самый лучший писатель.

По дороге в больницу у Ларри перед глазами всё будто плыло, мысли затуманены, всё происходило в замедленном действии.  — В КАКОЙ ПАЛАТЕ САЛЛИ ФИШЕР? -нервно прокричал он женщине в регистратуре.  — Так, Салли Фишер? Это тот, которой после аварии? Он в реанимации уже 2 час, Вас туда не пустят. А Вы кем ему приходитесь?  — Парень я его! Да, парень!  — На 3 этаже рядом с проходом в реанимацию скамейки, можете подождать там, пока врачи пытаются спасти его жизнь. — Лиза осталась на 1 этаже, а Джонсон младший побежал вверх по лестнице. На скамейках сидел лишь один мужчина — с голубыми волосами и синими глазами, из которых беззвучно лились слёзы. В руках у мужчины была та самая марлевая чёрная повязка, которую Сал носил после той ситуации с Тревисом. Ларри не сомневался в том, что это — отец Фишера.  — Вы… Папа Сала? — слово «папа» шатен произнёс с трудом.  — Даа, а ты ведь тот самый его «бывший парень»? — Генри поднял пустой взгляд на Джонсона и смахнул слёзы с лица.  — Бывший… — тихо, будто для себя, прошептал кареглазый. — Всё будет хорошо! Он справится. Он воин, у него получится. У него всё всегда получится. Ваш сын прекрасен!  — Ларри заметно нервничал. Тут дверь с надписью «реанимация» отворилась, 4 человека в масках и халатах вывезли каталку с почти бездыханным телом Салли и повезли в палату. А потом больничная палата. Голубоволосый был весь в трубках и капельницах, пахло лекарствами, пищали какие-то аппараты. У врачей не получалось привести его в чувства. Тогда Джонсона впервые прорвало на слёзы. Сука, ты же сильный! Ты сможешь спастись!!! Кареглазый просто сел у кровати, наклонился и уткнулся лицом в руку Фишера. Генри молча стоял и наблюдал за тем, как шатен лил слёзы на кровать его сына.  — Давай, ну пожалуйста! Проснись, Господи. Ну за что? — какой-то из аппаратов, присоединённых к телу Фишера, начал быстро пищать. В палату быстро вбежали медсестры и выпроводили отца и «парня». Спустя около получаса их впустили назад. Голубоволосый мальчик был в сознании, но всё также не понимал, что происходит вокруг, перед глазами всё плыло, а сознание было затуманено. — ЖИВОЙ! — Джонсон понёсся к кровати, но его остановила медсестра.  — Ему нужен покой, понимаете. Не трогайте его хотя бы час. Кстати, на его сознание видимо подействовали Ваши разговоры, так что продолжайте. Сам он разговаривать не в состоянии пока. — девушка вышла из палаты.  — Господи, сынок! — первым к кровати аккуратно подошёл Генри. — Прости, прости, прости! Это я виноват!  — Ннн… не… — Сал попытался хоть что-то ответить, но получалось лишь выдавить из себя слабый слог.  — Тсс, молчи. Тебе пока вредно разговаривать. Господи, пусть всё будет хорошо. — Фишер старший теребил пальцами простынь, на которой лежал сын. Он обернулся. посмотрев на Ларри, и понял, что надо оставить их вдвоём. Он встал и вышел из палаты.  — Боже… Какой я идиот. Мудак, придурок, мразь. Я… Прости меня за всё, за всю эту ситуацию в школе. Я правда чувствую себя как… Даже слов подобрать не могу. Ты правда начинаешь мне нравится, я когда узнал, что ты попал в больницу, у меня сердце защемило! Я сразу к тебе бросился! Ты готов правда стать моим парнем? Такого игнора больше никогда не будет, обещаю! — Сал кивнул. Слабо. Но Ларри заметил. Нарушив запрет медсестры он схватил кисть голубоволосого и начал расцеловывать каждый сантиметр.  — Время посещения закончено. Покиньте палату! — их «идиллию» прервала зашедшая медсестра. Джонсону пришлось уйти. Он уже шагал с мамой домой, рассказывая про историю их «любви», про спор с соперниками. Как говориться «вспомнишь говно — вот и оно»! Ларри на телефон пришло сообщение. Гарри Уильямс 18:33  — Надеюсь моё желание скоро будет исполнено?) Ларри Джонсон 18:33  — Знаешь, а не пойти бы тебе нахуй?) Вы добавили пользователя Гарри Уильямс в Чёрный Список. Тут же на телефон пришло ещё одно сообщение. Тревис Фелпс 18:34  — Долбоёб? Ты что творишь?! Спор есть спор! Ларри Джонсон 18:35  — Бля, ещё один «умник». Я не собираюсь его бросать… Тревис Фелпс 18:35  — Погоди, всмысле? Вы встречаетесь? Тревис Фелпс 18:36  — НЕ МОЛЧИ!!! Ты же гомофоб? Или уже нет? Тревис Фелпс 18:37  — Добро пожаловать в круги геев ;) А с чего ты так быстро сменил мнение о Фишере?* Ларри Джонсон 18:37  — Он чуть не умер сегодня. Авария. Я когда осознал, что он может умереть, то сразу дал чувствам волю. Он реально мне нравится. Тревис Фелпс 18:38  — А Уильямс? Что ему ты скажешь? Ларри Джонсон 18:40  — Бля, похуй. Если чё толпу против него соберем, ну если выебываться будет. Разговор на этом закончен, а кареглазый отправился дальше в путь до дома.

POV Салли.

Я всё ещё находился в этой «комнате». Вокруг лишь белые стены и свет. Безумно режущий глаза свет. Тело по-прежнему не чувствовалось. Внезапно я услышал какие-то голоса, сначала не осознавал, что происходит, потом понял что это голос… Ларри?  — Сука, ты же сильный! Ты сможешь спастись!!! Давай, ну пожалуйста! Проснись, Господи. Ну за что? Блять, я хочу ещё пожить! Сука, как выбраться из этого «плена»? Я начал дёргаться, пытаться вертеть головой, хотя даже не чувствовал своих движений. Вокруг раздался какой-то противный писк… Я наконец начал чувствовать ноги, потом руки. Потом смог кое-как открыть глаза… В глаза ударил противный яркий свет от лампы, кое-как я огляделся, головой шевелить я ещё не мог, я в больнице. Вокруг врачи, они что-то говорили, но я не особо слушал, потом они ушли. В нос ударил неприятный запах лекарств. Спустя какое-то время я смог повернуть шею: в правую руку вставлена капельница, ко мне присоединены какие-то аппараты**, левая рука в гипсе, нога тоже. Шикарно. В палату зашёл отец и… Ларри? Хоть взгляд я сфокусировать не мог и всё плыло, но я уверен, что это Ларри, ведь чувствовал его запах, от него всегда пахло кофе и сигаретами. Это определённо он. Сначала к моей кровати подошёл папа. Он что-то говорил, но я его не слушал, а пытался рассмотреть Джонсона, каждый сантиметр его тела. Потом отец встал и ушёл, а рядом с кроватью сел кареглазый шатен.  — Боже… Какой я идиот. Мудак, придурок, мразь. Я… Прости меня за всё, за всю эту ситуацию в школе. Я правда чувствую себя как… Даже слов подобрать не могу. Ты правда начинаешь мне нравится, я когда узнал, что ты попал в больницу, у меня сердце защемило! Я сразу к тебе бросился! Ты готов правда стать моим парнем? Такого игнора больше никогда не будет, обещаю! — Я кивнул. Слабо. Но он заметил. Нарушив запрет медсестры он схватил кисть моей руки и начал расцеловывать каждый сантиметр.  — Время посещения закончено. Покиньте палату! — нашу «идиллию» прервала зашедшая медсестра. Джонсону пришлось уйти, а я снова провалился в сон.