Веточка белой акации

Ах, что же может быть лучше, чем кружка дешёвого горького эля после долгой дороги? Чувствовать, как эль, попадая в глотку, приятно обжигал её изнутри. Алкоголь слегка дурманил рассудок, не более, но и этого весьма достаточно для приятного времяпровождения. Кажется, что этот лад останется в этом захолустье, пока не поднимется ленивое солнце на берюзовом полотне. Кроу мирно подтягивал тёмный напиток, кой в здешних краях называли–«напитком богов». Да, правду сказать, он был весьма хорош: тёмно-бурый оттенок приятно поблескивал под светом свечей, пряный запах пшеницы слегка головокружил, его вкус отдавался горечью, но, если быть честным, эта несуразная мелочь придавала шарму этому элю. Попивая очередную кружку сего прекрасного напитка, Кроу взглянул на своего друга, как тот всем говорит (даже раджарам) и, по совместительству, товарища по его нескромной работе. Он, щурясь от, видимо, горького и непривычного вкуса, что-то бормотал себе под нос, при этом тонкой зубочисткой помешивал негустую пенку эля. Иногда бывало забавно поглядывать на столь расслабленного, в какой-то мере, отрешённого Леона. Кажется, что только в таком состоянии он может просиживать свои штаны, а не застревать в самых нелепых ситуациях от которых, как правило, приходилось спасать его задницу именно Кроу. Но сказать, что во всех бедах этого бренного мира виноват Леон, будет не только цинично, но и ложно. И, насколько бы дикованно не звучало, Леон не реже вытаскивал своего друга из сомнительных ситуаций. За что, конечно, получал несильный подзатыльник, ведь по словам пернатого, как собственно и прозвал его Леон из-за причудливого имени,–«что всё так и рассчитывалось». И как бы названный друг не бесил Кроу, нельзя было отрицать, что он привязался к этому мальчишке. Мальчишка– необъяснимая кличка, которой пернатый одарил своего товарища, необращая внимание на то, что у них разница всего в два года, для Кроу это, видимо, сущий пустяк. Как и сущий пустяк то, что в этой небольшой таверне собралась кучка потных и неопрятных, по большей части, крестьян и путников, но, как бы странно не звучало, тут иногда проскальзывали люди знатных кровей. И, что было неудивительно, со всех сторон раздавался пьяный, неразборчивый гогот. Хрупкие на вид официантки бесстыдно чихвостили посетителей, стоя в сторонке, подальше от неприятного общества- пьяные драки были на зависть не редкость, как в прочем, и в любой таверне. Наблюдая за нехитрыми действиями своего напарника, Кроу краем глаза заметил приближающиеся фигуры молодых девушек, это заставило его слегка напрячься, но он не подал виду, продолжая потягивать горький алкоголь. Бесстыдные, по мнению Кроу, девушки, вульгарно присели рядом с его товарищем. Мило улыбнувшись, дамы завели разговор с его мальчиком другом. Было видно, что тот был даже не против этой неожиданной компании, а, к слову, наоборот, наполнился энтузиазмом, перестав помешивать недорогой эль. От их милого хихиканья за соседним столом, Кроу невольно сжимал кулак, постукивая своим сапогом о деревянный пол. Ох, если бы эти легкомысленные дамы знали Леона также, как Кроу, то они бы не осмелились к нему подойти, даже с ножом у горла. Леон часто был не обделён женским вниманием, что, к слову, неудивительно–его миловидное лицо с небольшим шрамом на правом глазу, вперемежку с относительно небольшим ростом, растапливало женские сердца, словно воск на огне. В отличие от своего приятеля, у Кроу не было столь большого выбора между женщинами, но, впрочем, это была невеликая потеря, ведь эти создания, койх мы призываем «женщина», страшные чудовища. Но, сказать честно, пернатый был бы тоже не обделён, но его убийственный взгляд так и предупреждал прохожего иль знакомого–«приближешься хоть на шаг, я за себя не ручаюсь». От неясных дум и потягивания эля, Кроу отвлека знакомая ругань. Наконец оторвавшись от алкоголя, пернатый ни капли не удивился картине, что предстала перед ним, словно яркое пятно на тёмном полотне: весь разгорячённый Леон безудержно перепирался с полноватым мужчиной, который был не менее пьян, чем остальные посетители таверны. Из-за голосистых разговоров, до Кроу долетали лишь обрывки их перепалки, но пернатый не жаловался–привык. Леон с вызовом поднял пивной бокал, намереваясь втоптать своего оппонента в грязь, не оставляя ни единого шанса, но, видимо, тот не был согласен с такой перспективой, повторив действия мальчишки. Не говоря ни слова, они залпом стали выпивать дешёвый эль, кружка за кружкой под весёлый гогот наблюдавших. Их лица покраснели не хуже варёного рака, дыхание стало сбивчиво, но никто не смел перестать распивать, ведь проигрыш– удел слабаков. Хорошенько было бы Кроу вмешаться, но его забавляла эта ситуация, как впрочем, и всех наблюдавших за этой шумной парочкой. Выпивая очередную кружку, полный мужчина обессиленно выронил её, откинувшись о спинку дубового стула, что означало– проигрыш. Леон залился смехом, смотря на оппонента с высока, смакуя столь лёгкую победу, наблюдавшие подержали его лёгкими аплодисментами, что, конечно же, разозлило полного мужчину. Он на трясущихся ногах стал подниматься. Народ, что наблюдал за всем этим, с нетерпением стал ожидать исхода событий. —Ну всё, уебок, тебе не жить!— Завопил мужчина, пытаясь поднять свою тушу со стула, на что, конечно, получал в свою сторону смешки. Понимая, что дело дрянь, Кроу подскочил и за миг оказался подле друга, схватив его за шкирку, потащил в сторону двери. На это действие, как ни странно, Леон никак не отреагировал, смотря мутными глазами на пернатого, пытаясь сообразить, что произошло мгновение назад. Выйдя за пределы этой таверны, Кроу облегчённо вздохнул, развязывая лошадей, главное, что в этот раз без последствий. Пернатый взглянул на своего товарища, что, сложив руки, угрюмо буравил его. Протянув узду Леону, черноволосый нежно провел ладонью по гладкой шерсти жеребеца, поглядывая за другом, который виновато смотрел на другую бежевою лошадь, что недовольно, хрипло ржала, словно мать отчитывающая ребёнка. Иногда казалось, что Ртутя была более умней, чем её хозяин Леон. К слову, имечко у лошади, конечно, своеобразное, но придуманное с любовью, по словам Леона. Задерживаться в этом месте больше не хотелось, поэтому Кроу потянул своего жеребца в сторону дороги, давая понять о своих намерениях. —Леон, ты придурок,— не оборачиваясь проговорил Кроу. —Эй, неужто ты решил, что он и вправду избил бы меня? А ты низкого мнения обо мне. —Во-первых, это ты скорее бы избил его до полусмерти, а потом из-за твоей выходки, мы набрались бы проблем или ты забыл о том случае? Во вторых, иди быстрее, мы и так опаздываем. —Командир нашёлся,— ускоряя шаг, пробормотал Леон, стараясь не отставать от друга. Кроу невольно улыбнулся. Всё же, как он любит путешествовать с этим недоразумением. Леону было можно больше, чем остальным по отношению к пернатому. Кроу всегда не мог стерпеть прикосновения других людей, считая это примитивным, но Леону было можно, даже больше, чем прикосновения, конечно, если тот сам так захочет. Только с рыжеволосым пареньком, пернатый чувствовал себя более положительно, нежели отрицательно. Ох, если бы рыжеволосый услышал мысли Кроу, то несомненно запрыгал от счастья в сей же момент, широко улыбаясь, ведь это же Леон. Леон– на первый взгляд наивный парень, что умел рассмешить столь сурового человека, как Кроу, паренёк, что запал в душу, не желая уходить оттуда. Именно поэтому, парни идут сейчас бок о бок, не смотря ни на что.