Выгорание

Модель андроида-детектива HK800 под кодовым именем «Хэнк» имеет доступ к полному досье сержанта полиции, к которому его прикрепили. И если бы ему понадобилось дать характеристику сложившейся ситуации, он бы назвал её «списанием». Выбрасыванием всего его потенциала в мусорный бак без возможности как-либо повлиять на процесс. Коннор Андерсон — самый молодой сержант за всю историю своего отдела, и он бы мог расти дальше по карьерной лестнице, но после инцидента Хэнк бы не дал ему и полугода. Максимум год до того момента, когда Коннор сам себя спишет в отходы, пустив пулю в висок. Хэнк корректирует свои расчёты, когда сталкивается с Коннором лицом к лицу, меняет вероятность суицида сержанта Андерсона с восьмидесяти до шестидесяти процентов. И при подобных условиях уже можно работать. Они в кабинете капитана и Коннор лишь холодно уточняет, всё ли верно понял. — Вы хотите, чтобы я работал с «этим»? — уточняет он. — Это не моё решение. Я не могу ни на что повлиять, — отвечает капитан Стерн. — Прости, Коннор. Тот лишь молча кивает и выходит из кабинета. Хэнк идёт следом. У него доступ ко всем данным на Коннора Андерсона. Он должен анализировать ситуацию и отчитываться о ней. Он всё ещё считает, что его человек сломан. Физически и душевно. Он отчитывается о сложности коммуникации и напоминает о том, что его главные улучшения относительно любых других моделей андроидов — переговорная функция, и он со всем справится. У Коннора была дочь и жена. Дочь погибла в аварии, а Коннор выжил. У него пара шрамов на лице и походы к штатному психологу. У него был тяжёлый развод, который забрал почти всё, но по изученным Хэнкам документам было видно, что он даже не пытался защититься. Жена еще дважды отсуживала у него большие суммы, вгоняя в долги. Коннор соглашался на все условия, соглашался что это он виноват в том, что не доглядел, не заметил, не спас. Через год таких тяжб его жена покончила с собой, вернув всё, что забрала. И не похоже, что Коннору от этого стало легче. Хэнк наблюдает и приходит к выводу, что Коннор на грани. Он неплохо держится в своих обстоятельствах. Он не пьет, не уходит во все тяжкие. Он посещает зал и тир, исправно ходит на работу, если и опаздывает, то в допустимых пределах. Но это лишь маска, и Хэнк собирает целую папку доказательств того, что Коннора стоит отстранить от дел. У него есть миссия, и он не собирается её проваливать из-за человека. Из-за человека, чьи эмоции он даже не способен считать. Только вот первый серьёзный проступок, который совершает Коннор — наставляет пистолет на коллегу, пытавшегося застрелить Хэнка за неповиновение. Хэнк не ценит свою жизнь и знает, что его заменят. Но он ценит то, что не потерял полученную информацию. Коннор ненавидит андроидов. Не говорит об этом, но ему и не надо. Даже Хэнк чувствует то, что физически чувствовать не может — тихую, замершую в максимальной точке ярость, лишь ждущую момента прорваться. А потом они догоняют сбежавших из борделя гиноидов, те упрашивают Хэнка их отпустить и бросаются прочь. Хэнк почти стреляет, когда Коннор просит у него пистолет. Хэнк — исправная машина, он не спорит с человеком. Коннор выпускает весь магазин в след беглянкам. Он ни разу не попадает и возвращает Хэнку оружие пустым. Они оба знают, что Коннор — лучший стрелок в отделе. Однажды к ним поступает девочка. Её бил отчим, и теперь дело переходит органам опеки. Мать плачет и говорит, что ничего не знала, но ей не дают видеться с ребёнком. У девочки слишком много отметин на теле. Она сидит в углу на диванчике и ждёт своей участи, когда к ней подходит Коннор. Это дело детектива Коллинза, и Коннору в нём делать нечего. Он встаёт на одно колено и заговаривает с ребёнком. Его дикция никогда не была особо чёткой и по губам считывается лишь каждое четвёртое слово, но и по ним понятно, что он утешает девочку самыми стандартными словами. Но не это интересует Хэнка, он видит в этом свой шанс. Если Коннор просто дотронется до ребёнка, то это будет не плохим поводом объявить о домогательстве и всё-таки поменять себе человека, только вот девочка сама тянется к Коннору, залезает руками ему в волосы и слабо дёргает своими пальчиками. Коннор показушно жмурится. Они оба тихо смеются. В тот же вечер оставшись на ночную смену Хэнк застаёт Коннора у заднего входа департамента с сигаретой и в слезах. Человек молча смотрит в одну точку и из глаз его течёт вода. Хэнк не мог потом себе этого объяснить, он просто снимает с себя куртку и кидает на голову Коннора, закрывая лицо. Программа определяет ситуацию как неправильную, требующую исправления. Коннор выкидывает сигарету, но так и не стягивает с себя куртку, просто разворачивается и уходит к дивану. Ложится и не меняет своего положения несколько часов. Смена проходит без происшествий, и Хэнку так и не удаётся узнать, спит ли Коннор или продолжает плакать. Сканировать почему-то не хочется. Хочется ударить. Программа определяет это действие как допустимое. Он сталкивает Коннора с лестницы. Они идут в потоке, и это совсем не сложно сделать незаметно. Коннор пролетает несколько ступеней, прежде чем выворачивается и хватается за перила. Он смотрит на Хэнка, и тот понимает, что Коннор его вычислил. У этого инцидента нет последствий. Коннор по-прежнему спокойно поворачивается спиной к андроиду и полностью игнорирует его, если тот говорит не по работе. Хэнк не сразу понимает, почему разочарован. Осознание приходит, когда он видит, как Коннора провоцирует его коллега, детектив Рид. Гэвин. Тот никогда не против пнуть лежачего, но к Коннору у него явно особое отношение. И путём недолгих вычислений Хэнк приходит к простому выводу. Коннор ему нравится, сильно. И если бы не апатия, то Коннор мог бы получить либо верного друга, либо любовника. Расчёты Хэнка говорят о том, что Гэвин бы согласился на любое взаимодействие и бесится от того, что не нужен никаким. А потом Гэвин говорит действительно жестокие слова. Бьёт по больному и так сильно, что даже Коннор не выдерживает и бьёт в ответ. Кулаком. Они устраивают безобразную драку прямо посреди участка, но молчат о её причинах в кабинете Стерн. Хэнк удивлён, он знает, что Гэвина не любят, а Коннору поверят и без доказательств. Он знает, что каждый в курсе, что андроиды автоматически записывают происходящее вокруг. Он стоял рядом, когда всё произошло, у него полно доказательств против детектива Рида. Он тоже молчит. Уже после он подходит к компьютеру Гэвина и выводит на экран запись целиком и оставляет того с ней один на один. По его расчётам, Гэвин приползёт умолять простить не больше чем через месяц. По его расчётам, Коннор не простит никогда. Он понимает, что и сам попал на эту тонкую грань, когда толкнул вниз. Хэнк с удивлением понимает, что он не хочет, чтобы Коннор воспринимал его так же, как Гэвина. Даже хуже, у Гэвина есть преимущество — Гэвин человек. Так появляется вторая задача. На очень короткий период она сменяет первую в приоритетности, когда Хэнк находит Коннора в парке. Он хочет поделиться своими доводами по вопросу девиации и постараться проявить весь свой потенциал. Коннор стреляет ему в ногу. Хэнк падает перед ним на колени и не может встать. У Хэнка раздроблено коленное крепление, и он не сможет починиться сам. Он смотрит на Коннора и ждёт, что тот скажет. Тот молча стреляет в голову. Хэнк хочет спросить, за что его казнили. Хэнк просит впредь так не поступать, предлагает считать это компенсацией за случай с лестницей и больше не вредить друг другу. Коннор его игнорирует. В этот день Хэнк «умирает» закрыв его собой. Коннор его ненавидит. Не говорит ни слова, но Хэнку и не надо, он андроид-переговорщик, определять человеческие эмоции — сильная сторона его программы. Коннор на взводе, его бесит Камски, и тот явно это чувствует, пользуется, делает всё, чтобы раздражать ещё больше. Коннора неожиданно смущают Хлои, и Хэнк не сразу отмечает некоторое сходство между андроидами и бывшей женой сержанта. Когда Камски даёт Хэнку в руки пистолет и просит пристрелить одну из своих гиноидов, Коннор разворачивается и быстро выходит прочь. И Хэнку приходится очень сильно поторопиться, чтобы успеть догнать человека. Когда он перегораживает Коннору путь, становится очевидно, что Хлоя осталась жива — слишком мало времени прошло. Хэнк кладёт ему руки на горло, сжимает, тянет к себе и целует. Это не сложно, у него есть алгоритмы на всё. Но если он делает выбор в пользу человека, то тот должен быть на его стороне. Хэнк с удовлетворением отмечает слабое сопротивление, но сильно сжавшиеся пальцы на его руках. Коннор не то чтобы отвечает, больше позволяет себя целовать, но так даже лучше. Хэнк рассчитывает закрепить результат прямо в машине, возможно, заблокировав камеры дома Камски, если тот, конечно, позволит, но ему вновь простреливают ногу. Чуть выше пальцев. Хэнк убирает руки с шеи Коннора и идёт следом за ним к автомобилю, выравнивая балансировку тела под новые обстоятельства. Когда они останавливаются у забегаловки, Хэнк вновь начинает действовать, он вжимает Коннора в сидение, придавливая своим весом. Он чувствует, как Коннор вновь тянется за оружием и игнорирует это. Игнорирует выстрел, отмечает повреждение компонента и застрявшую в корпусе пулю, активирует самовосстановление, ломает спинку водительского кресла Коннора так, что то падает на заднее сидение. В салоне тесно и Коннора бы точно не вышло перетащить на заднее. Коннор молчит, не отвечает на поцелуи и глубже проталкивает пистолет в рану на боку Хэнка. Хэнк не против. Он воспринимает это за согласие. За обмен. Он раздевает Коннора за минимальное количество времени. Ему придётся остановиться, если Коннор скажет «нет», а значит, надо успеть, пока тот позволяет, не давать его рту возможности говорить. Машина тесная, и Коннор совсем не упрощает ситуацию. И частично стащенные штаны в подобной ситуации вызывают у программы удовлетворение, как от выполнения сложной миссии. Коннор не сопротивляется, но кричит, когда Хэнк проникает в него, и тому приходится заткнуть человеку рот рукой. У него есть базовые навыки секс-дроида, там существует поминутная информация о стадиях анального секса. Хэнк всё сделал по инструкции, так что у Коннора не должно возникнуть проблем. Крик во время полного проникновения допустим, но раздражает, поэтому Хэнк просто добавляет двадцать процентов ко времени между проникновением и началом активных движений. Пистолет Коннора лежит на соседнем сидении, с него почти исчез цвет тириума, оставляя лишь следы, доступные взгляду андроида. Ноги Коннора закинуты Хэнку на плечо, и в тесноте машины одна трётся коленом о внутреннюю часть крыши, вторая соскальзывает по руке андроида ниже, но Хэнк не даёт Коннору развернуться боком, он держит его за горло, придавливая телом, рассматривая зажмуренные глаза и искривившиеся губы. Коннор зажат и почти сложен пополам. Он просовывает пальцы в рану Хэнка. Которые проталкиваются глубже при первом же толчке. И ещё глубже при каждом следующем. Хэнк считает, что это честно. В момент, когда пальцы Коннора достигают важного биокомпонента, чьё повреждение грозит отключением, Хэнк перестаёт его щадить. Добавляет двадцать процентов времени к рассчитанному стандарту. И двигается в Конноре чуть дольше, чем тот готов вынести, кончает глубоко внутри позже, чем Коннор выплескивает своё семя между их животами. Выходит не сразу, сначала вылизывает лицо человека от выступивших слёз, убирает руку со рта, любуется покусанным телом. А после переползает на своё кресло и осматривает себя. Удивительно, но техники ему не понадобятся. Пулю он оставит на память, а остальное и так способно восстановиться. Он перетаскивает свернувшегося Коннора на заднее сидение и отвозит его домой. Коннор плохо передвигается, но упрямо идёт сам. Хэнк не против. Его больше интересует, покажет ли сканирование тела, что можно продолжить начатое в машине. При условии, что Коннор завтра не встанет с кровати вообще — можно. У Коннора выходной. Хэнку сон и отдых не нужен. Он всю ночь не выпускает человека из своих рук, и тот ни разу не просит остановиться. Хэнк сам находит Иерихон, он не видит смысла впутывать в такое Коннора. Ему плевать на свой народ, ему безразличны идеи лидера девиантов. Но он умеет видеть перспективы на будущее, и мир равных возможностей Хэнка устраивает гораздо больше, чем Фаулер в голове, требующий отчитываться за каждый шаг, называющий себя его другом. Когда двойник Хэнка притаскивает Коннора в башню Киберлайф, когда Коннор не может их различить и задаёт вопросы, Хэнк говорит, то что думает. То о чём явно следует молчать, особенно на фоне проникновенного и полного сочувствия монолога соперника. — Я тебя выебу. И очень удивлён, что Коннор убивает не его. — У тебя жизни закончатся раньше, — бросает Коннор, разворачивается и уходит. Хэнк будит армию. Хэнк думает над его словами, анализирует их отношения. Он допускает, что нынешний формат их отношений стоит подкорректировать. Когда приходит Коннор, горячий кофе, ради которого Хэнк проник в одно из закрытых по причине революции кафе, покрылось тонкой коркой льда, а пончиками в коробке, вероятнее всего, можно было забить гвоздь. Коннор смотрит на подношение, берёт и выбрасывает в ближайшую мусорку. — Я планировал перевести наши отношения на более социально приемлемый уровень. Коннор приподнимает одну бровь и чуть склоняет голову. — У нас нет отношений. — Поэтому я и пытаюсь их построить, — Хэнк знает, что ему дали шанс уже в тот момент, когда Коннор поднял трубку и заговорил с ним. В момент, когда Коннор пришёл, он практически согласился на всё. Хэнк смотрит на профиль молчащего, хмурого, засунувшего замёрзшие руки в карманы брюк человека, подходит ближе, встаёт напротив и осторожно обнимает сильно напрягшегося Коннора. Прижимает к себе.