Почти дома

— Почти дома, — говорит Джон, прижимая к себе Саманту, пока лифт поднимает их на поверхность. — Почти дома, — и это фальшивая правда, потому что они потеряли свой дом задолго до этого дня. Сэм не движется, только дышит — размеренно, медленно, от неё пахнет кровью и реагентами, и Джон неосознанно зарывается носом в колючие волосы, тянет воздух и тонет в пучине, спускаясь на самое дно. Джон прослеживает изгибы и контуры её тела, ведёт взглядом по беззащитной шее, смотрит, как монотонно вздымается её грудь. Джон видит перед собой красивую женщину, притягательную и безумно желанную. Все его нервы натянуты до предела, устои рушатся, а внутренний голос кричит: «Она твоя, Джон, делай с ней всё, что захочешь». И тогда Джон ломается: проводит губами по лбу, сцеловывая с него капли влаги, трётся щекой о жёсткие пряди волос, крепче сжимает пальцы на бёдрах Саманты и дрожит от накатывающего наслаждения. Он переходит границы, он хочет быть тем, кто сумеет добиться её и остаться в живых. Кровь вскипает, бурлит, атмосфера искрится от напряжения, из груди рвётся рык, напоминающий стон. Нет нужды принимать обличие демона, если демон внутри, если похоть и страсть жадно рвутся наружу, пересекая барьер между остатками здравого смысла и бесконтрольным желанием обладать. Джон больше не может сопротивляться, он перехватывает Саманту и разворачивает её так, чтобы с лёгкостью впиться в её пересохшие губы и скользнуть между них языком, чтобы почувствовать на вкус её кожу, пропитанную пылью и потом, чтобы насытиться и наконец услышать своё же имя, произнесённое тихим дрожащим шёпотом: — Джон… — Всё хорошо, Сэм, — говорит Джон с невозмутимым спокойствием, — мы почти дома.