Первый раз

Хьюи смывает с себя остатки плоти и крови Прозрачного и до сих пор не может поверить в то, что вляпался в это дерьмо. Ледяная вода отрезвляет, но этого недостаточно, чтобы почувствовать себя человеком. Хьюи смотрит по сторонам и отчётливо понимает, что хочет домой. До двери несколько метров, а значит, он может просто уйти. Даже если Бутчер считает иначе. — Эй. Куда это ты собрался? — Домой. Мне нужна одежда. — Мы найдем тебе одежду. — Мне нужна моя одежда, — настаивает Хьюи. — Я скоро вернусь. — Наверное, ты в шоке, друг мой, — подсказывает Французик. — Хьюи, ты только что взорвал задницу любимца Америки, ты не можешь просто свалить, — продолжает Бутчер. — Мне нужно домой. — Хорошо. Но я пойду с тобой. — Погоди, что? Нет. — Или я пойду с тобой, или переломаю тебе ноги. — Ладно. Ладно, пойдём. — Вот и молодец. На оживлённом шоссе ебучая пробка, и это довольно некстати. — Я убил человека, — говорит Хьюи, пристально глядя в лобовое стекло. — Нет, Хьюи, ты убил супера, — поправляет его Бутчер. — Да какая, блядь, разница?! — О, поверь, разница просто огромная. Ты был бы уже трупом, если бы… — Нет! Я был бы… был не убийцей. — Херня. Но это твой первый раз, так что тебе простительно, — Бутчер пожимает плечами и снисходительно смотрит на Хьюи. — Хочешь сказать, что будет ещё и второй? — Как знать, Хьюи, как знать… Какое-то время они едут молча, медленно продвигаясь вперёд в потоке машин, но вскоре Хьюи опять подаёт голос: — И что будет теперь? — Теперь? Считай, что теперь у тебя отпуск. Но ты ведь этого и хотел, так что наслаждайся, малыш, — лицо Бутчера растягивается в улыбке, но Хьюи едва ли может оценить шутку. Его запоздало трясёт, а в ушах снова шумит. — Вот, держи, — Бутчер тянется к бардачку и достаёт фляжку. — Пей, — командует он, не спрашивая, хочет Хьюи того или нет. Горьковатая жидкость обжигает горло, Хьюи морщится, но делает глоток за глотком. — Вот так, — одобрительно приговаривает Бутчер. — Что это за дрянь? — Самая лучшая дрянь. Не отвлекайся, пей, скоро поможет. Хьюи не знает, как именно должно помочь ему это пойло, но, видимо, оно всё-таки действует: дрожь почти прекращается, шум в ушах утихает, а в голове воцаряется удивительно ясная звенящая пустота. — Тебе уже лучше, — констатирует Бутчер, — я же говорил, что поможет. Пустота обволакивает, и Хьюи теряет всякую связь с реальностью, а очнувшись, вдруг обнаруживает себя на середине кровати — своей кровати. Он дома, чёрт побери, дома. — Да ты грёбаный суперфанат, — присвистывает Бутчер, обходя комнату по периметру и вглядываясь в каждый постер и каждую коллекционную фигурку, разве что не выпрыгивающие на него изо всех щелей. — Был, — отвечает Хьюи. — Я был суперфанатом. Давно, ещё в детстве, — пытается он оправдаться. Но Бутчер, конечно, не верит. — А детство твоё, как я посмотрю, затянулось. — Заткнись. — К собственному разочарованию в суперах и в себе самом теперь примешивается стыд. И не хватало ещё слушать издёвки Бутчера по этому поводу. — Эй, расслабься, кто я такой, чтобы тебя учить? Все мы когда-нибудь ошибаемся. Но Хьюи знает, что иногда ошибка может стоить чьей-нибудь жизни. Например, жизни Робин или, что сейчас хуже, жизни Прозрачного. Его собственная грёбаная ошибка, когда он согласился на предложение Бутчера, уже обошлась ему слишком дорого и превратила его самого в убийцу. Блядь. — Давно мы здесь? — Хьюи пользуется моментом, чтобы перевести тему. — Достаточно, чтобы я тут осмотрелся, — уклончиво отвечает Бутчер. — И я всё это время… просто лежал? — Нет, блядь, я трахнул тебя, пока ты был без сознания. — Что? — Шучу. Собирайся, нам некогда тут прохлаждаться. Хьюи послушно встаёт и поспешно хватает сумку, закидывая в неё пару чистых футболок, штаны и смену белья. — Я готов. Мы можем идти. — Что, прямо так? — Бутчер кивает на грязно-белый халат, который Хьюи так и не потрудился снять. — Нет. Конечно. Мне нужно переодеться. — Он скидывает халат под пристальным взглядом Бутчера — этот мудак даже не удосужился отвернуться и теперь пожирает его глазами, словно только и ждал, пока тот разденется, но Хьюи уже откровенно похуй. — Теперь точно всё, — он надевает футболку и, подхватив сумку, разворачивается к выходу. — Ну, ты идёшь? Нам ведь некогда прохлаждаться. — Из всякого правила есть исключения, — говорит Бутчер тихо, но так, чтобы Хьюи услышал. — Ну да. Бутчер дышит ему в затылок, и это дьявольски раздражает. Для полноты картины не хватает только ствола между рёбер. — Ты ведь не собираешься от меня избавляться? — спрашивает вдруг Хьюи. — Малыш, у меня был десяток возможностей прикончить тебя, однако ты ещё жив. Расслабься, у меня на сегодня другие планы. — К-какие? — А это не твоего ума дело, — Бутчер хлопает его по плечу и первым выходит из комнаты. — Да, конечно, ты прав, — бормочет Хьюи, когда дверь уже закрывается. — Ты прав.