Брызги красок

— Почему полтора на полтора?! — Юля возмутилась почти по делу, затягивая шнурки на берцах посильнее. — Потому что Артём за полноценную боевую единицу не идёт, как и Гугл. А тебе с Харитоном поможет Семён. Вышеупомянутый майор сдержанно кивнул, застёгивая на удивлённо на всё смотрящем Хэконе бронежилет. — Он в тебя выстрелить не посмеет, — Юля сомневалась, что их команда вообще способна хоть что-то противопоставить побывавшему в горячих точках военному. — Я Валентину Юрьевичу проиграл в карты «кукареку» на всю часть, мне есть за что мстить, — убедившись, что нигде ничего не расстегнётся, Семён Кореной приступил к собственной защите. — Имитация крика петуха является чем-то особо оскорбительным в вооружённых силах? — пришелец явно не очень понимал, что с ним делают и что происходит, но стоически терпел: если Юля сказала «Надо, милый, надо, тебе в итоге понравится», то сопротивляться он не мог. — Я т-тебе потом рас-скажу, — пообещал Артём, которого «упаковывал» сам Лебедев. — Но я тоже не согласен быть п-половинкой боев-вой единицы. — Четвертью, — встрял Гугл, который броник носил уже целый второй раз. — Не умничай, — отозвались в один голос Валентин Юрьевич и Тёма. Идея выбраться на природу принадлежала, как ни странно, именно Хэкону, который в каменных джунглях уж очень тосковал по своему огороду. Но Юля, не особо желавшая становиться кормушкой для комаров, предложила превратить вылазку в лес в очень уж активный отдых. Молодёжь вся разом идею сыграть в пейнтбол поддержала, товарищ генерал для приличия попросил два дня на подумать, а на самом деле вызвонить своего бывшего помощника, теперь уже майора Кореного. Потому что никто больше во всём Минобороны, подняв трубку в 6 утра (часовые пояса, чтоб их!) на вопрос «Семён, в пейнтбол сыграешь? Послезавтра, деревня Кушелово Московской области» не стал бы уточнять, зачем играть, почему послезавтра и какого, собственно, чёрта, а ответил коротко: «Так точно, товарищ генерал». Когда защита была надета, но маски ещё не опущены, капитаны обеих команд раздавали указания подчинённым. Лебедев науськивал Тёму не лезть на рожон, стрелять из укрытия и не пытаться прикрывать собой других игроков. — Уж поверь, я как-нибудь справлюсь, а в Гугла просто не попадут, он вёрткий. Артём, по-идиотски улыбаясь, взглядом шарился по одетому в камуфляж Лебедеву и на всё согласно кивал. Глеб же слушал куда внимательнее, не понимая, правда, и половины. — Если попроще — заныкайся где-нибудь и стреляй оттуда. На глаза постарайся не попадаться, но, если заметишь — уползай как можно тише. Спиной не поворачивайся. Ясно? — Яснее некуда. Сёма выражался дольше и сразу предлагал бить по уязвимым местам. — Юля, Валентин Юрьевич в тебя точно не выстрелит. Даже краской. Артём вероятнее всего тоже, так что их тебе вообще нет смысла бояться. Глеб — не знаю, но у тебя всё равно самое лучшее положение, можешь смело идти вперёд, я прикрою. Харитон, — Хэкон усиленно изучал оружие, стреляющее краской, и вскинулся, реагируя на имя. — Держись рядом. Вдвоём уж как-нибудь в кого-нибудь да попадём. Лебедев выбрал себе механический Tippmann, напоминающий использующийся в армии США автомат, Семён — полуавтоматический «Автомаг». Остальным менее опытным бойцам достались более простые электронные маркеры, своей яркой окраской чем-то отсылающие к детским пистолетам. Ещё две минуты понадобилось военным, чтобы договориться об условных знаках. — Мстить, значит, есть за что? — бросил напоследок генерал. — Попаду в голову дважды — ещё раз споёшь, уже на проходной. — А если я? — Неделя отпуска. — По рукам.

***

Первые минут сорок игры проходят относительно мирно: Гугл успевает получить пару шариков в спину от оперативно сработавших Сёмы и Харитона, последний, впрочем, получает ответку от Караханова, а Артём попадает Юле по ноге. Валентину Юрьевичу в игру вступить почти не дают: дочь обстреливает его позицию постоянно, а её сокомандники — по очереди. Лебедев умудряется при этом менять расположение и изредка отстреливаться, но достаточно прицельно, чтобы не дать никому из них передвинуться. Мгновенное замешательство — шарик разбивается о верхнюю часть маски, окрашивая волосы Семёна ярко-красным цветом, и Лебедев затаивается. Майор уводит свою команду, Гугл по одному кивку головы ползёт куда-то за ними в тыл врага. — Т-товарищ генерал, — шёпот за плечом и прикосновение к нему же заставляют Лебедева бросить быстрый взгляд перед собой и развернуться, привалившись спиной к вывороченному корню огромного дерева, ныне служившему ему укрытием. — Артём, что случилось? — голос звучит очень глухо из-за маски, но снимать её нельзя. Вместо ответа Ткачёв просто ложится на Лебедева сверху, судорожно выдыхает, заставляя маску почему-то запотеть. Подогнана неплотно или какие-то проблемы с линзами, надо исправить. — Мне страшно. Приплыли. Подобная мысль у Валентина, честно говоря, промелькнула, что кого-то из ребят после всего пережитого может заклинить в экстренной ситуации, приближенной к боевой. И даже были подозрения, что именно Артёму будет сложнее всего, с учётом его ранения. Но парень хорохорился, скалился белозубо своей всё ещё немного однобокой улыбкой, вместо груди бил себя в плечо и чуть ли не клялся: всё будет з-зашибок, ВалентинЮрич. «Зашибок» не вышло. Вышла дрожь по всему телу, руки, обнимающие шею в неосознанном жесте, в поисках защиты, хриплое дыхание и шмыганье носом. — Артём, успокойся, всё хорошо, — на самом деле не так даже важно, что сейчас говорить, важнее обнять за плечи, прижать к себе, без слов дать понять: ты в безопасности под моей защитой. Редкие выстрелы нарушают тишину, и Тёма льнёт ещё ближе, а трясёт его всё сильнее. — Сейчас всё закончится, Тём, дай мне минутку, хорошо? Одна минута — и всё. Ты мне веришь? Артём отчаянно машет головой, вцепляясь в ворот куртки. — Н-не уходи…т-те. Оттолкнуть его сейчас просто нельзя, потому что реакция Артёма совершенно непредсказуема. Приходится действовать как получится. Лебедев перекладывает Тёму на одно плечо, свободной рукой поднимая маркер. Выстрелы раздаются тут же, два из которых окрашивают ствол в зелёный. — Держись за моей спиной, — нужны чёткие приказы, которых Артём будет слушаться, — и не высовывайся. Понял меня? Судя по кивкам, по ослабевшему давлению на плечи и шею — понял. Оперевшись на колено, Валентин рукой буквально задвигает Тёму за себя, закрывая, удерживая. Лебедев резко выдвигается из-за корня, разворачивает ладонь наружу и ведёт ею напротив лица вверх и вниз. Крик «Прекратить огонь!» раздаётся секундой позже того, как кем-то пущенный шарик врезается ровно в середину ладони, пачкая брызгами краски маску. Следующий жест не используется в вооружённых силах, но резкий росчерк ребром ладони по горлу понимают все сразу. Точно так же, без слов, он командует «вперёд», и Семён переводит жесты, указывая на выход. Генерал чувствует, как судорожно сжимаются ладони, как-то внезапно оказавшиеся у него на поясе, и, заводя руку за спину, почти вытаскивает Артёма и укладывает перед собой прямо на землю. — Больше никаких выстрелов, — Лебедев снимает маску с Тёмы и приподнимает свою, чтобы убедиться, что истерики не будет. Вместо истерики он чувствует внезапно цепкие пальцы на груди, которые хватают за куртку и тянут на себя. Другая рука касается затылка, отшвыривая вторую маску куда-то в сторону, и сухие, до крови искусанные губы впиваются в его собственные. Ему приходится опереться на локоть, чтобы просто не упасть сверху, поддавшись жадным, лихорадочным движениям чужого языка. Тёма целует генерала недолго, отстраняется так же резко, как и начал, дышит так, будто вынырнул из-под толщи воды, и пытается улыбнуться. Двумя уголками рта. — Тебе легче? — Лебедев невольно облизывает губы, собирая остатки чужой крови, и в ответ на кивок подхватывает Артёма под лопатками, заставляя подняться и повиснуть на себе. Картина в общем-то достаточно уморительная: молчаливый товарищ генерал-лейтенант с Тёминым маркером в руках (и самим Тёмой на другом плече). Распинающийся о метких вояках Артём, который тщетно пытается вытереть маркер Валентина Юрьевича от краски. Семён, сбивчиво объясняющий, что это всё-таки он попал в Лебедева (в этом никто и не сомневался, но всё же). Хэкон с мстительной улыбкой слушающий Гугловские извинения за синяки… Юля смотрит на всех своих (и не совсем своих) мужчин и отчётливо понимает: лучшей компании на выходные (да и на всю жизнь) и представить было невозможно.