого не существовало! Мы сидели на знакомом обрыве и прижимались друг к другу, любуясь на звезды. После танцев, на которых мы не отходили друг на друга, взявшись за руки, мы отправились сюда. Кстати, не только мы решили нарушить прямой приказ об отбое — Ольга Дмитриевна и Борис Николаевич ушли к причалу, на котором я видел лодки, держась за ручки. Хех. Кажется, у кого-то будет приятный вечер. Ну, я рад за них. — Знаешь, Славь. — прервал я тишину. — я счастлив, что приехал в этот лагерь. — Я тоже, — улыбнулась девушка и поплотнее прижалась ко мне. — Мне никогда еще не было так хорошо. — обнял я девушку за талию. — С тобой я счастлив, как никогда! Ясенева лишь промолчала. — А что, будет, когда мы уедем? — внезапно прервала тишину девушка, — Смена кончится, и мы разъедемся по городам. А что потом-то? — Я тебя найду! — уверенно сказал я, и положил свою ладонь, на ладонь Слави, — Где ты живешь? — Москва. — Вот и отлично! Я от столицы не далеко живу! Девушка расцвела и крепко обняла меня. Так мы посидели еще десять минут, когда Славя вновь заговорила: — Ладно, давай пойдем. Ольга Дмитриевна ругаться будет, да и, вставать на тренировку с утра! Ты же помнишь, что в здоров теле — здоровый дух! — Конечно! Завтра утром забеги за мной! Я буду ждать! — улыбнулся я в ответ. — Хорошо! — улыбнулась Славя и мы начали уходить. Поднявшись, отряхнувшись, и взявшись за руки, мы пошли в сторону площади. Центр лагеря сейчас пустовал. Буквально, полчаса назад тут танцевали пионеры, а теперь — только тишина, аппаратура, и… снова Лена? Фиолетововолосая девушка сидела на скамье, и читала книгу. Когда мы проходили мимо, она подняла на нас глаза, улыбнулась, кивнула головой, и снова уткнулась в книгу. Пройдя площадь, мы повернули на дорогу к домикам. А вот и строение, где жила Славя. Мы встали у двери, но не спешили отпускать руки. — Ну, можно я пойду? — весело спросила девушка, — Я спать хочу! — А я не согласен! — внезапно сказал я, повинуясь непонятному порыву. Но тут произошло то, чего даже я не мог предположить. Славя подошла в упор, встала на носочки, и… поцеловала меня в щеку. И она, и я покраснели. Но, своей цели девушка добилась — моя рука разжалась, и Ясенева что-то пробормотав, скрылась за дверью. Славя. Меня ПОЦЕЛОВАЛА?! В душе расцветал вулкан из эмоций: Счастья, радости и волнения. Что она этим показала? Все таки, я ей нравлюсь? Или, это было просто… Нет! Быть такого не может! Я ей небезразличен! Столько вопросов, но так мало ответов. Я наконец, очнувшись, понял, что вообще-то стою так уже пять минут, поспешил домой. Надо бы поспать, в конце концов! А то завтра на пробежке упаду замертво!Лорд.
Алису я снова доставил прямо в кровать и, обнявшись на прощание, пошел в свой домик. Приставив гитару к стенке, я пошарился в сумке Гевера и извлек на свет ПБ. Так, полный магазин имеется. Это хватит, чтобы завалить человека как минимум. Я засунул пистолет за пояс на спину и прикрыл его рубашкой. Пора идти на стрелу с Семёном. Кто знает, что меня ждет? Скрывшись среди сосен, я двинулся на место встречи вдоль берега.***
Никого. Вообще никого. Только тишина и легкие всплески воды. Я осматривал песчаный пляж, на котором еще недавно мы веселились с девчонками, но лежа под кустом я так и не смог никого засечь. Думаю, он тоже ждет меня, лежа в засаде. Я встал и вышел на середину пляжа. — Ну, наконец то! — раздался знакомый голос за спиной. От неожиданности я резко развернулся, пытаясь достать пистолет из штанов. Ведь когда я шел, за мной никого не было! Я точно это помню! — Рад видеть тебя в здравии, Лорд! — улыбнулся пионер, глаза которого были закрыты длинной и плотной челкой, — Зря я всё-таки в подростковом возрасте не качался, может хоть немного был бы похож на тебя! Ну альфач, самый натуральный альфач! А это точно Семен? Персона постоянно молчал, а этот трещит, как пулемет! — Кто ты? — на всякий случай я поинтересовался, — Семен? — Он самый! — радостно подошел ко мне пионер, и протянул руку. Медленно, но я пожал протянутую конечность. — Как ты попал сюда? — О-о, ну слушай! — улыбнулся Персунов, и начал рассказ: — Все началось с того, как мы разошлись. Я пошел следом за Артёмом в надежде, что тот проведет меня до Агропрома. У меня было… одно дело к Кроту. Мы решили пройти через Кордон, но, по дороге, мы увидели странную вещь — вмятую землю, словно шар для сноса зданий уронили. Я кинул болт, который просто исчез. Мы в тот день… серьезно повздорили и чуть не поубивали друг друга. Возможно, поэтому он толкнул меня, прямо в эту Аномалию… — Постой, что значит, толкнул? — не поверил своим ушам я. Да что бы Артём и подставил товарища? Не верю. Мы постоянно ругались, иногда даже били друг другу рожи, но чтобы вот так вот… — А то и значит. — улыбнулся Семен, — Просто взял, и толкнул. Мое лицо, очевидно, прекра-а-асно отражало то, на сколько я поверил парню. — Ладно, я продолжаю. Пока я летел, я уже успел десять раз попрощаться с жизнью. Но все обошлось. Я потерял сознание, а очнулся уже в «Икарусе». На улице было лето, и я довольно сильно испугался. Но ещё сильнее меня напугала Славя. Да, как и вас, в начале этой смены. Да-да, не хмурься. Я наблюдал за вами, как только вы вышли из автобуса. Я хотел сразу поговорить с вами, но решил подождать. Кстати Вы Ушастую еще не видели? — Кого? — не понял я. — А. Понятно. — вновь расплылся в улыбке Семен, — Как я и говорил, не верь ей. Она лжет, ведь после того, как я попал к вожатой, ко мне явилась Она. Девочка, с мерзкими, кошачьими ушами — Юля. Из ее короткого повествования, я понял, что мое попадание сюда — досадная ошибка случайно появившейся пространственной Аномалии! — Эта сука! — внезапно крикнул парень, — просто сказала мне — подожди до седьмого дня, а потом ты вернешься в наш мир! — Но что-то пошло не так? — понял я. — ЕЩЕ КАК! — вновь начал кричать Семен, но, успокоившись, продолжил рассказ, — В четвертый день, я пошел искать это уродца, Шурика. Кстати, ты завтра тоже пойдешь на его поиски. Я и… Лена… Мы спустились в подземелье. Там были шахты. Мы бродили по ним не долго, но в одном месте я заметил… Гигантскую пещеру. Из нее светился слабый, белоснежный свет. Я не стал туда соваться с Леной, и решил вернуться позже. Попасть туда я смог только вечером шестого дня. Это был… Столб света, исходивший из темной дыры. Он был… Таким знакомым! Таким родным! Я не удержался, и потрогал его! Тут то и появилась эта девчонка, оттолкнула меня, но в мой мозг успел хлынуть поток информации. Всего одна секунда, но она дала мне многое. — Теорию ноосферы знаешь? — внезапно спросил у меня Семен. — О невидимом информационном поле, окружающем нашу планету? — вспомнил я россказни Сахарова, — Если это, то да. — Этот свет… он оказался одним из прорывов, через который сюда вырывался поток информации. Моя голова разрывалась от потока знаний, которые я получал, сам того не желая. Не знаю, сколько я осознавал ту массу, которую я получил, но я научился мгновенно передвигаться по лагерю, получил огромное количество ценных данных о природе этого места, и… Я застрял тут. Ушастая просто не смогла меня выкинуть от сюда! Смены менялись одна за другой. И всегда всё повторялось! Увы, но я не смог понять, как выбраться, зато я понял, что такое на самом деле, этот лагерь. — И? — вопросительно поднял я бровь. — Это — сердце Зоны, а Ушастая — её хозяйка. И Зоны, и этого лагеря. И если нам удастся убить эту сучку, то вся ЧЗО будет уничтожена! — Откуда ты это знаешь? — не поверил я. — Информация! — постучал пальцем по виску Семен, — Но! Мне нужны еще люди. Вас двоих вполне хватит. — И как ты собираешься уничтожить ее? — Все просто. Мы должны уничтожить сознание этой твари, которое находится здесь. Мы должны будем еще сильнее расширить этот поток, после чего, произойдет аннигиляция всего находящегося здесь. В том числе и сознания ушастой. — Ты же понимаешь, что все это звучит как бред? — честно, у меня такое чувство, будто Семен просто свихнулся, и сейчас рассказывает этот ужас. Но, в то же время, он говорил очень и очень складно, — А что будет с нами? — Не знаю. — внезапно затих Персунов, опустив голову, — Всё, что угодно. — А с местными обитателями? — Забей на них! — отмахнулся Семен, — Они всего лишь куклы. Ненастоящие. Не живые! Каждый раз, каждую смену, они делали одно и тоже! Каждый раз была дискотека! Каждый раз терялся Шурик! И все это — в бесконечном цикле! — Ты уверен, что убив эту… Юлю, мы убьем Зону? — недоверчиво спросил я. — Более чем! Тем более, из той информации, что я усвоил, я могу без проблем сказать — что она — Хозяйка Зоны! — Ты сказал, что можешь перемещаться? — вспомнил я о заявленном факте, — Покажи. Мне интересно посмотреть на это. Стоило мне лишь моргнуть, как кто-то потрогал меня за плечо, а Семен просто… пропал? Мгновенно обернувшись, я увидел Семена, который сидел на корточках позади меня. Я лишь ошеломленно посмотрел на парня. — Ладно, иди домой, — улыбнулся Семен, похлопав меня по спине, — Тяжело принять такую правду? Давай, в другой раз свидимся! Я молча поднялся, и пошел домой, а пионер… Просто исчез.***
Лежа на кровати, я думал о том, что же это было. Выходит, Артём намеренно отправил Семена сюда? Я в это не очень верил. Как такое может быть? Мой друг детства, с которым мы прошли почти всю жизнь и съели не один пуд соли, предал Персунова? Сердце Зоны? Ушастая? Столб Ноосферы? Куклы? Все это было очень сомнительно, но, ни опровержения, ни подтверждения у меня не было. Мне очень сильно казалось, будто Семен что-то недоговаривает, причем, не немножко, а прям дохера чего! И что же, если поверить ему, то... Алиса и Славя не настоящие? Мой мозг отказывался верить в это. Но факты утверждали обратное. Всё-таки, мы попали в Аномалию, а не в прошлое. Тем не менее, Семен сказал, что завтра потеряется Шурик, и нам придется искать его в подземелье. В котором находится тот самый «Столб света». Завтра всё и проверим, а там буду действовать по обстоятельствам, если определённого плана пока-что продумать не удалось. Ладно, пора спать, тем более, Эрик уже давил на массу, глупо улыбаясь во сне. Так, не забыть ему рассказать, что произошло сегодня. Стоило мне закрыть глаза, как я мгновенно заснул сном мертвеца.