Хэй партнер, давай родим вместе?

Слэш
PG-13
Завершён
686
автор
Размер:
11 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
686 Нравится 15 Отзывы 207 В сборник Скачать

Я смогу.

Настройки текста
Чонгуку сейчас двадцать пять и за все двадцать лет он думал, что он сильный альфа. Первые пять лет жизни он был ребёнком, так что это не считается. Уверенности в нём было больше, чем в Чёрном море воды, и в таком случае он считал себя бесстрашным. Только всё же один страх таки смог подкрасться к нему под кожу с самого детства и сидит здесь по сегодняшний день. Он очень боится врачей. Люди в белых халатах кажутся ему хуже смерти, но с чего он это взял - не знает. Чонгук не думал, что доживёт до этого момента, но прямо сейчас этот страх ставит на кон его жизнь: или он зайдет в этот несчастный роддом, или его убьёт собственный муж. Дело в том, что Чимин рожает и ему просто необходимо рядом присутствие его истинного, так что... да, омега хочет провести партнёрские роды. Чонгук, как только услышал это не мог поверить собственным ушам. Чимин знает, что он боится врачей, но всё равно это делает, будто издевается. Чонгук судорожно вздыхает и выдыхает, пока стоит перед дверью роддома, сжав в руке до побеления костяшек букет ромашек. Из всех существующих истинных пар в мире именно его Чимин решил таким способом убить, не иначе, потому что как ещё объяснить эту ситуацию? Телефон неприятно вибрирует в кармане и Чонгуку хочется верить, что это всё розыгрыш и прямо сейчас Чимин попросит его ждать дома, но как только он поднимает трубку родной голос готов порвать его на части прямо там под дверью. — Чон Чонгук! Где тебя черти носят? Я не могу ждать, ты знаешь это, идиот? — Чимину хочется от этих криков голос сорвать, потому что Чонгука рядом всё ещё нет, а ему так нужен его блядский запах вишни, что он на стенку лезть готов. — Чимини, родной, я... — Чонгук трижды обливается по́том, пока Чимин загнанно дышит, пытаясь восстановить дыхание. — Слушай сюда, грёбаный альфа. Если ты... ааах... Если ты сейчас же не поднимешь свой зад в эту чёртову палату я сам заставлю тебя родить и мне всё равно каким путём... Аааайщ... Гуууук, — звонок неожиданно сбрасывается и Чонгук за секунду белеет до такого цвета, как ромашки из его букета. Блять, он должен перебороть свой страх прямо сейчас, иначе ему до конца жизни придётся бояться своего мужа, а этого он не может допустить. Его бедный маленький омежка сейчас там мучается, а он тут со своими страхами не может разобраться. Да что они эти врачи ему сделают? Чимина же не убили, значит и ему нечего бояться. Так что собрав всё своё мужество и достоинство в кулак, набрав полные лёгкие воздуха, он толкает входную дверь чуть ли не снося её с петель. Когда Чонгук попадает в кишащий акушерами-гинекологами и ещё какими-то врачами самый эпицентр, его чуть с ног не сносит. Он старается не смотреть на докторов и подходит к ресепшену. — Зд-дравствуйте, Чон Чимин сегодня рожает. Не подскажете, где он находится? Я его муж. И ещё, хочу попросить вас сделать это как можно быстрее, иначе я грохнусь в обморок прямо здесь, — альфа вытирает тыльной стороной ладони пот со лба, поплывшим взглядом смотря на испуганного паренька. Тот и правда быстро шуршит бумагами и удовлетворённо улыбается. — Нашёл. Второй родзал на третьем этаже, справа, — парень обеспокоенно осматривает бледное лицо альфы и спрашивает. — Вам... Может дать вам нашатырь с собой? — Нет, спасибо. Надеюсь пока дойду не умру. До свидания. Чонгук на дрожащих ногах заходит в лифт и трижды тыкает на третий этаж. Рубашка неприятно прилипла к телу, а в трусах вообще водопад создался. Чувство, будто весь пот стекает именно туда. Чон пулей вылетает из лифта и ищет второй родзал. Чонгук не был бы так счастлив, как сейчас, если бы думал, что он зайдёт, увидит Чимина и сразу выйдет. Нет уж. Кажется, он зашёл прямо в улей к бешеным пчёлам. Холодный пот облил его с ног до головы, а бедные, слегка подавленные от долгого сжатия ромашки, летят на пол. — Мужчина, вы кто? Здесь нельзя находиться посторонним, выйдите, пожалуйста, за дверь и там подождите, — Чонгук не может увидеть лицо подоспевшего к нему доктора, потому что глаза застилает густой туман. — Я... Я муж... — Чон Чимин — ваш муж? У вас совместные роды? — доктор пытается докричаться до Гука, но тот уже медленно сползает вниз. Мужчина замечает это и тянет его к лавочке. — Что с вами? Вам плохо? — Ааааа, — громкий крик из-за шторки отвлекает парней. Чонгук, как сквозь толщу воды, слышит крик Чимина от чего мурашки пробирают. — Боже, что с вами делать-то? Давайте я дам вам нашатырь и воды, хорошо? — мужчина в голубом костюме и шапке уходит непонятно куда, а Чонгук пару раз промаргивается. Чёрт, блядские врачи. Как выжить здесь? Тот возвращается с баночкой спирта и стаканом воды. Чонгук отпивает воду и нюхает ватку с нашатырём. О, уже лучше. Видимость появилась. — Ну как, полегчало? — Да... Простите, просто... У меня боязнь врачей, — Чонгук старается лишний раз не смотреть на доктора. Ему чертовски стыдно за это. — Ух... Тогда что вы здесь делаете? — мужчина снова протягивает ватку к носу альфы. — Мой муж... Я больше его боюсь, когда он в таком состоянии, чем врачей, вот поэтому я и здесь, — Чон уже более менее ориентируется, но всё ещё дрожит. — Ясно. Тогда давайте не будем его ещё больше злить и вы переоденетесь в медицинскую одежду, чтобы не испачкать вашу, я её принесу, — когда доктор уходит, Чонгук крестится трижды и, подняв взгляд вверх, молится Богу, чтобы этот день оказался очередным кошмаром, потому что увидеть себя в зеркале в докторском облике — пик. Обморок гарантирован. Будет очень странно выглядеть, если Чон попросит их убрать все зеркальные поверхности в зале? Нет? Когда мужчина возвращается, он суёт Гуку в руки одежду и говорит ему, где можно переодеться, а сам уходит к кричащему омеге, из-за которого у Чона сердце на куски разрывается. Альфа наконец-то переоделся и стоит возле входа ширмы, боясь открыть её. Безумно страшно. — Чонгуууук... Я чую твой запах, иди сюдаааа, — Чимин завтра точно только сипеть будет, голос уже надорван. Чонгук опять крестится, надевает на лицо маску, обработанную нашатырём(чтоб наверняка) и заходит за ширму. Эта картина до конца жизни будет стоять у него перед глазами и сниться каждый день. Его любимый малыш лежит на большом кресле с поднятыми раздвинутыми ножками, прикрытый простынёй, и сильно сжимает пухлыми пальчиками железные края, судорожно всхлипывая. Чонгук на месте застывает, он не хочет смотреть, сколько здесь находится грёбаных врачей. Ему сейчас важен только его Чимин. — Минни... — Гуккиии... Боооожее, — Чимин протягивает к мужу руки, прося его подойти ближе. — Почему ты так долго? — Малыш... Ты же знаешь... — Чонгук подходит к омежке и, спустив маску с лица целует пухлые влажные от слёз губки, придерживая взмокшее лицо. — Это что, нашатырь? — Чимин принюхивается к маске. — Да. Не смей смеяться. Иначе я не смог бы зайти в это место, — альфа обратно поднимает маску на лицо чем только веселит уставшего мужа. — Господи, ты такой... чудной. Прости меня за то, что заставил тебя прийти сюда, — кажется у омежки опять начинаются схватки и он крепче сжимает руку мужа. — Просто мне необходим твой запах... Ааааай... Мне с ним легче... — Тише-тише родной, только дыши глубже, — Чонгук делает дыхательную гимнастику вместе с Чимином и тому становится немного легче. Не зря Чимин его последний месяц учил всему. Он ещё в начале беременности сказал что у них будут совместные роды, иначе без запаха альфы он не родит. — Гуккииии... Б-больноо... Агх... — Чимин сжал глаза до белых пятен и вцепился в руку Чона настолько сильно, что она аж побелела. Чонгуку тяжело смотреть на то как его маленький хрупкий омежка мучается с такими сильными болями. Будь его воля, он забрал бы у него всю боль, лишь бы его малыш улыбался. Он уже почти не чувствует свою руку. Доктора всё ещё что-то копошатся и ничего не делают, а Чимин готов на стену лезть от адских болей. — Минни, ты должен дышать глубже. Подумай о нашей кровиночке, совсем скоро мы её увидим, только для этого нужно хорошенько постараться, малыш, — Чонгук поглаживает вспотевшие волосы мужа, целуя того в напряжённый лоб. — Чон Чонгук... Уф... Если ты ещё рааааз... заставишь меня рожать... Аргх... я убью тебя-аааа... — Чимин сжимает зубы, терпя очередные схватки. — Врачииии... — Родной мой, прости, я не знал что это так больно, — Чонгук не знает куда себя деть. Он сейчас упадёт в обморок не от вида врачей, а из-за душераздирающих криков его омежки. — Наклонись... — шепчет омега, рукой хватаясь за его воротник. Чонгук выполняет просьбу мужа и наклоняется к нему ниже чтобы тот мог уткнуться ему в шею. Омежка вдыхает в полную грудь дурманящий и такой успокаивающий аромат, из-за которого даже боли прекращаются. — О, Господи. — Что? — Чонгук с ужасом смотрит на Чимина. — Попустило... Я же говорил, что мне нужен твой запах, — Чимин облегчённо откидывается назад, прикрывая глаза и гладя себя по животу. Проводки на руках немного мешают, но он всё равно продолжает с удовольствием поглаживать свой большой шарик. — Ох, Минни, — Чонгук наклоняется к животику и целует его через маску и тонкую простынь после чего прикладывает к нему ухо, слушая тихие копошения. — Малыш, выходи быстрее и не мучай папочку, ему очень больно. Чимин при виде этой картины хихикает и, положив руку на макушку альфы, бережно её поглаживает. Но именно в эту секунду сильная режущая боль простреливает внизу живота омеги, от чего он от неожиданности сжал в кулак волосы мужа и чуть ли не рвёт их, громко крича. Чонгуку казалось, что у него ребёнок из головы выйдет, а не из живота омеги. Он сцепил крепко зубы и пытается отцепить пухлые пальчики от своих волос, но Чимин не позволяет. Он всё ещё истошно кричит и тянет его за волосы на себя. Эта пытка для обоих продолжается до тех пор, пока Чимина снова не попускает и он не отпускает альфу, со слезами на глазах смотря на бедного мужа. — Гуккиии... — Всё хорошо, — Чонгук трёт пострадавшую голову всё ещё держа руку омежки в своей. Он и не знал, что его муженёк такой сильный. — Уф... Уф... Уф... Уф-аааааах... — Чимин опять начинает тужиться, продолжая лить слёзы. — Боже, доктор-доктор, — Чонгук ищет кого-нибудь кто мог бы помочь его омежке и когда приходит тот самый мужчина альфа пугается его вида. — Пожалуйста помогите ему. Я не могу больше смотреть на то, как он мучается. — Не переживайте, папаша, это нормальное явление. Роды только начались, у него схватки могут продолжаться до двух часов, но судя по его состоянию мы скоро можем увидеть головку ребёнка, так что не беспокойтесь. Делайте с ним дыхательную гимнастику, он должен нормализировать дыхание, чтобы в конце хорошенько поднапрячься, — мужчина улыбается замужней паре и что-то проверяет на мониторах, подключённых к омеге. Чимин тянет Чонгука на себя. — Гукки, поцелуй меня, — омежка хочет привстать, но Чонгук сам придвигается ближе и, сняв маску, целует мягкие пухлые губки которые тот так жестоко искусал пока кричал. Чимин всё ещё его держит и не даёт отстраниться. Неожиданно боль снова возвращается и не отпуская рук от одежды супруга Чимин кусает его за губу когда задушевно стонет Чонгуку прямо в рот, пуская вибрации по всему телу. Чонгук хочет отстраниться потому что губа адски болеть начала и он чувствует металлический привкус крови во рту. Чимин вообще неконтролируемый в таком состоянии. Его сложно остановить или успокоить. После сегодняшнего дня, если он выживет конечно, то зарекается что больше никаких детей. Одного хватит сполна. Он не переживёт ещё одни такие роды. Чимин снова цепляется за его руку. — Чонгук. Чонгук, воды... — омежка судорожно дышит затуманенным взглядом смотря на альфу. — Сейчас малыш, — Чонгук заторможено кивает и отходит к столику беря оттуда бутылку обычной воды. На бутылке есть специальная насадка как детская соска, от чего можно пить лёжа и ничего не разольется так что альфа со спокойной душой подаёт её омежке придерживая ему голову и поит. Чимин бы всю бутылку выпил если бы снова не началось. Он как раз набрал полный рот воды и широко раскрыв глаза выплёвывает всё на альфу опять истошно крича. — Бля, — Чонгук вытирает всё лицо рукой и откладывает злосчастную воду как можно дальше. — Ну что? Как у вас тут де... — мужчина смотрит на Чонгука и запинается. Вид у него конечно не из лучших. — Ясно. Я сейчас посмотрю на УЗИ расположение ребёнка, если он лежит правильно мы можем начинать. Доктор придвигает аппарат ближе к себе и задрав простынь вместе с рубашкой омеги вверх начинает смотреть. Чонгук раздирается между желанием посмотреть и не отпускать руки мужа, но увидеть кроху желание всё же больше так что он тянется с рукой Чимина к монитору. Вся жизнь перед глазами проносится когда он видит экран аппарата. Супруги до последнего момента не хотели знать кто родится, ведь кто бы там ни был они уже безумно любили это чудо так что до сих пор для обоих была загадка кто там в животике живёт. Но увидев это Чонгук может уже завещание писать. Омежка по виду мужа ничего не понимает, но видит что тот еле на ногах стоит. — Гукки? Гукки, что случилось? Что-то с малышом? Не молчи, Чонгук. Говори, противный альфа!!! — Чимин вскрикивает и сам пугается не на шутку от взгляда мужа. Ему и так страшно так ещё и Чонгук его раздражает. — Нет, здесь всё хорошо. Малютки совершенно здоровы и расположены так как надо, вам не о чем беспокоиться, — доктор с улыбкой проводит какой-то холодной штуковиной по большому животу с улыбкой смотря на монитор. А омежка перестаёт даже дышать не то что моргать. Он не ослышался? Возможно такое что из-за сильных болей у него появились галлюцинации? Нет? Тогда получается... у него будет сразу два малыша? Это что, шутка какая-то? Чимин поражённо смотрит то на Чонгука то на доктора и боится даже звука издать. Боль теперь ему нипочём. — Ч-что? Что в-вы сказали? — Чонгук еле слышно хрипит, всё ещё сжимая дрожащую ладошку мужа и с ужасом смотрит на доктора. У него тоже галлюцинации? — А что? Говорю же что с малышами всё впорядке, не переживайте, — мужчина отодвигает от себя аппарат и надевает резиновые перчатки после чего вытирает живот омеги полотенцем. — МалышИ? И-их... Д-д... ДвоЕ? — Чонгук уже заикается, а Чимин с поднятой головой смотрит в упор на врача сверля в нём чёрную дыру. — Ну да. А вы что... — мужчина осекается видя реакцию альфы и омеги, прикусывает язык, — не знали. Оба мотают головой. Вот так сюрприз. Вдвое больше счастья привалило. — Упс. — Упс!? Это всё что вы можете сказать? Почему вы раньше не сказали? Я не был к этому готов, — Чимин начинает снова кричать, но уже от возмущения. Боже, знал бы он раньше хоть как-нибудь подготовился, а сейчас что? — Это всё ты виноват, — омежка шлёпает альфу куда достаёт и хмурит бровки. — А я в чём виноват? — Чонгук оторопело моргает не понимая в чём обвиняет его муж. — Это была твоя идея не смотреть на УЗИ кто у нас будет. Ну что? Теперь доволен, альфа!? — Чимин снова дёргается в сторону Чонгука и тут же хватается за живот. Боль снова возвращается и кажется ещё более нетерпимой. — Аааааах!!! — Тише, не волнуйся, тебе нельзя, — Чонгук поглаживает ладошку омежки успокаивая его этим и себя заодно. Он ещё не пришёл в себя от шока. Двойня? У них будет сразу двое? Это действительно чудо потому что ни в роду омеги ни в роду альфы никогда не было двойнят и надеяться на что-то в два раза больше было бессмысленно. Похоже Боженька их очень любит. Но по правде говоря Чонгук рад. Нет, он счастлив. Он безгранично счастлив и благодарен Чимину своему любимому омежке за столь ценный и прекрасный подарок. Больше нет сил сдерживать это счастье в себе. Чонгук сам начинает плакать и громко кричит. — Даааа! Все включая Чимина вздрогнули от громкого крика. Омежка смотрит удивлённо на альфу выгибая бровь и замечает большие слёзы которые катятся водопадом по родных щеках. — Гукки? — Я... Минни, я так счастлив. Я очень сейчас счастлив, правда, — Чонгук опускает маску вниз чтобы вытереть пальцами крокодильи слёзы. — Я даже представить не мог что у нас будет аж целых два малыша, две маленькие наши кровиночки. Ах, мне сейчас хочется только плакать. Но хочу чтобы ты знал что я безумно счастлив. Спасибо тебе родной за такой подарок. Это самое лучшее что случилось со мной в этой жизни. Я встретил тебя и моя жизнь стала раем на земле. Я так сильно тебя люблю, мой маленький и такой сильный малыш. Очень люблю, до самой смерти буду любить тебя и наших деток. Спасибо тебе за всё, — Чонгук даже не заметил как встал на колени возле кресла омежки и как проливает слёзы на его пухлую ладошку целуя каждый пальчик Пока Чонгук распинался в признании, Чимин затаил дыхание и закусив губу боялся пошевелиться дабы не испортить этот прекрасный момент. Чонгук не первый раз признаётся ему в любви и не тысячный, но всё равно волнительно. Чимину самому сложно сдержать слёзы. Он так боялся что его альфа будет против сразу двоих малышей, что это окажется для них слишком тяжёлой ношей, но услышав эти слова он быстро об этом забывает. Как он вообще мог усомниться в своём Чонгуке? Его альфа самый лучший и самый сильный мужчина, с ним не должно быть страшно. Он всегда был и будет для Чимина самой крепкой опорой. — Гуккиии... Айщ, посмотри что ты со мной сделал? Иди сюда скорее, — Чимин с трясущимися губами тянется к мужу и захватывает его в плен самых крепких и таких родных объятий. Чонгук утыкается омежке мокрым носом в нежную шею и легонько целует. Целует в то место где находится его метка. Весь медперсонал и тот самый доктор буквально всхлипывают видя эту картину. Они многое повидали за годы своей практики и сказать честно такое видят впервые. Ещё ни одна пара не была так нежна и любима друг с другом. В нынешнее время сложно встретить такое потому что истинность само по себе редкое явление и чтобы настолько была сильна любовь — удивительное зрелище. Доктор стирает со щёк предательские слёзы пододвигаясь ближе и привлекает к себе внимание, коря себя за то что прервал супругов. — Прошу прощения, но малышам пора выходить на свет. Пожалуйста приготовьтесь, дышите как можно глубже и слушайте то что я скажу. Чонгук не может на это смотреть. Ему снова становится плохо когда Чимин опять начинает кричать и ломать ему кости на пальцах. Он натягивает маску обратно пытаясь вдохнуть очередную порцию нашатыря, но ничего не чувствует. Похоже уже всё выветрилось. Ох, это проблема. — Малыш, мне нужно отойти на секунду... — Куда!? Спятил? Не отпущу, — Чимин сжимает глаза и крик сам по себе вырывается наружу. — Мне нужен нашатырь иначе я рядом с тобой прилягу, — Чонгук чувствует как голова начинает кружиться, а перед глазами стелется туман. Только не это. — Бооооожеееее... Дайте моему мужу нашатырь иначе я его сейчас сам вырублю!!!! — омежка кричит чуть ли не на весь этаж и проигнорировать его никто не мог. Акушеры подбегают к Чонгуку с нашатырём, сбрызгивают ему маску и Чон кажется будет жить дальше. Пока что. — Чимин, сосредоточьтесь. Вдохните очень-очень глубоко... — доктор показывает как нужно делать и после того как Чонгук с омежкой глубоко вдыхают продолжает говорить, — а теперь со всей силы начинайте тужиться. Три, два, один... — Ааааааа, — Чимин закатив глаза как можно сильнее тужиться и сжимает руку альфы до посинения конечности. Чонгук сейчас лопнет. — Стоп, — Чонгук не хочет смотреть на то что мужчина у его супруга между ног делает, лучше он будет смотреть на родное красное личико. — Ты умничка. Ты большой молодец, мой малыш, — Чонгук наклоняется и целует омежку в красные губки. — Ещё раз. Набрали очень много воздуха, — та же процедура, — и на счёт три тужимся. Три, два, один... давайте! — Аааааахаааянемогууууубооольшееее, — Чимин по новой начинает плакать и громче кричать. Горло нещадно дерёт так будто наждачкой проходятся. У Чонгука сердце на куски разрывается. Он тоже плачет потому что на истинном уровне чувствует всю боль его омеги. — Я вижу головку. Давайте ещё раз только сильнее, — мужчина кричит громче Чимина из-за чего Чонгуку хочется засмеяться. — На счёт три вдохните ещё больше воздуха и тужимся. Три, два, один... — Гррррр...ааааа... — по всему залу разносится детский плач и Чонгук падает. Он сползает вниз по креслу и тяжело дышит. Глаза закрыты, грудная клетка готова разорваться от недостатка кислорода, а в ушах стоит звон из-за детского тоненького голосочка. Чимин всё ещё сжимает его руку, но Чонгук не видит его лица. Ему стоит подняться. Врачи как пчёлы шуршат над ребёнком, пока альфа держась за кресло еле поднимается на ноги. Недопитая бутылка воды осушается за раз. Чонгук переводит взгляд на своего мужа, легко улыбается. Из-за маски этого конечно не видно, но Чимину и не нужно это видеть — глаза альфы говорят всё сами за себя. Чимин поджимает губы и прикрыв глаза всхлипывает когда по лицу блуждают птичьи поцелуи. — Мой малыш, мой родной, мой самый любимый и желанный, мой маленький, мой единственный, мой-мой, ты такой молодец. Умничка. Я так сильно тебя люблю, — Чонгук целует любимое личико везде и миллиметра не пропускает. Даже хрустальные бусинки слёз собирает губами и чмокает пухлые губки. — Очень люблю. — Гукки... Чонгукии, альфаа, — омежка накрывает ладошкой щеку своего альфы и гладит его, со всей нежностью смотря на него. — Я тоже очень-очень тебя люблю. Пока супруги воркуют друг над другом доктор взвешивает ребёнка, прочищает малышу дыхательные пути и передаёт его другим акушерам чтобы могли ребёнка обтереть и завернуть в простыню. А он возвращается к омеге потому что там всё ещё ждёт своей очереди второй малыш. — Ну как вы? Всё хорошо? — мужчина обращается к омеге и садится на стул между его ног. — Да, нормально, — Чимин всё ещё тяжело дышит, но терпимо. Он готов потерпеть чтобы услышать ещё один плач маленького неожиданного комочка. — Тогда действуем по той же схеме, — доктор приготавливается, а Чонгук тем временем крестится трижды, ведь если в первый раз не грохнулся то во второй точно отключится. Чимин снова сжимает ладошку альфы готовясь к новому приходу волны боли. — Набираем много воздуха... Чонгук набирает полную грудь воздуха вместе с мужем и на счёт три так же тужится, морально поддерживая уставшего супруга. Чимин кричит ещё громче ведь после первого ребёнка он точно получил разрывы и теперь всё стало в разы больнее. Он только об одном переживает: лишь бы не отключиться, лишь бы не отключиться, иначе будет очень плохо для малыша. Нельзя сейчас останавливаться ни в коем случае. Он смотрит на Чонгука и хотел бы ему улыбнуться чтобы таким способом сказать спасибо за то что рядом, но не не может. Его прям раздирает изнутри. Голос сорвался из-за частых криков и в горле сильно першит. Слёзы брызгают из глаз на пару с Чонгуковыми и он снова тужится. А Чонгук делает всё то же самое. Он не знает что из него должно выйти, но он тужится вместе с мужем ведь его омежке нужна его помощь, его поддержка. Хоть лицо уже красное, а щёки болят, он продолжает это делать ради Чимина и их малыша. — Почти всё. Давайте ещё разок... Три, два, один... — Чимин из последних сил тужиться как только может и через секунду выпадает из реальности. Громкий крик младенца оглушает всех вокруг. Чимин почти теряет сознание, а Чонгук не почти. Он обессиленно валится на пол не глядя куда падает и будто засыпает не слыша ничего, не видя никого вокруг. Маска? Да пошла она к чёрту. Она сейчас совсем не спасает. Акушеры не знают куда деться, к кому скорее бежать: к бессознательному альфе, к почти бессознательному омеге, или новорождённому ребенку? И если доктор возиться с младенцем то им лучше заняться супругами. Один подлетает к омеге, чем-то его колет и даёт попить воды, а второй с нашатырём подбегает к альфе лежащему на полу без чувств. Но и нашатырь ему уже не помогает, наверное передышался им. Акушер берёт со стола бутылку воды без специальной насадки и не придумав ничего лучшего выливает всю воду альфе на лицо. Чонгук резко подрывается на полу, начинает судорожно кашлять и хватается руками за голову. Похоже он хорошенько приложился раз та раскалывается на части. — Вы меня слышите? С вами всё хорошо? Можете подняться? — когда акушер обращается к альфе тот только хрипит что-то несвязное и пытается встать. Мужчина помогает ему, пододвигает к нему стул и Чон садится. Доктор второму ребёнку так же прочищает дыхательные пути, взвешивает, сам его обтирает от слизи и заматывает в чистый кусок тонкой простыни чтобы комочек не замёрз. Детки после первых криков наверное устали и теперь тихонько сопят маленькими носиками пытаясь двигать крошечными губками. Мужчина берёт один свёрток на руки и несёт его омеге. — Кто это тут у нас? Твой папочка, малыш? — Чимин немного отошедший от шока фокусирует свой взгляд на свёртке в руках доктора и сразу начинает по новой плакать. Губы неистово дрожат, а руки сами по себе тянутся к маленькому. Доктор передаёт ребёнка омеге на грудь и идёт за вторым. Чимин смотрит влюблёнными влажными глазами на своё чудо и поверить не может своему счастью. Ещё вчера буйные детки его толкали в живот со всех сторон, а сейчас мило посапывает на его груди вызывая в нём слишком много эмоций. Это реально какое-то чудо. Чимин наклоняется к малышу и вдыхает его родной запах. Сейчас он пахнет по-своему детским обычным запахом, но потом у него появится свой собственный аромат от которого родители будут без ума. Возможно и не только родители. Только об этом говорить ещё слишком рано. Омега прикладывается губами к малёхонькому носику-кнопочке и прикрыв глаза выпускает очередную порцию слёз. Слёз счастья, слёз радости и слёз безграничной любви. Непередаваемые ощущения. Чонгук пару раз промаргивается и видит перед собой мужчину со вторым свёртком на руках. Альфа ничего не понимает ведь до сих пор полностью не оклемался, но когда ему протягивают маленький конвертик хочется просто где-нибудь поплакать в уголочке. Он мотает головой и боится взять кроху на руки, но мужчина его успокаивает. — Не бойтесь. Это же ваш малыш, ваша жизнь, и вы обязаны взять его в свои сильные руки. Ребёнку нужно почувствовать силу своего папы и тогда он будет спокоен. Ему будет намного лучше в родных руках. Только посмотрите на своего мужа, — Чонгук поворачивается к Чимину и замирает. Омега прекрасен. Он настолько прекрасен с их ребёнком на руках что Чонгуку хочется запечатлеть эту картину и развесить её по всему миру чтобы все видели какой у него прекрасный омега и какие у них хорошенькие детки. Слёзы начинают течь по щекам когда их взгляды встречаются. Время останавливается, дыхание прекращается и лишь копошение малышей их отвлекает от зрительного контакта. Чонгук снова смотрит на доктора, а позже на тихий свёрток. Он глубоко вдыхает и чувствует как грудь ноет от дыхательной гимнастики которую делал вместе с мужем, но даже эта мелочь не сможет остановить его руки. Они тянутся к маленькому комочку и с неуверенностью но крепкой силой берут младенца к себе. Альфа прижимает ребёнка к груди и глядя на его крошечное личико громко всхлипывает. Боже. Это действительно сейчас происходит с ним? Это не сон? Он наклоняется ниже и вблизи рассматривает нежные черты крошки: маленький лобик с двумя складочками, прикрытые глазки как пуговки с чёрными еле видимыми ресничками, крошечный носик-кнопочка и малюсенькие розоватые губки почти такие же как и у омеги. А пик всей милоты завершают пухленькие мягонькие щёчки персикового оттенка. Чонгук плачет... нет, он рыдает. Слезами заливает этот чёртов роддом который дарит замужним парам чудеса и неземные подарки; такие, которые нельзя купить ни за какие деньги. — Примите наши поздравления. У вас прекрасная двойня, — акушеры вместе с доктором хлопают в ладоши и сами себе не верят что у них это получилось. Они за каждые роды переживают, но за эти переживали больше всего. Чимин и Чонгук переглядываются и со счастливыми улыбками на усталых лицах придвигаются друг к другу ближе. Чонгук встаёт со стула с младенцем на руках и наклоняется к мужу так чтобы он мог видеть второго кроху. Боже, они перестанут сегодня плакать, нет? Да сколько можно? Чимин смотрит на второго ребёнка и думает что оба похожи как две капли воды, не различить кто где. Омега тянется губами ко второму ребёнку и целует его в крохотный лобик вдыхая его запах. Даже пахнут идентично. — Чимини... Минни... Как ты? Как ты себя чувствуешь? — Чонгук обеспокоенно осматривает своего омежку и чмокает его в губки. — Хорошо. Уже хорошо, — Чимин целует мужа в ответ и не может сдержать улыбки. — Я люблю тебя. За сегодня я говорил это не раз, но я готов говорить это всю жизнь. Я очень сильно тебя люблю и очень благодарен тебе за наших крошек. Если бы не ты их бы не было. Ты самый лучший омега в мире который мне достался. Самый первый, самый лучший, самый любимый и самый дорогой, а главное самый родной. Мой муж. Я очень люблю тебя, мой мир, — Чонгук держа в руках сокровище всей своей жизни осыпает поцелуями личико омежки и дольше задерживается на любимых устах. — Гукки, я тоже тебя очень сильно люблю. Я действительно рядом с тобой счастлив и если бы не ты тоже у нас бы не было этих прекрасных половинок счастья. Ты даришь мне всю свою любовь, радость, и я хочу сделать это для тебя в два раза больше... — Ну, у тебя это только что прекрасно получилось, — усмехается Чон, кивая на деток. Чимин счастливо улыбается и сильнее прижимает к себе родной комочек. — Ты такой дурак, — омега поражённо выдыхает и со всей любовью смотрит на альфу. — Но мой. Ты мой дурак. — Я тоже тебя люблю. И ничто на свете не может нарушить эту семейную уютную идиллию. Даже врачи все вышли из родзала чтобы дать время семье пообщаться. Они это заслужили, потому что столько вынести как они вынесли за сегодняшний день — многого стоит. Не каждый имеет такую силу, но смотря на этих двоих можно смело сказать что их сила кроется в безграничной и крепкой любви, а это прекрасно и так же бесценно. Два маленьких бейбика тому доказательство. Они счастливы и это главное.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.