***
Начало весны выдалось в Лунчене холодным, промозглым. Стылый ветер гонял по улицам сбежавшие из мусорных контейнеров бумажки, бездомные псы жались поближе к людским жилищам, бомжи ночами жгли в городском парке костры - грелись. Прохожие кутались в свои зимние пальто, прятали носы в высоких воротниках и шарфах, руки в перчатках или карманах. Машины хрустели колесами по покрытым коркой льда лужам. Большой красный джип промчался по главной улице Лунчена, скрипнул колесами у здания администрации и, немного сбавив скорость, покатил по улице Гуанмин. Перед старинным двухэтажным зданием джип остановился. Начальник Специального секретного Отдела, шеф Чжао Юньлань вышел из машины, громко хлопнул дверью и неторопливо направился ко входу в здание. Впрочем, у входа ему пришлось задержаться: один из бомжей, что нередко ошивался вблизи Отдела, перегородил путь: - Подайте, - прошепелявил он и протянул к Юньланю грязную руку в драной перчатке. Во второй руке он держал табличку со странной надписью: «Покайся перед Изнанкой мира!». От бомжа несло застаревшей мочой и тухлыми овощами. Юньлань поморщился и принялся рыться в карманах. – Скоро уже придет настоящий смрад оттуда. А жрать охота. - Ты сам ходячий смрад. Откуда оттуда, что ты несешь, старик? – Юньлань, наконец, нашел какую-то мелочь и ссыпал ее в протянутую ладонь. - Со стороны моря, из невозможной глубины неба, - прошамкал бомж. Юньлань недовольно мотнул головой: стоило ли деньги давать, пропьет же! В Отделе все шло своим чередом: наследница змеиного клана Чжу Хун что-то сосредоточенно печатала, выходец из подземного мира Дисин, штатный оперативник Чу Шучжи спал за своим столом, откинувшись в офисном кресле, в дальнем углу его напарник – тщедушного вида паренек – Го Чанчэн с головой закопался в какие-то бумажки. Судя по запаху, старик Ли в подсобке опять жарил рыбу для кота-оборотня Да Цина, который, разумеется, крутился там же. Все как всегда, за исключением одного… - Где Линь Цзин? – рявкнул Юньлань. Никто из его подчиненных не вздрогнул от окрика, Шучжи даже глаза не открыл. - Опять опаздывает, - мимо проплыла Ван Чжэн. Ставни на окнах были закрыты, так что оба призрака - девушка и ее жених Сан Цзань - могли беспрепятственно перемещаться по главному офису, не опасаясь губительных для них солнечных лучей. Юньлань нахмурился. Он, конечно, уже привык к постоянным опозданиям штатного компьютерного гения, но спускать на тормозах такое поведение было нельзя. Если раньше Линь Цзин опаздывал раз в три дня, то теперь он делал это каждый день. Обнаглел окончательно. - Не забудь вычесть из его жалованья штраф за многочисленные опоздания, - напомнил Юньлань. Ван Чжэн кивнула и исчезла за дверью библиотеки. Юньлань поспешил в свой кабинет. Здесь он включил компьютер, разложил на столе первые попавшиеся папки, стараясь создать видимость труда, хотя на самом деле работы у него сейчас почти не было. Так, подписать пару-тройку бумажек – и все. И это было ужасно, потому что часы вынужденного безделья были до краев заполнены воспоминаниями и тяжелыми мыслями. Шэнь Вэй обещал, что когда-нибудь они встретятся вновь, только Юньланю в это верилось с трудом. Шэнь Вэй умер. Полтора года минуло с тех пор, как Отдел расправился с психопатом-убийцей из Дисина Е Цзунем. Хотя, если быть до конца честным, обезвредил его все же Шэнь Вэй. Обманул своего свихнувшегося брата и отправил на тот свет. Впрочем, и сам отправился вслед за ним, перед уходом пообещав Юньланю вернуться. Этим обещанием Юньлань теперь и жил. Вставал рано утром с ним, весь день крутил его в голове, с ним же ложился спать и всю ночь из-за него ворочался с боку на бок. Шэнь Вэй обещал вернуться, но прошло уже полтора года. Сколько еще ждать? Год, два, десять, вечность? Каждый рассвет дарил новую надежду. Думалось: вот, сегодня! Сегодня точно это случится! Может, это будет случайная встреча на улице? Хотя нет, вряд ли. Шэнь Вэй придет к Юньланю домой. Вежливо постучит в дверь, затем, когда его пустят внутрь, привычно прочитает лекцию о правильном питании. Скорее всего, выгонит самого Юньланя с кухни, чтобы приготовить нормальную еду, а не лапшичную отраву. Потом они будут сидеть рядом на диване, обсуждать последние новости, неторопливо жевать приготовленный ужин и время от времени бросать друг на друга понимающие взгляды. Юньлань обязательно возьмет руки Шэнь Вэя в свои, чтобы отогреть… - У меня есть оправдание! – Дверь кабинета грохнула о стену, будто ее открыли мощным пинком. Компьютерный гений, он же штатный лентяй Линь Цзин ввалился внутрь, яростно размахивая руками. – Шеф, да за что штрафы? Я вчера допоздна работал! Я же не просто так, я нужную вещь изобретал! - Что за вещь? – Внешне Юньлань казался спокойным, но все сотрудники Отдела уже давно знали, что этому спокойствию доверять не стоит. У Юньланя и раньше характер был не сахар, а после гибели Шэнь Вэя испортился окончательно. - Этооо, - судя по забегавшим глазам, гениальность Линь Цзину резко изменила. Достаточно правдоподобную ложь придумать не удалось, в итоге пришлось сказать правду. – Это отличная вещь! Автоматический депилятор для волос в носу. - Чего? - Я покажу, - Линь Цзин достал из заднего кармана какую-то палочку, напоминающую карандаш с утолщением на конце, и попытался сунуть ее Юньланю в нос. – Нажимаешь на кнопку, и волосы выдергиваются. - Ты охренел? – Юньлань успел вскочить на ноги и отшатнуться от жужжащего «карандаша». – Пошел вон отсюда, никаких тебе премий! И он в гневе ударил по столу. Под его кулаком деревянная столешница развалилась, и все, что было на ней, большой кучей съехало на пол. Монитор, на прощание мигнув синим треснувшим экраном, отключился. Когда Юньлань, наконец, отлепил взгляд от хаоса у своих ног и посмотрел на входную дверь, уронивший челюсть Линь Цзин все еще стоял там. Хотя, даже гению должно было быть понятно, что в этот момент безопаснее всего свалить из кабинета начальника подальше, желательно на другую половину планеты. - Я починю! – нашелся, наконец, Линь Цзин. – шеф Чжао, я все сделаю! Только не увольняйте! - Через час чтобы этого не было! Я в библиотеке. Только невероятным усилием воли Юньлань сдержал свой гнев. Если подумать, Линь Цзин всего лишь попал под горячую руку. Самому Юньланю уже давно следовало лучше себя контролировать. В библиотеке царила благодатная тишина. Честно говоря, Юньлань не особо любил копаться в древних фолиантах, он приходил сюда только для того, чтобы посидеть в тишине, вдали от своих беспокойных подчиненных. Призрак Сан Цзань невесомо скользил вдоль длинных стеллажей, раскладывая книги по одному ему известному порядку. Своему начальнику он не мешал. Юньлань вдруг обнаружил, что держит в руке «изобретение» Линь Цзина. И сам не заметил, как выхватил его из рук горе-изобретателя. Похожий на карандаш предмет явно был сделан из какого-то металла, однако Юньлань точно знал, что, стоит ему сжать кулак чуть покрепче, и тонкий стержень легко переломится. Сыворотка, которую он сам себе вколол во время боя с Е Цзунем, сыграла с ним злую шутку. Профессор Оуян создал ее для того, чтобы превращать людей в мутантов. Таких же, какие живут в нижнем мире - Дисине. И, если Чанчэну сыворотка подарила способность читать последние мысли умерших, то Юньлань обнаружил нечеловеческую силу. Внешне это никак не отразилось, однако теперь он мог одной рукой переставить криво припаркованную машину или сдвинуть с места товарный вагон. Но что это было, дар или проклятье, Юньлань так до сих пор и не понял. Он подозревал, что именно сыворотка помогла ему выжить, отдав Лампе лишь часть приобретенной силы в качестве топлива для фитиля. Но сейчас, в обыденной жизни, его возросшая сила только мешала: первое время он постоянно ломал дверные и канцелярские ручки, рвал по утрам одежду, пока одевался, крошил в щепки руль и рычаг коробки передач в машине – приходилось снова и снова отправлять ее в ремонт. А поезда в городе ездили своими силами, машины ответственные граждане парковали словно по линеечке, и его необычная способность оказалась бесполезной. Постепенно он привык сдерживать себя, взял свою силу под контроль. Главное – не срываться. Дверь скрипнула, и в комнату вальяжно зашел толстый кот. Он запрыгнул на стоящий возле первого стеллажа стул, покрутился на нем в поисках наиболее удобной позы, но толстая кошачья туша на стуле полностью не помещалась: то один бок свисал, то второй, то волосатая задница оказывалась на краю. В итоге Да Цин пришел к мудрому решению и принял человеческий облик. Для тощей задницы парня стул оказался впору. Юньлань наблюдал за этим представлением с явным скепсисом в глазах. - Ну что? – Да Цин, наконец, соизволил подать голос. - Ты и правда чересчур жирный. Прикажу старику Ли кормить тебя только овощами. - Голодный кот – дохлый кот! – возмутился Да Цин. – Ты что, живодер? - Я твой хозяин, и это моя обязанность – следить за объемом твоей талии. А она у тебя сейчас больше жопы. А жопа больше морды. А морда вообще в дверь еле пролезает. - Ты бы лучше за своей мордой следил! Она у тебя не жирная, зато очень злая. Тоже, знаешь ли, не стандарт. Со стороны казалось, что эти двое серьезно ругаются, но на самом деле Да Цин специально провоцировал Юньланя на дружескую перебранку, давая тому возможность хоть немного выпустить пар и усмирить свой гнев. Гнев на что? Он и сам не знал. Это чувство в последнее время все чаще и чаще охватывало его совершенно без причины, так что Юньлань был искренне благодарен Да Цину. Настроение немного улучшилось. - Я, как твой заместитель в Отделе, все же настаиваю на том, чтобы ты взял отпуск, - Шутки в сторону, Да Цин был серьезен. - Не могу, кошак. - А что тебе мешает? Министр Го подпишет твой рапорт об отпуске даже не пикнув. Ты и так уже чертовски много сделал для города. Сейчас затишье, особых дел нет. - Да не могу я, кошак. Почему ты такой непонятливый? - Наоборот, шеф, я слишком понятливый. Ты забыл, что мне десять тысяч лет? Я слишком много повидал, так что вполне могу распознать человека на грани срыва. - Я не понял, ты кот или психолог? - Я твой друг в первую очередь, и твой подчиненный во вторую. - И наглый комок шерсти в третью. - Не наглый, а настойчивый. Так ты решил? Когда уходишь? - Не ухожу, - Юньлань задумчиво постучал по столу «карандашом» для выщипывания волос из носа, и продолжил уже тише. – Если уйду в отпуск, совсем рехнусь. Здесь хоть какая-то видимость деятельности, а дома что? Стены? Пол, потолок? И я один меж ними. Там сейчас слишком пусто. - Понимаю, - Да Цин тяжело вздохнул. – Но надо что-то с этим делать. Если ты свихнешься, нам всем сильно не поздоровится. Давай начнем с малого? Например, три дня? Или неделя? Сгоняй на море куда-нибудь на другой континент, где нет зимы. Юньлань невесело усмехнулся: - На море, говоришь. Да, когда-то давно, года полтора назад, я и правда собирался на море. Думал: вот вся эта хренотень с Е Цзунем и артефактами закончится, и рванем с Шэнь Вэем на пляж. Дверь резко распахнулась и в библиотеку ворвалась Чжу Хун: - Шеф Чжао, из министерства прислали срочную информацию. Просят нас разобраться в одном деле. Да Цин бросил на нее сердитый взгляд. Видимо, его не порадовало появление Чжу Хун в тот момент, когда, как он наивно полагал, ему удалось уговорить шефа написать рапорт и свалить с работы в морские дали. А вот Юньлань наоборот обрадовался. Если дело и правда окажется связано со всякой чертовщиной или проделками выходцев-мутантов из Дисина, у него появится возможность немного развеяться. - Что там? - Подробностей нет. Но дело связано с больницей. Там было зафиксировано три случая странной смерти. - А в чем заключается странность? – спросил Да Цин. - Как я поняла, эти люди поступили в больницу с совершенно разными диагнозами. Болезни, кстати, излечимые. Одному просто сделали операцию – вырезали аппендикс. У второго отит, у третьего камни в желчном. - Причина смерти? Не от отита же они умерли – Юньлань вскинул брови. - Нет, - Чжу Хун кинула мимолетный взгляд в распечатку, что держала в руках. - Тут говорится, что у них пропали внутренние органы. - Торговцы органами, что тут непонятного, - буркнул Да Цин. – Это не наше дело, сестричка Хун. Пусть полиция разбирается. - Следов хирургического вмешательства нет. И, кроме того… - она выдержала эффектную паузу. – Органы пропадают до сих пор. У трупов. - Да Цин, едем! – Юньлань резко поднялся. - Разберемся на месте. Чжу Хун, передай Линь Цзину, чтобы собирался с нами. - А он это… Чжу Хун замешкалась. - Что «это»? - Ушел. Сказал, что ты отпустил его сегодня пораньше. - Да что ж это такое? – Юньлань в гневе отшвырнул в сторону «карандаш для волос» Линь Цзина. «Карандаш» просвистел над головой Да Цина, пулей вошел в стену и, судя по раздавшемуся из соседней комнаты пронзительному девчачьему визгу, какое-то расстояние преодолел еще и там. - Похоже, малыш Чанчэн, оказался не в том месте не в то время, - флегматично заметил Да Цин. – Впрочем, это его любимое занятие. Он выплывал из пучины небытия медленно, неторопливо, так, как всплывает на поверхность воды пропитавшаяся губка. Кажется, что еще чуть-чуть – и последние пузырьки воздуха отделятся от нее. Тогда она вновь начнет опускаться на темное, безжизненное дно, и уже никакие силы не смогут ее поднять обратно. Он желал именно этого. Он надеялся, что его пробуждение будет недолгим, и вскоре он вернется в глубины небытия, туда, где нет времени, света и боли. Великое НИЧТО манило его к себе своей безмятежностью, тянуло длинные щупальца, ласкало, обещало беспамятство, убаюкивало. Однако сила, противостоящая этому НИЧТО, оказалась чуть более настойчивой и яростной. Она не отпускала, тянула, тащила, и ему казалось, что его тело, лишенное кожи, волокут по кипящей лаве, кислотной луже, заваленной осколками стекла поверхности, так больно, больно, больно… Он выплывал из тьмы, и боль усиливалась. Каждая кость в теле кричала о страданиях и переломах, каждый нерв дергался и зудел, каждый орган скручивало спазмами. Красная пелена за закрытыми глазами становилась светлее, сознание постепенно обретало свое «я». Пусть плавающее в бескрайнем океане боли, но оно все же было. И это «я» отчаянно пыталось понять: что он? Где он? Почему ему так больно? Почему опять нельзя провалиться в спасительное небытие? Где-то далеко, на самом краю сознания зазвучал голос. Хриплый шепот звал, манил его выйти на свет, требовал. По мере того, как нарастала боль, становился ярче и белее свет, голос тоже становился громче. Наконец он с трудом разлепил глаза, и первые мгновения ничего не понимал. Боль постепенно стихала, марево медленно рассеивалось. Серое пятно перед глазами обретало очертания лица. Довольно странного лица. Оно было вытянутым, узким, серым, морщинистым, с высокими скулами и высоким, заостренным к макушке лбом. Маленький безгубый рот, очень странной формы нос. Хотя нет, теперь было видно, что носа вообще не было. Вместо него на лице зияла дыра, как у лишенного кожи черепа. Подбородка тоже не было, лицо просто плавно перетекало в тощую длинную шею. И еще: глаза! Лишенные век глаза. Девять лишенных век глаз. Кроме привычной пары, он насчитал еще семь глаз на лбу, висках, подобии подбородка. Эти глаза внимательно смотрели на него, изучая, исследуя каким-то непостижимым образом. Он чувствовал, что они, будто лучи, направлены не на него, а внутрь. Ощущение липкого взгляда задерживалось на кишках, на легких, на каждом ноющем от боли нерве. - Опять не получилось, - прогнусавило это создание. – Что в этот раз я забыл? Или перепутал? Все детали на месте, но где-то явно ошибка. Давай-ка попробуем еще раз. И к нему потянулись руки. Сразу шесть рук, у двух из них было по два локтя. Он дернулся в сторону, пытаясь уйти от прикосновения, но руки проворно ухватили, притянули ближе к существу. Он услышал звук рвущейся плоти, хруст костей. Краем глаза он увидел, что в одной из покрытых серой кожей рук осталась кисть – его кисть. А потом волна нахлынувшей боли вновь отправила его в темное, спасительное небытие. Больница жила своей обычной жизнью: по аллейкам неспешно прогуливались пациенты, в приемном отделении висел гул десятков голосов, по коридорам шустро сновали медсестры в белых халатах, на стульях у дверей больные трагическим шепотом обсуждали свои болячки, от палаты к палате неспешно дрейфовали врачи. Время от времени этот размеренный уклад прерывался появлением бригады скорой помощи. Она спешила по коридорам с тяжелым пациентом на каталке и громкими, взволнованными диагнозами. Однако кое-что выбивалось из привычного ритма, Юньлань почувствовал это сразу, как только переступил порог больницы. Судя по лицу Да Цина, кошачье шестое чувство также забило тревогу. Пробегающая мимо медсестра кинула мимолетный взгляд на вошедших, слабо улыбнулась и поспешила дальше. В другой день она обязательно бы задержалась возле Юньланя, кокетливо взмахнув ресницами: «Вам чем-то помочь?». Модельная внешность шефа Отдела мало кого из женщин, не считая тех, кто недавно родился или уже нянчит внуков, оставляла равнодушной. Остальные представительницы женского пола на их пути также проявили подозрительное и обидное для самолюбия Юньланя равнодушие. - Такое ощущение, что весь персонал напуган, - негромко поставил диагноз Да Цин. – Только стараются этого не показать. - Эй, девушка! Сестричка! – Юньлань поймал за руку пробегающую мимо медсестру. Та сначала испуганно дернулась, потом неуверенно улыбнулась. – Как пройти в кабинет главврача? - У него сейчас нет приема. Надо заранее записаться. Юньлань недовольно цыкнул языком и достал из заднего кармана удостоверение: - Мы из полиции, так что у нас абонемент. - Я вас провожу, - и она, резко развернувшись на каблучках, резво помчалась по коридору. - Простите, - Юньлань догнал девушку. – Что у вас сейчас здесь происходит? Такое ощущение, что все чем-то обеспокоены. Она кинула на него косой взгляд: - У нас в больнице все работают в штатном режиме. Но вам и правда лучше обсудить все ваши вопросы с доктором Бо Хай. Это наш главврач. Входите, пожалуйста. Медсестра открыла перед ними дверь, за которой оказался большой светлый кабинет. Высокий седой человек, судя по всему как раз Бо Хай, что-то сосредоточенно печатал на компьютере. Он оторвался от своей работы и внимательно оглядел вошедших. - Здравствуйте, - решил первым поздороваться Юньлань. – Я – шеф специального отдела Чжао Юньлань. Это мой заместитель Да Цин. - Я рад, что вы прибыли, - Бо Хай пожал обоим руки. - Я так понимаю, это вы направили полиции просьбу разобраться в сложном деле? - Да, я, - главврач поправил очки и вздохнул, словно собираясь с силами для сложного разговора. – Это было непросто. Понимаете, мое заявление не хотели принимать, поскольку, по мнению начальника главного управления полиции города, это не их случай. Так и сказал: «Не наша юрисдикция. Вы – больница. Вот и ищите болезнь, от которой они умерли». Но, понимаете, это не болезнь. Это… я не знаю, что это такое. - Давайте все по порядку, - предложил Юньлань. - Хорошо. Первым к нам поступил Шан Ли с жалобой на боли в боку. Студент. Мы его прооперировали, удалили аппендикс. Стандартная ситуация, от нее никто еще не умирал. Шов прекрасно заживал, никаких проблем не было. Затем он вдруг начал жаловаться на боли в груди. Разумеется, мы провели необходимые обследования, но никаких патологий выявлено не было. Все в порядке: легкие, сердце, остальные органы. Но он продолжал твердить, что ему больно, требовать обезболивающее. Я, признаться, решил, что парень симулирует. Подсел на таблетки, такое, знаете, бывает. Однако спустя три дня он неожиданно скончался. Конечно же, мы были в шоке и панике. Его лечащий врач клялся и божился, что все проверил. Полиция также изымала документы, изучала, но упрекнуть больницу в преступной халатности они не могли, поскольку с нашей стороны было сделано все возможное. Да Цин открыл было рот, но Бо Хай его перебил: - Я знаю, о чем вы хотите спросить: какова же причина смерти? При вскрытии было обнаружено, что у него отсутствуют некоторые внутренние органы. Или частично отсутствуют. Сердца не было вообще, а легкие только частично. Нет, это не болезнь. Понимаете, болезнь оставляет следы. Заболевания могут деформировать органы, покрывать их язвами, превращать их в ошметки. Но органы не пропадают! - Почему вы уже тогда не обратились к нам? - Полиция и так тут рыскала в поисках предполагаемого убийцы - торговца органами. Я же понимаю, что, раз причина смерти не болезнь, то, возможно, какой-то яд? Но пусть с этим разбираются компетентные органы. Тем не менее, ваши коллеги ничего не обнаружили и спустили дело на тормозах. Беда в том, что вслед за Шан Ли такая же участь постигла Юн Хуа. Пожилая женщина, воспитывала внуков, и у нее точно не было никаких врагов. Очень добрая, отзывчивая. Ей в том же отделении хирургии сделали операцию на желчном – удалили камни. Операция прошла успешно, она шла на поправку и уже готовилась к выписке. Как вдруг ей неожиданно стало плохо. - Она тоже жаловалась на боль в груди? – спросил Юньлань. - Нет, женщина жаловалась на боли в животе. Мы делали рентген брюшной полости, делали УЗИ, проводили анализы – все было чисто! Никаких отклонений или, не дай бог, забытых тампонов в животе. Она так сильно мучилась от боли. Я назначал ей обезболивающие, но они не помогали. С того момента, как Юн Хуа обратилась к медсестре в первый раз с жалобой и до момента ее смерти прошло чуть менее суток. Сразу скажу: вскрытие показало отсутствие мочевого пузыря, печени, частично одной почки и кишок. В этот раз полиция надолго здесь не задержалась. Они изучили все обстоятельства смерти и пришли к выводу, что это какая-то инфекция. Отделение хирургии мы закрыли на карантин. - Дальше, - Юньлань хмурился все больше и больше. Происходящее никак не укладывалось в его голове. - Дальше была Сю Ин, которая поступила к нам с отитом и получала курс антибиотиков. Никакого хирургического вмешательства. И находилась она в другом отделении. Однако спустя пару дней после смерти Юн Хуа с Сю Ин случилось то же самое. При вскрытии оказалось, что недостает печени, обеих почек и желчного пузыря. Сердца частично. Это было три дня назад. А сегодня утром ко мне пришел наш патологоанатом Дэ Шан. Кричал, что у него все страшно болит внутри, был в панике. - Где он сейчас? - В палате. Мы несколько раз делали рентген, МРТ, УЗИ, всевозможные анализы! Я поднял на уши всех врачей столицы и других городов. Все в норме! Никто с таким не сталкивался! С точки зрения медицины это невозможно. Сейчас в одной из моих палат лежит мой сотрудник, коллега, постоянно орет от боли, скоро умрет, и я ничего не могу с этим сделать! Бо Хай гневно ударил кулаком по столу. - Прошу вас. Умоляю. Найдите это. Если это какой-то яд или оружие, нам необходимо его выявить и обезвредить. - А как оно распространяется, вы тоже не знаете? - Нет. Но, разумеется, сейчас мы приняли все возможные меры предосторожности. Дэ Шан находится в закрытом боксе, к нему допускаются сотрудники только в спецодежде. Вот еще что. Он мне рассказал одну странную деталь. Когда он вскрывал Сю Ин, то пометил в журнале отсутствие печени и обеих почек. Но закончить обследование не успел в тот день, куда-то торопился. Поэтому на следующий, когда пришел утром, вновь принялся за тело Сю Ин. Но, что примечательно, в этот раз отсутствующих органов стало больше. За ночь пропали селезенка и остатки сердца. Такое впечатление, что болезнь, или что это такое может быть, продолжило уничтожать органы в уже мертвом теле. - Мне необходима вся информация по пациентам, - заявил Юньлань. – Доступ к телам, копии видеозаписей по больнице с момента поступления первого пациента Шан Ли. И еще: хочу лично поговорить с Дэ Шаном. - Дела по всем пациентам я для вас уже приготовил, - Бо Хай нагнулся и достал из нижнего ящика стола четыре папки. – Вот. Насчет видео: сейчас же дам команду и вам все скинут на диск. С доступом в морг проблем не возникнет. Но вот что касается Дэ Шана… - Что не так? - Я вас отведу к нему. Но я был у него как раз перед вашим приходом. Боюсь, Дэ Шан уже не в состоянии говорить. - Хочу лично это увидеть, - Юньлань решительно поднялся. Вслед за ним Да Цин вскочил со стула. – Пойдемте. Кошак, ты лучше отправляйся за видеозаписями. И позвони Линь Цзину, скажи, если немедленно не появится, я его уволю! Да Цин злорадно хмыкнул и скрылся в недрах больницы. Бо Хай повел шефа Чжао к лифту. Они поднялись на восьмой этаж и тут же оказались в лабиринте коридоров, поворотов и кабинетов. Здесь пациентов не было вообще. Путь им перегородила дверь, перед которой на пластиковом стуле сидел тучный охранник. - Никого сюда не пускаем, - пояснил Бо Хай. – Только три человека: я, еще один врач и старшая медсестра имеют доступ. Он кивнул головой охраннику, и тот открыл ключом дверь. Дальше снова были коридоры, какие-то комнаты дезинфекции. В итоге их облачили в спецкостюмы, напоминающие Юньланю космические скафандры, и запустили в еще одну комнату. Сразу за порогом их встретил истошный крик. Юньлань приблизился к стеклу, отделяющему одну часть палаты от другой, той, в которой бился на койке пациент. Он выгибался дугой, метался из стороны в сторону. Казалось, что жилы на его руках, ногах и шее вот-вот лопнут, ремни, которые удерживали человека на койке, порвутся. Он вспотел, широко распахнутые глаза смотрели в никуда. Отчаянные хриплые крики перемежались всхлипами. Шеф Чжао отвернулся. Смотреть на это было просто невозможно. - Теперь вы меня понимаете? – спросил Бо Хай. – Мы вливаем в него обезболивающее в огромных количествах. Мы, вопреки всем правилам и законам, еще ночью пробовали провести операцию. Но что искать? Медицина здесь совершенно бессильна, будто мы в каменном веке. Все наши приборы и оборудование в данном случае не эффективнее палки-копалки. - Я понял, - Юньлань видел, как главврач в бессилии сжал кулаки. – Мы постараемся разобраться. Тут в его кармане зазвонил телефон. - Да Цин? А, появился, значит. Пусть засунет свои оправдания туда, где солнце не светит. Берите все материалы, что собрали, и дуйте в Отдел. Скажи Линь Цзину, что с него отчет по всем видео, что есть. Необходимо найти то, что связывало этих четверых. Да, а вы с Чанчэном займитесь изучением их личных дел. Все, за работу. - А мы? – поинтересовался Бо Хай. - А мы идем в морг, доктор Бо. Хочу посмотреть на тела. Морг располагался в подвальном помещении больницы. Надо отдать должное Бо Хаю, здесь он также принял все меры предосторожности. В громоздких защитных костюмах перемещаться было не особо удобно, на изучение трупов ушло больше времени, чем Юньлань рассчитывал, но ничего нового он не нашел. Все было так, как и описал Бо Хай: некоторых органов недоставало, от других словно отрезали по куску. Это точно не работа торговцев органами. Да и главврач почему-то внушал доверие: не походил он на дельца с черного рынка. Его волнение, растерянность и злость от бессилия не выглядели наигранными. - Врачи, которые их лечили – это разные люди? Или один? Медсестры, санитарки? Есть кто-то, кто работал со всеми тремя пациентами? - Нет. Эту версию ваши коллеги уже проверяли. Врачи у всех троих были разные, и персонал тоже. Я дам вам списки, конечно. - Хорошо. Юньлань вышел из больницы, сел в машину, но мотор заводить не стал. Просто сидел, положив руки на руль, гоняя во рту очередной чупа-чупс, прокручивая в голове все увиденное. Бо Хай прав – это не болезнь. Но и не дело рук людей. Интуиция подсказывала, что не обошлось без вмешательства какой-то особой силы. Скорее всего, в деле был замешан очередной выходец из Дисина. Мутант, обладающий особым даром таким вот образом убивать людей. Но кому помешали эти люди? Студент, старушка - божий одуванчик, домохозяйка и патологоанатом? Что примечательно, дисинцы целых полтора года вели себя тише воды, ниже травы. Конечно, кто-то умудрялся проникать в Хайсин, минуя все запреты, но здесь, на поверхности, эти люди сливались с хайсинцами в безликую массу, устраивали личную жизнь, влюблялись, женились, рожали детей, находили работу, а свои способности пытались спрятать поглубже и никак не выявлять. Себе дороже. Посланника в Черном, который мог бы их выследить и отправить обратно в Дисин, не было, но ведь оставался Специальный секретный Отдел, который тоже вполне мог вычислить выходца из нижнего мира, решившего использовать свой дар для совершения преступления. И вот, спустя полтора года затишья, вдруг такое. За все время своего руководства Отделом Юньлань понял несколько простых вещей. Первое: у каждого дисинца в наличии только одна сверхспособность. Своя, индивидуальная, но одна и не более. Если дисинец умеет, например, телепортироваться, то превращать железо в золото он не может. Второе: каждая сверхспособность подчиняется определенным правилам. Например, для той же телепортации необходимо наличие проводника. Для одних это свет, для других воздух, для кого-то вообще тьма. Единственным исключением из правил был Шэнь Вэй, он же Посланник в Черном. Сам Шэнь Вэй, помнится, упоминал, что его единственная сверхспособность, дарованная инопланетным геном – это обучаемость, но что-то слабо верилось. Эти способности либо даны с рождения, либо нет. И научиться им невозможно. За все то время, что они провели вместе, Юньлань видел, как Шэнь Вэй применяет совершенно разные способности. Он умел телепортироваться сам и телепортировать кого-то или что-то еще, залечивать раны, причем, не только свои, менять облик, опять же, не только свой, «выявлять» источники темной энергии на большом расстоянии. Наверняка, это был не полный список его «особенностей». Рука непроизвольно потянулась к груди. Там, спрятанный под рубашкой, висел кулон. Этот кулон, когда-то развалившийся на две половинки, Юньлань лично склеил. Обертку от чупа-чупса, которая вдруг так нелепо стала святыней, он аккуратно вновь вложил внутрь. Но кулон больше не светился живым янтарным светом, как это было у Шэня Вэя. Кстати, брат Шэня Вэя Е Цзунь тоже обладал целым рядом способностей, но с этим психом все было более чем понятно: его изначальная сверхсила позволяла ему поглощать людей и наделяла способностями поглощаемого. Юньлань, наконец, завел машину и двинулся в сторону Отдела. Может, Да Цину и Линь Цзину больше повезло, и они смогли найти какие-нибудь зацепки. Он и сам уже не помнил, как долго это продолжалось. Раз за разом он выныривал из омута боли, и был не в силах не то, что подняться, даже просто пошевелить рукой или ногой. И раз за разом девятиглазый урод, внимательно рассмотрев плоды своих трудов, с недовольным ворчанием снова начинал разрывать его на части. Он молил богов о смерти, но раз за разом оказывался в небольшой комнате, больше похожей на пещеру. По углам горели свечи, по неровной поверхности темных стен пробегали тени, по мокрому каменному полу растекались лужи крови. Однажды, когда казалось, что после очередной пытки он точно уже никогда не очнется, его мучитель вдруг довольно причмокнул. На нечеловеческом лице появилось некое подобие улыбки, обнажившее ряд заточенных черных пеньков-зубов. - Ха! – проскрипел он. – Должно сработать! Наконец-то у моего создания есть основа. И имя. Как твое имя? Имя? У него ведь есть имя? Боль уходила, откатывалась от него, как вода от берега моря во время отлива. Понемногу он начал осознавать, что чувствует свое тело. Что у него есть руки, есть ноги. Есть голова, глаза, рот, нос. Глаза постепенно привыкали к темноте и видели все больше деталей, уши улавливали новые звуки, нос – запахи сырой земли, крови и гнили. А в голове, которую понемногу отпускали тиски боли, было пусто. Имя. Оно было у него когда-то. Оно есть у него сейчас. Оно выплыло из памяти. Кто-то звал его по имени. До боли знакомый голос, тихо, невыносимо нежно произнес его. И он хрипло повторил следом, стараясь сохранить ту же интонацию, так же раздельно, словно смакуя каждое слово: - Шэнь… Вэй. - Шэнь Вэй, - одобрительно кивнул девятиглазый. Сейчас Шэнь Вэй мог рассмотреть его внимательнее. Кроме странной, парадоксально большой головы с девятью глазами, у него было необычное тело: длинная шея плавно перетекала в широкие плечи, две мускулистые руки, а дальше… Ниже ключиц из тела торчали еще руки. Много рук. Вся нижняя часть туловища состояла из рук, самых разных: широких, волосатых мужских, более изящных – женских, детских, совсем маленьких, как у человеческих эмбрионов. У некоторых было по три-четыре локтя, некоторые кисти с четырьмя, шестью, семью пальцами. Сами пальцы тоже между собой отличались количеством фаланг. Все руки двигались, шевелились, цеплялись за стены, пол, скручивались между собой, чтобы тут же расцепиться. Руки же служили этому монстру и ногами, ловко перемещая тело по пещере. Шэнь Вэй попытался шевельнуть рукой, ногой. Кажется, все в порядке, тело слушалось. Он медленно перекатился со спины на бок, уперся руками в мокрый грязный пол в попытке встать. Девятиглазый что-то забубнил, завертелся волчком. Несколько рук ловко перебирали по земле, позволяя уродливому телу двигаться с поразительной скоростью. - Шэнь Вэй, - словно заклинание повторил урод, затем оказался рядом с Шэнь Вэем. Руки потянулись к нему, и Шэнь Вэй в ужасе шарахнулся в сторону, ожидая, что его вновь начнут разрывать на части. Однако руки схватили его, подняли вверх, так что закружилась голова, и резко бросили куда-то в сторону. Он был уверен, что упадет на мокрый пол пещеры, был готов к этому. Но пола все не было и не было. Он продолжал падать в темноту, перед глазами мелькнул подсвеченный край ямы над которым возвышался темный высокий силуэт то ли человека, то ли паука, а скорее даже создания ада, и извивающиеся, дергающиеся как черные змеи десятки рук. Юньлань схватился за голову: - Что у нас еще? В главной комнате за большим столом собрались все сотрудники Отдела. Рядом с самим Юньланем рискнул сесть один Да Цин. Все остальные сгрудились у дальнего конца. Шеф Чжао сегодня, входя в здание Отдела, случайно снял тяжелую дверь с петель. Дверь осталась у него в руках, петли погнулись. Для всех сотрудников Отдела это было верным знаком: шеф не в духе. Впрочем, как почти каждый день вот уже полтора года. - Линь Цзин, что с видеозаписями? - Всю ночь изучал, - заныл Линь Цзин. Вид у него и правда был заспанный, волосы стояли дыбом. Время от времени он с досадой запускал туда пятерню, от чего прическа все больше и больше напоминала ирокез. – Вообще ничего. - Этот человек, дисинец, убил уже четырех. И он, скорее всего, находится в больнице. - Четырех? – выразил всеобщее удивление Да Цин. - Ночью позвонил Бо Хай. Это главврач больницы. Патологоанатом скончался. - Почему ты уверен, что это именно дисинец? – подал голос Шучжи. – Тут вполне может быть замешан какой-нибудь психопат, который изобрел новый вид бактериологического оружия. - Согласен. Может быть, - кивнул головой Юньлань. – Поэтому мне необходимо знать, бывают ли у дисинцев способности подобного рода. Помнится, книгу с переписью населения Дисина и их способностей сожгли. Однако Наместник должен знать, кто на что способен. - Эта старая лиса много тысячелетий правит Дисином, он точно знает и ему никакие книги не нужны, - согласился Шучжи. – Ты ведь уже направил ему запрос? - Направил. Ответа не получил. Поэтому вам с Чанчэном необходимо спуститься в Дисин и лично выбить из старого козла информацию. - С удовольствием! – хищно улыбнулся Шучжи. - Только не рукоприкладствовать… слишком сильно. Юньлань прекрасно помнил, что у Шучжи имеются счеты с Наместником. Когда-то лишь при одном упоминания старого козла у Шучжи наливались кровью глаза, теперь же его реакция больше походила на азарт кошки, которой разрешили поиграть с мышью. Убить не убьет, только прикусит, чтобы та не смогла сбежать. И в этой перемене явно чувствовалось влияние малыша Чанчэна. Который, кстати, слишком подозрительно молчал в своем углу. - Малыш Го? В чем дело? - Шеф Чжао, - взгляд Чанчэна испуганно заметался. – Мы не спускались в Дисин с того самого момента… С того времени, как… Юньлань смерил парня тяжелым взглядом и отвернулся: - Да Цин, Чжу Хун, что там с родными, близкими, друзьями? - Ничего, - Чжу Хун покачала головой. – Это совершенно разные люди, разные интересы, разный круг близких и знакомых. - Единственное, что связывало всех четверых – это больница, - поддержал Да Цин. - На видео нет ни одного человека, который бы имел отношение ко всем умершим, - добавил Линь Цзин. – Разве что сам патологоанатом, он же их вскрывал. Шан Ли и Юн Хуа лежали в одном отделении, но в разных палатах. Они разве что пересекались в коридорах. Юньлань ткнул в Линь Цзина пальцем: - Помните, у нас была странная шизофрения, которая передавалась через прикосновение? Проверь, могли они как-то случайно коснуться друг друга. И Сю Ин. Могла ли она по какой-то причине контактировать непосредственно с первыми двумя? Даже если просто мимо прошла и случайно коснулась. - Понял, - Линь Цзин метнулся в свою лабораторию. - А мы в Дисин! - Шучжи дал Чанчэну легкий подзатыльник и широким шагом направился к выходу. Чанчэн торопливо засеменил следом. - Пошли. Мне кажется, видео нам должны что-то дать, - Юньлань отправился вслед за Линь Цзином. Да Цин потянулся и зевнул. Ему было лень смотреть в экран, но с шефом лучше не спорить. Они добрых два часа проматывали записи на трех разных компьютерах, в итоге Линь Цзин победно заорал и ткнул пальцем в монитор: - Смотрите! Вот оно! На экране по коридору тощий медбрат вез каталку с телом, накрытым с головой простыней. Уже труп. Возле кофейного автомата медбрат остановился и зашарил в карманах в поисках мелочи. Сидящая на стуле в ожидании своей очереди женщина решила помочь и достала из своего кошелька пару монет. В женщине несложно было узнать Сю Ин. - Она зачем-то подошла к каталке и коснулась кисти Юн Хуа, - прокомментировал Линь Цзин. – Похоже, что просто прикрыла простынь. Ну и так, выразила сочувствие. Видимо, добрая женщина. - В этот момент она и заразилась от Юн Хуа, - поддакнул Да Цин. – А что насчет Шан Ли? - Мне кажется, я видел это раньше. Секундочку, - Линь Цзин перемотал видео и остановил где-то ближе к началу. На мониторе была палата. – Шан Ли уже мертв, видите? Это тот момент, когда врачи отошли, они ничего не смогли сделать. На экране в палату на какую-то секунду заглянула Юн Хуа, закрыла в ужасе рот рукой, мимолетно коснулась его лба, и поспешно вышла. - Передается через прикосновение, это понятно, - сказал Юньлань. – Однако умерших касались многие, почему заразились какие-то определенные люди? И только по одному? Как эстафетную палочку передали. И еще любопытный факт: органы и после смерти продолжали пропадать у одной только Сю Ин. - Да. Но и от нее это передалось не тому, кто мимо проходил, а патологоанатому, - поддакнул Да Цин. В комнату заглянула Чжу Хун: - Шеф Чжао, - неуверенно позвала она. - Чего тебе? – недовольно буркнул Юньлань. - Из полиции звонят. Новый труп. Все трое резко отвернулись от монитора, на котором изучали видео. - В больнице? - Нет, - Чжу Хун помотала головой. – На этот раз на улице Хуайхай. Город не изменился. Хотя почему он должен был стать другим за каких-то полтора года? Это для него, Шэнь Вэя, с последнего визита сюда прошла целая вечность, а для хайсинцев и проникнувших в верхний мир дисинцев время двигалось в своем, веками установленном темпе. Шэнь Вэй успел полюбить этот город. Его парки, широкие улицы и здания, не только старинные, давящие своей серой мощью, но и современные стеклянные воздушные высотки. Он успел полюбить это небо. Даже такое, как сейчас: блекло-серое, затянутое унылыми зимними тучами, из которых вниз непрерывно падали миллиарды снежинок. Он успел даже привязаться к нескольким людям. Он успел даже полюбить. Грустно было осознавать, что все хорошее осталось в прошлом и уже не повторится. Собственное предназначение давило на плечи невыносимой тяжестью, мешало дышать. Будь проклят Данте! Этот девятиглазый урод сидел на самом краю узкой темной ямы и говорил, говорил… Долго, обстоятельно объяснял зачем, как и почему. Шэнь Вэй в тот момент внизу бился головой о влажные каменные стены. Невыносимая боль не унималась ни на миг, концентрируясь где-то в затылке и на самой макушке. Иногда Шэнь Вэй не выдерживал и начинал сдавленно выть, иногда сворачивался клубком на дне ямы, охватывал липкую от крови голову руками в надежде унять раздирающую боль. - Даже Древние не смогли придумать более эффективного оружия, - продолжал вещать Данте. Ему не было дела до мучений того, кого он сам создал своими собственными многочисленными руками. – Только смешение этих энергий способно их уничтожить. Слова падали сверху как капли, растворяясь в море боли. Шэнь Вэй знал, что Данте прав. И от этого знания становилось только горше. Ведь, будь в его сердце хоть тень сомнения в правдивости девятиглазого урода, можно было бы восстать, попробовать исправить собственную судьбу. - Я знаю, зачем они оставили тебя, - казалось, что в хриплом голосе Данте зазвенели печальные нотки. – И меня. Возможно, они смогли бы убить меня, но нет. Они оставили меня для того, чтобы помочь вам обоим обрести истинную форму. Я ждал этого мгновения долгие сотни тысячелетий и втайне надеялся, что оно никогда не настанет. Увы, время пришло. Интенсивность головной боли пошла на спад, когда на голове у Шэнь Вэя образовались две твердые шишки. Шишки невыносимо зудели, так что Шэнь Вэй в итоге просто разодрал их ногтями. Нечеткая тень Данте лишь качала головой: - Нельзя торопить обретение конечной формы. Однако благодаря разодранной коже костяные наросты вырвались наружу, стали активнее расти. Боль резко уменьшилась. Теперь Шэнь Вэй просто лежал на спине на дне и, закрыв глаза, впитывал окружающий мир. Он вдруг начал ощущать его более полным, объемным. Как будто до этого момента он смотрел на мир через экран черно-белого телевизора, а теперь оказался сам внутри, в полноцветном существовании. Лежа в пещере, по всей видимости, в одном из кругов ада, он ощущал тысячи новых запахов, цветов и звуков, он различал их составы, детали и нюансы. Текущая по его жилам вместе с красной кровью темная сила вдруг стала ощущаться некой уникальной субстанцией, из которой он может делать все, что заблагорассудится. Он стал цельным. Недостающие кусочки встали на свои места, как у завершенного механизма. И теперь, когда паззл оказался собран, ему страшно захотелось разбить его вновь на множество мелких деталей. Так, как это было раньше. Однажды Данте заявил: - Пора! И Шэнь Вэя завертело, закрутило бешеным вихрем. Однако теперь он мог кое-что особенное. Шэнь Вэй призвал свою силу, сформировал из нее нечто вроде крыльев, благодаря которым его не размазало по одной из безлюдных улиц Лунчена, и плавно приземлился на мокрый асфальт тротуара возле мусорного бачка. Он вернулся в Хайсин, он вновь был в Лунчене, и у него была миссия. Но мысль о ней отошла на второй план, вытесненная горьким пониманием: здесь, в этом городе, находился Специальный секретный Отдел и его начальник Чжао Юньлань. И придется быть особенно осторожным, чтобы не столкнуться с ними. На улице Хуайхай в основном стояли дома состоятельных хайсинцев. Одно- и двухэтажные коттеджи с аккуратными, вычищенными двориками, витыми оградами и высокими заборами. Состоятельные хайсинцы не любили завистливые взгляды. Однако сегодня благодатную тишину улочки нарушили люди в форме. Перед одним из таких элитных домов собралось сразу несколько экипажей полиции и неотложка. Вход в ворота был перетянут желтой лентой. Юньлань бодро перемахнул через нее и целенаправленно зашагал ко входу к коттеджу. Да Цину было слишком лениво прыгать, поэтому он нагнулся под лентой. Линь Цзин ненадолго замешкался у машины, выкапывая из багажника какие-то свои исследовательские железки. - Что тут у нас? – спросил Юньлань у стоящего у входа полицейского. Тот молча ткнул пальцем куда-то за спину. Судя по белому лицу блюстителя порядка, разговаривать сейчас он был просто не способен. Чжао прошел через прихожую и небольшой коридорчик в комнату. По всей видимости, это была гостиная. Большая, светлая, с огромным телевизором, небольшим стеклянным столиком, креслами, пушистым персиковым ковром на полу и остатками тела погибшего, в буквальном смысле слова прилипшими к противоположной от телевизора стене. Юньлань закрыл рот рукой. В последний раз он ел очень давно, и сейчас этот факт помог ему не проблеваться сразу же. «Шэнь Вэй бы не одобрил», - мелькнула мысль. Чжао медленно приблизился к стене. Судя по всему, от человека осталось немного. На полу валялись две руки, примерно от локтя до кистей рук. К самой стене «прилипла» лишь задняя часть туловища. Осталась кожа затылка и кожа спины с ошметками ночной пижамы. Кровь на полу натекла солидной лужей. Мимо застывшего в шоке Юньланя прошел Да Цин. - Ты куда? – Юньлань с трудом оторвал взгляд от кровавой стены с останками. - Могу я поблевать без свидетелей? – искренне возмутился кошак и скрылся в одной из дальних комнат. К Юньланю подошел один из сотрудников полиции, с которым тот давно был знаком. Судебный медэксперт, уже в годах, свое дело знал хорошо и всегда предоставлял Отделу только самую нужную и полезную информацию. - Такого я еще в жизни своей не видел, и, надеюсь, никогда больше не увижу, - поделился он. – Знаете, что мне это напомнило? - Что? – Юньлань опять прилип взглядом к стене. По телу бежали мурашки. Вернувшийся Да Цин едва слышно что-то бурчал под нос. - Терку. Когда трешь на терке, например, яблоко. А хвостик остается. Вот и тут так же. Я еще детально не смотрел, но там, похоже, часть позвоночника осталась. - А где все… остальное? – поинтересовался Да Цин. Эксперт лишь руками развел: - С другой стороны стены все выглядит нормально. Там коридор. В этот момент в комнату наконец-то ввалился Линь Цзин со своими чемоданчиками, увидел стену с трупом и потрясенно замер. Его лицо начало медленно приобретать отчетливый зеленоватый оттенок. - Тебе туда, - Да Цин ткнул пальцем на дверь, из которой сам не так давно вышел. Линь Цзин кинул на пол чемоданчики и бросился в указанном направлении. - Кто жертва? Свидетели есть? – спросил Юньлань. Эксперт вздохнул, а затем едва заметно кивнул. - Имя жертвы – Цзин Сун. Свидетель – его дочка Цзин Сяо. Она его нашла. Но, вы же понимаете, это ребенок – и такой шок. Она сейчас в больнице с мамой. Девочка в ужасе, перестала говорить. Так что, боюсь, она в ближайшее время вряд ли что-то сможет рассказать. Будет чудом, если после такого потрясения ребенок вообще оправится. - Понятно, - Юньлань кивнул. – Линь Цзин, надо все проверить. Вернувшийся гений уже распаковывал свои чемоданчики. Да Цин прошмыгнул вглубь дома – необходимо было все осмотреть, вдруг где-то найдется подсказка. - Я даже не могу предположить, как технически такое можно было проделать с человеком, - признался эксперт. – Но какое-то объяснение должно быть. Случай уж больно странный. - Тело забирайте, - Юньлань кивнул на то, что осталось от Цзин Суна. – Чем быстрее мы получим результаты вашего обследования – тем лучше. - Помню, постараюсь не затягивать. Линь Цзин уже ходил по комнате с измерителем темной энергии в руке. Прибор, чем-то напоминающий уродливый пистолет, не издавал ни звука. - Никаких следов, - посетовал Линь Цзин. – Шеф Чжао, прибор я наладил, он легко находит даже малую остаточную энергию. - Значит, дисинцы здесь ни при чем. - Либо некоторые дисинцы умеют скрывать следы воздействия своей энергии. - Ты же помнишь, что единственная вещь, которая может стереть эти следы – Кисть Гунде? А она хранится в Отделе. - А почему ты уверен, что только Кисть обладает такими свойствами? – в комнату зашел Да Цин. – Мало ли? Вдруг есть еще какой-нибудь подобный артефакт? - Ты прав, такое тоже возможно, - кивнул Юньлань. - Жаль, профессора Шэня нет. Он бы наверняка знал, - ляпнул Линь Цзин и тут же поймал на себе прищуренный взгляд Да Цина. Тот демонстративно провел ребром ладони по шее. Юньлань отвернулся к окну, зашарил рукой в карманах в поисках своих любимых леденцов. - Случаи в больнице, теперь здесь, - задумчиво протянул он. – Что-то мне подсказывает, что они связаны между собой. Нам бы понять, как. - Кроме странного способа убийства, - поддакнул Да Цин. - Да! – Юньлань резко развернулся. Он вновь был собран, сосредоточен на деле – эмоциям сейчас не место. – Да Цин, отправляйся в больницу, попробуй пообщаться с супругой Цзин Суна. Вдруг, удастся узнать что-то у нее. Линь Цзин, возвращаемся в Отдел. Однако те не сдвинулись с места. Оба вытаращились на своего шефа, глаза округлились. Юньлань возмутился: - Э, вы чего? - Смотри! – Да Цин ткнул пальцем куда-то в грудь шефа Чжао. – Он светится! Юньланю потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное. Сердце, казалось, пропустило удар. Затем он схватил свою футболку за ворот, оттянул его вниз, хотя смысла в этом не было: яркий янтарный свет можно было увидеть и через тонкую ткань. Кулон вновь светился так же, как когда-то на шее своего настоящего владельца – дисинца, Посланника в Черном по имени Шэнь Вэй. Он обосновался на старом заброшенном заводе на окраине города. Зимний холод вовсю хозяйничал в мрачных пустых помещениях, в лишенные стекол окна задувал пронизывающий ветер, приносил с собой снег и запахи отхожих мест. Пол большого производственного помещения был усыпан осколками стекла, кирпичей, мусором, темные стены изрисованы граффити и рисунками пенисов самых разных размеров и форм. Это было подходящее место для того, кто желает спрятаться от посторонних глаз. Холод его не пугал. Будь он в полной человеческой форме, конечно, низкая температура могла его если не убить, то на какое-то время вывести из строя. Но сейчас не было необходимости менять облик, поэтому он позволил своей силе обернуться вокруг темным коконом. Шэнь Вэй стоял посреди комнаты уже пять часов без единого движения. Если бы в этот момент кто-то заглянул сюда, то увидел бы странную, скорее даже пугающую картину: человек в черном одеянии с накинутым капюшоном и спрятанным за маской лицом застыл неподвижным изваянием. Правая рука свободно висит вдоль тела, а левая держит меч. Очень странный меч. Изогнутый старинный клинок упирается в пол острием. Заостренный конец древка заканчивается на уровне пояса человека в черном и протыкает раскрытую левую ладонь. Из ладони по древку течет кровь, тонкими струйками бежит вниз, по резным завиткам, по смертельно острому лезвию и там впитывается в металл, словно в губку. Меч пульсирует мягким сине-красным светом, и с каждой пульсацией, с каждой каплей крови красный цвет становится все более насыщенным. Пока гуань дао, его духовное оружие, насыщался кровью, Шэнь Вэй пытался сканировать город. Это было чертовски сложно! Те, кого он искал, искусно прятались. Волны его внутреннего «радара» не встречали на своем пути никаких намеков на их присутствие, но он точно знал, что они уже здесь. Еще пока не все, еще только первые представители, но все же. Гуань дао насытился, стал зловеще бордовым. Шэнь Вэй осторожно обхватил правой рукой клинок, вытянул острое древко из своей ладони, и меч медленно растаял в воздухе. Левая рука повисла вдоль тела, рана быстро затягивалась, однако действовать этой рукой он больше не мог. И уже никогда не сможет. Шэнь Вэй чувствовал, как время буквально утекает сквозь пальцы. Теперь у него есть оружие, есть силы, но выследить свою добычу не получалось. Город был слишком большим, охватить его весь оказалось довольно сложно. Еще два часа медитации ничего не принесли, а на третий… на третий он почувствовал ее – эту липкую ленту. Понять, где она находится, не составило труда – городская больница. Шэнь Вэй закрутил вокруг себя энергию, дал ей направление для телепортации – и вывалился в небольшом переулке прямо возле больницы. Спящий у дальней стены бомж с табличкой в руках подскочил от неожиданности и начал протирать слипшиеся гноящиеся глаза. Шэнь Вэй решил не заморачиваться гипнозом: кто поверит спившемуся бродяжке? Следующий «прыжок» перенес его в подсобное помещение больницы. Отсюда до морга было рукой подать. Шэнь Вэй размытой тенью метнулся в сторону закрытых дверей, одним легким движением «отвел глаза» нескольким охранникам у входа в морг. Наличие охраны здесь было странным явлением, однако мысленно Шэнь Вэй поаплодировал этому. Слишком большая опасность притаилась за белыми дверями, так что лишняя бдительность точно не помешает. Он легко просочился внутрь помещения, огляделся и сразу же увидел ЕЕ – почувствовал. Гуань дао материализовался в правой руке, и одним точным движением Шэнь Вэй рассек ЕЕ на части. ОНА испарилась с негромким шипением и запахом гари. Где-то вдали послышались голоса. Двое приближались к моргу, что-то бурно обсуждая. Один говорил что-то басом, а второй… Второго он знал! Шэнь Вэй осторожно выглянул в щель. Хотя идущие по коридору мужчины были одинаково одеты в спецкостюмы, лишь один из них явно был сотрудником больницы . Судя по поведению и по тому, как он начал отчитывать охранников за какую-то провинность – один из руководителей. Второй – парень среднего роста, худой. А еще большой любитель жареной рыбки и оборотень-кот Да Цин. Шэнь Вэй узнал бы его из тысяч, из миллионов других людей. Значит, Отдел уже в деле. Этого и следовало ожидать. Шэнь Вэй покачал головой и мгновенно исчез в очередном портале. Лампочки в помещении морга, потревоженные вихрем темной энергии, дружно взорвались. Судя по выражению лица Шучжи, он был явно разозлен. Штатный оперативник ворвался в кабинет шефа без стука, и теперь стоял у его стола, зло скалясь. Шефу Чжао в этот момент он напомнил разъяренного быка, который мечется по арене за красной тряпкой. Собственно, успокаивать своего подчиненного Юньлань не собирался. Он и сам был недалек от того, чтобы выйти на улицу за подходящей грушей для битья, на которую можно было бы излить весь свой гнев, раздражение, ярость и даже усталость, накопившуюся за ночь и полдня беспрерывных поисков в архивах и личных данных жертв хоть каких-то зацепок. Поэтому Юньлань просто молча ждал, когда Шучжи пропыхтится и, наконец, обретет голос. - Наместника нет в Дисине! – наконец заявил тот. – Нигде! Мы с Чанчэном все обыскали. И во дворце его не видели уже более двух суток. Юньлань резко выпрямился в кресле, папки и бумаги, лежащие у него на коленях, с тихим шуршанием посыпались на пол. - Сбежал? - Не знаю, но очень на это похоже, - кивнул Шучжи. – Наместник – слишком важная фигура в Дисине. И влиятельная. Его исчезновение не прошло незамеченным. По Дисину уже поползли самые разные слухи. Говорят, старик откуда-то узнал о скорой гибели нижнего мира, вот и сбежал. - Давай-ка подумаем. Куда он мог сбежать? Либо у него есть какая-то нора в Дисине, либо он прополз в Хайсин. А это уже наш мир, и здесь нам легче его найти. Скажи Чанчэну, чтобы он накатал описание Наместника и переслал его своему дяде. Пусть Го-старший направит информацию во все отделения полиции и объявит розыск. - Есть еще кое-что. Мы пообщались с некоторыми старожилами, описали им повреждения жертв. Дисинцы говорят, что такое невозможно. - Кстати, о невозможном. У нас еще один труп, но уже не в больнице. Вот. Юньлань покопался в раскиданных по столу папках, выудил одну и бросил Шучжи. Тот поймал и кинул вопросительный взгляд на шефа. - Ознакомься. Там еще и результаты вскрытия, если это можно так назвать. От человека остались лишь жалкие ошметки, которые, ты не поверишь, будто были объедены пираньями. То есть это даже не крысы или мыши. По всей поверхности оставшихся частей тела такие следы крохотных зубов, будто его одновременно пожирали тысячи мелких гадов. Шучжи пробежал глазами по документам и неверяще затряс головой. - Его погрызли, а потом остатки тела прилепили к стене? - Ага, а все следы на полу умело затерли? Нет, не сходится. - Зато теперь нет сомнений, что во всем замешана особенная сила. А почему это не могут быть яшоу? - Я уже думал об этом. Люди-змеи, люди-вороны, люди-цветы, наш последний представитель кошачьего клана Да Цин… Они способны менять облик, но не обладают особенными талантами, как дисинцы. Но ты прав, их тоже не стоит исключать. Мало ли, какой самородок мог родиться, например, в вороньем клане? Или же это опять какие-нибудь артефакты. Поэтому я отправил Чжу Хун к Четвертому дяде. Старый змей живет на земле уже много тысячелетий, возможно, он сможет что-то рассказать по нашему делу. А вы с Чанчэном все же займитесь поисками Наместника. Старый хрыч определенно что-то скрывает. Шучжи кивнул, резко развернулся, но стоило ему подойти к двери, как та сама неожиданно распахнулась, и в кабинет ввалился запыхавшийся Линь Цзин. - Шеф! Юньлань поморщился. Врываться к нему без стука у подчиненных, видимо, уже вошло в привычку. Шучжи демонстративно закатил глаза. - Я нашел! Нашел! – Линь Цзин привычным жестом запустил пятерню в свою лохматую шевелюру. - Что нашел? Не ори, давай по порядку. - Это! Ту штуку, которая убила людей в больнице! Я пересматривал видеозаписи в морге, а потом решил ради интереса перегнать их через свою новую программу в ультрафиолет, потом в инфракрасный спектр. И тут увидел его. Вот! Линь Цзин подскочил к Юньланю, одним возмутительным движением бедра откатил в сторону кресло с восседающим на нем шефом Отдела и начал что-то быстро печатать. Шеф Чжао сунул в рот очередной чупа-чупс и решил в этот раз не заострять внимание на наглом поведении Линь Цзина. Тем более, если тому и правда удалось что-то найти. - Вот! – Линь Цзин ткнул пальцем в экран. Шучжи придвинулся ближе, чтобы лучше видеть. На черно-белом экране патологоанатом Дэ Шан занимался вскрытием тела Сю Ин. Камера снимала из-под потолка и чуть сбоку, поэтому было прекрасно видно руки патологоанатома и даже раздвинутую расширителем грудную клетку трупа… в котором шевелилось нечто. Оно, несмотря на монохромный режим видео, пульсировало ярким красным цветом. Юньлань нахмурился и приблизился к экрану. - Увеличь! Клавиатура вновь застучала, красная клякса резко прыгнула вперед, стала больше. - Это максимум. Разрешение не очень, - забубнил Линь Цзин. Впрочем, и этого хватило, чтобы рассмотреть подробности. Красная субстанция была похожа на небольшую паутинку, состоящую из ярко-алых пульсирующих нитей. Паутинка медленно двигалась. Сначала она переползла к краю дыры в груди, зацепилась за торчащие крылья ребер, а затем, словно липучка, прицепилась к руке патологоанатома, который в этот момент исследовал внутренности. Паутинка переползла на кисть, затем неторопливо по внутренней части добралась до подмышки, после чего оказалась в районе груди. Там на какое-то время застыла, раскинув свои нити поверх больничного халата, и вдруг погрузилась внутрь тела, пройдя сквозь одежду и кожу своей будущей жертвы, слово впитавшаяся в губку вода. Трое у монитора потрясенно застыли. - Что это за хрень? – наконец сумел выговорить Шучжи. - Не знаю, - Юньлань хмурился. Он ведь отправил Да Цина в больницу к жене и дочери последней жертвы, а также просто покрутиться там, присмотреться к обстановке. Только бы кошак не заходил в морг! Да Цин взял трубку после третьего гудка. - А? Шеф Чжао? Судя по голосу, Юньлань его разбудил. - Ты где? - Где? – тон у Да Цина стал более бодрым, уже не таким сонно-задумчивым. – Как где? В больнице? Ты же сам меня сюда послал. Я еще вчера говорил с женой, но ничего нового она не сообщила. Дочь не разговаривает, замкнулась. - Да Цин, никого не впускай в морг и сам туда не вздумай заходить! Мы скоро приедем. Из здания Отдела они вышли вчетвером. Шучжи кивнул Юньланю, Чанчэн несмело улыбнулся и оба отправились в министерство. Шеф Чжао даже заметил, что шагали они в ногу. Линь Цзин уже забрался на пассажирское сиденье внедорожника. Ноутбук будто прилип к его рукам. - У нас есть еще видео, - объяснял Линь Цзин. Юньлань вел быстро, круто входя в повороты. Штатного гения мотало из стороны в сторону, но он упорно продолжал копаться в своем ноутбуке. – В инфракрасном режиме все видно. Эта Паутинка и правда переходит от жертвы к жертве через прикосновение. Вот! От Шан Ли к Юн Хуа. Видно, как переползает с трупа, когда женщина его коснулась в коридоре. То же с Сю Ин. А еще… Фу! - Что там? - Видео из морга. Эта дрянь пожирает органы. - Это определенно какой-то паразит. Таким образом он не размножается, а кочует от одного к другому. - Откуда мы знаем, что не размножается? - Иначе трупов было бы в разы больше. Эта тварь пожирает одного человека, потом перемещается к другому. - Не пойму, что это такое? Мутант? - Это ты мне скажи. Ты же у нас ученик профессора биоинженерии Оуяна. Принимал активное участие в разработке его сыворотки, в мутациях знаешь толк. - Если мне удастся эту тварь заполучить и исследовать, я, возможно, смогу дать ответ. Кстати, надо ей придумать название! Предлагаю Адская паутинка. Нет, а что? Шеф, ну классно же звучит. - Совсем не классно, когда на тебя работает гений-олигофрен, - под нос пробурчал Юньлань. Шэнь Вэй метнулся вбок. Огромная черная капля слизи ударилась в стену возле него и разлетелась мелкими брызгами в разные стороны. За секунду до удара Шэнь Вэй успел телепортироваться на пару метров вправо, но несколько капель все же попали на него. Эти места задымились, кожу покрыли кровоточащие раны. Шэнь Вэй снова отпрыгнул в сторону, уходя от атаки. Огромная капля была слишком быстрой. Она разлеталась от ударов о поверхность на множество мелких брызг, но моментально собиралась вновь и опять нападала. Ни рук, ни ног, ни туловища. Всего лишь нечто, напоминающее непрозрачную черную жидкость с мерцающими подобиями внутренностей в центре. Чуть в стороне нелепыми мешками валялись два тела – оболочки, состоящие из кожи, мышц, сухожилий, органов, но уже без костей и суставов. Оба – еще недавно живые люди. Оба – по какой-то нелепой случайности решившие сократить свой путь именно через этот неприметный переулок. Странная черная Лужа, что растеклась на пути, их почему-то не удивила и не насторожила. Ранняя весна же, замерзнуть должна. Но, с другой стороны, мало ли в этом городе всяких грязных мест! Наверняка это у мусоровоза солярка потекла, вот он и оставил здесь свой след. Но стоило неосторожному прохожему наступить в Лужу, как она вставала вокруг человека черной стеной, охватывала сверху, окутывала блестящим коконом, будто того обмотали полиэтиленовыми пакетами. Пакеты сжимались, плоть внутри таяла. Спустя буквально пару секунд, Лужа выплевывала очищенный от скелета труп в сторону и вновь растекалась на дороге в ожидании следующей жертвы. “Радар” Шэнь Вэя уловил именно миг гибели людей. Он быстро нашел место, в котором расположилась тварь, но вот справиться с ней оказалось не так-то просто. Гуань дао, сверкнув в темноте яростным багровым росчерком, описал полукруг, Шэнь Вэй крутанулся вокруг своей оси, отскочил в сторону. Лужа вновь врезалась в стену, собралась и, отпружинив от поверхности, гигантским мячиком полетела в сторону Шэнь Вэя. Он решил рискнуть. Не стал уворачиваться, а выставил перед собой правую руку с гуань дао и опустил голову в надежде, что капюшон сможет хоть как-то защитить от смертельных капель. Лужа на большой скорости врезалась в острие старинного меча и разлетелась в стороны тысячью прозрачных брызг. Шэнь Вэю померещилось, что он слышал предсмертный визг твари, больше похожий на пронзительный мышиный писк. Странной Лужи больше не было. Кажется, она сдохла, вот только несколько брызг все же попали на Шэня Вэя, пройдя сквозь рукав и оставив глубокие ожоги на левой руке. Впрочем, это не страшно. Раны уже начали потихоньку затягиваться, да и левая рука все равно была бесполезной. Печалило только то, что тех двоих, чьи тела лежали у стены из крошащегося красного кирпича, он не смог спасти. Шэнь Вэй стоял посреди пустынной улочки, придерживая правой рукой левую, теперь такую никчемную. Возле ног крутилась поземка, небо гнало над головой бесконечное полчище зимних туч, а на душе было зябко и печально. До безумия захотелось выпить чашку горячего имбирного чая сидя на кожаном скрипучем диване. Стылый холод, оставшийся за окнами, может сколько угодно в бессильной ярости бросать в стены и стекла дома острые иглы снежинок, а внутри обязательно будет уютно, тепло. И рядом будет он… - Ты уверен, что сюда никто не заходил? – спросил Юньлань. Да Цин фыркнул: - При мне – нет. А до меня не знаю. Они стояли в полутемном помещении морга. Да Цин сдвинул на лоб странные очки, больше напоминающие затемненную маску подводника – еще одно устройство, которое Линь Цзин собрал буквально «на коленке». Очки показывали окружающее в инфракрасном спектре. У входа топтались трое охранников, которых Бо Хай вызвал по требованию Юньланя. - А вы что на это скажете? Рекомендую не лгать, мы же все проверим по камерам. Самый низенький и, судя по виду, старший из троих отрицательно покачал головой: - С тех пор, как главврач Бо приказал никого не пускать, никто и не пытался сюда проникнуть. Мы дежурим посменно и круглосуточно. Видеозапись подтвердит. - Мы поговорили с родственниками жертв, объяснили, что пока идет следствие не можем отдать им тела усопших, - пояснил Бо Хай. – Сейчас всех умерших мы направляем в областной морг. Официальная версия – проведение дезинфекции. Бред, конечно, но нужно было хоть что-то отвечать. - Вы свободны, - Юньлань кивнул охранникам, и те поспешно вышли. - А что с лампочками? У вас часто в больнице происходят перебои с электричеством? Бо Хай только плечами пожал: - Никаких перебоев у нас не было и не бывает. Я даже не знал, что тут половина из них взорвалась. Шеф Чжао, я так понимаю, у вас появились какие-то догадки? - Появились, - Юньлань оглядел помещение, усмехнулся и ткнул пальцем в висящие камеры. – Вот эти детки помогли. - Должен признаться, я тоже ранее изучал записи, но ничего не смог обнаружить. Так что же это? Оружие? - Если бы! – Юньлань хохотнул, но получилось невесело. На фоне лежащих на каталках четырех тел смех вообще прозвучал довольно зловеще. – Это не совсем оружие, доктор. Это паразит. Но сейчас его здесь нет. Он кивнул Да Цину, и тот многозначительно постучал по своим «спецочкам». - Инфракрасное зрение. Только так его можно увидеть. Но сейчас мы его здесь найти не можем. Почему? - Почему? – эхом повторил Бо Хай. - А вариантов несколько, - продолжил Юньлань. – Либо этот гад сам сдох по непонятной нам причине, но тогда, наверное, остался бы инфракрасный трупик, либо он умеет прятаться и от инфракрасного света, и тогда я кому-то из нас не позавидую. Есть еще вариант. Паразит переходит от человека к человеку только при непосредственном контакте. То есть, кто-то сюда зашел, прикоснулся, и очень скоро его внутренности также станут ужином для Адской паутинки. Лицо Бо Хая посуровело. - Но опять же, у нас есть камеры. Вот сейчас Линь Цзин вернется – и мы посмотрим. Долго ждать не пришлось. Линь Цзин принес ноутбук и скаченные видеозаписи буквально минут через пять. Его программке понадобилось и того меньше, чтобы перегнать запись в инфракрасный спектр. Все собрались вокруг монитора, внимательно всматриваясь в картинку. Вот она – красная Адская паутинка, четко видна. Она уже сожрала большую часть внутренних органов патологоанатома и теперь выползла наружу, растянулась на его грудной клетке на правой стороне. Линь Цзин перематывал запись на большой скорости. Вот она есть, она есть, и… нет. В помещении стало темно. - Стоп! Назад! – рявкнул Юньлань. – И медленнее. Линь Цзин быстро нашел нужный момент и включил замедленное воспроизведение. Вот Адская паутинка лежит на груди, затем в правом нижнем углу экрана появляется тень. Черная тень медленно двинулась в сторону тела. Затем сверкнула яркая багровая вспышка, и «паутинка» исчезла. Свет погас, камера выключилась. - Так, а теперь этот же момент, но в нормальном цвете, - скомандовал шеф Чжао. В обычном режиме все выглядело более привычным, только Паутинку было уже не различить, однако появившаяся тень по-прежнему оставалась черной. И мелькнувшая вспышка, уничтожившая паразита – такая же багровая. - Что же получается? Ее кто-то уничтожил? – спросил Бо Хай. - Хороший вопрос, - кивнул Линь Цзин. - Кто и как это сделал, я не понял, - вставил Да Цин. – Эта тень – не человек. Или не совсем человек. - Не понимаю, - покачал головой Бо Хай. - Доктор Бо, снимайте карантин. Отдайте родственникам тела, - наконец подал голос Юньлань. Он только сейчас понял, что неосознанно сжимает левой рукой футболку у ворота. Светящийся амулет, казалось, излучает тепло. – А мы займемся поисками. Намек был понят. Бо Хай раскланялся с сотрудниками Отдела и отправился по своим делам. Юньлань долго не мог отвести взгляд от монитора, на котором застыла полуразмытая черная фигура. - Кхм! – многозначительно кашлянул Да Цин. – Шеф, что дальше? - Необходимо осмотреть стену в том доме на Хуайхай, - предложил Линь Цзин. - Да, - Юньлань, наконец, вышел из своего транса. – Хорошая мысль. И еще. Твой сканер темной энергии с тобой? - Понял, - Линь Цзин достал сканер и навел его на тело патологоанатома. Прибор сдавленно пискнул. Юньлань вздрогнул, Да Цин оторвался от разглядывания экрана и резко вскинул голову. - Черт! Сломался! А! – штатный гений схватился за голову. – Опять чинить! Это гадство какое-то! - Как и раньше: перегруз темной энергией, - едва слышно сказал Да Цин. Линь Цзин с опаской оглянулся на шефа Чжао, потом торопливо спрятал сканер в свой чемоданчик для оборудования. Юньлань молчал. Тишину, повисшую в полутемном помещении морга, казалось, можно было потрогать руками, такой она была вязкой, тяжелой. Даже звонок мобильника как-будто с трудом прорвался к ним со дна глубокого колодца. Юньлань как-то механически достал телефон из кармана и включил громкую связь. - Шеф Чжао! – взволнованно затараторила в трубку Ван Чжэн. – Сейчас звонили из министерства. Срочно! Нашли два трупа в переулке недалеко от университета! - Где это? Точнее. Да Цин с Линь Цзином встревожено переглянулись. Не успели они с одними жертвами разобраться, как уже появились новые. Будто кто-то запустил в Лунчэне конвейер по производству трупов, причем методы «производства» поражали своим разнообразием. - Шучжи и Чанчэн вернулись? – спросил Юньлань. - Еще нет, шеф, но они уже в пути. Чанчэн звонил, сказал, что твое задание выполнили, министр Го направил всю информацию по отделам полиции. - Ясно. Спасибо, Ван Чжэн, - шеф Чжао сбросил вызов и тут же набрал новый номер. – Чанчэн, выезжайте по новому адресу, смс сейчас кину. Ничего не предпринимайте, ждите меня там. Линь Цзин, Да Цин, а вы отправляйтесь на улицу Хуайхай. Во все щели там загляните. Чем скорее мы поймем, что за чертовщина тут происходит, тем больше шансов с ней разобраться. На Лунчэн спустилась тяжелая, не по-весеннему морозная ночь. На улице стало заметно холоднее, порывы ветра пытались сбить с ног припозднившихся прохожих, забирались под куртки и плащи, заставляли ежиться, втягивать голову в плечи и шагать быстрее в надежде согреться. Юньлань привычно припарковался прямо перед входом в Отдел, выскочил из машины и поспешил внутрь, в тепло помещения. Несмотря на поздний час, в большом зале был аншлаг. Собрались все, за исключением Чжу Хун. Она позвонила буквально полчаса назад, сообщила, что Четвертый дядя ничего об этом не знает. На совете старейшин кланов яшоу Чжу Хун также опросила всех глав, но никто ничего путного рассказать не смог. - Шеф Чжао, можно ли мне остаться в клане на денек? У меня как раз сейчас такой период… Под «таким периодом» имелись в виду те несколько дней в месяце, когда ноги Чжу Хун превращались в змеиный хвост. В это время как полевой работник представительница змеиного клана была бесполезна. - Оставайся, конечно. Но послезавтра чтоб была в Отделе, - не стал возражать Юньлань, а мысленно он даже поблагодарил Чжу Хун за такое решение. Ее поведение в последнее время его сильно напрягало. Она и до появления в его жизни Шэнь Вэя открыто флиртовала со своим шефом. Но тогда его это не тяготило. Скорее наоборот – щекотало самолюбие, хотя Юньлань прекрасно отдавал себе отчет в том, что не испытывает к Чжу Хун никаких особенных чувств и все ее попытки сблизиться с ним обречены на провал. Да и поводов мечтать о чем-то большем он ей не давал, но что поделать, если перед обаянием красавчика-начальника Отдела Чжао Юньланя мало какая женщина могла устоять, будь это даже представительница хладнокровного змеиного клана яшоу. После гибели Шэнь Вэя Чжу Хун возобновила свои попытки соблазнить своего начальника с удвоенной силой. Однако теперь любые усилия завязать с ним отношения страшно раздражали Юньланя. Будь это кто-то другой, не являющийся сотрудником его Отдела, шеф Чжао бы просто послал этого человека туда, где солнце не светит, в самых красочных выражениях. Но с Чжу Хун он так поступить не мог. Поэтому, стиснув зубы, терпел ее поведение, втайне надеясь, что однажды она отступится. Умная девочка, она должна в конце концов понять, что Юньлань навсегда принадлежит одному человеку, и даже смерть это не исправит. Кстати, насчет смерти. - Что там с нашими свежими жертвами? – поинтересовался Юньлань. В его сторону обернулись несколько голов, но бодрого отчета ждать не приходилось. Они все устали. Последние несколько бессонных ночей вымотали команду, вон даже всегда серьезный и собранный во время расследования сложных дел Шучжи сидел за столом, уронив голову на скрещенные руки. - Янь Хан и Кон Вэй, - отозвался Чанчэн. Парень втянул голову в плечи, руки засунул под мышки в надежде согреться, и вообще был похож на нахохлившегося воробья. А ведь и правда, в комнате было довольно прохладно. – Первый - студент с факультета истории, второй – товаровед. Ничего общего. - Я наладил свой радар, но в переулке он опять вышел из строя, - подхватил Линь Цзин. - И никаких странных Паутинок там нет, - кивнул сидящий прямо на большом столе Да Цин. – И на Хуайхай тоже пусто. Я все просмотрел через очки. Юньлань развалился на диване, закинул ноги на стол, сунул за щеку очередной леденец и немного невнятно начал излагать: - Что мы в итоге имеем? Четыре трупа, один и два. Все смерти странные. Нечто, что могло стать причиной гибели первых четырех, мы увидели. Жаль, что в переулке не было камер, наверняка картинка оказалась бы очень интересной. - Весь город буквально нашпигован камерами, а в этом переулке, как нарочно, не было. Закон подлости, - кивнул головой Линь Цзин. - Нда. Так вот. Твой сканер фонил в морге, фонил в переулке. А на улице Хуайхай нет. Возможно, Хуайхай и все остальные случаи между собой не связаны. - Ага. Только в морге у людей внутренности заживо ели, а в переулке - кости, - хмыкнул Да Цин. - У Адской паутинки из переулка другие предпочтения в еде? - И скорость поедания, видимо, тоже, - буркнул Шучжи. – Или в переулке она была очень голодная. - Или не одна, - поддержал мысль Да Цин. - Нашествие Адских паутинок! – зловещим голосом затараторил Линь Цзин. – Предпочитают молоденьких студентов. - Еще бы! Они самые вкусные! – Шучжи неожиданно ущипнул Чанчэна за задницу. Тот взвизгнул и подскочил на месте. - Кстати, что там по поводу Наместника? Новостей нет? – поинтересовался Юньлань. - Нет, - Чанчэн, морщась, потирал пострадавший зад и бочком отодвигался от Шучжи. – Дядя Го сказал, что по его просьбе все имеющиеся силы полиции бросили на поиски. Как только будет какая-нибудь информация, он нам сразу сообщит. - Будем ждать. Так, народ, больше мы сегодня ничего не высидим, расходимся по домам. Весь Отдел тут же как кошка языком слизнула. Кстати, о кошках… - Да Цин, ты сегодня решил тут остаться? - Нет. Шеф, я сегодня пойду с тобой. Юньлань усмехнулся. В последнее время Да Цин редко вспоминал о том, где на самом деле его дом. В теплое время года он ночами бродил по городу, часто оставался ночевать в Отделе и лишь изредка возвращался в квартиру Юньланя. Однажды шеф Чжао попытался выяснить, почему, на что Да Цин ответил, что и сам себя не может понять. Просто чувствует, что ему необходимо находиться в Отделе поближе к реликвиям – и все тут. - А сегодня что изменилось? Сидящий на пассажирском сиденье Да Цин улыбнулся, но улыбка получилась слишком неестественной, как у чеширского кота. - Надоело уже столько дней ночевать на одном месте. Мечтаю о переменах в жизни. И еще хочу проверить, не выкинул ли ты мою любимую подстилку. - Чертов кошак, а если честно? - А если честно, такие ужасы творятся, что я боюсь. - Ты забыл, что я твой хозяин? И я всегда вижу, врешь ты или правду говоришь. - Это ты забыл! – фыркнул Да Цин. - Я – тысячелетний кот. А мы, кошки, являемся вершиной эволюции. - Вот меня и удивляет, как вершина эволюции могла опуститься так низко, пасть до вранья. Да Цин натурально зашипел. Юньлань прекратил улыбаться, становясь более серьезным. - Да Цин, я в порядке, не стоит переживать. - Я вижу. Ты «в порядке» уже полтора года. - Все нормально. Я серьезно. - Конечно, нормально. Я как-то на днях заглянул домой. Там было убрано. Юньлань заржал: - И что? - Нет, не идеально, конечно. Так, видимость чистоты. Но для тебя уборка - это уже ненормально. Ты ждешь его. - Он обещал вернуться, кошак, - в голосе Юньланя сквозила печаль. - А теперь эта история со сканером темной энергии и амулетом. Он до сих пор светится? - Да. Но ты понимаешь, что все это может ничего не значить. Мало ли. Скорее всего, в Хайсине появился какой-то дисинец с не меньшей, чем у него, силой. И именно он является убийцей. - А почему ты думаешь, что это не Шэнь Вэй? - Тут все просто, - Юньлань криво улыбнулся. – Когда он вернется, он вернется ко мне. Сказал так, и сам своим словам не поверил. Если он вернется… Когда он вернется… Сколько пройдет времени? Десять лет, сто или десять тысяч? Рука непроизвольно потянулась к медальону, сжала его через ткань теплой кофты. - Я не такой терпеливый, как ты Сяо Вэй. Я не смогу столько ждать. Утро началось со звонка будильника. Юньлань сонно заворчал и перевернулся на другой бок. Будильник замолчал, зато вместо него на шефа Чжао упал другой любитель ранней побудки – волосатый и тяжелый. - Слезь с меня, жирная жопа, - в подушку невнятно пробубнил Юньлань. - Вставай! Поднимайся! Я жрать хочу! – напевал Да Цин. Когда звуковые колебания не возымели эффект, Да Цин просто запустил когти в высунувшуюся из-под одеяла голую ляжку. - Гад! – заорал Юньлань, подпрыгнув на кровати. Сон как ветром сдуло. – Ты что, не можешь сам себе пожрать из холодильника достать? - Там нету, - Да Цин развалился на кровати, лапы кверху, на кошачьей морде наглая зубастая улыбка. – Ты даже мой кошачий корм съел. Закусывал что ли? - А ну пошел вон отсюда вообще! - Юньлань пяткой спихнул волосатую тушу с кровати и, почесывая зад, двинулся в сторону ванной. На работу ехать совершенно не хотелось, да еще этот мороз на улице. Выходить туда, да после теплой квартиры – брррр. Но дела никто не отменял. Юньлань пообещал Да Цину, что закажет завтрак в Отдел. Однако доехать до отдела они не успели. Буквально за один поворот до нужной улицы Да Цин, который опять обернулся человеком, начал махать руками: - Стой! Стой! - Да твою ж налево! – Юньлань резко затормозил, машина взвизгнула шинами по мерзлому асфальту. - Чего ты? - Погоди! – Да Цин вертел головой и принюхивался, раздув ноздри. Потом зачем-то опустил стекло, впустив в теплый салон морозный воздух. – Ты не чувствуешь? - Нет, - Юньлань озадаченно покачал головой. – Ты же у нас нюхач. - Точно! Надо в обход. В смысле, подъехать с другой стороны к зданию. Юньлань молча развернулся. Нюху и интуиции Да Цина он доверял безоговорочно. Машина медленно проехала квартал по параллельной улице, но повернуть за угол Да Цин опять не дал. - Может, объяснишь уже? - Если я не ошибаюсь. С этой стороны запаха нет. Давай-ка выйдем. Только тише. На пустынной улочке машин почти не было, а людей и подавно. Да Цин и следом за ним Юньлань дошли до угла и осторожно выглянули. Да Цин ткнул пальцем, и Юньлань сощурился. Впрочем, ошибки быть не могло – в конце небольшого переулка невысокий человек так же, как и они, осторожно следил за кем-то – выглядывал из-за угла, наблюдая за происходящим на улице Гуанмин. Той самой, на которой располагалось здание Отдела. - А вот и наша гора! – шепнул Юньлань. Человек на другом конце улочки то ли услышал, то ли почувствовал за собой слежку, резко развернулся, увидел Да Цина с Юньланем и бросился бежать. - Черт! Старик для своих лет бежал слишком проворно. Он резво преодолел еще один проулок, по молодецки перемахнул через лавочку, и по газону помчался поперек небольшого парка. Юньлань не отставал, но и догнать не получалось. Рядом громко сопел Да Цин. - Гад! – несмотря на быстрый бег успевал ругаться Да Цин. – Он следил за Отделом, козел старый! - Если бы ты… не был таким жирным, - пропыхтел Юньлань. – Обернулся бы котом и догнал! В этот момент Юньлань запрыгнул на лавочку, но хорошо оттолкнуться не получилось – от толчка та с треском развалилась. На какое-то мгновение Юньлань потерял равновесие, но быстро его восстановил. Старик уже завернул за угол. Да Цин с Юньланем только успели повернуть, как увидели, что их беглец сел в небольшую машинку. - Стой! – заорал Да Цин. Юньлань оскалился, зарычал, буквально в несколько огромных шагов преодолел расстояние, отделяющее его от машины, но та уже тронулась с места. Шеф Чжао успел ухватить ее снизу. Задние колеса заскребли по асфальту, обиженно засвистели. Юньлань зло усмехнулся и легко приподнял заднюю часть автомобиля над дорогой. - Эй, ты что делаешь? – возмутился какой-то прохожий. - Полицейская операция, ловим преступника! – подоспевший Да Цин ткнул в нескольких изумленных зрителей своим удостоверением. – Расходитесь, иначе придется вам стать понятыми. Немногочисленные зеваки тут же испарились по своим делам. Задние колеса машины все еще продолжали неистово крутиться в воздухе, беглец упорно давил на педаль газа. Да Цин хищно улыбнулся и вежливо постучал в стекло с водительской стороны. - Добрый день, многоуважаемый Наместник! Старик, наконец, снял ногу с педали газа, обернулся к Да Цину, опустил стекло и подобострастно улыбнулся: - А! Многоуважаемый десятитысячелетний кот, заместитель начальника Специального секретного Отдела Да Цин, здравствуйте, здравствуйте! А я вот, думаю, дай загляну к вам в гости, узнать, как дела в Отделе? - Еще не поздно заглянуть, вылезай! – рассмеялся Юньлань. – Иначе придется вытряхнуть тебя из этой жестянки, а для такого уважаемого старца это несолидно. Глаза Наместника затравленно забегали, на лбу выступила испарина, но подобострастная улыбка продолжала кривить губы. - Я бы рад, но дела… - начал было он, и вот тогда Юньлань накренил автомобиль немного набок и принялся трясти. Наместник вывалился с водительского сиденья кряхтящим кулем. - Давно тебя ждем с распростертыми объятиями, - подмигнул Да Цин. - Пойдем что ли, по душам поговорим? – Юньлань отбросил в сторону машину и ухватил Наместника за шкирку так, как обычно мамы придерживают своих еще плохо умеющих ходить детишек. Судя по акульему оскалу, Шучжи появлению Наместника был безумно рад. А вот вторая сторона явно не испытывала ответных эмоций. Юньлань впихнул старика в комнату для допросов, усадил на один из стульев, сам уселся напротив. Своим подчиненным он никаких указаний на счет допроса не давал, поэтому они сами между собой распределили роли. Чанчэн привычно схватил блокнот и карандаш – протоколировать все услышанное. Шучжи просто молча просочился в комнату и замер в дальнем углу в ожидании, когда ему разрешат приступить к самой интересной части. Да Цин и Линь Цзин удобно расположились за стеклом с миской попкорна. - Итак, - начал Юньлань. – Уважаемый, всеми почитаемый вершитель судеб, правая рука правителя Дисина, Наместник. Тот, кто неотлучно находится в Дисине, решает насущные вопросы, следит за порядком в подземном мире, какая судьба привела тебя на поверхность, в Хайсин? - Ох, дела да проблемы. Столько всего навалилось на меня, вот я и пришел сюда за помощью, - голова Наместника качалась, словно у болванчика, в попытке выразить всю тяжесть бед, которые легли на плечи старого больного человека. - И что же там такого навалилось? - Молодежь не желает оставаться в Дисине, все стремится сюда, в Хайсин. Старших не почитают, правила не соблюдают. На днях один мне дерзить осмелился, а я-то старый, что я могу сделать? И годы уже не те, и силы… За стеклом громко заржали. Юньлань кинул предупреждающий взгляд на чересчур развеселившуюся публику и поморщился. Актерские стенания старого козла и его самого порядком раздражали. Хотелось просто врезать, но, во-первых, нехорошо мордовать старших, а во-вторых, с его возросшей силой это могло обернуться непреднамеренным убийством через размазывание по стене. Юньлань собрал волю в кулак, призвал все свое терпение и продолжил: - Мое письмо получил? - Письмо? Какое письмо? – Наместник захлопал глазами, и получилось у него почти правдоподобно. - Несколько писем о странных происшествиях в Хайсине. Есть основание полагать, что это дело рук дисинца. Слишком уж методы расправы с жертвами странные. Чанчэн, озвучь результаты вскрытия. Пока Чанчэн вкратце описывал характеры повреждения жертв и видео с Адской паутинкой, Юньлань внимательно следил за выражением лица Наместника. Кажется, изумление было настоящим. - Так что можешь сказать? – спросил шеф Чжао. - Ничего. Совершенно ничего. Дисинцев с такими способностями просто не бывает. Вот как его понять? С одной стороны, вроде и правду говорит, но с другой – явно что-то недоговаривает. Юньлань это чувствовал и знал, что не ошибается. - Слишком странные совпадения: в Хайсине появились первые жертвы – из Дисина сбежал Наместник. Как такое можно объяснить? - Нет же, нет! – Наместник даже подскочил на стуле. – Я же сказал, что всего лишь искал помощи с молодым поколением. Да и соскучился по дневному свету, солнцу, решил взять небольшой отпуск. Имею я право отдохнуть? Столько тысяч лет трудился на благо всех миров, устал, и здоровье уже не то, и возраст дает о себе знать… Юньлань все же позволил себе мысленно съездить старому козлу по физиономии. Мечтательно вздохнул. Судя по прищуру Шучжи, тот уже придумал еще с десяток качественных пыток для Наместника. Допрос длился уже почти три часа. Шеф Чжао засыпал Наместника вопросами, пытался запутать, но старик оказался слишком хитрой, изворотливой лисой, так просто на чистую воду его было не вывести. Терпение Юньланя достигло предела. - Так, сделаем перерыв, - наконец решил он. - О! Тогда я пошел, меня ждут дела в Дисине, - Наместник вскочил со стула и принялся кланяться на прощание. Брови Шучжи полезли на лоб. - Нет, мой дорогой Наместник, тебе придется тут еще задержаться на какое-то время, - Юньлань заступил старику дорогу. Лицо Наместника вытянулось. - Ты же сказал, что соскучился по Хайсину, захотел отдохнуть. Отдел тебе с удовольствием предоставит комнату отдыха. Вот эту. - Вы… не имеете права… Вы не можете меня здесь держать, - Наместник даже затрясся от возмущения. - Почему же нет? Я не держу. Ты знаешь, как отсюда выйти. Всего-то и надо рассказать правду. - Если бы здесь был Посланник в Черном, он бы не допустил такого! - голос Наместника прозвучал глухо, но четко. - Если бы Шэнь Вэй был здесь, он бы с тебя шкуру снял за укрывательство убийцы, - отчеканил Юньлань и поспешно вышел вон. Чанчэн шмыгнул вслед за ним. Шучжи перед дверью обернулся, смерил Наместника презрительным взглядом, и молча покинул комнату. Дверь закрылась, щелкнул замок, свет погас, Наместник остался в одиночестве. - У него точно рыльце в пушку, - Голос Шучжи был привычно спокойным, но его взгляд все еще жаждал крови. - Пусть пока посидит там. Через три часа разрешаю тебе провести с почтенным старцем воспитательную беседу. Шучжи оскалился – беседа явно будет занимательной. Судя по всему, у Юньланя, кроме уничтожения чупа-чупсов, теперь появилась еще одна привычка. Он все чаще и чаще ловил себя на том, что зажимает кулон правой рукой через ткань футболки, словно хватается за спасительную соломинку. - Шеф Чжао, братец Чу, обед привезли! – радостно заголосил Чанчэн. Линь Цзин и Да Цин уже копались в доставленных пакетах, вытаскивали контейнеры с едой, что-то жевали. - Куда ты мою рыбку убрал? Эй, хватит ее жрать! – возопил Да Цин. Линь Цзин торопливо затолкал в рот еще одну небольшую рыбешку и отставил контейнер в сторону. Да Цин тут же обнял свою драгоценность двумя руками, прижал к себе и повернулся к неприятелю спиной. В комнату вплыли Ван Чжэн и Сан Цзань. Этой призрачной парочке не нужна была еда, но они всегда старались присоединиться к коллективу за обеденным столом. Юньлань невесело усмехнулся: что бы ни случилось, какой бы ненормальный преступник ни терроризировал город, его бравая команда никогда не забывает об обеде. После того, как со стола были сметены последние кусочки, пустые контейнеры скинуты в мусорный мешок, а команда сыто развалилась кто где, Юньлань засобирался: накинул куртку, нашарил в кармане ключи. - Я уехал. Надеюсь, ненадолго. Да Цин, за старшего. Если что – немедленно звони. - А ты куда? – Да Цин сыто облизывался. Собственно, кроме него никто бы из присутствующих не решился задать такой вопрос своему начальнику. Но десятитысячелетнему коту нерешительность других была чужда. - Есть еще один человек, который может что-то знать, - Юньлань недовольно поморщился. - Похоже, настало время с ним поговорить. Со своим отцом Чжао Синьцы Юньлань не виделся уже полтора года. Впрочем, и дальше не хотелось бы с ним встречаться, но обстоятельства сложились не в пользу его желаний. Синьцы, несмотря на слабое здоровье, до сих пор оставался членом Совета Хайсина. И бесплотный дисинец по имени Чжан Ши по-прежнему делил с ним одно тело. Здание, в котором расположился Совет, находилось под круглосуточной охраной. Дежурный у входа долго и придирчиво рассматривал удостоверение Юньланя, пока тот нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пытаясь согреться, затем позвонил по внутреннему телефону, что-то пробурчал, выслушал ответ. - Проходите. Второй этаж, кабинет 204, - наконец разрешил он. Юньлань наградил его презрительным прищуром и как можно быстрее просочился через турникет. Происходящее его страшно раздражало. До зубовного скрежета бесили местные порядки и высокомерные ублюдки в форме, возомнившие себя большими начальниками. Нервировала предстоящая встреча с отцом, поэтому в кабинет к нему он вошел резко, без стука, с трудом сдержав свою силу и желание просто снять дверь с петель или сделать новый проход в стене. Чжао Синьцы сидел за большим письменным столом в окружении папок и сразу нескольких компьютеров. Этот человек не выглядел на свой возраст: высокий рост, благородные черты лица и даже седина придавали ему аристократический вид. Юньлань не раз задавался вопросом, почему после смерти жены – его матери – отец не женился вновь, ведь невест для него и сейчас нашлось бы немало. Но потом сам же и отвечал: ему это было не нужно. Смысл жизни Синьцы видел только в своей работе, и даже собственный сын не мог этого изменить. - Сынок! – Синьцы оторвал взгляд от очередной папки и поправил очки. – Присаживайся. Не балуешь ты отца вниманием, должен заметить. Юньлань развалился на крутящемся стуле, вытянул длинные ноги, с удовольствием отметив, как прилипший к его ботинкам грязный снег, который тонким слоем покрыл улицы города, тает и растекается по полу серыми лужицами. Хотя, чему тут радоваться: ведь не самолично же Синьцы будет это убирать, раскорячившись посреди кабинета и возюкая по паркету мокрой тряпкой. Просто вызовет уборщицу. Впрочем, ничего нового – неприятную работу Синьцы всегда умел ловко делегировать другим, и неважно, что это было: уборка, уничтожение улик или воспитание единственного сына. Он ничего не мог с собой поделать: каждый раз при встрече с отцом Юньлань словно переключался в режим хамоватого подростка. Почему-то именно в таком «режиме» ему проще было общаться с этим родным-чужим человеком. - Как у тебя дела, расскажи хоть? – Синьцы сложил руки на столе «домиком». - Спрашиваешь так, будто тебе твои шавки ничего не докладывают. - О чем ты? - Ой, не надо! – Юньлань усмехнулся. – Ты же следишь за каждым моим шагом. И едва ли не лучше меня осведомлен обо всем, что творится в Отделе. - Это моя обязанность – курировать работу Отдела, - голосом терпеливого учителя, объясняющего ученику прописные истины, заявил Синьцы. - Очень удобно, согласен. Сам себе эти обязанности вменил, сам выполняешь. Да ты просто образец для подражания. - Юньлань, прекращай ерничать. - Почему ерничать? Я пытаюсь понять, какова твоя роль. Ты в этом кино за команду героев или вообще простой зритель? Больше похоже на второе. - Ты же прекрасно знаешь, что я желаю тебе только добра. И все мои действия продиктованы только этим желанием. - Правда? – Юньлань резко выпрямился. – То есть все эти годы ты желал мне добра? Сначала, когда решил пожертвовать жизнью мамы ради возможности пристрелить преступника. Затем, когда технично спихнул заботу обо мне своему невидимому другу. - Хватит! – Синьцы ударил кулаком по столу. В отличие от Юньланя, он мог колотить мебель без серьезных последствий для нее. – Ты прекрасно знаешь, что все это делалось на благо тебе и всего народа. Того преступника необходимо было уничтожить. - Но не такой ценой! – взорвался Юньлань. - Тебе ли судить о цене, сынок? Я тебя предупреждал держаться подальше от Шэнь Вэя, но ты меня не послушал. В итоге нам едва удалось остановить войну. - «Нам едва удалось остановить войну», - эхом отозвался Юньлань и зло усмехнулся. – Вам, да. Вам, давшим профессору Оуяну возможность создать эту проклятую сыворотку крови. Вам, сидящим в кабинетах, когда на улице шли бои, и когда Шэнь Вэй убивал себя, чтобы остановить Е Цзуня. Красавчики. - Ты многого не знаешь! Если бы не проведенная мной и моими подчиненными масштабная работа, жертв было бы гораздо больше. Кстати, ведь и ты выжил не благодаря какому-то чуду. Юньлань вскинул брови в некой пародии на удивление: - Правда что ли? Твоя работа? А я был уверен, что Чжан Ши постарался. А это, оказывается, мой отец откуда-то достал божественную благодать и оживил меня. - Он оживил тебя по моей просьбе. - Он оживил меня потому, что все эти годы был мне отцом больше, чем ты. Кстати, я ведь именно к нему и пришел. Дай мне с ним пообщаться. Синьцы поджал губы, какое-то время внимательно всматривался в Юньланя, видимо, что-то решая для себя. - На самом деле я уже давно ждал, что ты придешь. Эти убийства – здесь явно замешана какая-то незнакомая мне сила. Глаза Синьцы за стеклами очков блеснули золотом, и тут же выражение лица его непостижимым образом изменилось. Стало более мягким, выразительным, исчезла упрямая морщинка между бровей. Лицо стало именно таким, каким его в детстве привык видеть Юньлань. На самом деле Юньлань, узнавший полтора года назад тайну своего отца, теперь безошибочно мог определить, с кем из них он разговаривает: с Синьцы или с делящим с ним одно тело дисинцем Чжан Ши. - Юньлань! - Чжан Ши, - шеф Чжао кивнул. Он до сих пор никак не мог понять, как вести себя с этим странным знакомым незнакомцем. С одном стороны, именно Чжан Ши воспитывал его после смерти матери, со всей заботой и любовью, которых не нашел в своем сердце настоящий отец. И именно он спас Юньланя от смерти. Но, с другой стороны, это ведь чужой человек, да и куда деться от того факта, что все это время его обманывали? - Очень рад, что у тебя все в порядке. Ну, относительно, - Чжан Ши улыбнулся, и улыбка эта сделала лицо обычно жесткого Синьцы непривычно красивым. – И да, я знаю обо всем, что происходит. Но у меня нет ответов на твои вопросы, Юньлань. - У меня много вопросов. - А у меня совсем нет ответов. Но все же попробуй, спроси. - Чжан Ши, ты же один из старейших дисинцев. - Старше даже Наместника, ты прав. - Не может же быть, чтобы ты не знал хоть что-нибудь о происходящем. Эти странные способности – должно быть что-то, что наведет нас на убийцу. Или убийц. - Наместник тебе не соврал: в Дисине людей с такими способностями никогда не было и нет. Но это единственная правда, которую ты услышал от этого старика. - Больше он ничего и не говорил. - Он умолчал кое о чем. - О чем? - Я не могу тебе сказать. Юньлань открыл было рот, чтобы возмутиться, но Чжан Ши остановил его движением руки. - Я не могу тебе сказать, но я могу показать. Сегодня же. Мы заедем за тобой вечером, отвезем кое-куда. Я познакомлю тебя с тем, у кого наверняка есть нужная информация. А сейчас извини, надо разгрести все эти дела. Юньлань благодарно кивнул и встал, но у входа он обернулся, чтобы задать еще один вопрос: - Скажи, ты спас меня. Почему ты не сделал этого для Шэнь Вэя? Чжан Ши, который вновь закопался в бумаги, но еще не передал управление телом Синьцы, поднял голову от папки и поправил указательным пальцем сползшие очки. - Дело не в том, что я не хотел, Юньлань. Я просто не смог. Шэнь Вэй оказался для меня слишком… непостижимым. Юньлань снова кивнул и скрылся за дверью. Он точно знал, что Чжан Ши не соврал, но что кроется за этим «непостижимым»? Сигнал поступил откуда-то с северо-восточной части города. Чувствительные к колебаниям «наросты» на голове (именно так он предпочитал их называть) словно тихо зазвенели, уловив движение, волну, шевеление очередной твари. Судя по силе колебания, это еще не был тот, кого он так нетерпеливо и в то же время с ужасом ждал. Эта тварь была значительно меньше, слабее, но все-таки сейчас она кого-то пожирала. Гуань дао еще не полностью насытился, но медлить было нельзя. Шэнь Вэй правой рукой выдернул ладонь искалеченной левой с навершия, тут же перехватил сам клинок, не давая оставшейся без опоры глефе упасть, и несколько секунд спустя переместился туда, куда звал его неожиданный сигнал. И обнаружил, что находится на одной из неприметных аллей в небольшом парке, который он сам очень хорошо знал. Этот был университетский парк. Шэнь Вэй заозирался. Летом аллейки парка редко пустовали: гуляли мамы с детьми из близлежащих домов, на лавочках шумными стайками собирались студенты, в более темных уголках обменивались поцелуями влюбленные, старики кидали крошки в небольшой пруд, подкармливая рыб и обнаглевших птиц. Зимой же парк был уныл, мрачен и тих. Снег, если и выпадал, то небольшими порциями и надолго не задерживался. В основном здесь царили стылый ветер и голые деревья. Старый парк навевал печальные и в то же время светлые воспоминания. Здесь они с Юньланем когда-то провели одно из первых совместных расследований. Точнее, Отдел под руководством Юньланя проводил, а Шэнь Вэй старательно прикидывался скромным профессором, который оказался на месте преступления случайно. Вспомнить смешно! Проблемы, с которыми они столкнулись в то время, казались серьезными, почти неразрешимыми. Жаль, не отмотать время назад, прошлое не изменить. Хотя, если подумать, что он смог бы исправить? Свою смерть и падение в бездну? Вряд ли. Шэнь Вэй отогнал непрошеные мысли. Все, что у него было сейчас – это цель. Та цель, ради которой он был создан, ради которой он жил, и которая его непременно уничтожит, но это уже не так важно. Он прошел по одной из аллеек, свернул на боковую тропинку. Сигнал пропал, поэтому Шэнь Вэй ориентировался только на свою интуицию, на непостижимым образом обострившиеся чувства. Оно было где-то здесь, рядом. Шэнь Вэй осторожно крался вдоль ряда голых зимних кустов. Вдруг что-то привлекло его внимание. Он бесшумно метнулся к стоящему у аллейки деревцу, протянул руку к мокрому прямоугольнику, который при ближайшем рассмотрении оказался сумкой. Небольшой коричневой женской сумкой, которую Шэнь Вэй раньше уже видел. Впрочем, мало ли девушек ходят с такими же? Он открыл ее и внимательно изучил содержимое: тетради с лекциями, зеркальце, расческа, тушь, губная помада, кошелек, телефон, студенческий пропуск, без которого студента просто не пропустят в здание университета. Шэнь Вэй открыл удостоверение и заскрежетал зубами. Да, это была та самая сумка, и принадлежала она той самой девушке, которую он когда-то знал: Ли Цянь. Тихий свист раздался где-то неподалеку, и Шэнь Вэй резко развернулся. Сумка упала на землю, рассыпав по асфальту все содержимое, в правой руке мужчины материализовался гуань дао. Меч светился насыщенным бордовым светом, который пульсировал в такт сердцу, качающему кровь по венам. Шэнь Вэй рванул к дальнему концу аллейки и тут же пригнулся. Над головой просвистела какая-то небольшая палка. Шэнь Вэй обернулся и успел увидеть, как палка в воздухе ловко изогнулась, словно змея, и вновь со свистом помчалась в его сторону. До него оставалось метра два, когда конец палки неожиданно раскрылся, словно зонтик, только у этого зонтика оказалось несколько рядов внушительных острых треугольных зубов по всему периметру купола. Двигалась Палка очень быстро, однако Шэнь Вэй оказался проворнее. Он просто метнул гуань дао в самый центр монстра. Тихий свист сменился коротким пронзительным визгом, и Палка медленно растворилась в воздухе клочками тающей черной плоти. Еще полчаса Шэнь Вэй рыскал по аллейкам, пару раз едва не натыкался на одиноких прохожих, которые, впрочем, торопились куда-то по своим делам и на окружающее не обращали никакого внимания. Затем Шэнь Вэй в самой глубине парка нашел еще одну Палку. Хотя, эта тварь уже мало походила на палку. Она висела на одной из нижних веток дерева, черно-красная, переливающаяся, странно увеличенная, покрытая со всех сторон пульсирующими шишками. На глазах Шэнь Вэя одна из «шишек» прорвалась, будто созревший гнойник, откуда потекла красно-белая вязкая жижа, в которой, словно черные опарыши, копошились такие же, но только маленькие, Палки. Шэнь Вэю потребовалось немного времени, чтобы уничтожить висящую тварь и весь ее приплод. Он потратил еще три часа на тщательный осмотр парка и прилегающих улиц, но больше таких же тварей не обнаружил. Видимо, их было всего две, и расплодиться они не успели. Зато успели заживо съесть одного человека, да так, что от него вообще ничего не осталось. Только сумка. Во всем этом была одна большая проблема – Шэнь Вэю не хватало информации. Ему нужны были досье всех жертв, но получить их он мог только в Отделе, который занимается расследованием странных убийств. То есть в Отделе Чжао Юньланя. Но это было неприемлемо. «Почему?» - упорно нашептывал предательский голосок в голове. Игнорировать его с каждым разом становилось сложнее. С одной стороны, можно подумать, что жертвы случайные. По большей части так и было. Но среди этих случайных наверняка есть те, что попались на пути убийц не просто так. По понятным причинам, ни на телевидение, ни в интернет информация о странных происшествиях не допускалась, хотя, наверняка, на каких-либо форумах уже уже начали ходить слухи. Но все это не могло помочь Шэнь Вэю, который за все время пребывания здесь, в Хайсине, не удосужился выучить на компьютере какие-либо иные кнопки, кроме «вкл». А раз искусство взлома чужих компьютеров ему недоступно, стоило подумать о том, чтобы проникнуть в Специальный секретный Отдел и изучить необходимые документы. Тем более, что он там был не раз, и охранные системы его не задержат. То ли он слишком задумался, то ли что-то неправильно сделал, но привычный вихрь телепортации выкинул Шэнь Вэя не на ставшей унылым пристанищем заброшенной фабрике, а прямо под окнами какого-то дома. Шэнь Вэй знал этот дом. Вон там, на втором этаже два окна – это квартира Юньланя. Шэнь Вэй с тоской всматривался в темные провалы окон, поэтому вздрогнул от неожиданности, когда в одном из них загорелся свет. Сердце защемило от нестерпимой боли. Хотелось подняться по ступеням, постучать в такую знакомую до последней трещинки дверь, и черт с ним, с его предназначением! Он хотел жить, он хотел сейчас быть там, в этой квартире, он хотел тепла, он хотел свое светлое будущее, а не то, которое ему уготовано судьбой. В наступившей промозглой темноте Шэнь Вэй молча развернулся и активировал еще один телепорт. Чжан Ши подъехал к дому уже когда на улице стемнело. - Я уж думал, ты забыл, - проворчал Юньлань, заваливаясь на пассажирское сиденье. Да Цин с возмущенным фырканьем уселся на заднее и тут же, перекинувшись котом, свернулся клубком. - Холодно! – заканючил Да Цин. - Я же тебе сказал, что, если хочешь, можешь остаться дома. - Нет, я с тобой. Тебя без присмотра оставлять нельзя. - Под моим можно, но я рад, что ты решил присоединиться, Да Цин, - вклинился в разговор Чжан Ши. Юньлань точно знал, что это именно он, а не отец сейчас «главенствует» в теле, хотя Синьцы наверняка внимательно следит за происходящим, готовый в любой момент вернуть себе контроль. Автомобиль неторопливо катил по пустынным улицам Лунчэна, уличные фонари тщетно пытались разогнать холодные тени, витрины магазинов и окна домов глазели на проезжающий автомобиль желтыми прямоугольниками. Судя по всему, Чжан Ши вез их куда-то на окраину города. Наконец справа мелькнул последний дом, машину затрясло на разбитой дороге, в конце которой они уперлись в ржавые витые ворота. - Где это мы? – Да Цин, снова приняв человеческий облик, осмотрелся. - Это кладбище для машин и поездов, - пояснил Чжан Ши. – Сюда свозится вся техника, что отжила свой срок. Изначально это место должно было служить чем-то вроде свалки старых железнодорожных вагонов и локомотивов, но со временем оно превратилось в большую помойку из всего подряд. Они вылезли из машины, почти синхронно хлопнув дверьми. Юньлань на всякий случай проверил револьвер: на месте, заряжен. Да Цин продолжал нервно озираться, зато Чжан Ши был спокоен и собран. - Пошли, - скомандовал он и первым двинулся вперед через приоткрытые створки старых ворот. Огромное, бесконечное кладбище машин не было полностью погружено во тьму. Кое-где горели фонари, освещавшие желтым светом громоздящиеся друг на друге ржавые остовы машин, давно лишенных оконных стекол. Под ногами валялись дохлые туши микроволновок, утюгов, пылесосов, телевизоров. Вдоль грунтовых дорожек, лабиринтом петляющих по кладбищу, стояли каркасы железнодорожных вагонов, а где-то вдали гигантскими силуэтами мертвых китов виднелись скелеты кораблей. Чжан Ши бродил по дорожкам, внимательно осматривая вагоны. - Не этот, - едва слышно приговаривал он. – Тоже не тот. - Что мы ищем? – полюбопытствовал Юньлань. – Твой информатор находится где-то здесь? - Не совсем, - отозвался Чжан Ши. – Подожди, не отвлекай. Мне надо вспомнить, на каком пути он стоял. Да Цин следовал за ними по пятам непривычно молчаливый. Юньлань чувствовал, что Да Цину здесь явно не по себе, однако даже мысли не допускал предложить ему вернуться в машину. Тот наверняка оскорбится и еще несколько дней будет пребывать в режиме старого ворчуна, вынося Юньланю мозг. Прошел еще час хаотичных шатаний по лабиринту тропинок, когда Чжан Ши, наконец, радостно воскликнул. - Вот он! – и указал пальцем на старый пассажирский вагон. Судя по всему, находился он здесь уже не один десяток лет: синяя краска с его боков почти полностью слезла, уступив место вездесущей ржавчине, немногие сохранившиеся железные колеса почти полностью ушли в землю, окна были покрыты толстым слоем грязи. – Пошли, нам надо внутрь. И Чжан Ши ловко вскарабкался по шаткой лестнице, дернул на себя жалобно скрипнувшую дверь и исчез внутри. Юньлань пожал плечами и полез следом. Да Цин еще какое-то время потоптался перед входом в старый вагон, печально вздохнул и поспешил за остальными. Внутри вагон ничем не удивил: грязный и вонючий. Это, видимо, когда-то была электричка, поскольку внутри обнаружились длинные ряды скамеек, надежно прикрученные по правую и левую сторону. Центр оставался пустым. - Мдаааа, - Юньлань осмотрелся и весело ухмыльнулся. – Старик, местечко неплохое, но я сюда на свидание никого бы не рискнул приводить. Чжан Ши в ответ улыбнулся, смахнул рукавом пыль с сиденья, недовольно поморщился, но все же сел: - Ты просто не понимаешь романтики дороги: перестук колес, особенный запах поездов, дух путешествий. - Тут явно ощущается дух разложения. Слушай, старик, я благодарен тебе за экскурсию по такому удивительному месту, но у нас там люди умирают. Улыбка Чжан Ши медленно растаяла. - Именно поэтому мы здесь. Только теперь Юньлань обратил внимание на Да Цина. Тот, как и Чжан Ши, тоже сел, но выглядел каким-то взъерошенным, даже испуганным. Таким Юньлань его еще никогда не видел. Да Цин вцепился руками в край сиденья так, что в свете единственного желтого фонаря, с трудом пробивающегося сквозь грязные окна вагона, были видны побелевшие костяшки пальцев. Лицо Да Цина тоже приобрело мертвенно бледный оттенок, глаза расширились и смотрели, казалось, в никуда, зрачки, несмотря на то, что он сейчас был в облике человека, стали вертикальными. - Эй, кошак, ты чего? – Юньлань поднял с пола кусочек стекла и кинул в Да Цина. Тот даже не вздрогнул и не обратил внимания, продолжая бездумно пялиться в окно напротив. – Кошак, ты реально меня сейчас пугаешь. - Лучше не трогай его, скоро очнется, - кивнул Чжан Ши. – Это место так на него действует. Аура мерзкая. - Так что это за место? Давай уже, рассказывай. - Информатор, к которому нам надо попасть, живет на Дне Дисина. - Дно Дисина? Так это Дно Дисина? – Юньлань развел руки и усмехнулся.- Больше на помойку смахивает. - Нет, это не Дно. Свалка только пункт отправления. И я бы на твоем месте тоже сел, иначе можешь упасть. - Спасибо, на вестибулярный аппарат не жалуюсь. Что за Дно Дисина? Я ни разу об этом не слышал. - Не самое приятное место, поверь мне. О его существовании знают лишь единицы. - Шэнь Вэй? - Нет. Посланник в Черном о нем не знал, иначе Наместнику точно не поздоровилось бы. - Значит, это и есть тот секрет, который Наместник всеми силами пытался скрыть? - Это его самая страшная тайна. - Колись уже, что это. - Юньлань, ты же помнишь историю появления самого Дисина? - Разумеется. На Хайсин прилетели инопланетяне, внедрили в жителей свою ДНК. После этого на планете оказалось три расы. Первые – обычные люди, то есть мы, хайсинцы. Вторые – это те, чьи ДНК были изменены, и кто смешался с местной флорой и фауной. Это яшоу. Да Цин, например, или наша змея Чжу Хун. А третьи, благодаря внедренной инопланетной ДНК, получили разные сверхспособности, вроде старика Чу или Шэнь Вэя. Это и есть дисинцы, что живут сейчас под землей. Почему я тебе рассказываю то, что знает каждый ученик начальной школы? - Потому что с этими инопланетными ДНК, на самом деле, оказалось не так все просто как учат в школах. История знает только то, что дисинцы получили сверхспособности. Например: телепортироваться, управлять водой, летать и многое другое. Круто, да? Только вот мало кому известно, что не все мутации оказались такими полезными. Рождались и уроды. Мутация – коварная вещь. Был бы жив Шэнь Вэй многое на этот счет смог бы рассказать. Кого-то мутация превращала в суперменов, а кого-то корежила так, что врагу не пожелаешь. Таких, правда, было очень мало, но они были. Я сам видел ребенка, у которого голова была расположена внутри грудной клетки. К счастью, он прожил недолго. Видел детей без лица, без рук или ног, с гнойной слизью вместо кожи. Убивать таких детей рука не поднималась. Десять тысяч лет назад Посланник в Черном организовал в Дисине приют для несчастных, свято веря в то, что любой рожденный на свет имеет право на существование. Затем Посланник исчез. Ну, ты и сам уже знаешь об этом: пропал вместе со своим безумным братом. А вот Наместник терпеть под боком это убожество не желал, поэтому по его приказу с того времени всех мутантов-уродов, что рождались в Дисине, сбрасывали на Дно. - Сукин сын! - Согласен. И, предваряя твой вопрос, да. Я трус, я никак не вмешался в это злодеяние. И отсутствие у меня своего собственного тела меня не оправдывает. Так что можешь корить меня за это, но поверь, я и сам с этой задачей успешно справляюсь. - А твой осведомитель? - Тоже когда-то родился безобразным мутантом, и так же, как и все, был скинут на Дно. - Это еще не ад, но уже почти, - неожиданно сказал Да Цин. - Кошак, а ты знал? – нахмурился Юньлань. Да Цин энергично замотал головой. - Он просто чувствует отрицательную энергию. Он же кот, - озвучил очевидное Чжан Ши. В этот момент что-то грохнуло, и пол под ногами дернулся так, что Юньлань от неожиданности совсем неграциозно рухнул прямо на пятую точку. - Говорил же – сядь, - ворчливо буркнул Чжан Ши. Юньлань ошарашено озирался. Пол опять вздрогнул, что-то громыхнуло - звук был очень похож на лязг вагонов, когда их присоединяют к локомотиву. Долю секунды спустя грязные разводы света от фонаря, что проникали в вагон, медленно поплыли в сторону, где-то внизу раздался первый перестук железных колес. - Не может быть! – Юньлань вскочил на ноги и бросился к окну. Снаружи медленно проплывали нагромождения машин, ржавые остовы вагонов, мусор, одинокие фонари. Перестук колес постепенно набирал темп, вагон мелко вздрагивал, качался, Да Цин еще сильнее вцепился в сиденье, Чжан Ши молча указал пальцем на соседнее, мол, садись. Но Юньлань прилип носом к небольшому пятачку относительно чистого стекла и с жадностью разглядывал мелькающий пейзаж, насколько это было возможно при имеющемся скудном освещении. Свалка казалась бесконечной, ряды брошенных вещей простирались до горизонта. Зато там, на самой границе между небом и землей, порой подсвеченные мертвенным потусторонним заревом, плыли странные силуэты. Кроме огромных кораблей, современных линкоров и древних, мачтовых, каравелл, появлялись и исчезали статуи, пирамиды. Юньлань видел очертания призрачных мечетей, статуй будд, какой-то женщины с разинутым в крике ртом и вскинутым к небу мечом. Тропинки свалки сменились на разбитые, заросшие сорняками улицы заброшенного города. Сначала мимо проплыли двух- и трехэтажные дома, затем высотки – все было давно покинуто, состарилось, покрылось пылью и ржавчиной. Кое-где на земле среди обледеневших листьев и травы валялись человеческие скелеты. Вагон разогнался, силуэты слились в сплошное полупрозрачное марево, а затем пропал последний фонарь, и тьма за окном стала непроглядной. Однако сам вагон наполнило призрачное свечение откуда-то из-под потолка Только сейчас Юньлань заметил, что внутри вагона тоже все меняется. Причем не плавно, а так, будто кто-то невидимый постоянно раскатывает поверх одного слоя другой. Пыльный пол сначала покрылся старым деревянным настилом, затем поверх него лег стертый тысячами и тысячами ног линолеум, потом ламинат и даже гранит. Стены тоже менялись подобным образом, и даже сиденья то становились жесткими, чугунными, то превращались в мягкие, обтянутые кожей. Лицо Чжан Ши оставалось спокойным, сосредоточенным, зато сидящий рядом с ним Да Цин выглядел так, будто готов в любую секунду сорваться с места и выпрыгнуть из этого безумного поезда прямо на ходу. Он оставался в человеческом облике, однако лицо его будто расплывалось. То нос становился небольшим, черным, то нижняя челюсть обрастала черной шерстью, то показывались длинные кошачьи усы. Не менялась только прическа – волосы у Да Цина в прямом смысле слова стояли дыбом. Юньлань прислушался. Судя по перестуку колес, это был не один вагон, а целый состав. Железные диски парно грохотали и где-то впереди, и позади. Юньлань решительно двинулся к выходу, дернул дверь, но та не поддалась. Он схватился за ручку, которая сейчас представляла из себя изысканную железную завитушку, и дернул со всей своей недюжей силой, которая, по сути, способна была весь этот поезд сдвинуть с места. Но дверь не шелохнулась. По ее полотну поползли коричневые змеи, превращая ее в деревянную, ручка видоизменилась и теперь была похожа на наскоро стесанный обрубок. Юньлань принялся выкорчевывать этот обрубок, но вагон поменялся вновь. Стены покрыли темно-красные куски плоти, ручка превратилась в мокрый шевелящийся язык. - Тьфу, - Юньлань отдернул руку и брезгливо вытер ее о штаны. - Не стоит, поверь, - сказал Чжан Ши. – Мы заперты до тех пор, пока не доберемся до конечного пункта. Сядь уже, не мельтеши. - А какой у нас конечный пункт? – Юньлань сел. За окном во тьме время от времени мелькали светящиеся мертвенным зеленым светом кости и части тел неведомых, просто невозможных существ. - Дно, я же говорил. Скоро будем там. Чжан Ши не соврал. Прошло еще примерно полчаса, и призрачный поезд начал замедлять ход. Колеса стучали все медленнее, полупрозрачный скудный свет за окном пропал. За несколько минут до полной остановки пол и стены стали земляными. Под ногами захлюпала зловонная жижа. Поезд напоследок издал свистящий, хрипящий звук и остановился окончательно. - Хорошо, что не забыл прихватить, - и сгустившуюся в вагоне тьму прорезал яркий луч фонаря. Второй фонарик Чжан Ши бросил Юньланю. – Пошли. Думаю, Архивариус будет рад гостям. Шучжи был доволен как слон, хотя по традиционно хмурому лицу оперативника понять это было невозможно. Но у него была причина для радости: Наместник все же выдал необходимую информацию, которая наверняка поможет в расследовании, а сам Шучжи наконец-то воспользовался прекрасной возможностью отыграться на старом козле за смерть своего брата. Конечно, разбитая рожа Наместника и пара сломанных ребер не искупят того злодеяния, тут может помочь только труп, но Юньлань это вряд ли одобрит. В общем, пришлось довольствоваться малым. В порыве чувств Шучжи даже потрепал уснувшего за столом Чанчэна по волосам и предложил сходить куда-нибудь пожрать. Конечно, время уже позднее, но какие-нибудь недорогие забегаловки еще должны работать. Чанчэн сонно заморгал, на лице младшего сотрудника Отдела отпечаталась пружина блокнота, на котором тот случайно заснул. - А? Ужин? Конечно, братик Чу, пойдем. А что там с Наместником? Он рассказал что-нибудь? - О да! – Шучжи расплылся в довольной улыбке, которая, при всем старании мужчины сделать ее милой, все же больше напоминала хищный оскал. – Столько интересного рассказал! Оказывается, он много тысячелетий выбрасывал дисинцев, родившихся с уродствами, на Дно. И теперь боится, что кто-то из них оттуда вылез и начал убивать людей. Он уверен, что все эти твари – как раз «зверушки» одного из обитателей Дна. - Не понимаю, - Чанчэн помотал головой. – То есть этот кто-то выбрался со Дна и начал мстить? - Да, именно. И его цель – месть Наместнику. - Тогда почему он убивает простых людей здесь, в Хайсине? Если ему нужен именно Наместник. - Интересный вопрос. Вот это, мелкий, нам и предстоит выяснить. Завтра. А сейчас ужин и на боковую, я устал. Но далеко уйти им не удалось. Оба уже стояли в дверях, одетые для выхода на улицу в холод ранней весенней ночи, как в сумке у Чанчэна зазвонил телефон. - Дядя? Да, конечно. Что? Сейчас приедем! - Что там? – нетерпеливо поинтересовался Шучжи. - Братик Чу! – Чанчэн в волнении схватил Шучжи за отвороты его куртки. – На дядю с тетей напали! В их доме. - Едем! Дом, в котором жила семья Го, находился всего в каких-то двадцати минутах езды от Отдела, однако Шучжи умудрился примчаться туда за пятнадцать. Чанчэн, который вообще-то боялся скорости, и которого на крутых поворотах кидало из стороны в сторону, даже не подумал что-то пискнуть против. Страх за своих единственных родных людей – дядю и тетю, которые после смерти его родителей приняли сироту в свой дом и относились к нему как к собственному сыну, – был сильнее боязни вписаться столб. Двери двухэтажного особняка были распахнуты. Шучжи первым влетел в открытый дверной проем, большими скачками промчался по холлу и оказался в огромной столовой. Именно отсюда доносились чьи-то крики и истошный женский визг. Картина, которая предстала перед Шучжи, была достойна кисти самого именитого художника: две женщины, одна – тетя Чанчэна, вторая, по всей видимости, домработница, забились в дальний угол и истошно визжали. Очень интересно смотрелся молодой мужчина в дорогом костюме со шваброй в руках. Этой самой шваброй дядя Чанчэна отмахивался от странного существа, которое, если приглядеться, больше напоминало половую тряпку. Правый рукав пиджака министра Го был разодран, кровь стекала по руке. Министр Го краем глаза увидел вновь прибывших и тут же предупредил: - Чанчэн! Шучжи! Осторожнее, оно прыгает! И в тот же миг Тряпка, словно пружина, отскочила от пола и полетела в сторону министра Го. Тот ловко отбил ее своей шваброй, так что тряпка шмякнулась о стену и медленно сползла вниз, оставляя за собой грязные разводы. - Отлично, дядя! – обрадовался Чанчэн, однако министр Го этой радости не разделял. Он тут же откинул от себя подальше свое «орудие», но Швабра в полете изогнулась, будто сделана была не из дерева, а из гибкой ленты, и, извиваясь, поползла в сторону захлебывающихся в визге женщин. Широкая перекладина на конце, та, на которую накручивают тряпку, вдруг расщепилась по длине, распахнулась, демонстрируя оскал из множества острых щепок-зубов. - Быстро! Убирайтесь оттуда! – гаркнул министр Го на женщин, но те в ужасе не могли пошевелиться. Шучжи выбросил свои силовые нити, зацепил обеих и резко дернул на себя, успев буквально за секунду до того, как Швабра, подпрыгнув, воткнулась в дальний угол. Чанчэн подхватил опутанных нитью тетю и домработницу и вытолкнул женщин за дверь. - Министр Го, уведите их отсюда срочно! – рявкнул Шучжи. - Но я не могу вас… - Быстро! Швабра уже мчалась в их сторону, изгибаясь и отталкиваясь от пола, словно бешеная гусеница. Шучжи на подлете сбил ее подвернувшейся под руку большой вазой. Швабра упала на пол и замерла, зато теперь острым полукружьем смертельных фарфоровых зубов ощетинилась Ваза. - Будьте осторожны! Оно «передается» от предмета к предмету. Я позову кого-нибудь на помощь - крикнул министр Го и, наконец, умчался в сторону выхода, утаскивая за собой обеих женщин. - Я понял уже, что передается, - рявкнул Шучжи. – А вот как оно убивается? Он попытался связать Вазу своими силовыми нитями, но та ловко увернулась. Еще он понял, что «безумные» предметы переставали быть твердыми. Они могли изгибаться, вращаться, извиваться самым невозможным образом. Вот и сейчас Ваза, молниеносно извернувшись, зубами перегрызла петлю из силовой нити, что успел накинуть на нее Шучжи. - Может, ее удастся как-то поймать? – предложил Чанчэн. Ваза просвистела у него над головой, врезалась в стоящий у стены небольшой шкаф, и, рухнув на пол, рассыпалась тысячью осколков. Чанчэн и Шучжи замерли, с подозрением всматриваясь в шкаф. Пару секунд ничего не происходило, затем дверцы шкафа резко распахнулись, обнажая состоящие из вещей внутренности. Вертикальный оскал Шкафа лязгнул зеркальными зубами, так, что в стороны полетели осколки. - Охренеть… - наконец озвучил Шучжи. Шкаф резко качнулся вперед, согнувшись ровно посередине, и, оторвавшись от своего законного места, грохочущими толчками кинулся на застывших у выхода Чанчэна и Шучжи. Чанчэн трясущимися пальцами копался в своей сумке в поисках электрической палки. - Бежим! – Шучжи сгреб Чанчэна в охапку и выкинул за дверь. Оба еще катились по ковровой дорожке, расстеленной в коридоре, когда Шкаф с грохотом врезался в дверной проем. – Не пройдет. Не должен пройти! Но он прошел. Он втиснулся в узкий проем, сжался, растянулся, словно резиновый мячик, который пропихнули в небольшую дырку, и с треском и хлопаньем деревянных ящиков вывалился в коридор. Чанчэн уронил челюсть. - Твой дядя что, свой шкаф на дешевой распродаже покупал? - проорал ему в ухо Шучжи, одновременно пнув ногой, чтобы привести в чувство. – Бежим! И они рванули по коридору к выходу. Оживший Шкаф мчался следом и, казалось, дышал в затылок смрадом, в котором смешались запахи пыли, тлена и гнилых рыбьих кишок. Чанчэн неловко зацепился носком кроссовка о край ковра и, взмахнув руками, полетел носом вперед. Шучжи, не сбавляя темпа, ловко ухватил Чанчэна за шиворот и потащил за собой. Но секунда все же была потеряна, длинные деревянные зубы Шкафа успели зацепить Шучжи за руку, в лицо пахнуло невыносимой вонью. Шучжи извернулся, выкручиваясь из куртки. Рука высвободилась, и Шучжи рванул вперед - туда, к двери, которую уже распахнул Чанчэн. Они выскочили на улицу одновременно и тут же захлопнули за собой тяжелую дверь, дружно навалившись на нее плечами. С другой стороны в нее врезался Шкаф, раздался страшный грохот. - Я не могу дозвониться до шефа Чжао! - раздалось за спиной. Министр Го размахивал телефоном. – Он вне зоны. Линь Цзин уже едет, скоро будет. Полотно двери сотряс еще один мощный удар, министр Го с разбегу уперся плечом, но и втроем они с трудом сдерживали удары обезумевшей мебели. - Дверь долго не продержится! – заорал Шучжи, и в этот момент с той стороны все затихло. – Что за? - Отойдите! – рявкнул министр Го. Как оказалось, вовремя. Как только они отпрянули, на дверном полотне появилась кривая трещина, которая распахнулась еще одной зубастой пастью. - Я только что собирался спросить, почему оно не перекидывается на дверь, - пропищал Чанчэн. – Но она же никуда не денется? На петлях же. Все трое медленно пятились от Двери назад. Дверь изгибалась, корчилась, словно червяк на сковороде, затем резко оторвалась от петель, упала вперед и поползла, напоминая чудовищную карикатуру на гусеницу с зубастой пастью на широкой спине. - Ах ты гад! – министр Го откуда-то достал пистолет и выпустил в ползущую тварь сразу пять пуль. Пули впились в полотно Двери, брызнув фонтанчиком щепок, но чудовищу это совершенно не навредило. Оно даже не сбавило темп. Пришлось вновь спасаться бегством. Они бежали по пустынной улице. Шучжи мысленно порадовался тому, что в столь поздний час на улице не было прохожих. Даже магазины уже были закрыты. - Дерьмо! – выругался министр Го. Шучжи и Чанчэн обернулись одновременно, так что успели увидеть, как обезумевшая Дверь врезалась в припаркованный у обочины синий минивэн. Секунду спустя Минивэн хищно клацнул решеткой радиатора и рванул с места так, что шины засвистели. - Дерьмо! – согласился Шучжи. Все трое еле успели отпрыгнуть в сторону, уворачиваясь от взбесившегося автомобиля. Тот на полном ходу изогнулся, ухватив стальными подобиями зубов не успевшего отбежать бездомного пса и моментально переломил ему хребет. Бывшая решетка радиатора тут же окрасилась красным. - Сюда! – позвал Шучжи. Он выбил плечом дверь в небольшой магазинчик и забежал внутрь. Чанчэн и министр Го последовали за ним. Завыла сирена. - Нельзя, чтобы эта штука продолжила бегать по улицам! – пропыхтел министр Го. Чанчэн, наконец, нашел свою электрическую палку и с победным кличем достал ее из сумки. - Убери свою пукалку, - буркнул Шучжи, и уже обращаясь к министру Го. – Нельзя, но мы до сих пор не знаем, как остановить этих тварей. На улице пронзительно засвистели шины, и следом раздался звон разбившегося стекла. Минивен на полной скорости влетел в витрину магазина и на секунду остановился посреди зала. Фары осветили застывшего у стены министра Го, в запыленном костюме, запыхавшегося. Он оказался в ловушке, справа и слева высились какие-то стеллажи, сзади была стена, впереди уже раззявила пасть сумасшедшая машина. Из железного оскала вытекала какая-то едкая жижа. Автомобиль рванул вперед, министр Го закричал от ужаса, закрыл глаза, и в это мгновение оказавшийся сбоку Чанчэн метнул в машину табуретку. Табуретка отлетела в сторону, машина моментально затихла, приняла свой обычный, не искаженный облик. Министр Го обливался потом и тяжело дышал. - Чанчэн, спасибо, - выдохнул он. Чанчэн радостно улыбнулся, но тут же заорал от боли. Еще секунду назад неподвижная Табуретка оттолкнулась от пола тремя тонкими ножками, словно кузнечик-мутант, и прыгнула на Чанчэна. Круглая сидушка с одной стороны как будто расслоилась, открывая пасть, усеянную острыми щепками-зубами, которая впилась Чанчэну в голень. - Ааааааа! Шучжи и сам не понял, каким образом в его руках оказалась электрическая палка Чанчэна. А еще визг, который вырвался у него, больше напоминал женский, но в этом он никому никогда не признается. Вцепившаяся в Чанчэна Табуретка почему-то испугала намного больше, чем обезумевшие машина, шкаф или дверь вместе взятые. Созданная Линь Цзином для трусливого парня электрическая палка моментально преобразила этот испуг в мощный электрический заряд, который ударил по Табуретке, откинув ее в дальний угол. Запахло паленым. - Чанчэн, ты живой? – министр Го подбежал к парню и принялся его тормошить. Шучжи, выставив перед собой электропалку, медленно приближался к валяющейся на полу Табуретке. – Что там? - Или оглушил, или, надеюсь, убил, - ответил Шучжи. Табуретка не шевелилась, ножки не изгибались, зубастый рот не появлялся. – Чанчэн, ты как? - П… порядок. Пока министр Го разрывал свою рубашку и перебинтовывал Чанчэну ногу, Шучжи не сводил глаз и палку с Табуретки. В какой-то момент она начала шевелиться, но в нее тут же попал очередной электрический заряд, который исправно аккумулировала палка. - Министр Го, позвоните Линь Цзину. Сообщите, что эту штуку можно оглушить электричеством. Он что-нибудь придумает. Они медленно двигались по темному коридору, лучи фонариков метались из стороны в сторону, освещая кривые каменные ребра стен. Воняло сероводородом. Пол под ногами был рыхлым. Казалось, что он медленно поднимался и опускался, будто дышал. От одной мысли об этом волосы на затылке становились дыбом. Чжан Ши уверенно вел их вперед, Да Цин замыкал процессию, и шеф Чжао был уверен, что котяре приходится прикладывать титанические усилия, чтобы не развернуться и не убежать отсюда. Время от времени Да Цин начинал шипеть. Юньлань прикоснулся к стене и тут же отдернул руку. Стена, которая выглядела как камень, на ощупь напоминала шкуру змеи, но была теплой. Иногда на пути попадались небольшие, размером с футбольный мяч, фурункулы. - Не наступите, - предупредил Чжан Ши. – Может затянуть. Куда может затянуть Юньлань спросить не рискнул, но на его глазах белая «головка» одного из фурункулов лопнула, и оттуда потекла вязкая белесо-красная жижа. Да Цин вцепился в рукав шефа Чжао. - Спокойно, кошак, прорвемся, - он собирался сказать это спокойным, уверенным голосом, но получилось хриплое блеяние. – Мерзость, конечно. - Не тормозите, - посоветовал Чжан Ши и пошел дальше. Несколько раз проход раздваивался, иногда в стенах возникали неожиданные дыры. Они явно шагали по лабиринту, и оставалось только радоваться тому, что их проводник уверенно выбирал дорогу. Один раз их путь пересекло какое-то странное создание. Оно было похоже на человека: руки, голова, туловище и один длинный хвост. Сквозь полупрозрачную кожу можно было легко разглядеть серо-красное пульсирующее месиво внутренних органов. Существо ползло по земле, подтягиваясь на руках, извиваясь всем телом. Луч фонаря Чжан Ши выхватил безволосую голову. Два больших полностью белых глаза уставились на пришельцев, затем существо, разинув пасть, оскалилось шестью рядами острых иголок-зубов и быстро скрылось в какой-то щели. - Срань господня, что это? - Это, Юньлань, один из тех, о ком я тебе сегодня рассказывал. - Мутант. - Он самый. Идем, мы уже почти пришли. Еще минут через пятнадцать они, судя по гулкому звуку их шагов, оказались в большой пещере. Юньлань принялся осматриваться, поводя фонарем из стороны в сторону. Потолок луч так и не смог выхватить, а вот стены будто расступились. Дышать стало чуть легче. - Я вас ждал, - неожиданно раздался в темноте чуть слышный свистящий голос, который заставил и так взвинченного до предела Юньланя вскрикнуть. Мужчина выронил фонарик на пол и тут же выхватил из-за пазухи свой револьвер. Да Цин завыл. - Спокойно! – рявкнул Чжан Ши. – Убери немедленно! И в этот момент по пещере прокатился смех, надрывный, негромкий, кашляющий, пробирающий до самого нутра. Юньлань, наконец, подобрал потерянный фонарик и направил его туда же, куда светил Чжан Ши. На стене висел человек. Хотя, откровенно говоря, от человека тут уже мало что осталось. Большая яйцеобразная голова, совершенно лысая. На черепе виднелась гниющая дыра, впалые щеки тоже местами сгнили, нос отсутствовал, зубов не было. Потоки желтого гноя стекали из единственного оставшегося глаза. Безумная улыбка обнажила кровоточащие десны. Иссушенное тело больше походило на скелет, однако, скелет этот еще жил, дышал. Серая кожа была испещрена застарелыми язвами. Впрочем, там, где ребра заканчивались, кожа вообще отсутствовала, обнажая черные хитросплетения кишок и других органов. Юньлань поздравил себя с тем, что не поужинал, когда увидел, что нижняя часть тела этого человека буквально вросла в скалу. Тощие длинные руки его тоже уже начали прирастать – сосуды, сухожилия, мышцы тянулись от кистей к скале, однако, ими он еще мог более-менее свободно шевелить. К запаху сероводорода прибавился дух гниющей плоти. - Архивариус! – Чжан Ши поклонился. – Давно не виделись. - Не виделись! – скрипуче хохотнул Архивариус. – И ты бы рад был еще столько же не видеться. - Ты как всегда прав, - кивнул головой Чжан Ши. – Если бы не обстоятельства, ноги бы моей здесь не было. - А ты все такой же сукин сын. - А ты все такой же старый маразматик. - Я ждал вас. Заплывший гноем глаз уставился на Юньланя и спрятавшегося за его спиной Да Цина. Юньланя передернуло. - Тебе следовало раньше обратиться за информацией, Хранитель Ордена. - Это мой сын Юнь… - Я знаю! – Архивариус закашлялся, все его тощее, прикованное к скале тело, затрясло. Из дыры в голове вывалилось несколько опарышей. – Я знаю. И кто он такой, и кто эта волосатая трусливая зверюга. И что тварь-Наместник все еще жив, хотя ты, Чжан Ши, обещал убить гада! А впрочем, уже плевать. Мне уже плевать. Главное, что вы пришли и принесли то, что мне нужно. - Откуда тебе известно обо мне? – Юньлань, преодолев отвращение, сделал шаг вперед. Гнилая улыбка на лице Архивариуса стала безумной. - Откуда? Ну да, действительно, откуда. Скажу даже больше: мне известно, зачем вы пришли сюда. Вы боитесь. И не знаете чего. - Нам нужна эта информация, - сказал Чжан Ши. – Послушай, я понимаю, что тебе глубоко наплевать на то, что сейчас происходит на поверхности. Но нам необходимо знать, поэтому назови свою цену. - Мою цену, ха! - Архивариус усмехнулся. – Спроси меня кто о таком тысячу лет назад, когда этот ублюдок бросил меня сюда, я бы сказал: хочу вернуться на поверхность, увидеть небо. Пятьсот лет назад я бы потребовал голову Наместника. А сейчас… Впрочем, я ждал вас именно потому, что у вас есть то, что мне нужно. Ты услышал меня, Чжан Ши? Они обменялись понимающими взглядами, затем Чжан Ши кивнул. - Эй, о чем вы? – Юньланю эти странные договоренности не нравились. - Расскажи, Архивариус, - попросил Чжан Ши. - О да! – свистящий шепот Архивариуса резал ухо и одновременно завораживал. - Когда-то я мог только мечтать о том, чтобы меня попросили рассказать, поделиться своими знаниями. А у меня их много! Очень много! Я мог бы рассказать вам о начале внутренней вселенной, о случившемся безумии Стрельца А, о том, как закрутить вечность в спираль, но вам же не это нужно. - Нам нужно узнать, кто убивает людей. Кто из дисинцев, - перебил Юньлань. - Из дисинцев говоришь? Я не знаю, кто из дисинцев, и из них ли вообще. Книга ничего об этом не говорила. - Что это значит? - Это значит, молодой человек, что тебе следует быть менее нетерпеливым, и тогда ответы придут к тебе. Как и ко мне когда-то, но эта ноша оказалась слишком тяжела. Что ты знаешь о Дне Дисина? - Сюда Наместник сбрасывал тех, кто, по его мнению, обладал плохой мутацией. - Да. Неудачные экземпляры. Отбросы. Это мы. Но мы дисинцы. И как всякие дисинцы, мы владеем разными способностями. Моя способность была мне долгое время непонятна. Но я оказался здесь, на Дне, необходимо было как-то выживать. И необходимо было не сойти с ума. Чтобы хоть как-то заполнить время, я начал писать. У меня был блокнот, у меня был карандаш. И в этот блокнот своим карандашом я начал записывать то, что видел, что помнил о жизни наверху. Затем я случайно набрел на пещеру, украшенную наскальной живописью и начал перерисовывать ее. Однажды, когда карандаш закончился, и новый достать было неоткуда, я начал писать своей кровью. А что блокнот? Блокнот странным образом не заканчивался. Я не сразу это понял, лишь спустя долгие годы. Он становился больше, толще, в нем увеличивалось количество страниц, обложка стала шире. Чем больше я писал или рисовал, тем объемнее он становился. Я не знаю, почему это произошло. Может, такой была моя тайная сила. Может, виноваты те потрясающие наскальные рисунки. Они были странными, даже безумными. Не знаю. Я, правда, не знаю. Но однажды мой блокнот, хотя, какой блокнот? Это была уже полноценная книга. Так вот, однажды моя книга обрела собственную жизнь. Я открывал ее и видел там то, что не записывал ранее. В ней появлялись истории из прошлого, она описывала настоящее и даже рассказывала о будущем. И каждый раз это было что-то новое, и каждый раз книга открывала передо мной только те страницы, что считала нужным мне показать. Недавно я открыл ее и прочитал о том, что ко мне придут гости. Мои последние гости. У этих гостей будут вопросы, на которые ответить сможет только она. Это не мое решение, а ее. Архивариус наклонился вперед, руки, с тянущимися из них к скале жилами, слепо ощупали впалую грудь, затем правая нырнула в зияющую дыру под ребра и достала из месива внутренних органов парящую теплом книгу. - Держи, - Архивариус протянул книгу Юньланю. – Если она тебе доверяет, то я не буду спорить. Помни: она открывает только то, что считает нужным, и только тому, кому считает нужным. Юньлань взял книгу и тут же чуть не выронил ее. Тяжелый фолиант оттягивал руки, обложка была выполнена из кожи – живой человеческой кожи: с волосками, порами, венками, немного шершавой. Если приложить ладонь к переплету, можно было почувствовать, как он размеренно чуть приподнимается и опускается. В такт дыханию. По корешку под кожей ясно прощупывалась пульсирующая линия артерии. - И, кстати, вашего убийцу на Дне Дисина вы не найдете. Его здесь нет, - сказал Архивариус. – Здесь есть только те, кто сам мечтает умереть. Я свое обещание выполнил, теперь ваша очередь. - Дай револьвер, - Чжан Ши протянул к Юньланю руку. - Зачем? – Юньлань все еще разглядывал книгу, не в силах оторвать от нее взгляд. - Револьвер Усмирителя душ – единственное оружие, которое не причинит вреда обычным людям и способно убить дисинца, - просвистел Архивариус. – Такая драгоценность. Я так давно о нем мечтал! - Нет, - Юньлань нахмурился. – Ты не можешь. Ты не должен! - Ты же положительный герой, Юньлань, - уголки бледных губ Архивариуса чуть приподнялись. – Так сделай еще одно доброе дело. Мне это необходимо. - Дай сюда! – тихо, но отчетливо скомандовал Чжан Ши, так что сопротивляться этому не было возможности. Шеф Чжао молча протянул ему револьвер. – И идите. Я догоню. Юньлань не стал спорить. Молча поклонился Архивариусу, что заставило того вновь усмехнуться, ухватил Да Цина за руку и потащил к выходу из пещеры. Едва они успели пройти метров десять по длинному коридору, как за спиной раздался хлопок выстрела. - Следующую пулю предлагаю приписать Наместнику, - наконец-то заговорил Да Цин. Голос его был глухим, сдавленным. - Не возражаю, - сквозь зубы процедил Юньлань. – Однако не сейчас, старый козел нам пока пригодится. Тао опаздывал. До свидания оставалось каких-то полчаса, а ему еще необходимо забежать домой, сменить пропитавшуюся потом футболку на новую, побрызгаться дорогим одеколоном, каждая капля которого была на счету, и успеть оказаться на центральной площади до восьми часов. Опоздание было равносильно смерти. Самая красивая девушка с их потока наконец-то согласилась с ним поужинать, и упускать такой шанс было нельзя. Была еще одна проблема: с деньгами совсем плохо. До стипендии оставалось две недели, а работу после закрытия лаборатории ему найти не удавалось. Так, перебивался с одной подработки на другую, время от времени брал заказы на лабораторные, рефераты и дипломы. Он бежал по тротуару, ловко огибая неторопливых прохожих. Несмотря на холод, Тао было жарко, сердце билось в груди, кровь пульсировала в висках, легкие начало жечь, но это не страшно, до дома, где он снимал небольшую комнатушку, оставался один квартал. На часах тридцать пять минут восьмого. Черт! Тао подскочил к подъезду как раз, когда туда заходил какой-то человек в черном. Тао поймал закрывающуюся дверь, просочился внутрь темного подъезда. Где-то на верхних этажах горели лампочки, но нижние были окутаны полумраком. Темный человек перед ним уже преодолел один лестничный пролет. Тао поспешил на второй этаж, перепрыгивая через две ступени. Вот и его дверь! Он зашарил в карманах в поисках ключей и только тут краем глаза заметил, что человек в черном остановился, поднявшись всего на три ступени следующего пролета. Остановился там и просто стоял: ни звука, ни движения. Тао окатил невесть откуда взявшийся ужас. «Может, просто хочет о чем-нибудь спросить?» Руки парня нервно теребили карманы, но проклятые ключи, как нарочно, словно сквозь землю провалились. Тао чувствовал пристальный взгляд в затылок, хотя прекрасно понимал, что человек в черном стоял к нему спиной. Он должен был стоять спиной, ведь он же поднимался! И не разворачивался! Наконец, Тао нащупал неуловимую связку, торопливо достал, начал тыкать в замочную скважину дрожащими руками. Попал, и тут решил оглянуться. Черная фигура стояла все так же, на пару ступеней выше, и не двигалась, словно вырезанный из картона силуэт. Из плотного черного картона. Проникающего с верхних этажей света должно было быть достаточно, чтобы осветить хотя бы плечи человека, его голову, обозначить хоть какие-то детали, но их не было – просто четкий черный силуэт высокого мужчины с непокрытой головой, явно лысой, ведь эта голова была идеально ровной овальной формы. Тао застыл, словно олень в свете фар. Мышцы наполнились странной слабостью, в горле запершило. Связка ключей с приглушенным звоном упала на пол, но Тао не обратил на это внимания. Он все так же пристально вглядывался в странный силуэт, когда неожиданно на лице темной фигуры… «Он же должен был стоять спиной…» … резким белым светом загорелись два глаза. Два совершенно белых, круглых, светящихся фосфоресцирующим светом глаза. Сердце в груди болезненно екнуло. Теплая струйка потекла по штанине. Тао сделал один шаг вперед, хотя внутри все кричало, визжало и надрывалось: не ходи! Но тело не слушалось. Левая нога сделала еще один предательский шаг, белые кругляши глаз напротив продолжали гипнотизировать, манить к себе, распространяя вокруг волны ужаса. Тао сделал еще шаг и оказался буквально в полуметре от возвышающейся Фигуры. Он протянул правую руку вперед и вверх, туда, где мертвецким светом горели белые глаза. В голове метался собственный крик, страх бился в груди. На лице черного человека разверзлась вертикальная щель, из нее закапала прозрачная жидкость. Рука послушно потянулась к щели, внутрь, где острые зубы-мясорубки сразу принялись перемалывать пальцы, кисть. Внешне Тао все так же загипнотизированно-спокойно наблюдал за этим, внутренне он уже сошел с ума от кошмара и боли. Шэнь Вэй почти успел. Он промчался вниз, перепрыгивая через три-четыре ступени, и одним движением разрубил тварь на две части. Недавно накормленный свежей кровью гуань дао сытно чавкнул, темная фигура разлетелась по воздуху черным пеплом. Парень, которого пожирала тварь, беззвучно рухнул на пол. Тут же Шэнь Вэй уловил еще один сигнал. Нужно было спешить, но невозможно бросить здесь истекающего кровью человека. Он еще был жив, тварь успела только откусить кисть. Из обрубка фонтаном била кровь. Шэнь Вэй легко проник в первую попавшуюся квартиру, порылся в гардеробе, схватил тонкий ремень и вновь вернулся на лестничную клетку. Забрать ремень было несложно, но вот затянуть его на чужом запястье только одной работающей рукой… Пришлось на один конец ремня наступить ногой. Пока возился с пострадавшим, Шэнь Вэй кинул мимолетный взгляд на его лицо. Оно показалось ему знакомым. Он точно видел этого парнишку раньше, но где? Шэнь Вэй чувствовал, что в городе очередная тварь начала свою охоту. Следовало торопиться. Он проник в другую квартиру, этажом выше, и столкнулся с тучной женщиной в домашнем халате: - Срочно вызывайте скорую. На втором этаже лежит человек, идите к нему! Подстегнутая небольшим гипнозом женщина тут же кинулась к телефону. Шэнь Вэй кивнул сам себе – здесь он сделал все, что только было возможно. Впрочем, есть еще один момент. Очередной прыжок телепортации вновь закинул его в крохотную однокомнатную квартиру на втором этаже, в которой, очевидно, обитал пострадавший. Шэнь Вэй торопливо порылся на полках, затем выдвинул ящики письменного стола. Во втором сверху нашлась коробка с документами. А вот и паспорт. Точно! Теперь он его вспомнил! Это был один из тех студентов, что работали в лаборатории у профессора Оуяна. Из коридора доносились причитания соседки. Надо отдать женщине должное, вид истекающего кровью студента заставил ее развить активную деятельность. Она кричала что-то в трубку спешащим на помощь медикам, затем названивала соседям с требованием принести лед и в то же время еще туже затягивала ремень на руке пострадавшего. Шэнь Вэй вызвал портал и через секунду оказался на улице перед разбитой витриной магазинчика, в который въехал автомобиль. Пронзительно выла сирена, внутри метались люди. Шэнь Вэй едва успел спрятаться за угол, как перед магазинчиком лихо затормозил древний пикап, из которого вывалился высокий парень со стоящими дыбом волосами. Линь Цзин. Тот, с какой-то клеткой в руках, кинулся бегом внутрь. Шэнь Вэй осторожно, стараясь оставаться в тени, через разбитое стекло наблюдал за тем, как Линь Цзин и министр Го найденными в дебрях магазина палками и швабрами затолкали в импровизированную клетку очередного монстра. Чанчэн сидел на полу чуть в стороне, бледный, словно простыня. Шучжи склонился над ним и, судя по сосредоточенно-встревоженному лицу, читал очередную нотацию. Шэнь Вэй понял, что его помощь здесь не понадобится и стремительно переместился в проулок возле здания Специального секретного Отдела. До возвращения сотрудников оставалось примерно минут двадцать. Большого красного джипа или пижонского мотоцикла на парковке возле дверей не наблюдалось, следовательно, Шэнь Вэю повезло и начальник отдела Юньлань проводит эту ночь где-то еще: дома, в баре, у очередной пассии… В горле встал ком. Внутри остались только охранники и двое призраков: Ван Чжэн и ее жених Сан Цзань. Шэнь Вэй ощутил духов своим обострившимся недавно восприятием. Он и раньше догадывался, что защитный купол Отдела спас их от окончательного развоплощения. Судя по всему, не ошибся. Змейка Чжу Хун тоже может быть на рабочем месте, но и с ней Шэнь Вэй легко справится с помощью гипноза – проверено. Шэнь Вэй бесшумно проскользнул в дверь, прошел по короткому коридору, так же неслышно пересек большую комнату, погруженную в полумрак. Несколькими точными движениями метнул под потолок шары темной силы, выводя камеры из строя. Резко накатили воспоминания о времени, проведенном здесь в компании сотрудников Отдела и самого Юньланя. Были и хорошие, светлые моменты. То как они познакомились, шутили друг над другом, вместе обедали и проводили особенные, тихие вечера. Были и печальные воспоминания, наполненные горечью осознания собственной беспомощности. В прошлом остались необоснованные подозрения и проблемы, которые тогда казались неразрешимыми. Сейчас те проблемы виделись такими мелкими, незначительными. - Эй, ты кт… п-п-профессор? – Сан Цзань, неожиданно появившийся из-за угла со стопкой книг в руках, открыл рот. - Забудь! Меня здесь не было! – бросил через плечо Шэнь Вэй, стремительно проходя мимо. Сан Цзань так и остался стоять. Чуть позже он придет в себя, а о визите ночного гостя и не вспомнит. Кабинет Юньланя не был заперт, впрочем, как всегда. Стол был завален кипой разных бумаг и папок, какие-то отчеты валялись на полу, там же сиротливо пристроились смятые фантики от чупа-чупсов. Шэнь Вэй усилием воли заставил свое сердце биться ровнее. Нужные ему папки нашлись тут же, на столе. Шэнь Вэй быстро пролистал их, водя пальцем по строчкам. Особенно его привлекла папка, на которой значилось имя Цзин Сун. Тот, что погиб в своем доме в буквальном смысле слова прилипнув к стене. И, этого не было в отчетах, но Шэнь Вэй точно знал - именно он был одним из спонсоров разработки сыворотки. Надо же, еще один. Теперь картина происходящего становилась яснее. - Так, народ, у нас общий сбор и любезный обмен информацией, - Юньлань оперся обеими руками на столешницу, словно нависая над своими подчиненными. – Ночка, я так понимаю, у всех была насыщенная. Малыш Го, почему я вижу тебя в столь плачевном виде? - Я… я… - сидящего за своим столом Чанчэна, похоже, закоротило. На столе парня красовалась табличка «Укушен табуреткой». Судя по расплывшейся довольной роже Шучжи, именно он и был ее автором. - Старик Чу, а ты сегодня способен общаться? Нам нужны детали. - Не вопрос, шеф! Нам удалось поймать одного монстра. Впрочем, докладывал Шучжи о ночном приключении довольно сухо, не упуская деталей, но и без лишних подробностей. - Я пропустил ток через решетки сетки, - пояснил Линь Цзин. – Эта тварь сейчас находится в Отделе, в комнате для допросов. Я поэкспериментировал с ней. Кстати, предлагаю назвать эту штуку Адским метаморфом. Датчик темной энергии на метаморфа вообще никак не реагирует, и допрашивать его нет смысла. Он явно… безмозглый, в наличии только инстинкты: напасть, сожрать. Инфракрасный свет ничего нового не показал. - Чудесно! – буркнул Юньлань и сунул в рот очередной леденец. – Кстати, о комнате для допросов и безмозглых: как там поживает наш гость? - Раскололся вчера, - отозвался Шучжи. – И мне стоило больших усилий его не добить. - Дай угадаю: рассказал о Дне Дисина и своем участии в его создании. Лица Линь Цзина, Шучжи и Чанчэна изумленно вытянулись. - Откуда тебе известно. Шеф, ты знал? – сузил глаза Шучжи. - Нет, старик Чу, не знал. Но вчера нашел того, кто знал. И, кстати, уже успел там побывать. Честно говоря, не курорт. В этот момент в комнату забежала запыхавшаяся Чжу Хун: - Шеф Чжао, ребята, привет. Мне вам нужно кое-что рассказать. - У нас тут как раз собрался кружок рассказчиков. Присоединяйся, - хмыкнул Юньлань. Чжу Хун села на диван и взволнованно затараторила: - Мой дядя и правда ничего не знает по нашему делу. Я пообщалась с другими старейшинами. Они все ужасались рассказам о творящемся в городе, и только старейшина клана цветов Ин Чун как будто не удивилась. Конечно же, я начала ее расспрашивать. В общем, по сути растения и цветы появились намного раньше животных, поэтому клану цветов доступны старейшие знания. Оказывается, в их клане из поколения в поколение со времен растений-прадедов передается легенда о последних днях. Согласно ей, приход хтонических существ – предвестник конца. Говорится, что в далекие времена с ними могли совладать лишь древнейшие из богов, кто ходил по земле до начала всех начал. Но боги покинули наш мир навсегда, а хтоники однажды еще вернутся. И тогда в мире воцарится хаос. Чжу Хун замолчала и в офисе повисла гнетущая тишина. - Хтоники, значит, - наконец нарушил тягостное молчание Юньлань. – Одного такого наши бравые ребята вчера вечером поймали. Кроме того, Чжу Хун, пока сложно сказать, что эта легенда описывает именно то, что сейчас у нас происходит. - Надеюсь. Только мои новости о происходящем в городе очень сильно напугали Ин Чун. - А ты чего затрясся? – хохотнул Шучжи, шутливо толкнул кулаком Чанчэна в плечо. – Тебя вчера только укусили и тут же выплюнули. Видать, слишком костлявый. - Хтонические создания, - задумчиво протянул Линь Цзин. – Кстати, а где Да Цин? - Отправился в магазин, я отпустил. Скоро должен вернуться. Он после сегодняшней ночи потребовал морального возмещения. Опять на фастфуд подсел. Кстати, об этом. Юньлань достал из своей сумки тяжелую книгу и положил на стол. - Вау! – Линь Цзин ткнул в нее пальцем. Потом взял, немного приподнял. – Она живая! Что это? Остальные, терзаемые любопытством, тоже подтянулись к столу. Шучжи поддерживал прихрамывающего Чанчэна за локоть. - Это книга Архивариуса, - ответил Юньлань. – Дисинца-мутанта, живущего на Дне. Жившего. - Невероятно! Потрясающе! – восхищался Линь Цзин. Чжу Хун брезгливо поморщилась. Чанчэн протянул руку и с благоговением коснулся кожаной обложки. - Теплая. И дышит. - Укусит! – рявкнул Шучжи, и Чанчэн, неловко подпрыгнув, завизжал. Линь Цзин и Шучжи радостно захохотали. - Придурки! – буркнула Чжу Хун. Она и сама испугалась, поэтому теперь злилась. - Мда, интересная вещица, согласен, - кивнул Юньлань. – Особенная. Эта книга знает все, но открывает свои истории только тогда, когда считает нужным. И только то, что считает нужным сообщить. Стоит попробовать. - А почему ты думаешь, что нам она захочет что-то рассказать? – спросил Шучжи. - Архивариус сказал, что это было решением самой книги. Она ждала нашего прихода, и она хотела попасть ко мне в руки. Уверен, что она для нас откроется. Ну что? Чжу Хун, почитаешь нам сказку на ночь? - Я… не знаю, - Чжу Хун протянула руку, затем отдернула. Но, собравшись с силами и закусив губу, все же взяла книгу. – Тяжелая. Она отошла к своему столу, села на стул, удобно устроив книгу у себя на коленях, и осторожно, с благоговением открыла первую страницу. - Эй! – Юньлань завалился на диван, недовольно пнул сидящего с краю Линь Цзина. – Свали на свое рабочее место! Чжу Хун, мы слушаем. В комнату неторопливо вплыли Ван Чжэн и Сан Цзань. Оба призрака удобно устроились на стульях у дальнего конца стола. Судя по лицу Ван Чжэн, она была чем-то обеспокоена, но Юньлань решил отложить этот вопрос на потом. Сейчас были дела поважнее. - «Есть планеты и галактики, есть песчинки и вселенные, есть смерти и жизни», - размеренно начала Чжу Хун. – «И все однажды рождается, и все в конечном итоге умирает». Линь Цзин приволок из лаборатории какую-то свою хитрую штуку, прикрепил к столу Чжу Хун, так что теперь увеличенная картинка страниц книги транслировалась на пустую часть северной стены. Перед глазами сотрудников отдела предстали желто-розовые страницы, исписанные ровным, острым почерком. Бордовым цветом - кровью. Сами страницы усеивала нить едва заметных капилляров. - «Так было и на той планете, что зародилась однажды и однажды готовилась умереть», - продолжала Чжу Хун. – «Не лучше и не хуже других. Она не была особенной. И живущие там люди не были особенными. Так же, как и многие до них, эти люди воевали, мирились, творили, разрушали. Они же создали своих первых богов, они же дали им имена и силу, принося жертвы. Богов было много, и каждый мечтал об абсолютной власти. Религиозные войны уничтожали целые города и народы, и с ними исчезали их боги. Остались только самые сильные, самые жестокие. Но и люди изменились. За тысячелетия поклонения богам и уничтожения себе подобных, они отдалились от своих корней. Ученые делали все новые и новые открытия, желая создать все более и более мощное оружие, а простые люди все реже ходили в храмы. Цивилизация технократов мечтала о полетах в космос, об освоении новых планет, но вместо познания законов вселенной люди возводили заводы и фабрики, на которых создавалось оружие, способное превратить в пепел целые мегаполисы. Люди уничтожали планету: загрязняли воздух, убивали животных, разрушали энергию ши своего дома. И все это делалось в угоду одному-единственному богу, оставшемуся на планете. И все это делалось по велению этого бога. Он, единственно оставшийся, ликовал, видя, как люди изо всех сил стараются, все делают для того, чтобы принести ему самую главную, самую важную жертву: свою цивилизацию, свою планету». Чжу Хун перевернула страницу, и все с интересом принялись рассматривать картинки. Неведомый художник несколькими точными штрихами запечатлел удивительные пейзажи другого, чуждого мира. На одной иллюстрации был изображен большой корабль, который проплывает мимо необычной статуи женщины с факелом в руках. Кажущиеся крошечными фигурки людей на палубе вскинули руки вверх, словно в приветственном жесте. На другой была огромная площадь со множеством прогуливающихся по ней людей и украшенной звездами каменной стеной на фоне. На переднем плане мужчина и женщина, которая тащит за руку маленькую девочку. Девочка оглядывается назад. На лице ребенка, обращенном к небу, читается страх, а на небе неясные, состоящие из случайных облаков, черты гротескного, озлобленного лица. Рот нарисован кометой с длинным хвостом. Третья иллюстрация изображала обезображенные мусором пляж и воду, купающихся людей и огромную волну, которую еще не увидели отдыхающие. Волна поднялась в полнеба, грозя берегу неизбежной, разрушительной мощью. Гребень, состоящий из грязной, нефтяной пены, если присмотреться, также напоминал ощеренное лицо. Четвертая иллюстрация оказалась самой страшной: на ней мегаполис проваливался в брызжущую лавой бездну. - Райское местечко, - ввернул Линь Цзин. - Что там дальше, Чжу Хун? – увиденное заставило Юньланя поежиться. Ему было не по себе, и, судя по всему, не ему одному. - А, да. Дальше, - Чжу Хун прокашлялась. – «Как и всем другим триллионам миров, вселенная отвела этой планете свой срок в десятки миллиардов лет до тех пор, пока ее светило не начало бы распухать в преддверии перерождения. Но населявшие ее люди, под влиянием единственного бога, ослепленные собственными техническими достижениями, приблизили свой конец. Природа планеты, не выдержавшая такого насилия над собой, начала уничтожать города и империи. И на этом закончилась бы история, ведь вслед за погибшим населением планеты исчез бы в небытии оставшийся без поклонения глупый злобный бог. Но вмешались Древние. Даже вселенная не знает, почему Древние решили спасти именно этот мир. Не весь, конечно. Но до того, как разгневанная планета убила последних людей, Древние успели забрать несколько тысяч детей. Они увели их не куда-нибудь, а к себе домой, на свою планету, которую они называли «Ханто Сэйн», что означало «Вечный дом». - Хайсин, - тихим эхом отозвался Чанчэн. «Спасенных людей Древние прозвали «Младшими». И относились к ним, как к своим братьям: учили жить в гармонии с окружающим миром, развиваться, слышать голос вечности и принимать свое предназначение. Младшие, вопреки запрету, тайно пронесли с собой в Вечный дом своего никчемного бога, который здесь, на этой благодатной, не видевшей зла, раздора и насилия, земле оказался не у дел. Прошли столетия. Младшие развивались в единении с миром, Древние все реже и реже отправлялись куда-либо – сказывалась миллиардолетняя усталость. Со временем одичавший бог сошел с ума от голода. Безумный бог решил создать новую цивилизацию, и начал он с выращивания хтонических животных». - Опять хтоники, как в легенде цветочников, - сказал Линь Цзин. - Легенда о последних днях, - напомнил Чанчэн. - П…п… последних? – изумился Сан Цзань. - Да не бойтесь, - хмыкнул Шучжи. – Это всего лишь страшилки для таких вот пугливых мальчиков. «Когда хтоников стало достаточно много, бог отправил их пожирать жителей Вечного дома. Вот так и началась большая Беспросветная война, которая длилась несколько тысячелетий. Со временем Древние начали понимать, что проигрывают. У них, светлых и вечных, не было эффективного оружия против напавшей на их дом заразы. Младшие вообще ничего не могли противопоставить этим ужасным существам. Древние вставали на пути армии хтоников, старались оградить своих Младших от напасти. Когда Древних осталось слишком мало, они решились на крайнюю меру: вмешаться в саму формулу жизни и рождения, из собственных генов, по образу и подобию своему, создать оружие, способное справиться с безумным богом, которому Младшие дали новое имя «Латану». И оружие это было создано. Это были два яйца, но не успели они дозреть и открыться, как случилось страшное побоище, и погибли последние Древние, но их титаническим усилием Латану был выброшен на Другую сторону, за Изнанку мира, а в Вечном доме остались лишь Младшие. Им предстояло жить дальше, до определенного вселенной срока, ведь все однажды рождается, и все в конечном итоге умирает». - Ничего себе так сказочка, - проворчал Шучжи. - Это не сказочка, - протянул Юньлань. Впечатление от услышанного захлестнуло его, в груди засело щемящее чувство безысходности и какой-то нереальности происходящего. И правда, прозвучало как сказка, написанная далеко не самым даровитым сказочником, и, если бы она была напечатана в обычной книжке, привычными чернилами, он бы посмеялся вместе со всеми. Но… - Книга Архивариуса не лжет. Это живое отродье знает все о прошлом, настоящем и будущем. Это - прошлое Хайсина. А мы с вами, господа, далекие потомки тех самых, притащивших сюда своего Латану, ублюдков, спасенных Древними. - Левиафана, - подсказал Линь Цзин. - Что? - Латану то же, что и Левиафан. По легенде. Вы вообще понимаете, что это значит? Все, что мы раньше знали о своем прошлом, о происхождении человека – это все ошибка. Если верить книге, конечно. Слушайте, это же просто невероятно! Это потрясающее открытие! То есть все эти сказки и легенды о Левиафане, о Гиперборее и ее Древних жителях – это все правда! Это же сенсация! - Эта сенсация сейчас людей убивает, умник! – буркнул Шучжи. - М..м…м может поискать в библиотеке… - начал было Сан Цзан. - Я как раз хотел об этом сказать! – Юньлань щелкнул пальцами. – Зато теперь мы хотя бы примерно понимаем, с чем имеем дело. Это какие-то животные. - Хтоники, - напомнил Линь Цзин, за что получил уничижительный взгляд от Юньланя. – Причем, судя по всему, они имеют какие-то свои виды-подвиды, и не факт, что электричество на всех воздействует одинаково. Вспомните Адскую паутинку. - У нас не было возможности опробовать на ней твою электропалку, - напомнила Чжу Хун. - Да. Однако она вообще обладала свойствами невидимки и обнаруживалась только с помощью инфракрасного видения. - Это какие-то животные-хтоники, которые по непонятным причинам стали появляться в городе, - сказал Юньлань. - Напоминаю: а должны находиться на Другой стороне. В книге ничего не говорится о том, как их уничтожить, но там есть что-то о генетическом оружии. - Нам теперь предстоит найти какие-то яйца? – спросил Шучжи. - Если не будет других умных мыслей, то будем искать яйца. - Где? - В магазине! – рявкнул Юньлань и едва сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Ломать старую добротную мебель было жалко. – Пока мы не будем точно знать, что это за яйца, придется искать везде. Чжу Хун, Сан Цзань и Ван Чжэн, на вас поиски информации о Латану и этом оружии. Тащите все, где хоть вскользь упоминаются какие-нибудь яйца, кругляшки, не знаю там, овалы. Линь Цзин, я хотел бы лично посмотреть на нашу хтоническую табуретку, и еще: с тебя выяснить, как ее и ей подобных тварей убивать. Экспериментируй. - Могу ли я напомнить, что Древние тоже не то чтоб нашли ответ на этот вопрос, - Линь Цзин почесал затылок. - Сестричка Чжу, а там, в книге, больше ничего нет? – спросила Ван Чжэн. - Тут только одна страница осталась, кажется, пустая. Остальные срослись, не открываются, - Чжу Хун перевернула последнюю страницу, и в комнате вновь повисла гробовая тишина. На последнем листе все теми же легкими, изящными штрихами был изображен человек. Неведомый художник, как ловкий фотограф, поймал свою модель в движении: словно тот уходил, но на миг оглянулся, развернулся вполоборота. Это был молодой мужчина, высокий, стройный. Струящиеся одежды только подчеркивали изящность его фигуры. Широкий пояс перехватывает узкую талию, тонкий шнурок на длинной, аристократической шее, особый наклон головы. Но в первую очередь в глаза бросалось его лицо: узкое, с высокими скулами, чуть впалыми щеками, высоким лбом, тонким носом и большими выразительными глазами, оттененными длинными ресницами. Такое лицо могло принадлежать сказочному персонажу, эльфу, но никак не человеку. Такие лица на улицах не встретишь. Хотя нет, отчего же? Встретишь. Юньлань сам случайно встретил такого же почти два года назад. И этот взгляд, печальный и всезнающий, у неведомого художника вышел идеально. - Это… профессор Шэнь? – неуверенно подал голос Чанчэн. - Нет, вряд ли, - Линь Цзин приблизился к стене, на которую проектировалась картинка, и задумчиво почесал затылок. – Но я бы сказал, что это его старший брат. Или младший. Или папочка. Да, очень похож, но не он. Юньлань, который, наконец, вспомнил о том, что надо дышать, заметил еще одну деталь: у мужчины с картинки были небольшие рожки. Два полупрозрачных изящных нароста возвышались на голове, и можно было бы решить, что это какие-то традиционные для Древних украшения, но что-то подсказывало, что нет. Настоящие. Они настоящие. А у Шэнь Вэя их не было, и это только еще больше запутывало. - Кстати, в сказках такие рожки обычно встречаются у драконов, принявших человеческий облик, - глаза Линь Цзина горели азартом исследователя. - Какие драконы, не мели чушь! Вроде, взрослый мужик, а все сказки читаешь, - возмутилась Чжу Хун. - Может, профессор Шэнь дальний потомок? Хотя и это вряд ли. В книге ведь написано, что все Древние погибли в том побоище, - покачал головой Шучжи. – А книга Архивариуса, как ты говоришь, не врет. - Не врет, - согласился Юньлань. Он забрал книгу у Чжу Хун, и изображение на стене пропало. Теперь Древний был только здесь, в странной книге, рожденной на Дне Дисина. Юньлань всматривался в картинку так, что глаза начали болеть. Ему все казалось, что губы мужчины сейчас шевельнутся, дрогнут в полуулыбке. – Опять же, если верить самому Архивариусу. Я пока что не могу это объяснить. Может ли книга ошибаться? Телефонный звонок раздался так неожиданно, что все вздрогнули. Чжу Хун сняла трубку и несколько секунд просто кивала головой невидимому собеседнику. -У нас еще одна жертва, - наконец объявила она. - Черт! – не сдержал эмоций Шучжи. - Звонили из Департамента. Сегодня ночью в больницу поступил парень, у которого отгрызли кисть. - Он жив? – спросил Юньлань. - Да. И в сознании. Говорит, его кто-то спас. - Линь Цзин, Шучжи, едем! - Шеф Чжао! – перед Юньланем встала Ван Чжэн, не давая возможности пройти, задерживая. - Ну чего тебе? Не вовремя. - Шеф Чжао, подожди, мне надо сказать. Мне кажется, что ночью у нас в Отделе кто-то побывал. - Что? Что значит “побывал”? - Я н-н-не уверен, - принялся заикаться Сан Цзань. – просто я шел в к- к-к-кабин-н… - Давай ты! – рявкнул Юньлань, обращаясь к Ван Чжэн. - У него из памяти пропал кусок времени, - зашептала Ван Чжэн. – Он не помнит, как это случилось. Я нашла Сан Цзаня в главной комнате. Он там стоял, будто в прострации. А когда я его позвала, резко очнулся. И ничего не помнит. Я решила, что это странно, и попробовала посмотреть по камерам. Но камеры вышли из строя. Шеф, мы сразу же кинулись все проверять и осматривать. Артефакты на месте, ничего не пропало. Юньлань застыл на месте. Кто-то проник в Отдел. Кто-то, кто знал, как это сделать. Он ничего не взял, тогда зачем? - Какие камеры вышли из строя? - У входа, в коридоре, в большой комнате и… в твоем кабинете. Все просто. Этот кто-то целенаправленно проник в его кабинет, точно знал, куда идти, но допустил промах с камерами. Сердце знало ответ, хотя мозг никак не мог с этим согласиться. «Почему? Почему так? Ведь он же обещал…» - Эй, шеф, ты в порядке? – Шучжи толкнул его кулаком в плечо. – Что делать будем? - Что будем делать? – Юньлань усмехнулся, не особо успешно пытаясь скрыть за улыбкой захлестнувшую его бурю эмоций. – Будем его искать. Думаю, настало время для серьезного разговора. Меняем планы. Шучжи и Чанчэн, отправляйтесь в больницу. Мне нужна абсолютно вся информация по последнему случаю. У нас на руках живой свидетель. Остальные в библиотеку – ищите информацию. Да и еще: Ван Чжэн, выпусти старого мудака, в смысле, Наместника. Передай от меня пламенный привет и приказ возвращаться в Дисин и ждать дальнейших указаний. Линь Цзин, для тебя у меня особое задание: найди мне его. - Эм, шеф Чжао, - Линь Цзин поправил очки. – Понимаешь, он сейчас как иголка в стоге сена. - Ты сам говорил, что у нас по всему городу развешаны камеры. Вот и ищи по ним. - Но ведь камеры его не могут снять. Ломаются. Как я… - Мысли шире и работа у тебя значительно облегчится. Ищи те, что постоянно выходят из строя. - А! – Линь Цзин хитро улыбнулся. – Ведь верно. - Так, чего встали? Вперед! Но не успели они сделать и шага, как в комнату ввалился Да Цинь. - Шеф! Там… Там сейчас было!!! – Да Цинь запыхался. Он согнулся, уперся руками в колени и громко сопел, пытаясь отдышаться. Одежда на нем была в крови. – Быстрее! Ночная поездка на Дно Дисина и правда оказалась для Да Циня слишком непростым испытанием. Он к такому не был готов. Страшная, уродливая аура этого места буквально давила на голову многотонной плитой, сердце стучало не в такт, руки и ноги мерзли от стылого холода. Юньлань, хоть и получил от сыворотки силы дисинца, все же не так болезненно воспринял эту гнетущую атмосферу. Да Цинь же был котом. А кошкам природой назначено ощущать такие вещи. Короче, чтобы восстановить свое душевное равновесие, Да Циню требовалось несколько порций любимой еды, о чем он не преминул заявить Юньланю. Надо отдать шефу должное, тот не стал спорить, лишь попросил захватить и для остальных чего-нибудь перекусить. И Да Цинь отправился в ближайший магазин. Шел по малолюдным переулкам, чтобы сократить путь, беспечно насвистывал, как вдруг услышал чьи-то отчаянные крики. - Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста!!! – надрывался женский голос. – Помогите!!! Был и второй голос. Мужской. Он просто завывал страшным, безумным криком боли. Да Цинь на секунду застыл как вкопанный, и рванул на помощь. Бежал так, как, наверное, никогда еще в своей жизни не бегал, хотя ему почему-то казалось, что он еле переставляет ноги. «Телефон в машине оставил, кретин!», - суматошно билась в голове мысль. Но вот улочка закончилась, за углом начался еще один небольшой узкий проулок. Да Цинь влетел туда на полной скорости и едва не врезался в тучную женщину. - Помогите! – вновь завизжала женщина. Ее одутловатое лицо блестело от пота, толстый слой косметики расплылся уродливыми пятнами, в глазах застыла паника. Женщина тянула за руки мужчину, крик которого уже перерос в какой-то булькающий хрип. И только сейчас Да Цинь увидел, что одну ногу мужчины каким-то непостижимым образом затягивало в канализационный люк. «Он же закрыт…», - промелькнуло в голове. Крышка люка и правда была на месте. Сейчас поверх нее растекалась бурая жижа. Но ногу втягивало! Через небольшую прорезь, которыми оснащают все канализационные люки в городе, и в которую даже телефон не пролезет! Да Цинь видел место, где ногу сжимало, слышал хруст ломаемой кости. В какой-то момент крик оборвался, мужчина резко обмяк, потеряв сознание. - Да помогите же, чего вы стоите?! – завизжала женщина, и Да Цинь вцепился во вторую руку мужчины и плечо, потянул на себя изо всех сил. Теперь они вдвоем с женщиной пытались вытянуть человека, но сантиметр за сантиметром проигрывали. Сидящая под крышкой тварь была слишком сильной. Кровь растекалась под их ногами, парила на морозном воздухе. Они оскальзывались, падали. Да Цинь попытался подцепить крышку люка, приподнять, но не сдвинул ее и на миллиметр. В какой-то момент изо рта пострадавшего потекла кровавая пена, и вот тогда Да Цинь понял, что этот бой они проиграли. Он с трудом оторвал руки женщины от ткани куртки, за которую та тянула мужчину, и кое-как оттащил ее в сторону. Она рвалась обратно, била его кулаками по груди, визжала. Ее трясло. Видимо, именно так выглядит самая настоящая истерика. Да Цинь повернул ее спиной к люку и потряс за плечи: - У вас есть телефон? Телефон! Мне нужно позвонить людям, которые помогут! - Помогите ему! Помогите!!! - Вы его знаете? Кто это? - Нет… нет, - она зарыдала, тушь темными кругами расплылась под покрасневшими глазами. – Я мимо шла. Я просто шла мимо! А он… Боже, что это? Да что же это? - Есть у вас телефон? - Нет… у меня… сел аккумулятор. Позади продолжало хрустеть и рваться. Да Цинь выглянул из-за плеча женщины и тут же зажмурился, умоляя желудок успокоиться: мужчину «засосало» уже почти по пояс. Вторая нога торчала вверх, словно сухая ветка, тело завалилось назад. Все происходило слишком быстро. Внизу, под люком, что-то сыто хлюпало. Необходимо срочно сообщить шефу Чжао о произошедшем, но в то же время оставлять здесь эту женщину, да и скрывающегося под люком монстра, нельзя. И, как нарочно, на улице не оказалось ни одного прохожего, у которого можно было бы позаимствовать телефон. В то же время Да Цинь никак не мог отделаться от мысли, что, как только он отправится за помощью, в проулок обязательно зайдут какие-нибудь случайные люди. Конечно же, по всем законам подлости, они попытаются помочь и также могут стать очередными жертвами твари из канализации. Женщина начала вырываться из его рук. - Подождите! Стойте. Как вас зовут? – попытался достучаться до нее Да Цинь, но, судя по всему, она впала в истерику. Да Цинь замахнулся и влепил женщине звонкую пощечину, затем еще одну. Женщина встрепенулась, в широко распахнутых глазах появилось более осмысленное выражение. – Как. Вас. Зовут? - М… Мэй Ли. Меня зовут Мэй Ли. - Так вот, Мэй Ли, я побегу в Отдел, в полицию, – оговорился Да Цинь, стараясь быть убедительным. – Вы оставайтесь здесь и никого к люку не подпускайте. Понятно? - Нет! Не бросайте меня! Я здесь не останусь! Пожалуйста. - Мы отойдем в конец улочки, подальше. Вдруг эта тварь еще кого-нибудь схватит? А вы о ней знаете, сумеете предупредить остальных. Чтобы больше никто не погиб так же, как он. Слышите? Только вы можете помочь спасти другие возможные жертвы. Все, я побежал. И Да Цинь кинулся со всех ног обратно в Отдел, моля богов, чтобы за это время тварь не вылезла из люка – а вдруг она на такое способна? На что она вообще способна? - и не сожрала саму Мэй Ли, ведь тогда в ее смерти будет его и только его вина. Когда красный джип, взвизгнув колесами, затормозил возле злополучного люка, все уже было кончено. Да Цинь кинулся к лежащей поодаль Мей Ли, и с облегчением выдохнул: живая. Просто в обмороке. Юньлань обошел кругом растекшуюся вокруг люка кровавую лужу. В ней плавали черно-синие ошметки, больше напоминающие куски слизи. Тяжелая крышка люка валялась чуть поодаль, а в самом отверстии оказалось пусто: круглые, покрытые грязью стенки, ведущие вниз ступеньки и матовый бок трубы на самом дне колодца. Монстра не было. А точнее, были лишь его остатки, как и кровь жертвы, застывающие сейчас на морозном воздухе. - Что с ней? – спросил он у Да Циня. - Наверное, отключилась от ужаса. - Или кто-то отключил, - Юньлань набрал телефон Линь Цзина. – Слушай внимательно: проулок Мофан. Начинай с камеры, установленной здесь. - Понял, - отозвался Линь Цзин. Пока Юньлань вызывал наряд полиции и скорую, Да Цинь достал и включил датчик темной энергии. Аппарат тут же издал предсмертный писк и вырубился. Юньлань, наблюдавший за действиями Да Циня, лишь сильнее нахмурился. - Ты был прав, шеф! – затараторил в трубку Линь Цзин. – Камера в проулке Мофан отключилась примерно пять минут назад. То, что происходило до этого, она сняла. Это… короче, я, похоже, теперь не скоро смогу избавиться от кошмаров. - А то, что с этим хтоником потом произошло, камера не сняла? - Нет. - Что и следовало ожидать. - И еще: чаще всего камеры за последние пару дней отключаются в заводском районе на юго-востоке города. Точные координаты дать не смогу, тот район плохо оснащен, но примерный круг поиска есть. Там находится несколько заброшенных предприятий. Думаю, это оно. - Это оно. Высылай координаты, я еду. - Шеф, может мне с… - Отбой, - и скинул звонок. Да Цинь согласно кивнул головой и полез в машину. – Ты куда? - С тобой. - Со мной ты не поедешь, кошак. Остаешься здесь. Дождись скорую. - Скорая через пару минут подъедет, я ее уже слышу. Мей Ли в безопасности. Дальше пусть полиция тут все это разгребает. А тебя одного я не отпущу. - Да Цинь! - Даже не пытайся от меня избавиться. Поехали! Юньлань знал, что в такие моменты с Да Цинем спорить бесполезно, и авторитетом его не задавить. Хотя, может Да Цинь прав, ему следует присутствовать при их встрече. Юньлань и сам не знал, как он себя поведет. Наорет, кинется в драку или в ноги? Но самое главное… «Найти бы тебя! Только бы найти!» - Поехали! – скомандовал он и вдавил педаль газа. Машина вильнула и резво выскочила из проулка. Навстречу им, пронзая морозный воздух визгом сирен, промчались неотложка и пара полицейских машин. - Я же говорил, что они уже здесь, - попытался нарушить давящую тишину Да Цинь, но Юньлань разговор не поддержал. Он был слишком сосредоточен, он мысленно был где-то там, впереди. Перебирал в голове разные варианты развития событий, накручивал себя. А вдруг это вовсе не он? А если он, но стал другим? Если его изменили? Сам изменился? Смерть ведь умеет корежить жизнь, ему ли этого не знать. - Эй, шеф, успокойся, мы сейчас в лепешку расшибемся! - рявкнул Да Цинь. Юньлань и сам не заметил, что разогнался непозволительно сильно, так, что на одном из поворотов машину занесло, и она сшибла пару стоящих у тротуара пластиковых столбиков заграждения – Прекрати дурить немедленно! Юньлань глубоко вдохнул, выдохнул, стараясь угомонить бешеное сердцебиение. Вроде бы немного удалось. Только вот висящий на груди кулон, казалось, стал значительно теплее. Еще немного, и начнет жечь кожу. Заводской район встретил их мощными порывами зимнего ветра. Вот они и приехали туда, куда Линь Цзин обозначил на карте. Но огромная территория первого завода Юньланя не привлекла. Он проехал мимо, уверенно направляясь дальше, вглубь района. Возле стены, огораживающей второй завод, он остановился. - Оно? Юньлань не ответил, и это молчание, по всей видимости, напугало Да Циня больше всего. Он еще никогда не видел своего хозяина, начальника, друга таким. Машину они припарковали прямо посреди старой, разбитой дороги. Выбрались из салона, прошли через огромную брешь в заборе и оказались на территории мертвого предприятия. Между уродливых серых полуразвалившихся зданий гулял ветер, гонял поземку, тоскливо завывал в трубах. - Территория тут огромная, - Да Цинь передернул плечами. – Давай вызовем Линь Цзина, пусть детектор привезет. Мы лапы в жопу вобьем, пока все здесь осмотрим. Бедные наши замерзшие лапы! - Найдем и так, - буркнул Юньлань, уверенно двигаясь по потрескавшемуся, заметенному поземкой, асфальту. - Бедные наши промерзшие жопы! – продолжал за спиной ныть Да Цинь. - И к тому же… Шеф, ведь это может быть и не он. Он умер. Я это видел, он… Видимо, Юньлань остановился слишком резко. Настолько, что Да Цинь не успел среагировать и врезался носом в его спину. - Он жив! – рявкнул Юньлань. – Он обещал мне! Он сказал, что мы встретимся. Не смей сомневаться. Да Цинь тяжело вздохнул, но, к счастью, наконец-то умолк. «Прогулка» по территории завода оказалась не из самых приятных. Хотя, после ночного путешествия на дно Дисина, разрушенный завод вряд ли мог бы их чем-либо удивить. Разве что стоящая у входа в один из корпусов коробка с дохлыми замерзшими кутятами заставила Да Циня злобно зашипеть: людская жестокость не имеет границ! Да Юньланю померещилась в отражении грязного стекла мерзкая уродливая рожа со множеством глаз. Беглый осмотр трех зданий не дал результатов. Входная дверь в четвертый цех висела на одной ржавой петле. Юньлань просто оторвал ее и прислонил к стене. - Порча государственного имущества, - не удержался от шпильки Да Цинь. Юньлань не ответил. Слишком сильно билось сердце в груди, слишком громко грохотала кровь в ушах. И ноги стали ватными. Он знал, он чувствовал: уже близко! Очень близко! Буквально пройти по нескольким коридорам, пересечь одно небольшое помещение – и… Он стоял там, посреди старых, ржавых механизмов, куч битого стекла и кирпича, грязи, пыли, обрывков газет и тряпок. Изящный черный силуэт в центре холода и разрухи. Он стоял посреди этого хаоса непроглядно черным, манящим, неподвижным изваянием. Глаз увидеть не мог, но тело, само нутро, ощущало исходящие от него волны темной энергии, которые проходили сквозь них - живых, – сквозь стены, сквозь пространство. Бордово-синее свечение насыщающегося гуань дао мягко пульсировало в такт движению крови по венам. Это был ОН. Капюшон скрывал лицо, но Юньлань точно знал, что это он: Шэнь Вэй. Юньлань сделал шаг вперед, запнулся, попытался позвать, но в горле запершило. Вихрь чувств грозил разорвать грудную клетку. Неимоверные радость, облегчение, счастье, и в то же время обида, раздражение: вернулся, но почему не пришел к нему? Хотелось схватить в охапку, и в то же время вмазать от всей души кулаком. Хотелось трясти за плечи, требовать ответа. И все это будет, обязательно будет, но понять бы сначала, почему Шэнь Вэй стоит здесь, среди полуразрушенного здания, почему из его ладони по гуань дао течет кровь, почему он до сих пор не услышал их, не почувствовал их приближение? Хотя, ответ на последний вопрос был очевиден. - Он в трансе, - озвучил эту мысль Да Цинь, который раньше сумел вернуть себе дар речи. – Лучше не трогать. Юньлань лишь кивнул. Он подошел ближе, протянул руку, но тут же отдернул. На миг ему показалось, что перед ним стоит какая-то святыня, которую он чуть было не осквернил своим прикосновением. «Он очнется от своего транса. И посмотрит на меня. И улыбнется. Как обычно, едва заметно приподняв уголки губ. И тогда я пойму, что все в порядке. Он очнется. И посмотрит на меня…» - Лучше подождать, - Да Цинь подошел ближе, попытался перехватить взгляд Юньланя, но тот буквально прикипел к фигуре в темном. Чтобы не дать своим зудящим рукам возможности схватить Шэнь Вэя в охапку, Юньлань засунул их в карманы. «Он очнется от своего транса…» Во время поиска его разум дотягивался до самых дальних уголков города, но не следил за происходящим рядом. Это было крайне неудобно и опасно. Очередное возвращение преподнесло Шэнь Вэю неприятный сюрприз: он был не один. Чужое присутствие окутало, словно кокон, стоило только мужчине прийти в себя. Шэнь Вэй отметил три вещи: само тело в порядке, а значит его не пытались убить или как-то ограничить движения. Второе: непрошенных гостей было всего двое. И еще: гуань дао, сытый и готовый к бою, все так же стоял рядом на острие. Схватить его правой рукой и расправиться с «гостями» - дело доли секунды. Шэнь Вэй молниеносно перехватил оружие, отскочил в сторону, принимая боевую стойку. Кто-то испуганно ойкнул. - Ты изменился, - сказал голос. До боли, до дрожи в коленях знакомый голос. Когда он откинул с глаз капюшон, а зрение полностью восстановилось, Шэнь Вэй наконец увидел все: Юньлань стоял прямо перед ним. Вот уж кто наоборот нисколько не изменился. Все тот же пронизывающий взгляд, все та же бородка, все та же ухмылка, которая обычно прячет другие чувства: боль, горечь, досаду. – Профессор Шэнь Вэй. В огромном, холодном зале воцарилась неуютная тишина, лишь свистел в разбитых окнах северный ветер. Да Цин попятился, уперся спиной в грязную стену и затих, во все глаза уставившись на этих двоих. Казалось, что даже время испуганно остановилось, секундную стрелку заело в одном положении, как и два сердца, неспособных сделать следующий удар. Шэнь Вэй мог поклясться, что эта секунда тянулась вечность. Они замерли друг напротив друга. Они не отрывали друг от друга глаз. Они тонули друг в друге, погибали и воскресали вновь, не в силах остановить это безумие. Где-то в другом – не их – мире рождались новые вселенные, исчезали в небытие миры, жили люди: дисинцы, хайсинцы, яшоу. А они словно провалились в безвременье, и это было больно. Шэнь Вэй забыл даже о том, что надо дышать. Зачем? Ведь вот она – его жизнь, его дыхание. Стоит совсем близко, только руку протяни, и так же, как и он, затерялся во взгляде напротив и в той буре чувств, что его охватили. Юньлань всегда был мастером разрушать подобные магические ловушки. - Нам надо поговорить. О многом. Согласен? Шэнь Вэй открыл рот, но звука не было. Слова застряли в горле горьким комом. Судя по всему, Юньланю тоже было непросто. Но все же он продолжил: - Только не здесь. Здесь, как сказал один мой знакомый толстозадый комок шерсти, жопы мерзнут. Шэнь Вэй помнил эту особенность Юньланя: в минуты сильнейшего волнения у него начинался словесный понос. - Ну что? Шэнь Вэй? – Юньлань сделал один шаг вперед, протянул руку. – Если ты согласен поговорить, а мне кажется, что согласен, может, уберешь свой нож-переросток? Только тут до Шэнь Вэя дошло, что он по инерции наставил конец гуань дао на Юньланя. Потребовалось лишь небольшое усилие воли, чтобы заставить оружие исчезнуть. - Замечательно! А теперь я приглашаю тебя ко мне в гости. Домой. Ты же помнишь, где я живу? А? Ну же, ответь мне. Сяо Вэй! «Сяо Вэй» «СЯО ВЭЙ» Обращение словно ударило поддых. Воспоминания хлынули, как вода через прорвавшуюся плотину. Так называл его Юньлань десять тысяч лет назад, когда притворялся Кунь Лунем. Так называл он его и полтора года назад, когда казалось, что их жизнь окончена. Так же называет его сейчас, несмотря на то, что Шэнь Вэй является вовсе не тем, за кого себя выдает. Точнее, выдавал. Опять. Юньлань внешне казался спокойным. Но рука, которой он нашарил в кармане леденец, едва заметно дрожала. Сорванная привычным движением обертка медленно спланировала на пол, позволяя Шэнь Вэю, наконец, оторвать взгляд от Юньланя и загипнотизированно проследить за ее падением. Все такой же, ничего не меняется. И с чего Шэнь Вэй решил, что этой встречи удастся избежать? И с чего вообще он начал обманывать себя, что этой встрече лучше не быть? Уж самому-то себе можно признаться, что мечтал о ней, жаждал, стремился. И смерть, его скорая гостья, не является уважительной причиной «невстречи» с тем, кому обещал. И кому был обещан. Юньлань прав: им необходимо поговорить. Шэнь Вэй активировал портал. Черная воронка накрыла их двоих, перенеся из стылого, залитого серым зимним светом огромного помещения в тепло и тьму небольшой квартиры. Тишину в которой, впрочем, тут же нарушил какой-то треск и отборная ругань. - Черт побери! Шэнь Вэй! Мог бы предупредить! Кресло, в которое врезался Юньлань, накренилось на бок, одна ножка закатилась куда-то в сторону. - Я его, конечно, и так собирался выбросить. Оно старое и страшное. Но ломать при этом не хотел. И это… у меня тут не прибрано. Не ждал гостей. Юньлань осмотрелся, озадаченно потер рукой шею, и сейчас как никогда напоминал мальчишку, которого строгие родители поймали с первой в жизни сигаретой в зубах. - Нет, ты не подумай, что я всю эту грязь для тебя копил. Тут, конечно не хватает уверенной мужской хозяйственной руки, как у тебя, - Юньлань выдавил нервный смешок. – Опять не то говорю. Я тебя ждал. Очень ждал. Я знал, что ты вернешься, ты же обещал. Просто я не мог и подумать, что ты вернешься, но будешь прятаться от меня. Да с тобой еще эти твари. - Это не… со мной. - О! Смотрите, он умеет разговаривать!!! – теперь шеф Чжао пытался поймать взгляд Шэнь Вэя, но тот упорно отводил его в сторону. Он рассматривал валяющиеся на полу разнокалиберные грязные носки, использованные батарейки, одеревеневшие куски пиццы, комки пыли, шерсти и, что примечательно, черного шахматного коня. Это было в разы безопаснее, чем встречаться глазами с Юньланем. А тот прекратил метаться по комнате и теперь стоял напротив, на расстоянии вытянутой руки. Так близко, что слышно было его дыхание. - Сними уже капюшон и маску, - потребовал Юньлань. – Я не собираюсь с тобой разговаривать, пока ты прячешь лицо. Ты же знаешь. Шэнь Вэй? Шэнь Вэй продолжал стоять темной, укутанной в черный саван, тенью. - Хорошо. Эту проблему легко решить. Мы в прошлом с ней уже успешно справлялись, верно? - Шеф Чжао решительно протянул руку и попытался сдернуть капюшон с головы Шэнь Вэя. – Что за… Рука прошла сквозь ткань, словно та была туманом. Затем с таким же успехом Юньлань попробовал снять маску. Шэнь Вэй почувствовал, как пальцы, теплые, живые, мазнули по щеке, царапнули кончик носа, но призрачная маска осталась на месте. «Опять ногти грызет…», - невпопад подумал Шэнь Вэй. Ему не было необходимости смотреть в лицо Юньланя, он и так знал, что у того сейчас непривычно нахмурены брови, и взгляд прищурен, зло и непримиримо. - Что за хрень, Шэнь Вэй? Отвечай! Хватит уже отмалчиваться. Что с тобой случилось? Где ты был все это время? Ты же знаешь, что я это все равно выясню, так или иначе. Шэнь Вэй понимал - Юньлань не блефует. Он узнает правду. Заплатит любую цену, чтобы докопаться до истины. Поэтому, будет лучше рассказать все, как было и как есть сейчас. Или показать. И он рассеял темную энергию, что окутывала его все это время, прекрасно понимая, что увиденное Юньланю точно не понравится. Юньлань конечно же был рад тому, что Шэнь Вэй так быстро принял его приглашение, но переход через портал оказался слишком неожиданным сюрпризом. Чжао рассчитывал на долгую поездку в машине, в тишине, когда каждый остается наедине со своими мыслями, и есть время хоть немного успокоиться, все обдумать и в итоге подобрать правильные слова. Но Шэнь Вэй решил по-своему. И вот они оказались посреди квартиры, в голове Юньланя хаотично метались мысли, грудь распирали злость, раздражение, недоумение, нежность… Юньлань буквально тонул в вихре этих чувств. С одной стороны, хотелось схватить Шэнь Вэя в охапку и зацеловать до потери пульса. С другой – схватить в охапку, но лишь для того, чтобы треснуть как следует дурной башкой о ближайшую ровную поверхность. Может, тогда он прекратит вести себя как кусок дерьма, в смысле, ледяной глыбы? Приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы удержать все эти порывы. Да еще не стоило забывать – со своей возросшей силой сгребешь вот так в порыве чувств в охапку – да переломаешь. Но Шэнь Вэй упорно продолжал отводить взгляд и прятать лицо за маской. Сейчас это бесило больше всего. - В прошлом мы с ней уже успешно справлялись, верно? И теперь Юньлань был озадачен. Он ни секунды не сомневался в том, что сумеет легко снять маску и разломать ее на мелкие щепки. Однако маска, старинная, тяжелая, вдруг отказалась даваться в руки. И на какое-то мгновение в голове мелькнула паническая мысль, что перед ним не настоящий Шэнь Вэй, а всего лишь его призрак, видение, навеянная кем-то галлюцинация. Но ведь пальцы коснулись лица, ощутили, хоть и на миг, прохладу его кожи. - Что за дерьмо, Шэнь Вэй? А потом Шэнь Вэй начал таять. Точнее, Юньланю сначала показалось, что он тает, и потому он бросился вперед, чтобы все же ухватить, не дать исчезнуть тому, кого так невыносимо больно было ждать. Но через мгновение шеф Чжао понял, что тает не сам Шэнь Вэй, а его черное облачение. Секунду спустя тот уже стоял посреди комнаты полностью обнаженный. Юньлань уронил челюсть и растерянно заморгал. Перед ним стоял живой, настоящий, да еще и полностью обнаженный Шэнь Вэй – прям мечты сбываются. Но поразило, а точнее ужаснуло, не это. Он раньше никогда не видел Шэнь Вэя голым, но был точно уверен, что этих страшных шрамов на его теле быть не могло. Рубцы пересекали все тело, разбегались змейками по рукам и ногам, уродовали. Юньлань медленно, шаг за шагом, обошел вокруг застывшего изваянием Шэнь Вэя. Отметины были везде: и сзади, и спереди, и по бокам. Прекрасное, изящное тело, худое, жилистое, невероятное. Из-за шрамов создавалось впечатление, будто оно было сшито из лоскутков, как мягкая игрушка. Вот круговые шрамы на плечах – здесь пришиты руки, ноги явно состояли из нескольких частей, словно верно собранный паззл. И на шее тоже шел шрам по кругу. Юньлань протянул руку и коснулся кончиками пальцев того, что пересекал ключицу. Провел по нему, вырвав у Шэнь Вэя едва слышный вздох. Эти шрамы, это тело притягивали его, словно магнит железную стружку, словно свеча – мотылька. Они были прекрасны. Шэнь Вэй упорно продолжал буравить взглядом пол, прятать глаза в тени ресниц. Теперь, без маски и капюшона, он казался беззащитным. Отросшие волосы на затылке были перехвачены кожаным шнурком. А на макушке мягким снежным светом мерцали рожки. Юньлань приблизился, завороженно наблюдая за этим чудом чего? Природы? Нет, скорее науки. Он не удивился, увидев их. Спасибо книге Архивариуса, шеф Чжао был к этому готов. Рожки словно были сделаны из чистейшего, тончайшего хрусталя, внутри которого кружились миниатюрные светящиеся нити, снежинки. - Ты знаешь, что такое смерть? – неожиданно спросил Шэнь Вэй. Голос его звучал глухо. - Нет, - Юньлань мотнул головой, протянул руку, чтобы коснуться «рожек», но Шэнь Вэй шарахнулся, отступил на шаг. - Зато теперь я знаю. Ее нет. Вообще нет. - О чем ты? - Смерть – это следующая жизнь. Это как переступить порог, переходя из одной комнаты в другую. Мне не дали перешагнуть. Мне объяснили, что я вообще не имею на это права, поскольку и жизни у меня нет. Как можно умереть, если ты не жив? Круг перерождений способна запустить только настоящая душа, а не искусственная, как у меня. - Что за бред? - Я и мой брат Е Цзун никогда не были дисинцами. Наши родители лишь усыновили найденных в лесу младенцев, свято уверенные в том, что малышей там на погибель бросила какая-то женщина. А оказалось, что мы - всего-навсего древнее оружие. Мы не имеем права переступить порог, мы уходим навсегда после выполнения своей функции. Мне все доходчиво объяснили. - Кто бы это тебе ни объяснил, - Юньлань шагнул вперед, взял Шэнь Вэя за подбородок, поднял голову, чтобы заставить встретиться взглядами. – Он ошибается. - Ты не знаешь. Многого. - Что ты не был рожден женщиной? Что появился в лаборатории Древних? Судя по округлившемся глазам Шэнь Вэя, тот был шокирован. Юньлань самодовольно усмехнулся. - Не недооценивай меня. И себя. Неважно, кто и как был рожден. Суть ведь не в этом. - В этом. Созданное людьми – машины, телефоны, игрушки – это предметы. У которых есть предназначение. И у которых есть срок годности. - И которые не испытывают боли. Не чувствуют, не страдают, не радуются. Я только что креслу ножку отломал. Не вижу, чтобы оно было сильно расстроено по этому поводу. Оно – неживое, но не потому, что было искусственно создано. Это же так просто. Его создали когда-то, и теперь оно просто существует: без чувств, без действий, без жизни. - Я тоже просто существую. До тех пор, пока не выполню свое предназначение. - Нет, - Юньлань отрицательно покачал головой. Подступившие слезы жгли изнутри. – Сначала я докажу тебе, что ты заблуждаешься. Ты живой, ты чувствуешь, ты дышишь. Пусть у тебя странная, долгая жизнь, но это – жизнь. - А потом? - А потом я начищу рожу тому, кто вбил в твою голову эту глупость про существование и предназначение. Шэнь Вэй невесело усмехнулся: - Хотел бы я на это посмотреть. - Хотя нет, я передумал. Если он тебя спас, не буду рожу бить. Я ему обязан, - Юньлань ничего не мог поделать со своими руками – их так и тянуло к Шэнь Вэю. Особенно хотелось коснуться «рожек». Он попробовал еще раз – Шэнь Вэй отступил. - У меня так много к тебе вопросов, - Юньлань сделал шаг вперед. - Задавай, - Шэнь Вэй еще отступил, но шаг оказался последним: спина уперлась в стену. - Ты убиваешь этих тварей, хтоников. Верно? - Да. - Но они появились здесь не из-за тебя. - Это я был воскрешен из-за них. - А если бы не они, ты бы перешагнул порог? Ты бы не вернулся? - Я… не знаю. Наверное. Если бы я смог перешагнуть, что вряд ли, я бы вернулся. Я обещал… Рука Юньланя наконец-то добралась до головы Шэнь Вэя, зарылась пальцами в его волосы, провела вдоль кромки одного «рожка». Одновременно с этим губы накрыли губы Шэнь Вэя, затягивая в оглушающий, безумный поцелуй. И в это мгновение Юньлань каким-то шестым чувством ощутил, как треснула скорлупа отчуждения, в которую загнал себя Шэнь Вэй. Он не отпрянул, не сбежал через портал, не попытался оттолкнуть или, что еще хуже, не остался безответным. Шэнь Вэй подался всем телом навстречу. И не просто подался. Одной рукой он, хоть и не особо удачно – слишком они были близко, слишком впритирку – вцепился в рубашку Юньланя. «Одной рукой…», - мелькнуло в голове Юньланя, но мысль тут же затерялась в вихре захлестнувших эмоций. Как ни банально, больше всего хотелось просто валить и трахать. Без всяких предварительных ласк, романтических разговоров под звездами и танцев с бубнами вокруг объекта страсти. Тем более, что Шэнь Вэй, судя всему, был явно не против. Руки Юньланя блуждали по телу, ощупывали, исследовали, прослеживали изгибы, задерживаясь на шероховатостях шрамов. Шэнь Вэй был обнажен, и это вызывало зависть. Впрочем, Шэнь Вэй уже успел растегнуть на нем рубашку и каким-то образом справился с ремнем, а вот ширинка упорно не поддавалась. Юньлань недовольно зашипел и двумя руками попытался расстегнуть молнию сам. Новые джинсы, которые он купил всего неделю назад, порвались с сухим треском. - Да чтоб тебя! – Юньлань разжал кулаки, и остатки штанов сползли на пол. - Ты… разорвал джинсы руками? – брови Шэнь Вэя удивленно поползли вверх. - Потом расскажу, - буркнул Юньлань. – Идем? Ближайшей горизонтальной поверхностью оказался диван. Узкий для двоих, но на это было плевать. Несомненным плюсом было то, что под диваном завалялись несколько тюбиков со смазкой – далеко ходить не надо. Конечно, Юньлань приводил домой и женщин, и мужчин. Только никого из них он никогда не целовал в губы – брезговал, а может еще почему, сам не мог понять. И во время секса всегда закрывал глаза. Говорил, что так ощущения острее. На самом деле, так было проще представлять на их месте другого человека. Того самого, что сейчас силился сдержать стон, когда в него проникли уже два пальца. - Не … тяни, - зарычал Шэнь Вэй. И Юньлань решил не спорить. Такие сложные чувства теснились в груди. С одной стороны – освобождение, легкость. Словно на сердце, а точнее в душе, наконец-то прорвался гнойник, который зрел долгие годы. Отчаяние, чувство безысходности, бесконечной тоски вылились наружу, оставив после себя очистившуюся, заживающую рану. С другой – он был наполнен, словно сосуд, уже, казалось, позабытыми ощущениями удовлетворенности, спокойствия, воодушевления. Хотелось выйти на улицу и заорать в серое, не по-весеннему мерзлое, небо о том, что он наконец-то счастлив. Но вставать сейчас он точно не будет, потому что голова Шэнь Вэя лежит у него на животе. Так получилось, что ножки любимого кожаного дивана не выдержали накала страстей и надломились. Тогда они просто перебрались на пол, на пыльный ковер. Хотя разумнее было бы дойти до кровати, но думать об этом пока что было слишком лениво. Тем более, не хотелось прерывать рассказ Шэнь Вэя. - Я не хочу об этом вспоминать, не заставляй. Скажу лишь, что его зовут Данте, и это не человек. И не зверь, и не инопланетянин. И не бог, наверное. Я не уверен, конечно, но вряд ли боги могут быть настолько мерзкими. И так противно вонять. И не выживший Древний, о которых написано в твоей особенной книге. Кстати, что это за книга? - Мне ее подарил Архивариус. Один из дисинцев с… неудачной мутацией. Ты ведь знаешь о них? - Да, конечно. Такие еще появлялись на свет десять тысяч лет назад. Мы создали для них приют. - А потом? - Не знаю. Ты же помнишь, что меня не было десять тысяч лет. Когда я вернулся, Наместник сообщил, что дисинцы с подобными мутациями уже несколько сотен лет не рождались. Я посчитал это хорошим знаком. - Дети были и есть. Их, чтобы не мешали «правильным» дисинцам жить, сбрасывали на Дно Дисина. Он тебе соврал. - Сукин сын! – Шэнь Вэй ударил кулаком по полу. – Я этого так не оставлю. - Не сомневаюсь. Юньлань даже не пытался сдержать довольную улыбку: Шэнь Вэй возвращался. Именно таким он его знал и помнил: сопереживающим, добрым, неравнодушным, отчаянно пытающимся помочь всем, а не отчужденным, окутанным черным саваном призраком. - Значит, Данте, - напомнил Юньлань. – Именно он тебя воскресил. - Собрал заново. Ты же помнишь, я – всего лишь оружие. Одно из. - Будь добр, прекрати так о себе говорить. - Но это правда. Нас было двое. Два яйца. - Е Цзун, я уже понял. - Именно. По непонятным мне причинам мы появились на свет, или «вылупились», если верить твоей книге, десять тысяч лет назад. Хотя, по задумке Древних, наше появление должно было активироваться только в случае возвращения Латану. Но что-то пошло не так. - Оказывается, и драконы могут ошибаться, - улыбнулся Юньлань. - И драконы могут ошибаться. Но Древние – не драконы. Это Младшие придумали о них множество легенд. Древние – это Древние. Им, как и всем, было свойственно ошибаться. - Главной их ошибкой было спасение человеческой расы. Жили бы себе на своей цветущей планете и бед бы не знали. Но нет, им приспичило нас спасать. Нас, уничтоживших свою планету. И мы не остались в долгу за спасение. Мы притащили все свое говно сюда. - Насколько я понял, Латану изначально был добрым богом. Даже как-то родил своего сына и заставил его отрабатывать все грехи, которые люди успели совершить. - Мда, хорош бог. - И, вроде как, в начале всех времен именно он людей и создал. Из своего ребра или как-то так. Я сам не понял. - Я тем более ничего теперь не понимаю. Мне всю жизнь втолковывали, что человечество произошло от обезьян. Ну, помнишь? Сначала были макаки, затем они поумнели, побрились и стали людьми. Затем на Хайсин попал инопланетный геном, и часть людей со временем превратилась в яшоу, часть в дисинцев. Эволюция. А теперь я узнаю, что и сами люди прилетели с другой планеты. А там они появились не путем эволюции, а потому что их создали. Кстати, в книге говорилось, что люди создали себе бога. Так курица или яйцо? Линь Цзин с ума сойдет от такой информации. - Не сомневаюсь. - И сейчас этот Латану вернулся? - Не совсем. Он скоро вернется. Сейчас сюда проникают лишь его создания. Его животные. - Как они это делают? - Хороший вопрос. Если тебя забросило за Изнанку мира, ты не сможешь вернуться. Только если кто-то с этой стороны не прорвет мембрану. Мне кажется, нет, я уверен, что это уже произошло. Появилась небольшая щель, через которую сюда лезут хтоники. Если щель станет больше, Латану вернется. - Как вообще можно прорвать мембрану? - Это практически невозможно. На такое способен лишь человек или существо, обладающие сверхсилой. - Например, дисинец? - Нет. Способности дисинцев для этого слишком ничтожны. - Артефакт? - Такого не существует в природе. Это кто-то другой. И нам лучше всего поторопиться с его поисками, пока не случилось самое худшее. - Самое худшее… Если Латану прорвется сюда, мы его уничтожим. У нас есть оружие, мы не беззащитны. - Любое ваше оружие бесполезно против Латану. Единственное оружие – это я. - Я тебе уже говорил… - Это так! Единственный, у кого есть шанс справиться с ним, это я. И шансы эти малы. Нас должно было быть двое, но Е Цзуна нет. Я его убил. - Только потому, что он собирался убить все человечество. Мне кажется, это вполне весомая причина отправить его через порог. - Он не ушел через порог. Его просто больше нет. И из-за этого скоро мы все можем отправиться вслед за ним. Если Латану разрушит этот мир, что будет? Миллионы людей, животных, растений погибнут и станут – кем? Либо единственными, кто останется здесь - то есть хтониками. Либо круг перерождений остановится. - Ничего себе перспектива! В таком случае, уж лучше сдохнуть окончательно, чем стать такой вот мерзкой тварью. Но опять же, Шэнь Вэй, это всего лишь твои рассуждения, верно? Кстати, твоя рука. Что с ней? - Это плата. Духовное оружие способно убить хтоника только в том случае, если я его наполню своей кровью. Иначе мой гуань дао бесполезен. - Она не восстановится? - Нет. - Черт побери! Мы можем обратиться в больницу, попробовать вылечить. - Ты специально делаешь вид, что не понимаешь? – Шэнь Вэй резко сел, обернулся на Юньланя. Брови нахмурены, губы поджаты. Правую руку он сжал в кулак, словно едва сдерживал порыв ударить. – Для убийства хтоников, для битвы с Латану, если он сюда прорвется, мне хватит одной правой руки. А левая уже не пригодится. Даже если я смогу победить, не пригодится. Потому что после окончания своей миссии я тоже прекращу существование. Я выполню предназначение и в итоге буду израсходован. Как уже ненужная вещь, как… как одноразовая батарейка. Волна горечи, какой-то звериной тоски тисками сдавила грудь. Юньлань ненавидел свою жизнь, которая манила, дразнила, а потом снова и снова отнимала. И пора уже было прекратить это издевательство. Поэтому он отреагировал на слова Шэнь Вэя единственным возможным способом. Он засмеялся злым, каким-то клокочущим смехом. - Опять сбежать от меня решил? Даже не надейся, - голос вдруг стал хриплым. – Тот козел, что разорвал мембрану, Латану и его зверюшки – наш общий враг. И бороться с ним мы будем вместе. Уж извини, но в нашем мире у воспитанных людей принято делиться вкусняшками. А если вздумаешь умереть, учти, я больше не буду ждать тебя на этом берегу. Я последую за тобой. И это не шутка. В комнате повисла неуютная звенящая тишина. На лице Шэнь Вэя была написано недоумение. Впрочем, Юньлань упорно продолжал буравить его взглядом, не отпуская, не позволяя отвернуться, мысленно моля: «Услышь меня! Поверь мне!». И вот, наконец, Шэнь Вэй сдался. Он весь словно поник, ссутулился, отрицательно замотал головой: - Ты псих… Ты определенно ненормальный. - Я тоже тебя люблю. Меня еще один вопрос мучает. - Какой? - Если этот свихнувшийся божок прилетел к нам с другой планеты, неужели на Хайсине не нашлось своего божества, которое бы дало Латану пинок под зад? - А ты можешь задавать более серьезные вопросы? - О, конечно могу! Есть очень серьезный, просто жизненно важный вопрос, - Юньлань сел и горячо зашептал в самое ухо Шэнь Вэя. – Как насчет второго раунда? - Только, пожалуйста, сначала в душ! А то я со времен ада не мылся! Сначала проснулся мочевой пузырь и настойчиво потребовал визита в туалет. Но так не хотелось вставать! Юньлань перевернулся на левый бок в надежде, что его личный «будильник» успокоится еще хотя бы на полчаса. Не помогло. Да еще в полуяви-полусне, который нередко бывает по утрам, померещился звук прибоя. Шелест воды, набегающей на песчаный берег, разворошил давнишние мечты об отпуске, море, песчаной отмели, по которой так приятно ходить босиком, зарываясь пальцами в прохладный песок, держась за руки. И все же надо вставать, но прежде... Юньлань снова перекатился на правый бок и тут же уткнулся носом в растрепанный короткий хвостик Шэнь Вэя. Интересно, каким образом шнурку удалось удержаться на его волосах во время вчерашнего секс-марафона? Шеф Чжао решил, что здесь явно не обошлось без какой-нибудь дисинской магии. Шэнь Вэй спал на боку, подтянув ноги к груди. Юньлань задался вопросом: а когда в последний раз тот вообще отдыхал? Была ли у него такая возможность? Понятно, что Шэнь Вэй – не обычный человек и сон, как и еда, для него не являются жизненно необходимыми. Однако и его возможности имеют пределы. Он также может уставать, испытывать боль. И он так же, как и все живое на земле, может умереть, что бы ему ни наплел этот таинственный Данте. Но думать об этом в такое замечательное утро не хотелось. Звук прибоя как будто стал громче, и еще Юньланю показалось, что в квартире пахнет соленой водой и водорослями. И на потолке что-то блеснуло. Юньлань присмотрелся к этому блеску и растерянно заморгал. По потолку разбегались светлые полоски, словно блики воды. Что за чертовщина? Он резко сел на кровати и оглянулся: комната изменилась. Такие же блики сейчас пробегали по стенам и даже по полу. Стены и потолок буквально на глазах медленно таяли, будто превращаясь в стекло. Таял и пол, только, в отличие от стен, он становился более темным. Сквозь прозрачные стены теперь явственно можно было различить окружившую дом толщу прозрачной воды. Кое-где за границей квартиры-куба проносились косяки разноцветных рыбок, в правом углу отчетливо просматривался коралловый риф, который уходил вниз, во тьму глубины, хребтом гигантского чудовища. Где-то над головой раздался странный звук – больше напоминающий то ли гул, то ли стон, и вдруг гигантская тень накрыла дом. Юньлань задрал голову и тут же невольно втянул ее в плечи – над ним проплывала величавая тень гигантского кита. - Охренеть… Необходимо было срочно разбудить Шэнь Вэя, но Юньлань, кажется впервые в жизни, просто оказался в каком-то ступоре. То, что происходило, больше напоминало сон. То есть нужно всего лишь ущипнуть себя – и он проснется в своей кровати, в привычной захламленной квартире, и никаких китов. Кстати, если сама квартира превратилась в стеклянный куб, который какая-то неведомая сила опустила в море, то предметы мебели выглядели вполне знакомо. Кровать под ними была все такой же вещественной и непрозрачной. Чуть дальше – столик, с валяющимся на нем разнообразным хламом и револьвером, пара стульев, в центре комнаты – кожаный диван со сломанными ножками. Юньлань собрался уж было спустить ноги на пол, но снова замер: мимо кровати проплыл его ботинок, следом пластиковые контейнеры из-под обеда. Впрочем, ботинок уже начал набирать воду и тонуть. - Откуда вода? Он присмотрелся к противоположной стене, однако дверь так и не увидел. Она, как и окно, пропала, превращенная в стекло. Но вода явно прибывала, причем довольно быстро. Сейчас она добралась примерно до середины кровати, еще немного – и начнет заливать их импровизированный остров. Необходимо найти дверь! Скорее всего, она осталась на месте, просто оказалась невидимой. Все происходящее вообще выходило за рамки понимания. Юньлань был практически уверен в том, что он оказался внутри навеянного кем-то сна. В прошлом ему уже доводилось встречаться с дисинцем, способным управлять людскими снами. Правда, тот дисинец уже полтора года как мертв, но почему бы не появиться другому с такими же возможностями? Опасность подобных снов заключалась в том, что оказавшийся там человек не желал его покидать. Мастер снов создавал идеальную иллюзию для своей жертвы, поэтому так трудно было вернуть человека из гибельного дурмана. Однако на этот раз происходящее мало было похоже на воплотившуюся в жизнь мечту. Да, конечно, Юньлань мечтал об отпуске на побережье в компании Шэнь Вэя, но в эти планы не входило утопиться. Все же первоочередная задача – дверь. Шеф Чжао поднялся на кровати во весь рост и решительно шагнул вперед, в воду. И тут же рука Шэнь Вэя обхватила его за талию и резко дернула назад, так что Юньлань повалился на спину. - С добрым утром! – улыбнулся Юньлань. – Сяо Вэй, тут проблема: кажется, нас соседи сверху залили. Но Шэнь Вэй шутку не оценил. Он оттолкнул Юньланя в сторону, спихивая его с себя, и сам на коленях подполз к краю кровати, до которого вода уже почти добралась. Скоро начнет заливать. - Давно ты проснулся? – Лицо Шэнь Вэя было хмурым. Кажется, он был обеспокоен ситуацией сильнее, чем следовало. - Сяо Вэй, не переживай. Я уже сталкивался с таким. Это сон, только я не понял, в моем мы сне или в твоем. Но я знаю, как с этим разобраться. - Не знаешь. Судя по всему, Шэнь Вэй вдруг сообразил, что сидит на кровати совершенно голый. Он выдернул из-под Юньланя простыню и торопливо в нее замотался, при этом продолжая хмуро наставлять: - Ни в коем случае не дотрагивайся до стен, пола и потолка. Вообще не прикасайся! Предметы мебели пока что безопасны. Вода уже перекатилась через край кровати, пощекотала кожу Юньланя прохладой. Он окунул в нее палец, попробовал на вкус: и правда, соленая. А за пределами их куба-квартиры продолжалась подводная жизнь. Мимо то и дело проплывали разноцветные косяки рыб, над головой мерно покачивались белые полупрозрачные медузы, вдоль правой стены вальяжно проскользил огромный скат. Журчание воды стало более интенсивным. Вода явно прибывала все быстрее и быстрее. - Почему нельзя касаться стен? Если мы во сне, необходимо найти выход из него. Выход из квартиры – выход из сна. - Мы не во сне. И здесь нет воды. Помнишь, я как-то показывал тебе мир своими глазами? Попробуем еще раз. Шэнь Вэй положил руку на плечо Юньланя и закрыл глаза, мысленно заставляя свою темную силу перетечь в чужое тело, в чужие глаза, даря им новые возможности. Прозрачный куб пропал, стены потеряли прозрачность, вода и правда исчезла. Но стены, пол и потолок не вернули свой привычный цвет. Теперь они стали мрачного темно-красного цвета. Юньлань внимательно присмотрелся к ближайшей стене, и тут же почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Поверхность стены шевелилась, двигалась, перемещалась. Тысячи мелких существ копошились на ней, пожирали друг друга, тут же спаривались и плодились десятками, сотнями. Темные мелкие существа с ярко-красными прожилками. Эти пульсирующие нити вырастали из маленьких тел, опутывали их и связывали друг с другом. Если не вглядываться, было похоже, что по стенам, потолку и полу раскинулась огромная красная сеть, мелкие ячейки которой были забиты дергающимися зубастыми круглыми скользкими тараканами. В воздухе стоял невыносимый запах разложения, уши ломило от многотысячного писка, визга, свиста. Шэнь Вэй убрал руку, зашипев сквозь зубы, и перед глазами Юньланя вновь предстала картина затапливаемой квартиры с прозрачными стенами и морем за ним. - Что это за хрень? – потрясенно охнул Юньлань. Он тер глаза руками, пытаясь вернуть настоящую картинку, но особого успеха не достиг. Вода уже добралась до коленей стоящих на кровати людей и продолжала подниматься выше. - Хтоник. Один из них. - Зато теперь мы знаем, как умер Цзин Сун. Наверняка его посетил такой же «сон». Я так понимаю, стоит прикоснуться к стенам или полу, тебя моментально сожрут. Шэнь Вэй, почему «один из»? Их тут тысячи, если не больше. - Нет, это один. У него одна сердцевина, я это чувствую. А эти мелкие существа - что-то вроде его ртов. - То есть, нам необходимо найти эту сердцевину, чтобы убить гада? Вода добралась уже до пояса. Честно говоря, стоять голышом в прохладной воде было не очень комфортно. Простыня, в которую, словно в тогу, завернулся Шэнь Вэй, уже почти полностью намокла, концы ее медленно покачивались в прозрачной воде. Хотя, и Юньлань это прекрасно осознавал, на самом деле никакой воды нет. И простыня сухая. И щекочущий нос запах водорослей тоже лишь иллюзия. И даже вкус воды. Но что будет, когда она поднимется? Он захлебнется, но чем? Иллюзорной водой, воздухом? - Есть проблема. Взгляд Шэнь Вэя был встревоженным. Он вертел головой, хмурился все больше и больше. В правой руке клубился и тихо шипел шар темной энергии. Юньлань не мог отвести от Шэнь Вэя взгляд. Именно таким, серьезным, сосредоточенным, решительным, он его и запомнил. Моментов, когда Шэнь Вэй улыбался и был расслаблен, в их прошлом оказалось катастрофически мало. Да и в настоящем что-то не наблюдалось. - Я не могу создать портал или призвать гуань дао. - Как это? Ты же всегда это легко делал. - Да. Но гуань дао изначально имеет огромную форму, которая формируется вовне времени и пространства, а затем уменьшается и материализуется у меня в руке. Он сейчас сформирован, но оказался за пределами квартиры. Хтоник окружил нас по всем направлениям, мы как бы оказались внутри него. - И гуань дао не может сюда проникнуть извне. Я понял. Что будем делать? Вода уже достигла уровня груди. Возле левой стены несколько дельфинов заинтересованно наблюдали за тем, что происходило внутри прозрачного куба-квартиры. Наблюдали, улыбались. - Свалите к такой-то матери! – разозлился Юньлань. – Проклятые глюки. Шэнь Вэй бросил на него озадаченный взгляд, затем снова вернулся к изучению квартиры, особенно заинтересовавшись лежащим на столике револьвером. - Гуань дао – это не просто меч. Это духовное оружие, которое, как мы знаем, способно убить хтоника. С моей кровью. Вода была уже у горла, и Юньлань начал потихоньку паниковать. Он пробовал оттолкнуться от кровати, чтобы заставить свое тело плыть, но в этом иллюзорная вода проигрывала настоящей. Поплыть не получалось. Вскоре пришлось встать на цыпочки, затем задрать голову. - Шэнь Вэй! – прохрипел Юньлань. – Тут… проблема. Шэнь Вэй еще раз попытался проделать фокус с возвращением Юньланю «реального» видения, но никак не получалось. Последний глоток воздуха Юньлань успел ухватить, и после полностью, с головой оказался под водой. Зато иллюзия нахождения под водой оказалась полной. Здесь почти не было звуков, предметы вокруг кружили в медленном танце. Какие-то бумажки, одежда, кошачья лежанка. Кстати, вон поплыл носок, который Юньлань искал уже несколько дней. Шэнь Вэй виделся довольно отчетливо: он сидел на корточках на краю кровати и как будто что-то чертил правой рукой на левой ладони. Воздуха стало не хватать, грудь сдавило. И было обидно вдвойне, потому что Юньлань знал, что на самом деле вокруг него воздух. Много воздуха. Все! Больше не вытерпеть! Он выдохнул. Пузырьки весело помчались вверх, под потолок. И втянул воду. И уже не видел, как Шэнь Вэй соскочил с кровати, метнулся куда-то вперед. А затем в подводном, безвоздушном, почти беззвучном пространстве прозвучал какой-то гул. Квартира моментально вернула свой обычный вид. Вокруг был воздух, много воздуха. Юньлань скукожился на кровати, хрипя, выплевывая… … воду… … слюни, сопли. Легкие жгло огнем, но он дышал, какое же это, оказывается, счастье! Вроде, дышать стало полегче, призрачная боль уходила. - Ты… в порядке? Юньлань, наконец, развернулся, сел на кровати, все еще хватаясь руками за грудь. Шэнь Вэй стоял посреди комнаты. В правой руке – револьвер, с левой, безвольно висящей вдоль тела, на пол капала кровь. Да и вокруг голых ступней тоже растекалась солидная красная лужа. - Это ничего, - Шэнь Вэй несмело улыбнулся в тщетной попытке успокоить намечающуюся бурю. – Моя сила уже начала исцелять раны. Но бурю успокоить оказалось невозможно. Юньлань был не на шутку рассержен: этот кретин прошел босиком по клацающим на полу ртам, чтобы взять со столика револьвер, а потом выстрелил в сердце хтоника через свою многострадальную левую ладонь. Кровавая пуля духовного оружия убила тварь. Юньлань бросился к Шэнь Вэю, на ходу пытаясь решить, что следует сделать в первую очередь: обработать раны или навалять по первое число, чтобы впредь было неповадно жертвовать собой. Ранние побудки давались Линь Цзину с огромным трудом. Он по натуре был ярко выраженной совой. К тому же характер работы зачастую заставлял засиживаться за делами допоздна. Вот вчера, например, он до часа ночи исследовал пойманного хтоника. «Адский метаморф», как окрестил его Линь Цзин, оказался крепким, крайне живучим орешком. Его невозможно было убить, он не поддавался воздействию ни огня, ни воды, ни кислоты, ни целого ряда всевозможных химикатов. Единственное, что могло эту тварь ненадолго обездвижить, – это электричество. Причем, высоковольтный разряд был ненамного эффективнее тех же 120 ватт. «Не может быть, чтобы вообще ничего. Тут нужен нестандартный подход. То, что нам кажется безобидным, вполне может оказаться смертельным для них, - рассуждал Линь Цзин, в то время как ноги на автомате несли его в ближайший супермаркет. Сегодня он, вопреки привычке и вчерашней затянувшейся работе, встал удивительно рано. Поспал всего пару часов и вскочил сразу же после первого сигнала будильника. И дело было даже не в том, что хотелось удивить шефа и явиться на работу раньше всех. Загадка бессмертного хтоника не давала покоя. Линь Цзин посчитал это вызовом своему гению, а проигрывать он не любил. В такую рань в супермаркете посетителей не было. За кассой дремал молодой паренек, удобно устроив голову на сложенных руках. Линь Цзин завистливо вздохнул, осторожно, стараясь не шуметь, вытащил продуктовую корзинку и направился вглубь зала. Так, ему нужно кофе, молоко. Еще йогурт, желательно клубничный. Он блуждал по лабиринту стеллажей, машинально бросая в корзинку продукты. Напоследок он решил захватить свою любимую марку чипсов. Чжу Хун ворчала на то, что они вредят желудку, но Линь Цзину было плевать. Он подсел на эту гадость, и с этим его сила воли справиться уже не могла. Полки с чипсами стояли в самом дальнем конце зала. Линь Цзин добрел до них, бросил в корзинку самую большую упаковку и замер. Ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Нет, он был в этом совершенно уверен. Взгляд, острый, недружелюбный, сверлил спину, пуская по коже толпы мурашек. На секунду в сердце закралось желание просто уйти, не оборачиваясь. Сделать вид, что ничего нет. Поступить так, как делают испуганные дети: если я спрятался под одеялом и не вижу монстра, то его не существует. Непонятно откуда в помещении поднялся легкий ветерок. Линь Цзин опустил глаза, с недоумением наблюдая, как оказавшийся на полу фантик покатился сначала к нему, потом мимо, за спину. И тогда Линь Цзин обернулся. И поперхнулся криком. Там, между стеллажом и стеной находилось Лицо. Ужасное уродливое бледное Лицо не меньше двух метров в высоту. Ни шеи, ни ушей, ни намека на волосы не было. Только сам овал с безумными, выпученными, совершенно белыми глазами и огромным разинутым ртом. Рот втягивал воздух, и Линь Цзин почувствовал, что его постепенно начинает сносить. Он по инерции отбросил в сторону корзину и схватился за ближайший стеллаж. Продукты с грохотом посыпались на пол, тут же покатились, попрыгали и исчезли в темноте огромного рта. Поднявшийся шквалистый ветер сметал товар с полок и тоже тащил их к лицу. Линь Цзин понял, что сила вдоха постепенно растет. Сейчас его ноги уже оторвало от пола и тело тащило вслед за продуктами в разверзнутую пасть. Он цеплялся обеими руками за стеллаж, молясь лишь о том, чтобы железная, привинченная к полу, конструкция выдержала. Конструкция пока держалась, а вот руки уже начали болеть, острые края резали ладони. - Вы что здесь твор… Парень-кассир явно не вовремя проснулся. Его сбило с ног, потащило в разинутую пасть. Линь Цзин извернулся, насколько было возможно, попытался ухватить кассира за ногу. Не хватило буквально каких-то сантиметров. Кассир с воплем ужаса влетел в раскрытый рот, который, впрочем, тут же захлопнулся. Раздалось чавканье, хруст ломаемых... … пережевываемых… … костей. Ветер моментально утих. Линь Цзин рухнул на пол, руками все еще держась за спасительный стеллаж. - Уууууууу, - заныло Лицо. Казалось, что оно сейчас выражало изумление. Линь Цзин заставил себя подняться на ноги и пуститься наутек. Правая нога наступила на палку колбасы, он споткнулся, взмахнул руками, в попытке удержать равновесие. И в этот момент Лицо вновь открыло рот, но на этот раз был выдох. Резкий, мощный. Он швырнул Линь Цзина вперед, буквально пришпилил к другому стеллажу, край которого больно врезался в живот. Вокруг выло, свистело, грохотало. В спину, голову, стены врезались проглоченные ранее продукты, кровавые ошметки костей и плоти, кусочки одежды. Дыхание перехватывало, руки нещадно болели. «После выдоха снова будет вдох. Надо убираться!», - Линь Цзин попытался продвинуться назад, но сила ветра держала крепко. Вокруг все окрасилось красным. Руки, которыми он пытался оттолкнуться от стеллажа, скользили по свежей липкой крови. «Еще один его вдох, и сюда прибавится и моя кровь». Линь Цзин отчаянно оттолкнулся от стеллажа, но в ту же секунду ветер прекратился. Линь Цзин вскочил, побежал. - Ааааааааа, - завыло сзади, и его неудержимо потащило прямо в разверстую глотку. Он упал, попытался ухватиться за спасительный стеллаж, но тот оказался слишком далеко. Залившая пол кровь послужила хорошей смазкой, и он катился к собственной ужасной смерти, как под горку на санках. Руками беспомощно царапал мокрый пол, сдирая ногти. Он почувствовал, как ноги втянуло в рот. Вот он уже по пояс. Одной рукой Линь Цзин все еще пытался зацепиться за плитки пола, второй уперся в край чудовищной губы, на ощупь оказавшейся холодной, плотной и скользкой. Что-то… …язык… … ухватило его за ноги там, внутри, потянуло, так что рука сорвалась с края рта и он понял, что это конец. - Держись! Кто-то ухватил его за запястье. Сила вдоха был огромной, но и та, что потянула его из пасти смерти, нисколько не уступала. Линь Цзину на какое-то ужасное мгновение даже показалось, что тело просто разорвет надвое. Но вот его вытащило изо рта до уровня бедер, затем колен. - Тяни! Еще! – гаркнули над ухом, и Линь Цзина потащило вперед и куда-то в сторону. Потом он оказался в овощном отделе, в спасительном безветрии. Лежал на полу и дышал открытым ртом как выброшенная на берег рыба. - Эй, ты живой? – Юньлань, а это был именно он, потыкал в бок Линь Цзина носком ботинка. - Шеф… У меня есть… уважительная причина для опоздания! – наконец выдавил Линь Цзин. Он сел на полу, огляделся. В том проходе, в котором расположилось Лицо, все еще было ветрено. Теперь, судя по катящимся продуктам, шел этап выдоха. - Эта мерзкая рожа ведь не Латану? Или он? – спросил Юньлань. - Нет, - отозвался тихий но до дрожи в коленях знакомый голос. Только теперь Линь Цзин увидел стоящего за спиной Юньланя Шэнь Вэя. - Профессор Шэнь! – Линь Цзин поспешно вскочил, хотел было протянуть руку, но засмущался своей испачканной в крови и грязи ладони. – Профессор Шэнь… Это невероятно, это удивительно, но он здесь! В груди вдруг как-то разом полегчало, потеплело. Если Шэнь Вэй вернулся, значит, все должно быть хорошо. Мимоходом Линь Цзин заметил, что профессор Шэнь одет не в привычный строгий костюм, а в джинсы и куртку явно с плеча Юньланя. Но плевать на такие мелочи, Линь Цзин готов был его заобнимать. Только Шэнь Вэй сейчас явно не был настроен на объятия. - Линь Цзин, - он кивнул головой, приветствуя. – Пойдемте, я вам кое-что интересное покажу. Они прошли по небольшому лабиринту и оказались в том проходе, в котором находилось Лицо, только теперь они подошли к нему с тыла. И с тыла Лицо оказалось… обманкой? - Как это? Судя по вою ветра и грохоту сдуваемых с полок продуктов, оно все еще дышало. Но с этой стороны Лицо-убийца походило на обратную сторону маски. Просто задняя часть огромной, двухметровой пластиковой маски, без дыр. Нос, глаза и рот – соответствующие изгибы и впадины. - Так как же оно жрет? – высказал вслух мучащую их мысль Юньлань. - Это что-то вроде связи разных измерений, - ответил Шэнь Вэй. – Но я вам показал это по другой причине. Этот хтоник не может перемещаться. Вообще. - Значит, разрыв где-то рядом? Прямо вот здесь? Иначе как бы он тут оказался? – спросил Юньлань. - Нет. Разрыв в другом месте. Этого хтоника сюда, скажем так, доставили. - Зачем? – не понял Юньлань. - Затем, чтобы избавиться от тебя, Линь Цзин - ответил Шэнь Вэй, и штатного гения Отдела передернуло. Сегодня ему точно не надо было подскакивать так рано – весь день насмарку. - Оно сожрало кассира, - сообщил Линь Цзин. - Мы знаем. Закрой двери и вызывай полицию, - приказал Юньлань. В руках Шэнь Вэя в этот момент появился гуань дао. Старинный клинок мягко и зловеще светился насыщенным бордовым цветом. Не успел Линь Цзин раскрыть рот, чтобы задать вопрос, как Шэнь Вэй одним неуловимым для глаз движением рубанул по Лицу. Раздался мерзкий, чавкающий звук, хтоник расползся, словно политый водой песочный замок. В нос ударил смрадный запах тухлятины. Ошметки еще какое-то время извивались на полу, затем с шипением исчезли. - Пусть дальше здесь разбирается полиция. Возвращаемся в Отдел, - брезгливо поморщившись, скомандовал Юньлань. - Вызовем такси, - Юньлань принялся рыться в записной книжке телефона. - Может лучше телепороваться? - Побереги силы, Шэнь Вэй. - Вряд ли такого «красивого» пустят в такси, - Шэнь Вэй кивнул на заляпанного кровью Линь Цзина. - Уговорим, - заверил Юньлань. Как ему это в итоге удалось, так и осталось загадкой, но через полчаса они уже вылезали из салона желтого такси у дверей Отдела. Шэнь Вэй привычно осмотрелся. Мог ли он даже подумать, что однажды вернется сюда, причем не тайно, ночью, а днем, вместе с Юньланем? Оказавшийся у дверей Отдела бомж протянул руку в обрезанной перчатке: - Умоляю, спасите от голода, три дня не ел! - Пропьешь ведь, алкоголик! – заворчал Юньлань, при этом шаря по карманам в поисках завалявшейся мелочи. Что-то нашел, протянул, ссыпал в грязную ладонь. «Растопчи червивое сердце!» - прочитал Шэнь Вэй на табличке, которую держал в руках попрошайка. Вот уж действительно странный лозунг. Юньлань проследил за его взглядом. - Он у нас вообще креативщик, этот парень. Пошли! В главной комнате Отдела звенел взволнованный голос Чжу Хун: - Да-да, мы уже направляем к вам специалиста. Разумеется, приму! Нам необходимы сведения о жертве как можно скорее. Юньлань виртуозно перехватил у нее трубку: - Отдел уже провел необходимые исследования, так что нас не ждите. Информацию жду через полчаса. Шэнь Вэй сам себе не мог объяснить, почему он чувствует себя неуютно. Вроде, вокруг все знакомые лица. Вон Чанчэн, увидев его, расплылся в радостной улыбке: - Профессор Шэнь! Ура, вернулся! Шучжи добавил к общей атмосфере удивления особое ощущение неловкости, когда с придыханием: «Посланник в Черном!» - буквально рухнул перед ним на колени. Шэнь Вэй когда-то спас Шучжи от смерти, но тот уже отработал свой долг. Да и в целом подобное преклонение Шэнь Вэя нервировало. Чжу Хун вроде обрадовалась, но в глазах девушки блеснула обида. Впрочем, и здесь ничего нового. Ее надежды стать для любимого Юньланя утешением были разрушены. Хотя, как сотрудник Отдела и глава кланов яшоу, она явно была рада возвращению Шэнь Вэя. - Спасибо, хоть машину оставили, - проходящий мимо Да Цин бросил в Юньланя ключи. Судя по траектории и скорости их полета, он старался попасть побольнее. Но Юньлань, ловко крутанувшись, поймал. – И как бы я оттуда добирался, вы подумали? С возвращением, профессор Шэнь. - Надеюсь, ты ее у входа припарковал? - Конечно, шеф! На другой стороне улицы, прямо у мусорки. Не ошибешься. - Говнюк волосатый! Так, объявляй общий сбор. - Когда? - Сейчас! Впрочем, все на месте. Линь Цзин куда опять делся? - Я так понимаю, он в душе, - рискнул встрять в диалог Шэнь Вэй. - Хорошо. Как раз домоется, когда все приготовим. - А что приготовим, шеф Чжао? - Хорошо, что именно ты об этом спросил, Чанчэн. Дуй в библиотеку, тащи оттуда большую карту Лунчена. Да, и еще: скажи Сан Цзаню, чтобы книгу принес. Все, бегом! Чжу Хун, закажи что-нибудь поесть. Я голодный, Сяо Вэя бы съел. У Шэнь Вэя, судя по ощущениям, покраснели уши. Он медленно прошел между столов, тронул кончиками пальцев статуэтку совы, что красовалась на одном из них, провел по столешнице. Затылком он ощущал на себе взгляды. Не враждебные. Пристальный, теплый – Юньлань; удивленные, любопытные – Чанчэн и Да Цин; восхищенный – Шучжи; оценивающий – Чжу Хун. В этом нет ничего удивительного, им просто нужно было привыкнуть к нему, вот такому необычному. Картинка на заставке одного из компьютеров привлекла его внимание. Там был рисунок. Художник на бумаге телесного цвета изобразил высокого изящного мужчину в странной, развевающейся одежде. С рожками на голове. Чем-то неуловимо похожего на него самого. Не надо быть гением, чтобы понять: - Древний, - одними губами произнес Шэнь Вэй. - Ты что, кретин, отсканировал страницу?! – взревел за его спиной Юньлань. Вернувшемуся из душа Линь Цзину достался легкий, едва весомый подзатыльник, который, впрочем, чуть не сбил его с ног. – Удали немедленно! Я не давал разрешения! - Но шеф, это ж всего лишь картинка, - заныл Линь Цзин. - Из странной ожившей книги. Я сказал: сотри! Линь Цзин послушно поплелся к компьютеру. В этот момент в комнату вплыл Сан Цзань. В руках он держал большую толстую книгу. Держал, надо сказать, странно: на вытянутых руках, словно боялся прижать ее к себе ближе. - Интересная вещь, Шэнь Вэй. Я тебе о ней рассказывал. Шэнь Вэй протянул руку, коснулся обложки, и она в ответ на его прикосновение тяжело вздохнула. Он вздрогнул. - Можешь что-то об этом сказать? – Юньлань вроде бы усмехался, но как-то неубедительно. Он сам явно был в замешательстве. - А видел бы ты, профессор, то место, куда мы за ней ездили! – Да Цин нервно сглотнул. Шэнь Вэй кивнул. Дно Дисина вряд ли можно назвать курортным краем. Обложка была шершавой, теплой и, казалось, липла к рукам. Он провел пальцами по краю и, наконец решившись, открыл: «Какие здесь ходили раньше боги, Что было пред началом всех начал, И, если ты когда-либо встречал Рожденного в пучине мелководья, Знай: суть его бездонно глубока, Знай: путь его – безбрежная река, Сомненье между сном и явью…» - Странно. Раньше здесь была другая история, - Юньлань заглянул через плечо. Шэнь Вэй попробовал перевернуть страницу, но оставшиеся листы будто срослись, превратились в единый кусок живого мяса. – Текст поменялся. - Книга рассказывает о том, о чем считает нужным. - Невероятно! – Линь Цзин, вооружившись скальпелем, протянул руку, чтобы пошкрябать страницу книги. - Я бы этого не делал. Рука со скальпелем замерла в нерешительности. - Но почему, профессор Шэнь? – Линь Цзин явно с трудом держал в узде желание вскрыть попавший ему в руки странный объект. – Надо выяснить, как это работает. - Она живая. Если причинишь ей боль, она перестанет работать. Для нас. Как и всякое живое существо. Сан Цзань осторожно, недоверчиво косясь на замерший в воздухе скальпель, подтянул книгу к себе, захлопнул и прижал к груди. - Да унеси ее уже, - буркнул Юньлань. – И это… ты ей определи какое-нибудь хорошее место. Ну там, не пыльное, не холодное. Кормить, вроде, ее не надо. Сан Цзань величаво поплыл в сторону библиотеки. - Она пыталась дать нам подсказку, - заметил Шэнь Вэй. - А в итоге еще больше запутала, - Юньлань достал из кармана очередной леденец, сунул в рот. – В принципе, основное понятно. К нам в гости скоро придет большой нехороший парень, которому откроет дверь кто-то с нашей стороны. Кто? - Шеф Чжао, мы закончили, - бодро отрапортовал Чанчэн. На одной из стен Отдела теперь красовалась большая карта города, утыканная синими булавками, которыми Чанчэн и Шучжи отметили места появления хтоников. Они все собрались вокруг карты, рассматривая полученную картину. - Вы все это заметили? – не выдержала затянувшейся паузы Чжу Хун. - Конечно. Мы же не идиоты, как ты привыкла считать, - огрызнулся Да Цин. – Много точек расположено в Портовом районе. - Однако есть и те, что оказались в центре города и на окраинах, - возразил Юньлань. - Чанчэн, возьми булавки другого цвета, - скомандовал Шэнь Вэй. - Шэнь Вэй, есть мысли? - Есть одна. Сейчас проверим. А теперь меняй булавки. В том месте, где напали на Линь Цзина, на твоего дядю. Дальше, адрес Тао с откушенной рукой, улица Хуайхай - жертва Цзин Сун. И еще: парк возле университета. Все удивленно на него оглянулись. - Там погибла Ли Цянь. - Вот дерьмо! – рявкнул Шучжи. - Все эти люди… - Юньлань сделал шаг вперед и положил руку на карту, где кроме синих теперь красовались и зеленые булавки. Причем, синие сгруппировались в Портовом районе, а зеленые оказались разбросаны по городу. – Они были связаны с профессором Оуяном. - Да! Точно! – Чанчэн зашелестел делами. – Цзин Сун спонсировал разработку сыворотки. Мой дядя закрыл лабораторию. Тао работал у профессора Оуяна еще в то время, когда он создавал сыворотку. Как и Ли Цянь с Линь Цзином. - Или я. - Что? Шеф, ты о чем? - Я не сказал, Да Цин, но на нас с Шэнь Вэем этой ночью тоже напали. А живу я, как вы помните, далеко от портов. - Подождите. Случаи в больнице не вписываются, - возразил Да Цин. – Эти жертвы не связаны с профессором Оуяном, но больница находится в центре Лунчена. - Первым туда привезли Шан Ли с жалобой на боли в боку, - напомнила Чжу Хун. - Да. Чанчэн, что там в деле о нем? - Шеф Чжао, ничего. Учился на историческом. Никакого отношения к профессору Оуяну или лаборатории не имел. - А жил где? - Жил… сейчас посмотрю, - Чанчэн снова зашелестел бумагами. – Точно! Он приехал из какой-то деревушки на учебу и жил у своей тети. А ее дом находится в Портовом районе. - Получается, что кто-то целенаправленно натравливал хтоников на людей, так или иначе связанных с профессором Оуяном, - подвел итог Юньлань. – Понятно, что тот же, кто порвал Изнанку мира. У этого кого-то особые таланты. Но это не может быть сам профессор. Или может? - Шеф Чжао, - Шучжи покачал головой. – Я сам видел его труп. Мы все видели. - Ты только не забывай о том, что я, по идее, тоже должен быть мертв. И Шэнь Вэй. И еще один момент: Оуян себе вколол сыворотку. Шэнь Вэй, это может дать ему способность управлять хтониками? - Сложно сказать. Воздействие сыворотки на хайсинцев не было изучено. Так что, как знать, может он на это и способен, - кивнул Шэнь Вэй. - Но, даже если профессор Оуян выжил, зачем ему все это? – удивилась Чжу Хун. - Все просто и банально: из мести, - хрипло отозвался Шучжи. – Труд гения не оценили, - поддакнул Линь Цзин. - Сами посудите: человек работал над сывороткой, когда дисинцы казались Хайсину угрозой. Он мечтал этой сывороткой наградить хайсинцев особыми силами и стать национальным героем, спасителем. А в итоге его успешные исследования признали рискованными, лабораторию закрыли. Вот он и осерчал. - В его понимании, его предали, - согласился Шэнь Вэй. - Поэтому он пошел громить все подряд. Начал с людей, которые, как ему кажется, в этом больше всего виноваты. И кто знает, как сыворотка подействовала на его мозги. - Эта теория может уложиться в ту картину, что перед нами. Кроме одного, - Юньлань ткнул пальцем в направлении синих булавок. – Эти случаи. Они не связаны с профессором Оуяном. - Зато они связаны с морем. - Шэнь Вэй, что ты хочешь этим сказать? - Только то, что разрыв где-то там. Эти люди – случайные жертвы прорвавшихся с Изнанки мира тварей. Постепенно разрыв станет больше. Именно там появится Латану. Точно не знаю сколько, но времени осталось мало. Если мы допустим его приход сюда, это станет началом конца. В комнате повисла гнетущая тишина, лишь Линь Цзин нервно стучал по столу кончиком карандаша. Раздавшийся звонок стационарного телефона заставил всех подскочить от неожиданности. - Наш заказ привезли, - сообщила Чжу Хун. Впрочем, судя по всему, аппетит у присутствующих куда-то испарился. Даже вечно голодный Да Цин лишь недовольно поморщился. - Мы еще живы, и мы никогда без боя не сдавались, - Юньлань ухмыльнулся во всю пасть. – И что нам какой-то древний божок? Справимся. Значит так! Чжу Хун! Отправляйся в кланы яшоу. Ты их глава. Нам понадобится их сила, если худшее все же случится. Шучжи, ты в Дисин. Передашь Наместнику приказ… - За моей подписью. - Да, за подписью Посланника в Черном. Пусть направит в Хайсин всех мужчин, у которых проявились способности. Особенно, если найдутся такие, которые могут управлять электричеством. Чанчэн, ты поезжай к дяде. Объясни ситуацию. Весь город в короткие сроки эвакуировать не удастся. Пусть немедленно приступают к вывозу людей из Портового района. Да Цин, а тебя я отправляю к отцу. Пусть поможет, если Совет города начнет дурить. Линь Цзин, с тебя сделать побольше твоих электрических палок. Сейчас же приступай! Убить они не убивают, но хоть что-то. А мы с Шэнь Вэем отправляемся на поиски профессора Оуяна. - Есть идеи? - Нет, - Шэнь Вэй кутался в выделенную ему Юньланем утепленную куртку, прятал нос в поднятом воротнике и в целом в этой одежде совершенно не был похож на потустороннего тысячелетнего убийцу. - Я думал, ты не чувствуешь холод, - не удержался от комментария Юньлань. - Чувствую. И ненавижу. Легенды ошибаются: в аду не адское пекло, там адский холод. В Дисине, под землей, смена сезонов практически незаметна, зато у вас, в Хайсине, такой контраст! Лето на поверхности для меня всегда ассоциировалось со вдохом, а зима с выдохом. Календарная весна началась три недели назад, а холода все не уходят. И из-за этого мне все кажется, что я никак не могу вдохнуть. Юньлань протянул руку и врубил печку во всю мощь. - Грейся. Знаешь, я вот думаю: кем бы ни стал профессор Оуян после введения сыворотки, если наши предположения верны, и это все же его рук дело, он остается человеком, - принялся размышлять Юньлань. – А человеку необходимы еда, вода, крыша над головой. Человек будет тянуться к своим близким. - Профессор Оуян был одинок, у него не было близких. - И это меня особенно печалит. Я помню его досье. Жена умерла пять лет назад, детей нет. Даже с дальними родственниками там не очень. Ни одной зацепки. - Кроме Портового района и Южного моря. - Что не так с морем? - Помнишь? «Знай, суть его бездонно глубока, знай, путь его – безбрежная река». Все просто. Разрыв где-то над Южным морем, недалеко от набережной. И профессор Оуян, думаю, тоже должен находиться где-то там. Поблизости. - Район очень большой, не будем же мы врываться во все дома и квартиры? Полицию известили, они уже должны были разослать его фото по всем постам и объявить розыск. В кармане Юньланя пронзительно зазвенел телефон. - Да! – рявкнул Юньлань в трубку. – Я знаю. Ну, за кого ты меня держишь? Ты же понимаешь, что я не стал бы… Он обернулся к Шэнь Вэю и демонстративно закатил глаза. - Отец, я уже рассмотрел все варианты. И у нас мало времени. Ты же был там с нами. Книга не врет. Он замолчал, скорчил недовольную мину. Его собеседник явно не стеснялся в выражениях. - Хорошо. Да, со мной, - наконец выдохнул Юньлань и протянул трубку Шэнь Вэю. - Здравствуйте, глава Совета Чжао, - поздоровался Шэнь Вэй. - Скажи, это правда? – манера речи Чжао Синьцы была такой же, какой ее помнил Шэнь Вэй: резкой, отрывистой, не терпящей возражений. – Ты же понимаешь, что требовать от правительства эвакуировать целый квартал в такие короткие сроки – просто нонсенс. Это необходимо? Мне нужен ответ Посланника в Черном. - Это необходимо, - отозвался Шэнь Вэй. – Скоро там начнется бойня. Хорошо бы эвакуировать весь город. - Я понял, - рявкнул Синьцы, на долю секунды замолчал и вновь заговорил. Только интонации уже поменялись, стали мягче, глубже. Видимо, контроль над телом перешел к Чжан Ши. – Мы все очень рады, что ты вернулся, Шэнь Вэй. Постараемся сделать все возможное. И отключился. Благословение свыше получено, - усмехнулся Юньлан. - Ладно, поехали в Портовый. Начнем вывозить людей. Поспать сегодня вряд ли удастся. Следующие сутки выдались суматошными. Эвакуация, несмолкающие телефонные звонки, то и дело появляющиеся на улицах хтоники, неустанные поиски профессора Оуяна – на отдых не оставалось времени, даже ели на ходу. С самого утра они вновь прочесывали город, особое внимание уделяя Портовому району. - Дай револьвер, - потребовал Шэнь Вэй. Юньлань, у которого глаза слипались, от такого неожиданного требования чуть руль из рук не выпустил. - Зачем? - Ну хорошо, сам возьму, - и Шэнь Вэй несколько неуклюже одной рукой принялся расстегивать на Юньлане куртку. - Эй, солнышко! Я так-то всегда не прочь пошалить, ты же знаешь, но сейчас не время. Не дразни меня! - И не думал. Всего лишь хотел поиграть с твоим стволом, - и игриво подмигнул. Юньлань потерял дар речи. Шэнь Вэй шутит – точно настал конец света! Впрочем, минутка юмора была слишком мимолетной, на повестке дня стоял вопрос выживания. - Я «заряжу» твой револьвер своей кровью. Два духовных оружия, способных убить хтоника, всяко лучше, чем одно. Первым порывом Юньланя было возразить, но он сдержался, стиснув зубы. Пусть зрелище истекающей кровью левой руки Шэнь Вэя было ужасным, но он прав. - Потом… когда выживем. Разберемся с этим дерьмом – я все тебе возмещу, - заявил Юньлань таким тоном, с которым обычно не спорят. Они медленно катились вдоль набережной, когда увидели его. Невысокий плотный человек стоял у самой воды, облокотясь на ограждение, и внимательно всматривался в вечернее сумрачное небо. Широкое лицо, седые волосы, замызганный, когда-то белый, а теперь серый халат. На лице, фотография которого сейчас красовалась на самом первом месте в списках «разыскивается», не было привычных массивных очков. - Попался! – Юньлань почувствовал азарт охотника, увидевшего добычу. Он вывалился с водительского сиденья, даже дверь не закрыл. – Хотя, судя по всему, он нас ждет. - Похоже на то. Будь осторожен, - Шэнь Вэй тоже вышел из машины. Шеф Чжао уверенно направился к профессору Оуяну, который явно их заметил, но совершенно никуда не торопился. Где-то в районе затылка бился тревожный звоночек. Юньлань понимал, что что-то здесь не так: слишком спокоен профессор, слишком тихо море, слишком опасно небо. Профессор Оуян, наконец, развернулся к ним, и, победно улыбнувшись, резко взмахнул правой рукой. И грянул гром. Звук непостижимого по своей мощи удара родился где-то наверху, над головами, прокатился вниз резким порывом ветра, прогнал по улице мусор, едва не сбил их с ног, так что пришлось ухватиться за массивную ограду. - Опоздали, - Оуян развел руками, будто выражая сожаление, и, развернувшись, двинулся бодрым шагом вглубь улиц. - Сукин сын! - Юньлань кинулся было за ним, но тут же остановился: Шэнь Вэй остался стоять там же, где и был. Он с тревогой всматривался в клубящееся мутными тучами небо. - Шэнь Вэй? - Давай за ним! – Шэнь Вэй, наконец, оторвался от созерцания неба и уставился прямо в глаза Юньланя. В этом взгляде, кроме нарастающей тревоги, застыла невыразимая тоска. – Надо убить его, возможно, это поможет остановить разрастание трещины с Изнанки. Так ты мне очень поможешь. - А ты? - А я останусь здесь. Латану идет! - Шэнь Вэй! - Торопись, Оуян уходит. Обещай не умирать! - Ты тоже. Я вернусь за тобой! Их взгляды сказали больше, чем простые слова. А над головами небо готовилось разродиться чем-то ужасным. Еще один удар. Не звук, не такой, будто где-то что-то упало, треснуло, взорвалось, а просто внутри возникло ощущение мощнейшего удара, так что казалось, что он сотряс все его нутро, все естество. И окружающий мир – хмурое небо, промерзшая земля, опустевшие улицы - тоже содрогнулись. «Оно прорывается с Изнанки». Но где именно, Шэнь Вэй все не мог понять. Он прошел немного вдоль набережной и огляделся: ни души. Даже мигающих тревожными сине-красными огнями патрулей не было видно. В воздухе тягучим киселем застыла гнетущая тишина. Слишком плотная, слишком непробиваемая, казалось даже, что ее можно потрогать. Шэнь Вэй дошел до края набережной к тому месту, где бетонная грудь суши вела свою многолетнюю борьбу с разрушительной стихией воды, прислонился к невысокому ограждению и прислушался. Южное море выглядело странно: ни набегающих на берег волн, ни пенных барашков на гребнях, ни несмолкающего шума прибоя. Вода замерла, застыла неподвижным покрывалом до самого горизонта. Море хранило мертвую тишину. Еще один удар, невидимый, потусторонний, но до ужаса осязаемый, сбил Шэнь Вэя с ног. Ему показалось, что асфальт под ногами вздрогнул, дернулся в сторону. Впрочем, то, что творилось с небом, выглядело в разы страшнее. На залепленном серыми тяжелыми зимними тучами небе появилась огромная трещина. Длинная и узкая щель, в центре которой сейчас собиралась какая-то темная субстанция. Она становилась все больше, набухала, будто капля на конце крана. В какой-то момент капля достигла критической массы и беззвучно полетела вниз, к поверхности застывшего в панике моря. Вопреки ожиданиям, она не смешалась с соленой водой, а ударилась о ее поверхность, разлетелась в стороны тысячью черных брызг. В нос ударило зловоние сточных канав, до краев заполненных гниющей рыбой. Шэнь Вэй закашлялся. Желудок, казалось, готов был выпрыгнуть наружу, лишь бы быть подальше от легких. Он закрыл лицо рукавом, но это мало помогло. Удушающая зловонная волна, в отличие от морских волн, ожила, стала наполнять все вокруг, вновь и вновь накатывая на одинокую фигуру у парапета. Черные кляксы, на которые разлетелась гигантская капля, зашевелились. Какие-то были больше, какие-то меньше. Одни идеально круглые, другие ассиметричные, третьи с длинными щупальцами. Только теперь Шэнь Вэй понял, что это такое: хтоники. Сотни хтоников вывалились из разрыва в небе и теперь ползком, скачками, вперевалку, катясь направились к берегу - к городу, чтобы там устроить свой кровавый пир. Эта мысль ужаснула, заставила, наконец, скинуть охватившее его оцепенение и двинуться вперед. Шэнь Вэй легко перемахнул через ограждение и приземлился прямо на гладкую поверхность моря. Темная энергия позволила ему скользить по морской глади, словно по катку, не давая погрузиться в обжигающе холодную соленую воду. Шэнь Вэй добрался до первого хтоника, гуань дао рассек урода ровно посередине. Тут же рядом второй метнулся в сторону. Шэнь Вэй бросился за ним, и едва успел увернуться от парящего в воздухе зубастого пузыря. - Да сдохни уже! – рявкнул Шэнь Вэй и ткнул в пузырь острием. Хтоники были разными. Кого-то убить было легко, кто-то оказался слишком вертким. Он уже уничтожил, наверное, несколько десятков, как два удара подряд вновь чуть не сбили его с ног. Шэнь Вэй задрал голову и едва сдержал крик отчаяния. Там, наверху, прямо над его головой, набухали еще две гигантские черные капли. Он успел увернуться, не попасть под них, но несколько брызг его все же задели. Левую руку, бесполезную, но чувствительную, обожгло болью. Это одна из «клякс», на деле оказавшаяся длинным скользким слизняком, присосалась к запястью. Шэнь Вэй тут же разрубил его гуань дао. По руке из свежей раны потекла кровь. Их было много, катастрофически много! Десятки, сотни! Кто-то уже добрался до берега. Шэнь Вэй продолжал истреблять хтоников, гуань дао постепенно светлел, теряя бордовый цвет. Если его не напоить кровью, он вскоре потеряет способность убивать этих тварей. Помогало только то, что они не стремились напасть на мужчину. Их цель – город. В противном случае Шэнь Вэю было бы точно не отбиться. Он цеплял очередного гада, когда сверху упала еще одна капля, и на этот раз она рассыпалась на более крупные брызги. Два или три хтоника неожиданно начали увеличиваться в размерах. Они стремительно выросли вширь, вверх, и где-то там, у самых зимних туч, изогнулись длинными хоботами со свисающими, истекающими разлагающей слизью жгутами. Эти огромные твари неторопливо направились в сторону Лунчена. Огромные, смертоносные, но, к счастью, неповоротливые. Шэнь Вэй ненадолго прижал гуань дао к ране на левой руке, позволяя древнему оружию хоть немного «подзарядиться». Драгоценное время убегало, гуань дао всасывал кровь, хтоники пробирались в город. Больше ждать уже было нельзя, и Шэнь Вэй бросился в погоню за самыми огромными. Он догнал ближайшего, попутно разрубив несколько мелких, покрытых гнойниками живых пиявок. Направленная в ноги темная энергия позволила ему допрыгнуть где-то до середины бочкообразного тела. Он воткнул гуань дао туда, куда смог дотянуться. Впрочем, этого вполне хватило. Хтоник взревел, изогнулся, мощно, с размаху, из-под самых туч ударил жгутами по морской глади, заставив ее изломаться, словно мятую бумагу, и развалился на мелкие части. Жгуты размазали о мертвую водную поверхность несколько десятков небольших хтоников. Еще не победа, но все же. Шэнь Вэй метнулся было за следующим огромным хтоником, но что-то заставило его остановиться. Ощущение. Ощущение пристального взгляда в спину. Острого, убийственного, безумного. Впервые в своей долгой, наполненной болью, страданиями и смертями жизни Шэнь Вэй, он же Посланник в Черном, испугался. Даже хуже: его охватил ужас. Инстинктивный, животный страх, рожденный в самой глубине подсознания и теперь вырвавшийся наружу, как лава из пробудившегося вулкана – не остановить. Шэнь Вэй и раньше, бывало, боялся. Но не за себя, а за окружающих его людей. То был страх их смерти, страх остаться одному, страх не оправдать доверия. В своих самых жутких кошмарах он вновь и вновь терял Юньланя. Но собственная смерть никогда не пугала его. Особенно так сильно, как сейчас, когда ноги будто стали ватными, сердце рвано забилось где-то в горле, и его сотрясала крупная дрожь. «Не смотри! Не смотри туда!!!» Но тело не послушалось мысленного приказа бьющегося в слепой панике мозга. Он медленно развернулся на скользкой холодной глади мертвого моря, поднял голову и взглянул на небо, откуда недавно падали капли. Черная расщелина, соединившая два чуждых друг другу мира, стала шире, и оттуда на него пристально посмотрели глаза. Четыре чудовищно огромных глаза, белых, шевелящихся, которые, как подсолнухи семечками, были заполнены опарышами. За края рваной дыры на небе зацепились гигантские клешни, растягивая, увеличивая ее. Древний свихнувшийся бог Латану вернулся. Пожилой профессор оказался для своих лет чересчур резвым и выносливым. Оуян бежал быстро, петлял резко, легко перемахивал через скамейки и мусорные урны. Юньлань не отставал, но и приблизиться не удавалось. В какой-то момент ему начало казаться, что Оуян просто издевается над ним, специально водит по узким улочкам Портового района. Когда землю и все сущее покачнул первый удар, Юньлань лишь каким-то чудом сумел удержаться на ногах. Зато спустя пару секунд на одном из крутых поворотов поскользнулся на луже, свалился и проехался по асфальту левым боком. - Дерьмо! – рыкнул он, вновь вскакивая на ноги. Впрочем, Оуян тоже на секунду задержался, оглянулся, высокомерно улыбнулся и вновь пустился наутек. – Стой, сукин сын! Юньлань на ходу достал из-за пазухи револьвер, но прицелиться в петляющего впереди человека не удавалось. Зато Оуян взмахнул рукой и швырнул в Юньланя каким-то комком грязи. Промахнулся. Шеф Чжао смог увернуться, не останавливаясь. Но тут сзади в спину что-то врезалось, сбивая с ног. Юньлань покатился кубарем по тротуару и с силой врезался плечом в колесо припаркованной машины. Та самая кучка грязи, которую в него швырнул Оуян, сейчас пузырилась посреди дороги. - Что за хрень? – Юньлань медленно поднялся, решительно двинулся в сторону от странной кучи, но она тут же начала извергать потоки грязи, как взбесившийся брандспойт. Струи хаотично били в разные стороны, пачкали тротуар, дорогу, машины, стоящий поодаль лоток с фруктами, тут же раздавалось шипение – от облитых «грязью» предметов поднимался ядовитый пар, будто их окатили едкой кислотой. Юньлань как мог уворачивался от брызгающей гадости, впрочем, пара капель попала на рукав куртки и тут же прожгла ее насквозь. К счастью, куртка их остановила. - Занимательно, правда? – профессор Оуян стоял поодаль и с интересом наблюдал за «танцем» Юньланя. – Эти зверюшки чрезвычайно разнообразны и обладают множеством особенных талантов. Такой простор для науки! Химический состав выделяемых ими веществ крайне необычен. И в целом этому миру неизвестен. Юньлань был вынужден перекатиться по земле, чтобы уйти от очередной струи. Куртка, которая попала в грязь, покрылась новыми дырами, волосы подпалились, левое ухо и часть шеи закровоточили. Зато теперь Юньлань оказался недалеко от самого источника кислотных струй. Хватило ровно одного выстрела, чтобы тварь расползлась зловонной лужей. - Оу… ян, - Юньлань поднялся с дымящегося, испещренного проплешинами асфальта. – Ты сдурел! Окончательно обезумел! Я даже не собираюсь призывать к твоему рассудку. Я просто собираюсь тебя убить! - Убить? - Оуян усмехнулся. – Я уже умирал, помнишь? Даже если тебе это удастся, ты все равно не остановишь того, что грядет. И вновь мир и все сущее вздрогнули. И снова. Юньлань был вынужден ухватиться за столб, чтобы не упасть. - Слышишь? Это оно, - улыбка Оуяна была как у доброго дедушки из рекламы фастфуда. Вроде доброжелательная, но лживая настолько, что хочется стереть ее хорошим хуком справа. Высокие дома скрывали то, что происходило на набережной, но шестое чувство било во все колокола, волосы на затылке встали дыбом, по телу прокатились удушливые волны ужаса. - Ты рехнулся, - просипел Юньлань, - Ты – поганый урод, зачем тебе это? Что за бесполезная месть? Мстил бы только тем, кого считаешь своим врагом. Остальные невинные жертвы чем тебе не угодили? Зачем было пускать всех этих уродов в наш мир? - Эти уроды – только начало. Это свита Латану, его дети. Скоро придет и он сам. И тогда он уничтожит все. - Зачем? – Юньлань медленно, шаг за шагом приближался к Оуяну. Профессор не отступал и, казалось, был совершенно спокоен. - Зачем? - седые брови взлетели вверх, будто Оуяна действительно удивил этот простой вопрос. - А затем, что я ненавижу вас всех. И хайсинцев, и дисинцев, и этих звероподобных тварей яшоу. Я жизнь свою посвятил спасению человечества. Я ценой невероятных усилий создал эту сыворотку, которая помогла бы всем стать лучше, совершеннее, сильнее. Она сделала бы людей бессмертными. Я предложил вам чашу Грааля, а в ответ что? Он горько усмехнулся, сунул руки в карманы своего халата. Видимо так, как делал раньше, когда читал лекции в университете. - А вы в итоге признали мое гениальное изобретение опасным! Юньлань был уже близко. Еще немного – и можно будет схватить профессора. А если не получится, то есть второй вариант. - Вы из меня, из своего спасителя, сделали изгоя! Преступника! – голос Оуяна сорвался на визжащий крик. – Вы растоптали меня! Вы отвергли меня, оттолкнули ту руку помощи, что я вам протянул. Значит, вы не достойны спасения! И за это вы умрете! Юньлань резко бросился вперед, но профессор ловко увернулся, отскочил в сторону. - Ты ошибся, - усмехнулся Юньлань. – Это ты умрешь. И он выстрелил. Пуля попала в грудь. Посередине запыленного когда-то белого халата профессора Оуяна начало расползаться кровавое пятно. Оуян схватился за грудь, его глаза распахнулись, неверяще, уже мертво. Он открыл рот, захрипел и медленно завалился вперед. - Я же говорил. Юньлань торопился. Ведь там, у разрыва, остался Шэнь Вэй. И судя по всему, там творилось что-то очень нехорошее. Но прежде чем броситься к набережной, следовало еще кое в чем убедиться. Юньлань успел сделать только шаг вперед, к телу, когда за его спиной, высоко, в небесах, что-то грохнуло. Грохнуло с такой силой, что сердце в груди, казалось, сделало кульбит, ноги подкосились, и Юньлань совсем неграциозно приземлился задницей на промозглый асфальт. - Что за …? – Он кое-как заставил себя подняться на ноги и обернуться. Небо там, над крышами, над морем, застыло не зимними серыми, а черными, с кровавыми прожилками тучами. И ветер. Он усилился, промчался между домов и ударил в нос запахом вечного тлена, безысходности и гноя. – Что за… - Латану, - произнесли за спиной. Юньлань резко развернулся на одной ноге и встретился с безумным, неживым взглядом сумасшедшего профессора. – И пришел Латану! И Оуян захохотал, раскатисто и победно. Следующее движение его руки Юньлань едва ли смог разглядеть, а потом на него навалилось что-то скользкое и озлобленное. Длинные зубы вцепились в бедро, еще одна пасть – в левую руку, и прямо возле лица клацнули острые как бритва, смертоносные клыки. Да Цин зверски устал, как бы странно это ни звучало по отношению к десятитысячелетнему коту. Он бегал по улицам, помогал эвакуационным отрядам, стучался в двери, окна, убеждал людей срочно покинуть свои жилища. Где-то на соседних улицах тем же занимались остальные сотрудники Отдела: Чанчэн, Шучжи, Чжу Хун, Линь Цзин. Да Цин своими собственными глазами видел министра Го, который метался между автобусами, размахивал руками, кричал на ребят в военной и полицейской формах, пытаясь упорядочить их действия. От завываний системы оповещения закладывало уши. Время от времени из громкоговорителей звучал неэмоциональный женский голос: «Внимание! Всеобщая эвакуация. Красный уровень. Пожалуйста, проследуйте в пункты эвакуации к автобусам. Проверьте детей и документы, перекройте газ и отключите электричество в квартирах. Сохраняйте спокойствие! Внимание! Всеобщая…» Люди толпились у автобусов, возмущались, кричали, кто-то пытался устроить драку с полицейскими. Истошно орали дети. Чжао Синьцы руководил эвакуацией из Центра. Его резкий, не терпящий возражений голос прорывался сквозь шум помех раций: «Пятнадцатая бригада, почему до сих пор не окончили обход крайней улицы? Пятнадцатая…» К счастью, основную массу людей из района уже удалось вывезти, когда Да Цин почувствовал первый толчок. Потом были еще, но он старался не обращать внимания на ощущение неминуемого кошмара, которые они приносили с собой. У него была задача: найти и вывести к автобусам оставшихся людей. В одной из квартир он своим кошачьим чутьем почувствовал движение, но на звонок никто не открывал. Возможно, следовало спросить указания из Центра, но у Да Цина было свое мнение: не стоит терять на это время. И он, разогнавшись, попытался вынести дверь плечом, но она не поддалась. Он врезался в нее еще раз и еще. «Будь здесь Юньлань, он бы одним мизинцем справился», - тоскливо подумал Да Цин. Впрочем, с шестого удара дверь поддалась. К счастью, она была старой, а не современной стальной. Дверь слетела с петель и повисла боком в проеме. - Эй, тут есть кто? – Да Цин пролез в образовавшуюся щель и осмотрелся. – Кто-нибудь! Это была типичная квартирка небогатой семьи: дешевая мебель, старые обои, протертый линолеум. В дальней комнате явно кто-то был. Да Цин в несколько больших шагов пересек коридор резко распахнул дверь и взвизгнул от неожиданности, когда между его ног промчался какой-то скулящий комок шерсти. - Поганые собаки! – рявкнул Да Цин. – Дураки тупые. А еще он подумал о том, как хорошо, что рядом не было Шучжи. Тот непременно начал бы зубоскалить по поводу визга Да Цина. Да Цин подошел к окну, выглянул на улицу и недоверчиво нахмурился. По стене соседней многоэтажки ползло нечто. Ползло медленно, вальяжно. Какой-то хтоник, который словно состоял из нескольких палок. Одна палка – тело, еще четыре – лапки как у богомола. Только они вытягивались в длину, подтягивали тело и втягивались обратно. Этот Палочник оказался в длину в три этажа. Да Цин с трудом оторвал взгляд от окна и помчался прочь из дома. На улице было пустынно, только вдали, на асфальте лежало что-то подозрительное. Да Цин подбежал, хотя уже издалека понял, что человек мертв. Но следовало в этом убедиться. Пожилой мужчина лежал на тротуаре, раскинув руки. Вместо лица – кровавое месиво. Он уже точно не жилец, и в любое другое время Да Цин начал бы звонить в полицию, чтобы сообщить об очередном трупе. Но сейчас явно не та ситуация. Он еще несколько секунд постоял над распростертым у его ног телом, как вдруг краем глаза заметил какое-то движение. Из-за угла дома неторопливо выплыл… треугольник? Да Цин опешил. Это действительно было похоже на вырезанный из темной плотной бумаги треугольник в полтора метра высотой. Возле верхнего угла два глаза – выпученные треугольные глазницы с хаотично мечущимися в них точками зрачков. Был нос – длинный, изогнутый, словно клюв тукана. Рта не было, но Да Цин ощущал его улыбку: безумную, но странным образом при этом смущенную. Треугольник еще немного выдвинулся из-за угла дома, его нос начал вытягиваться, словно телескопический хобот. Но Да Цин знал точно – несмотря на бегающие зрачки, Треугольник продолжал наблюдать за ним. И улыбаться. Хобот дотянулся до лежащего на тротуаре тела, впился в него и принялся с чавкающим звуком сосать плоть. Да Цина прошиб холодный пот. Он бы проблевался, но было нечем. Ноги буквально примерзли к земле. Тело перед ним с каждым глотком ссыхалось, вваливалось внутрь. В какой-то момент хтоник, по всей видимости выкачав из него все возможное, с хлюпающим звуком выдернул истекающий кровью хобот и потянулся им к Да Цину. - Беги, кретин! – крикнули где-то за спиной и прямо перед Да Цином полыхнуло пламя. Да Цин взвыл и рванул назад. Там были какие-то люди. Один выдувал в сторону треугольного хтоника огненные струи, второй ударил ладонями в землю, и вдруг асфальт, встав дыбом, обернулся вокруг странного создания. - Бежим отсюда! – крикнул тот, что выдувал пламя. – Это его задержит, но ненадолго. И тут Да Цин, к которому вернулась способность соображать, понял, что прибыло подкрепление из Дисина. И яшоу тоже наверняка здесь. От этой мысли стало чуточку спокойнее. - Не таким мне представлялся конец света! – жаловался Линь Цзин. Он дышал как загнанная лошадь. Какое-то время им совместными усилиями удавалось сдерживать хтоников, но этих гадов становилось все больше и больше. Кроме того, они были удивительно живучи. Рядом с ним Чжу Хун сердито била по земле длинным змеиным хвостом. На улицах Лунчена воцарился хаос. То тут, то там вспыхивали пожары, выползали, выкатывались, выпрыгивали различные хтоники, валялись трупы людей – увы, далеко не все покинули район после объявления эвакуации. Кто-то побоялся оставлять свои жилища, было немало и тех, кто не принял предупреждение всерьез. Застигнутые врасплох появлением одних странных тварей, люди с воплями ужаса выбегали из домов, чтобы тут же стать жертвой других. Кто-то не успел покинуть собственную квартиру и был убит там же. Объединенные отряды яшоу, дисинцев и военных хайсинцев пытались спасти оставшихся в живых людей и сдержать наступление хтоников, но они безнадежно проигрывали. Где-то наверху, прямо над их головами, раздался истошный женский визг. Линь Цзин бросился было туда, но Чжу Хун успела перехватить его за плечо. - Подожди. Смотри! В окне на четвертом этаже мелькнул силуэт, затем стекло со звоном разлетелось, и на карниз шагнул человек. Одной рукой он крепко прижимал к себе ребенка, женщина держалась сзади за его шею. Человек вскинул руку, выбрасывая длинную нить, которая прикрепилась к крыше соседнего дома, и решительно шагнул вперед. Он уже пролетел половину пути до стены соседнего дома, как сзади, из окна, за ним бросилась какая-то серая тварь. Она оттолкнулась от окна ногами-пружинами и, извиваясь, словно хвост воздушного змея, метнулась за своей улетающей добычей. - Вот гад! – рявкнул Линь Цзин и направил в сторону летающего хтоника свою электропалку. Разряд электричества сверкнул, сбив хтоника на лету. Тот серой массой шлепнулся на асфальт, но, к сожалению, не сдох. - Спасибо! – Шучжи благополучно приземлился и спустил на асфальт свою ношу. Впрочем, пальцы женщины, которая намертво схватилась за куртку своего спасителя, удалось расцепить не сразу. - Бегите в конец улицы. Там дежурит машина, - велела Чжу Хун. Женщина как-то дергано кивнула, подхватила ребенка и побежала в указанном направлении. - Где Чанчэн? – спросил Линь Цзин. - Вместе со своим дядей в трех улицах отсюда, - Шучжи недовольно мотнул головой. – Не захотел остаться в офисе. Из одного из подъездов выбежала девушка. - Помогите! – она бросилась к ним, но ноги ее подкосились, она упала, начала кататься по земле, завывая. Линь Цзин уже бросился к ней, но Шучжи успел выбросить свою невидимую нить и оплести ему ноги, так что Линь Цзин рухнул на асфальт с высоты своего роста. - Ты сдурел? Ей нужна помощь! - Мы ей ничем не поможем. Я уже видел такое. И ты тоже. - Адская паутинка? – спросила Чжу Хун. – Она уже внутри. Шучжи кивнул. - Но она же еще живая! – Линь Цзин, наконец, собрал свои длинные конечности. – У нас есть электропалки. - Которые вырубают хтоников на время. Ты лучше меня об этом знаешь. Кстати, вон наш серый лохматый друг очухался. Зашевелился “серый лохматый друг”, ветер принес какие-то пузыри, издающие чавкающие звуки, из люка высунулись и уставились на них три глазных яблока на длинных, светящихся алым ниточках. Вокруг свистело, чавкало, шуршало. Девушка задергалась в предсмертных конвульсиях. - Их становится больше! – Чжу Хун навела свою палку на один из пузырей, сверкнула электрическая вспышка. Пузырь засвистел и закрутился на месте. Линь Цзин и Шучжи отстреливались от подкрадывающихся к ним сбоку длиннонгих существ, похожих на полутораметровых цапель. Впрочем, с цаплями их роднили только длинные ноги. Сверху ноги венчало нечто круглое, напоминающее шар из спутанных шерстяных ниток. Концы нитей кружились в воздухе, раскачивались, извивались. Одна из них метнулась вперед, оплела руку Линь Цзина. На ее конце раскрылась небольшая острозубая пасть. - Ааааа! – заорал Линь Цзин, тщетно пытаясь вырвать руку. Пасть впилась в предплечье, но тут же отпала. «Нить» отпустила Линь Цзина, а сама «цапля», оглушенная электрическим разрядом палки Чжу Хун, брякнулась на асфальт. - Их слишком много! – прокричал Шучжи. – Надо отступать! Они попятились вдоль улицы, прикрывая спины друг друга, и почти дошли до конца последнего дома, когда над головой появилась огромная тень. - Срань господня… - выдохнул Линь Цзин. Остальные просто молча смотрели на невероятных, невозможных, леденящих кровь одним своим видом тварей, которые, медленно раскачиваясь, шагали от моря в центр города, разрушая улицы и парки, снося дома и вминая в мерзлый асфальт тех, кто еще оставался жив. Юньлань уже израсходовал пять пуль. Тремя он убил нападавших хтоников, две успел выстрелить в Оуяна. Одна точно попала в сердце, но профессор оказался живучим гадом. Бессмертным. Он лишь вздрогнул, когда пуля прошила грязный халат на его груди, и засмеялся как-то клокочуще, с надрывом. - Ты ничего не сможешь сделать! В итоге на земле останемся только я и мой новый бог! Револьвер в руке Юньланя вновь выплюнул пулю. Она попала профессору прямо в лоб – стопроцентно смертельная рана, однако Оуян даже не покачнулся: - Видишь? Ты все еще не веришь мне, а факты налицо, - Оуян ткнул пальцем в лоб. Из пулевого отверстия выкатилась одинокая кровавая капля, скатилась вниз, по щеке к подбородку и упала на дорогу. – Я бессмертен. И ты зря тратишь свое время. Хотя, у тебя его осталось уже очень мало. Очень! Справа, совсем близко, загрохотало. Один из гигантов наступил на пятиэтажный дом, который сложился под его бочкообразной ногой словно карточный. В стороны полетели осколки кирпичей, арматуры. В воздух взвилась стена пыли. Юньлань закрыл рукавом лицо, защищаясь от летящих осколков. Вокруг гремело, скрежетало, выло. Громкоговорители продолжали посылать сигналы тревоги, где-то истошно визжали пожарные сирены. Пахло пылью, грязью, прогнившими водорослями. Один из осколков рассек предплечье, еще один полоснул по спине. К счастью, вскользь. Юньлань двинулся вперед. Профессор Оуян имел возможность сбежать, но он, кажется, никуда не торопился. Неспешно отступая, он старался оставаться в поле зрения Юньланя. Дразнил. Он явно был уверен в своей победе, и, по-видимому, не без оснований. Старинный револьвер, который мог выпустить бессчетное количество пуль, мерцал в сгустившихся сумерках не бордовым, а слабым розовым светом. Увы, «сила», которой его зарядил Шэн Вэй, подходила к концу. Можно сказать, Юньлань проиграл, но… Где-то там впереди боролись с врагами его люди – сотрудники Отдела. Если еще живы, конечно. Но, и Юньлань знал это точно, они будут стоять до конца. Где-то там позади боролся с самим кошмаром Шэнь Вэй. Он еще жив, в этом Юньлань тоже не сомневался, но как долго он сможет в одиночку противостоять Латану? Ему необходима помощь, а Юньлань все еще возится здесь с этим профессором. С этим невысоким, тщедушным на вид, спятившим старикашкой. Как он вообще мог подумать о проигрыше? Юньлань не смог сдержать смешок. Он всхлипнул и вдруг разразился громким хохотом. Прокушенный одним из хтоников бок нещадно болел, покалеченная другой тварью нога подгибалась. В унисон со всем этим ныли ребра, возможно, сломанные, но кому сейчас было до этого дело? - Бессмертный? Ты? Юньлань вновь медленно двинулся в сторону профессора. - Ты? Но ты почему-то боишься меня. Бежишь. Не прячешься, но бежишь. Что же ты, подходи поближе, - Юньлань понимал, что улыбка на его забрызганном кровью, измазанном копотью лице получилась кривая и даже, наверное, сумасшедшая. - Дай хоть перед смертью рассмотреть бессмертного повнимательнее. Насладиться вашей божественностью, о Великий. Брови профессора удивленно вскинулись. Он, кажется, совершенно не ожидал такой реакции. Непонятно, чего он ждал. Мольбы о спасении? О прощении? Может, и сам не знал, чего хочет. Расстояние между ними сокращалось. Юньлань смотрел прямо в глаза, не отрываясь, давя своей духовной силой. Слева завизжало, и какая-то скользкая тварь ринулась на него с фонарного столба. Он вскинул револьвер и убил хтоника на подлете, так и не разорвав зрительный контакт. Где-то там за спиной что-то ревело, стонало. Там, где море встречалось с землей, шла ожесточенная битва, настолько масштабная, настолько невероятная, что ее потустороннее эхо доносилось и до этих переулков. Черное, вязкое небо в той стороне вспыхивало огненным заревом, рвалось, падало, умирало. А он здесь, на промерзлой земле, тратит свое время на это бессмертное ничтожество! Он должен быть там, рядом с ним! И тогда уже будет не так важно, выживут они или умрут, лишь бы вместе. - Но ты прав, - Юньлань сделал еще один шаг. Раненая нога едва не подломилась, но он усилием воли заставил ее удержаться. – Времени осталось очень мало. Очень. Он собирался схватить профессора. Сунуть ему револьвер в глотку и выпустить туда десяток, нет, даже сотню пуль. Вряд ли бессмертный сумеет собрать воедино то, что останется от его черепной коробки. До профессора осталось всего несколько шагов, когда позади них, там, над морем, будто разорвалась тишина. И сердце в груди, которое до этого работало беззвучно, вдруг врезалось в сломанную грудь, в барабанные перепонки, в саму душу одним бесконечно долгим, гулким ударом. И остановилось. Юньлань замер в шоке. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем правой рукой – револьвер, видимо, выронил – он схватился за воротник куртки, футболки, дернул на себя. Освобожденный амулет качнулся на толстой нити, медленно, плавно. Он больше не светился... Своего крика Юньлань не услышал. И как ноги молниеносно перенесли его через то расстояние, что оставалось до профессора, он тоже не понял. Только вот застывшие в глазах Оуяна изумление, страх, растерянность вызывали даже не чувство, а лишь эхо непонимания. Хотелось крикнуть в это самое лицо: “Ты же стремился нас всех уничтожить, сука, чего ж теперь напуган?” Телом будто управлял не Юньлань, а кто-то другой. Это не он, а другой, схватил профессора за грудки, только чудом не разорвав на нем одежду. Это не он, а кто-то другой, левой рукой просто пробил грудную клетку Оуяна и вырвал оттуда шевелящийся, пульсирующий кровавый комок - сердце. Вытаращенные глаза Оуяна так и остались удивленными, когда Юньлань отбросил его тело в сторону. И уставился на бьющееся в руке сердце. В голове не было ни одной мысли. Ни единой. А в его руке шевелилось нечто странное. Он брезгливо уронил ЭТО на землю и несколько секунд наблюдал, как сердце расползается десятками пульсирующих, длинных, плоских, как глисты, кроваво-красных червей. Судя по всему, из них оно и состояло. Червивое сердце не может любить, грустить, хотеть, чувствовать. Теперь многое стало понятно. Черви, извиваясь, ползли к своему телу, чтобы проникнуть через дыру в груди и там сплестись в бездушный, злобный, бессмертный комок. И вновь оживить того, кто устроил гибель этого мира. «Растопчи червивое сердце!» - вдруг вспомнилось Юньланю. И он принялся топтать ползущие красные ленты. Они с негромким чавканьем лопались под подошвами тяжелых ботинок и расплывались по асфальту кровавыми лужицами, тело Оуяна вздрагивало каждый раз, когда сдыхал очередной червь. Но Юньлань не обращал на поверженного врага никакого внимания. Да и победа эта оказалась никчемной. Зачем она, если огонь, живущий внутри кулона, потух, а вместе с ним для Юньланя потух целый мир? Гладь моря была глухой и тяжелой, тьма неба – древней, огромной и злой. Он знал это точно, потому что тьма била его о гладь моря уже бессчетное количество раз. У Латану не было границ, невозможно было определить его рост и форму. Он постоянно менялся. И поверхность его сущности тоже была непостоянной. Она то превращалась в густой кисель и расплывалась по поверхности моря, извергая из горячих, взрывающихся гнойными сгустками, нарывов новых хтоников, то вздымалась к небесам огромной, состоящей из едкой слизи, фигурой, то покрывалась острой щетиной. Латану уже давно вошел бы в город, но ему помешала мелкая мошка, что крутилась вокруг, жалила, надоедала, жужжала у самых глаз. Шэнь Вэй метался вокруг, гуань дао раз за разом протыкал изменчивую плоть, но, судя по всему, для Латану эти атаки были не страшнее укуса комара. Он уже давно мог бы перешагнуть через досадную помеху и двинуться вперед, но не спешил. Видимо, эта игра доставляла древнему божеству странное удовольствие от понимания, что вот это мелкое и бессильное – и есть то единственное оружие, которое человечество смогло выставить против него. Поиграет, убьет, а затем приступит к планомерному уничтожению всего живого на планете. Времени много, куда торопиться? Щетина резко превратилась в длинные щупальца, одно из которых наотмашь ударило по спине Шэнь Вэя так, что того отбросило далеко в сторону. Шэнь Вэй заставил себя не обращать внимания на пронзившую спину боль. Темная сила помогла в полете восстановить равновесие. Он извернулся, словно гимнаст, и вновь бросился на медленно следовавшего в сторону Лунчэна Латану. Только вот гуань дао уже светился не бордовым, а бледно розовым. Сила крови иссякала. Если и раньше это оружие было бесполезно, то теперь уж точно. Но как он мог сдаться? Новая атака – и Шэнь Вэй в очередной раз вонзил меч в тушу Латану, которая вдруг развалилась на миллионы визжащих, круглых, лохматых, ядовитых пауков. Огромный ковер из них растекся по поверхности застывшего моря, лишь глаза-опарыши остались неизменными – из самого центра паукообразного «ковра» они смотрели прямо на Шэнь Вэя, и того окатило исходящей от них волной безудержного веселья, злобы и безумия. Миг – и «пауки» вновь слиплись в единое целое. Латану изверг с высоты водопад кислоты, и Шэнь Вэй едва успел увернуться. Он запыхался. Силы были на исходе, правая рука дрожала, левая была беспомощна. Шэнь Вэй заставил себя собраться и предпринял еще одну попытку. В этот раз гуань дао увяз в ставшей густой, словно смола, гигантской туше. Шэнь Вэй уперся в вязкую субстанцию ногами, стараясь вытащить оружие, и понял, что сам медленно начинает погружаться в тело Латану. Из-под самых небес глаза Латану смотрели вниз, на своего окровавленного, обессилевшего противника, шевелящиеся в глазницах опарыши дергались все активнее в предвкушении новой пищи. Шэнь Вэй зарычал и напрягся так, что в глазах потемнело. Гуань дао с громким чавканьем вырвался из тела. Шэнь Вэй почувствовал, что падает вниз, но вновь перегруппировался, извернулся, правда, довольно поздно, из-за чего ударился о твердую, словно асфальт, поверхность моря плечом. Что-то хрустнуло, плечо пронзила острая боль. К счастью, это была многострадальная левая рука. Шэнь Вэй с трудом поднялся на ноги. Застывшая вода под ногами и темная сила не давали тонуть. Но пришлось уворачиваться: Латану начал испускать в разные стороны свистящие черные полуметровые лезвия. Одно чиркнуло по икре Шэнь Вэя, так что нога подвернулась, и Шэнь Вэй кубарем покатился по поверхности моря. Сверху гулко загрохотало, лезвия пропали. Латану вновь неторопливо двинулся к городу. - Что? Уже наигрался? – Шэнь Вэй утер рукавом стекающую в глаза с рассеченного лба кровь. – Так быстро? А я нет! Он заставил себя подняться, несмотря на страшную усталость, на кипящую во всем теле раскаленной лавой боль, несмотря на то, что все его попытки тщетны. Ведь Древние уже однажды ошиблись, когда создавали его – свое оружие. Их ошибку исправлял Данте. Но и Данте не бог, он мог соединить что-то неправильно. - Даже если так! И я всего лишь ошибка, - Шэнь Вэй заковылял следом на Латану. – Я не подарю тебе легкую победу! И он побежал. Шэнь Вэй торопился, потому что до набережной оставалось всего ничего. А там город, и, хоть ближайший к морю район эвакуировали, кто-то наверняка остался. И еще – даже если Юньланю удалось справиться с профессором Оуяном, наверняка он не покинул улицы обреченного, кишащего хтониками района: спасал оставшихся, пытался сдержать нашествие монстров. Шэнь Вэй точно знал, что Юньлань жив. Пока еще жив. Но если Латану окажется в городе, в живых там не останется никого. Шэнь Вэй направил темную силу в ноги, оттолкнулся от поверхности воды и зарычал, заорал в полете, пытаясь привлечь внимание Латану, занеся свое оружие над головой. Со всего маху вонзил гуань дао в тело древнего бога, но и сам врезался в него, вошел легко, не сразу сообразив, что Латану превратился в гигантский столб черного, непроглядного, состоящего из песка и грязи торнадо. Черный вихрь поглотил, закрутил, завертел. Вместе с ним в этом вихре был еще кто-то, и не один. Он чувствовал присутствие чуждых, враждебных сущностей. Они проносились мимо всполохами еще более темной субстанции, слишком быстрые, неуловимые для глаза, невозможные. Их острые бока ранили кожу, разрезали легко, словно идеально отточенный нож мягкое масло. Шэнь Вэй пытался отбиваться от них гуань дао, но скованный грязью и ураганным ветром клинок двигался слишком медленно. «Надо выбираться отсюда!» Не вверх, не вниз, а в сторону! Он знал, где граница тела Латану, и потому заставил темную силу бросить его тело вперед. Невидимые острия жалили, темные вихри сжимали легкие, гуань дао светился, прорезая путь к спасению для своего хозяина. Шэнь Вэй уже достиг границы, он уже почти вырвался на свободу, когда последние атаки темных тварей особенно ощутимо обожгли бедро и невыносимо, душераздирающе больно полоснули по голове, по самой макушке. И вот тогда-то низ, верх и все ориентиры этого мира для него пропали. И чувства словно схлопнулись, превратившись в свои жалкие подобия. Он понимал, что его выкинуло из тела Латану, но где он, куда попал, где море и где небо? Его вновь крутило, но в этот раз прежде совершенное чувство пространства отказало. Судя по тому, каким сильным оказался удар, Шэнь Вэй упал на мерзлый асфальт. Он еще какое-то время катился кубарем, пока не ударился о фонарный столб. Шэнь Вэй чувствовал себя сломанной куклой. Казалось, что в его теле не осталось целых костей. И по-хорошему, ему уже давно следовало умереть, но каким-то чудом он продолжал жить. Хотя, к чему это? В голове пульсирующим набатом били адская белая боль и страх. Впрочем, боль уже была привычной, и скоро она закончится. Стоит оружию Древних выполнить свою миссию – так обещал Данте. А вот страх был хуже. Этот страх усилился многократно, когда Шэнь Вэй понял, что Латану достиг границы моря и суши и теперь вываливался на набережную, словно сбежавшее из гигантской кастрюли черное, пульсирующее, пузырящееся тесто на плиту. - Я… не дам…, - прохрипел Шэнь Вэй. Но Латану уже не обращал внимания на мелкого сломанного противника. Этот раунд он выиграл. Шэнь Вэю, лишенному своего особого «радара», оставалось одно. Кровь заливала глаза. Он заставил правую руку – такую чужую, больную, сломанную – поднять гуань дао и прижать его к голове, к тому самому месту, где раньше красовались «рожки». На месте которых теперь зияла истекающая кровью рана. Гуань дао охотно принял пожертвование: клинок начал наливаться багровым светом, запульсировал, ожил. - Кушай, - Шэнь Вэй сдавленно полувсхлипнул-полуусмехнулся. – Это будет последняя… трапеза. Он призвал остатки своей темной силы, заставил ее взять на себя роль костей – ведь сломанные уже не могли помочь – и мышц. Невероятным усилием воли и не с первого раза, дергано, ломано, обрываясь, он поднял себя с земли. Правая рука над головой, клинок на голове. Оттолкнулся и кинулся вслед за Латану. Споткнулся, начал падать, но тут его что-то подхватило и толкнуло вперед. Показалось даже, что это чья-то рука: грязная, в оборванной перчатке. Древний бог уже крушил ближайшие дома – те, что устояли после прихода огромных хтоников. Шэнь Вэй уже не бежал – летел по воздуху, подталкиваемый остатками своей силы и каким-то потусторонним, невесть откуда взявшимся ветром. Поднимался выше, но сдерживал крик боли, откуда-то зная, что Латану обернется. Обязательно обернется! Огромная туша заскрипела, загрохотала, верхняя часть, что вновь покрылась вонючей слизью, начала медленно прокручиваться вокруг своей оси. Показался один огромный белесый глаз. Именно в него и направил Шэнь Вэй гуань дао. Напившийся особенной, рожденной «рогами», крови клинок вонзился в опарышей, которые тут же лопнули, выпустив на волю гнойные сгустки, и молниеносно погрузился внутрь, в самую суть безумного божества. Латану взревел, взвыл, замычал, захрипел, загремел каким-то невозможным, неуловимым для простых, человеческих ушей ультразвуком, изогнулся, и начал ломаться. Латану умирал, а Юньлань был жив. Это главное. Остальное неважно. Шэнь Вэй позволил себе упасть в непроглядное небытие. - Собачье дерьмо! Вот же собачье дерьмо!!! – Десятитысячелетний кот Да Цин мчался во весь дух, виляя из стороны в сторону, словно полоумный заяц. Вокруг на землю с грохотом падали куски арматуры, огромные глыбы, состоящие из кирпичей и цемента. Из-за пыли от разрушаемых строений и гари видимость была плохой, но Да Цин ориентировался благодаря своему шестому кошачьему чувству. Вот он метнулся вправо – и туда, где он был секунду назад, рухнула часть стены, вот прыгнул на всем скаку влево – и почти возле уха просвистела шрапнель из стекол. – Дерьмо-то! Он перепрыгнул через лавочку и едва не угодил ногами в лужу с плавающими по ее поверхности большими, с кулак, глазными яблоками. Да Цин все же успел сгруппироваться и в полете поменять траекторию. Глаза проводили стремительно пронесшегося мимо Да Цина внимательным, печальным, плотоядным взглядом. Огромный хтоник, на пути у которого случайно оказался Да Цин, врезался в очередной дом, и от удара тот разлетелся, словно трухлявое дерево. Да Цин, к счастью, оказался в стороне, но отсюда следовало все же срочно убираться, а он сильно запыхался. Колени тряслись, и в груди жгло, будто он проглотил раскаленную спицу. Несмотря на все совместные усилия военных, полиции, сотрудников Отдела, яшоу и дисинцев, хтоники продолжали наступать на город, оставляя позади разрушения, трупы или части тел. От кого-то из горожан вообще ничего не осталось. А еще там, в районе набережной, время от времени вздымалась к темным небесам непроглядно черная, изменчивая, чуждая этому миру фигура, источающая волны смрада и холода. Улица, по которой бежал Да Цин, выходила на площадь. До угла осталось всего ничего – лишь пересечь растекшийся поперек поток канализационной воды. - Стой! Не прыгай! – заорал впереди знакомый голос. Да Цин резко остановился. Ему даже показалось, что его кроссовки выдали визг тормозящих шин. – Оно на лету хватает! На той стороне потока стоял Чанчэн. Рядом с ним оказался глава клана змей Четвертый дядя. Да Цину никогда раньше не доводилось видеть Четвертого дядю в обличьи змеи, и, надо сказать, зрелище было величественное: получеловек-полузмей возвышался над землей метра на три, за его спиной медленно, гипнотизирующе кружились гибкие, блестящие кольца. - Рад видеть тебя в числе живых, брат-кот, - церемонно поздоровался Четвертый дядя. – Учитывая все то дерьмо, что творится вокруг. Услышать слово «дерьмо» из уст воспитанного, всегда сдержанного, культурного главы клана змей оказалось еще большим потрясением, чем недавняя встреча с треугольным хтоником. Судя по изумленному лицу Чанчэна, тот тоже был несколько шокирован. - Хватит стоять столбом! – рявкнул Четвертый дядя, заставив обоих вздрогнуть. – Думай, как сюда перебраться. - Я уже пробовал его бить своей электропалкой, - поделился Чанчэн. – Он вырубается, но лишь на долю секунды. Текущий перед ним поток нечистот совершенно не был похож на хтоника. Казалось, что недалеко просто прорвало трубу и все ее содержимое течет поперек улицы. Но Да Цин знал, что эти твари коварны. И нередко изменчивы. Нет причин не верить Чанчэну и Четвертому дяде. - А если его чем-нибудь отвлечь? – вслух начал размышлять Да Цин. Сзади раздался грохот, земля под ногами вновь дрогнула. Все трое интуитивно пригнулись, Да Цин обернулся, хотя и так знал, что там: хтоник-гигант двигался по улице к нему, походя разрушая дома. - Надо торопиться! – заорал Чанчэн. – Скорее! - Отвлечь? – Четвертый дядя нахмурился, затем махнул рукой в сторону «потока». – Чанчэн, по команде стреляй в него электричеством! Да Цин, а ты прыгай. Огромный хвост Четвертого дяди подхватил ссохшееся, облепленное паутиной тело, что валялось невдалеке у бордюра, и швырнул его в самый центр «потока». - Давай! Из центра «потока» вверх молниеносно выстрелили десятки щупалец, хватая добычу, электрический разряд заставил их на секунду застыть, Да Цин ловко перепрыгнул через «поток». Очнувшиеся через считанные мгновения щупальца бросили мертвое тело и метнулись за Да Цином, но было поздно – тот уже был вне их досягаемости. И очень вовремя: на той стороне гигантский хтоник разносил ближайший дом. - Быстро отсюда! – скомандовал Четвертый дядя, и они побежали прочь. Преодолели площадь, нырнули в лабиринты улиц. Да Цин уже много всего повидал, но не обращать внимания на окружающие ужасающие картины не мог. Вон валяется на боку автобус, за рулем которого навечно застыл обмотанный паутиной, высушенный, словно мумия, водитель. Дальше горят несколько машин, чьи-то руки повисли на карнизе второго этажа – ниже локтей тела не было. Порыв ветра гнал вдоль улицы несколько розовых пищевых пакетов. - Осторожнее с ними, - предупредил Чанчэн, на бегу ловко «расстреливая» хтоников из своей электропалки. - Вцепляются в лицо и заживо сдирают кожу и мышцы. Мерзкое зрелище. Да Цин с удивлением оглянулся на Чанчэна: куда делся тот неуверенный в себе, заикающийся, неуклюжий паренек, который когда-то пришел в Отдел? Конечно, все заметили, что за время работы в Отделе Чанчэн стал более уверенным. Но за одну ночь битвы с хтониками он, казалось, повзрослел лет на десять. - Туда! – Четвертый дядя свернул на одну из боковых улиц. – Там должны быть наши, сократим путь! Он не ошибся. Сразу за поворотом они увидели баррикаду из машин, автобусов, садовых лавочек и торговых палаток, ощетинившуюся дюжиной стволов разных калибров. Да Цин на автомате остановился и поднял руки, но Четвертый дядя и Чанчэн метнулись к баррикаде. - Не стрелять! – раздалось с той стороны, и в одну из щелей выглянула лохматая голова Линь Цзина. – Быстрей сюда, пока Адские ходоки не пришли. - Это не я. Это вон тот гениальный кретин всем подряд дает идиотские названия, - лоб Шучжи был перевязан пропитавшейся кровью грязной повязкой, но в целом выглядел он даже счастливым: радостно хлопнул перебравшегося через баррикаду Да Цина по плечу, приобнял Чанчэна. – Жив, мелкий! - Прекращайте уже со своими телячьими нежностями, - недовольно надув губы проворчала Чжу Хун. – Рано радоваться. - Вы правда думаете, что сумеете остановить их вот этим? – Да Цин ткнул пальцем в оружие защитников баррикады. – Эти пукалки для них как для слона дробина. Парень в военной форме, который, по всей видимости, взял на себя роль командующего, недовольно буркнул: - Ваши предложения? Про электричество слышал, но ваши палки их всего лишь могут оглушить, и то ненадолго. - Отступать. Сидящий на мятом капоте щуплый парень, яшоу из клана воронов, отрицательно помотал головой: - Я только что туда летал. Там паника, люди бегут из города. Давка. Пробки на дорогах. Власти пытаются все это превратить в организованную эвакуацию. Пока безуспешно. - Значит, будем тянуть время сколько сможем, - кивнул Чанчэн, и Да Цин вновь поймал себя на мысли о том, как мальчишка вырос. Станет отличным руководителем в будущем. Если выживет. И если будет это самое будущее. Грохот от разрушаемых зданий неумолимо усиливался. Огромная, качающаяся из стороны в сторону туша показалась в конце улицы и неторопливо двинулась к ним. Оказавшиеся на баррикаде люди взялись кто за оружие, кто за электропалки. Но бежать никто не планировал. - Я так понимаю, шефа Чжао и профессора Шэнь Вэя никто не видел с самого начала этого нашествия? – решил уточнить Четвертый дядя. - Нет, не видели, - подтвердил Шучжи. - Они там, - Да Цин кивнул в сторону набережной, и поймав на себе несколько вопросительных взглядов, пояснил. – В самом эпицентре. - А-а, значит, шеф Чжао решил лично встретить Латану хлебом и солью, а нас на вечеринку не позвал, - зло улыбнулся Шучжи. - Мне кажется, мы скоро и здесь неплохо повеселимся, - добавил Линь Цзин, когда огромный хтоник снес верхушку одного из зданий и на них посыпались осколки кирпичей. Со всех сторон раздались сухие щелчки выстрелов, в небо взметнулись синие электрические всполохи. Хтоник замахнулся гигантским, похожим на угловатый хобот отростком… и застыл. Да Цину показалось, что время остановилось. Все вокруг замерло: ветер, летящие пули, осколки камней и бетона, клубы дыма, выражения на лицах людей, злые и обреченные. И в этой рухнувшей на все сущее тишине сначала едва слышно, затем громче, а потом прокатился просто оглушающий, звериный, миллионоголосый, раздирающий душу на части, крик. Он пронесся в небесах, над головой, над городом, над миром. Он пролетел сквозь дома, людей, леса и поля, не причиняя им никакого вреда. Он врезался в тех, что были созданы в чуждом мире, и под действием этой чудовищной силы “чужие” рассыпались на глазах. Застывший над их головами огромный зверь издал звук, больше напоминающий скрип старого, ржавого, шатаемого ветром колеса обозрения, и начал разваливаться. - В укрытие!!! Быстро! – Моментально среагировал Четвертый дядя. Гигантский змеиный хвост сгреб одновременно Чжу Хун и еще несколько человек и зашвырнул их под железный козырек стоящей чуть поодаль автобусной остановки. Шучжи рыбкой нырнул в разбитое окно автобуса, с помощью своих нитей утягивая за собой Чанчэна. Ближе всех к Да Цину и Линь Цзину оказался небольшой грузовичок, куда они запрыгнули одновременно, и тут же сверху с оглушающим стеклянным звоном посыпались черные полупрозрачные осколки гигантского хтоника. Да Цин свернулся клубком на старом пыльном пассажирском сиденье, зажав уши и закрыв глаза. В какой-то момент ему показалось, что это никогда не закончится. Но вот звон стал стихать, и, наконец, окончательно прекратился. Если бы не визг сигнализации на машине, что стояла дальше по улице и не истеричный гудок клаксона, в который зачем-то лбом уперся Линь Цзин, на улице царила бы долгожданная тишина. - Эй! – Да Цин пихнул Линь Цзина в плечо и тот поднял голову. Клаксон затих. – Смотри! Битое черное стекло, в которое превратился хтоник, покрыло асфальт толстым слоем и сейчас стремительно таяло. С тихим, монотонным шипением растекалось лужами и испарялось. Буквально через пару минут на улицах города ничего не осталось. - Кажется… Вернее, надеюсь, что это все, - выдохнул Линь Цзин. – И в этот раз я точно заслужил премию! - Шэнь Вээээй!!! ШЭНЬ ВЭЭЭЙ!!! Юньлань метался по улицам затихшего города между полуразрушенных домов, разбитых витрин, покореженных машин. Хтоников не было. Они бесследно испарились, когда кулон потух. То и дело шефу Чжао на глаза попадались тела людей. Живых не было. Мысль о том, что где-то в оставшихся нетронутыми домах могут оставаться живые люди мелькнула в голове и тут же канула в пучину отчаяния. Набережную разворотило так, будто здесь случилось землетрясение. Асфальт разломило, скрючило, разорвало то там, то тут, деревья и клумбы – выворотило, железный поручень, что раньше тянулся вдоль каменного парапета, покорежило. Кое-где набережная обвалилась, и в темных провалах теперь хозяйничало холодное море. Оно накатывало волны, тяжко вздыхало и вновь отступало назад. - Шэээнь Вээээээй… - голос осип, нога подворачивалась, истекающий кровью бок болел все сильнее. Юньлань правой рукой держался за висящий на шее кулон, словно утопающий за спасательный круг. Кулон не светился, но и не померк окончательно. Слабый, едва живой свет еще теплился где-то в его глубине, и именно он заставлял Юньланя продолжать поиски, несмотря на огромную, нечеловеческую усталость, несмотря на раздирающую тело боль. Однажды ему померещилось, что кто-то шевелится под одним из огромных обломков стены. Юньлань бросился туда, ухватился за кусок кладки, отбросил его в сторону. Но не человек, а всего лишь испуганный кот метнулся из-под обломка и помчался куда-то вглубь улиц. Юньлань зарычал, завыл от досады: - Ты не можешь снова так со мной поступить! - Он развернулся и заковылял дальше по улице. – Я же предупреждал: за порог пойдем только вместе! Слышишь? Шэнь Вэй!!! Он пошарил по карманам в поисках любимых леденцов, но карманы оказались пусты. То ли потерял, то ли запасы закончились. Стоять нельзя, необходимо продолжать поиски. Сыворотка подарила его телу нечеловеческую силу, но и та уже подходила к концу. Он чувствовал, что в какой-то момент просто упадет здесь, прямо посреди развороченного асфальта. И для него же будет лучше, если уже никогда не проснется. Подозрительное шевеление он уловил буквально краем глаза. Юньлань остановился, медленно развернулся и внимательно всмотрелся в то, что когда-то было пятиэтажным домом, а теперь превратилось в груду кирпичей, стекла, блоков. Сверху, с самой вершины, покатились мелкие осколки. Большой кусок стены, что венчал эту груду, вдруг заскользил в сторону, будто его столкнули, и оттуда показалась рука. Широкая ладонь зашарила, вцепилась в кусок арматуры. Тут же рядом появилась еще одна, поменьше, явно женская. «Там люди!» - понял Юньлань, но почему-то остался стоять на месте вместо того, чтобы кинуться наверх и попытаться помочь выжившим, пытающимся вылезти из центра завала. Какое-то шестое чувство пригвоздило его к земле. А рук становилось все больше. Вот показалась шестипалая ладонь, вот старческая рука, вот еще несколько. С тремя пальцами, с пятью, с семью, волосатые, морщинистые, молодые, покрытые ожогами, гнойными ранами, пораженные грибком. Руки тянулись вверх, цеплялись за все подряд, подтягивались. Юньлань невольно отступил на шаг, когда над вершиной показалась яйцеобразная голова, покрытая редкими, длинными сальными волосами. У него было девять глаз. Когда он полностью вылез, то оказался ростом не менее двух метров. Десятки растущих прямо из тела рук, служившие этому существу руками, ногами и еще бог знает чем, ловко, с поразительной скоростью понесли его вниз. Прямо к Юньланю. Юньлань снова отступил. Язык, казалось, прилип к небу, во рту стало сухо. Он за свою жизнь, а тем более за последние сутки, насмотрелся на такие ужасы, что, казалось, его уже ничто не смогло бы шокировать. Но ЭТО! Это был не хтоник. Юньлань откуда-то точно знал, что все хтоники исчезли вслед за своим создателем Латану. Это было нечто более непостижимое, невозможное. ОН спускался вниз, и Юньлань сам себе вдруг показался ничтожным, мелким по сравнению с НИМ. А еще у НЕГО на руках – двух нормальных руках, что росли из плеч как у обычного человека – лежал какой-то сверток. Нечто, завернутое в грязную тряпку, то ли плед, то ли скатерть. Пыльная ткань обильно пропиталась темно-бурой жидкостью – кровью. ОН спустился вниз и резко остановился прямо перед Юньланем. Девять глаз на вытянутом, длинном лице в упор уставились на мужчину сверху вниз. ОН смотрел долго, изучал, будто сканировал тело и душу. Век у глаз этого уродца не было, и потому они, казалось, вот-вот выпадут из глазниц. От него волнами исходила мощная энергия, природная, глубинная. И Юньланю не нужно было спрашивать, он уже понял, кто перед ним. - Забери, - пробасил Данте и протянул ему свою ношу. Юньлань на автомате взял и прижал к себе, осторожно, чтобы не сломать. – Мне порядком надоело собирать этого шалтая-болтая. Данте еще несколько секунд задумчиво рассматривал Юньланя, затем развернулся, по-паучьи легко взбежал на самый верх кучи обломков и бесшумно скрылся в той дыре, из которой вылез. Дыре, ведущей куда? На Дно Дисина? В Ад? В еще более страшное место? Юньланя от одной мысли об этом передернуло – он точно не хотел этого знать. Осторожно придерживая «сверток» одной рукой, другой он откинул край одеяла. Он знал, что увидит, но не думал, что все настолько плохо. Вся голова Шэнь Вэя была в крови. Она сочилась из огромных ран на макушке, там, где когда-то красовались его очаровательные потусторонние «рожки». Судя по всему, в теле Шэнь Вэя практически не осталось целых костей или не покрытых ранами мест. Темная сила, держащая жизнь в изувеченном теле, тихо шипела, вытекала из ран полупрозрачным туманом и рассеивалась в морозном воздухе. Но она была не бесконечна. В любую секунду источник силы мог иссякнуть, и тогда Шэнь Вэй умрет. - Держись, Сяо Вэй. Немного осталось. Юньлань рванул по улице. Боль и усталость отступили на время. Шэнь Вэй на его руках не шевелился, но пока был жив. Однако шансы выжить стремительно таяли с каждой секундой. Необходимо срочно в больницу! Юньлань не стал искать свою машину – она осталась где-то на набережной, если вообще еще цела. Он просто вытащил с водительского сиденья стоящего у обочины джипа труп мужчины без головы: - Извините! Видимо, тот не успел сбежать из опасной зоны. Зато успел достать из кармана ключи и вставить их в зажигание до того момента, как ему откусили голову. Шэнь Вэя Юньлань осторожно устроил на пассажирском сиденьи, завел мотор и рванул с места так, что покрышки завизжали. В этом пережившем кошмар городе можно было не соблюдать правила дорожного движения. Сначала Юньланю приходилось на скорости объезжать провалы в асфальте, горящие машины, валяющиеся трупы и булыжники. Пару раз он натыкался на такие завалы, перебраться через которые машина не могла. Приходилось искать пути объезда. Наконец они выбрались из Портового района. Разрушений в этой части города было значительно меньше. На дорогах начали появляться люди: ошарашенные, растерянные, мечущиеся в поисках своих родных и близких. И мужчины в военной и полицейской формах, пытающиеся навести хоть какое-то подобие порядка. Кое-где тревожно мелькали огни экстренных служб, красные пожарные машины визжали спецсигналами. Возле городской больницы творилось форменное столпотворение. Люди кричали, рыдали, молили о помощи. Врачи в посеревших и побуревших от грязи и крови халатах пытались тут же, на площади перед больницей, помочь раненым. Желтые кареты скорой помощи вереницей тянулись по прилегающим улицам, вывозили пострадавших в другие медицинские учреждения. Половина самого здания больницы лежала в руинах. - Черт! – в сердцах воскликнул Юньлань и с трудом удержался от того, чтобы ударить руками по рулю: не хватало еще его сломать. Понятно, что здесь помощи ждать не стоит. Да и сам он помочь этим людям сейчас никак не мог. Оставалось только надеяться, что тот замечательный главврач Бо Хай выжил. Юньлань крутанул руль, разворачивая машину. - Они сейчас наверняка всех будут развозить по другим больницам, Шэнь Вэй, - Юньлань горько усмехнулся. – Их так много! Пострадавших. Мне кажется, я и сам смогу тебя подлатать. Это же не сложно! Зашить раны – фигня, я уже как-то пробовал. Тем более, знаешь, я давно хотел предложить тебе поиграть в доктора. Из тебя получилась бы симпатичная медсестричка в черном халате. Он продолжал нести околесицу, пока они добирались до дома. По дороге Юньлань забежал в аптеку. Аптека оказалась открытой, однако ее хозяйка – пожилая дама – висела посреди зала. Ее шею обмотали какие-то сухие лианы, тоже явно уже мертвые. Юньлань выгреб из ящичков все, что посчитал необходимым – бинты, хирургические нити, иголки, антибиотики, дезинфицирующие средства – осторожно обошел висящее тело, буркнув по дороге «извините, потом заплачу», и выскочил за дверь. К счастью, дом уцелел. Вообще район, в котором находилась квартира Юньланя, не соседствовал с Портовым, сюда добрались только некоторые хтоники, и не дошли гиганты. Однако, судя по царящей на улицах панике, напуганные люди еще не осознали, что постигшая их беда исчезла так же резко, как и появилась. Крики, плач, ругань, пронзительные гудки клаксонов наполняли улицы. Одни выжившие торопились во всеобщей суете и толкотне покинуть город, другие искали своих родных и близких, третьи - помощи. Юньлань подхватил пакеты и, обойдя машину, осторожно достал Шэнь Вэя с пассажирского сиденья, предварительно убедившись еще раз: живой, дышит, но по-прежнему без сознания. Дверь в подъезд он выбил ногой – возражающих не нашлось. В свою квартиру тоже пришлось вламываться, поскольку, даже если бы руки не были заняты, ключи все равно остались в его машине. Шэнь Вэя он бережно положил на диван, аккуратно развернул одеяло и зло выдохнул сквозь зубы: на мужчине и правда не было живого места. Юньлань быстро умылся сам, на скорую руку промыл и перевязал свои самые опасные раны, и принялся сосредоточенно зашивать несчастного Шэня: - Ничего! – Юньлань усмехнулся так, как умел в особо тяжелые минуты жизни только он: зло и непримиримо. – Это ничего! Я тебя подлатаю. Выздоровеешь. Ты же мне столько обедов задолжал!***
В этот день наконец-то засияло солнце. Тучи, которые ранее затянули все небо, ушли за горизонт, а на рассвете из-за моря медленно выкатилось небесное светило. Лучи озарили, казалось, весь мир: хвосты убегающих в неизвестность туч, тяжко вздыхающее море, высокие белые шапки гор на северо-западе, и просыпающийся город на берегу. Неделю назад город был ранен, и сейчас, в свете дня, эти раны стали особенно ясно видны: развороченные тротуары и дороги, скверы и парки, разрушенные дома, частично обвалившаяся набережная. И еще сотни пластиковых цветов и горящих свечей, что раскладывали и развешивали горожане на тихих улицах в память о погибших. Этим утром большой красный запыленный джип медленно катил по Лунчену. Сидящий за рулем мужчина постоянно хмурился, глядя на оставленные Латану и его хтониками следы. Тот, что сидел рядом с ним, бледный, изможденный с виду, казалось, вообще ушел куда-то глубоко в свои мысли. Юньланя тревожило не только увиденное, но и то, что он поддался на уговоры Шэнь Вэя и повез его в Отдел. Сейчас Юньлань начал сильно сомневаться в разумности этого решения: Шэнь Вэй еще был слишком слаб. Однако, а самому себе можно было в этом признаться, неделя проведенная в квартире в неведении, его тоже чуть не свела с ума. Тем более, что первые три-четыре дня оказались особенно тяжелыми. Вспоминать об этом не хотелось, но мысли упорно лезли в голову. Шэнь Вэй, которого Юньлань по мере своих скромных сил и возможностей, заштопал, в сознание не приходил. И это было ужасно. Но еще кошмарнее оказались те минуты, когда Шэнь Вэй вываливался в некое полубессознательное бредовое состояние. Он не осознавал где он, кто он. Он продолжал бороться с невидимым врагом и, хуже того, он терял направление. В первый раз это произошло на следующее утро после битвы с Латану. Накануне Юньлань обработал свои раны, как смог, и даже сумел немного поспать. Проснулся от ноющей боли в ноге и желания отлить. Но стоило ему переступить порог туалета, как из комнаты раздался какой-то глухой удар. - Сяо Вэй! – Юньлань, даже не застегнув ширинку, опрометью бросился в комнату и увидел Шэнь Вэя… на потолке. Тот бился об потолок, силился «встать» с него. Долю секунды Юньлань стоял в ступоре с отвисшей челюстью, пока до его мозга не дошло, что мечущийся по потолку Шэнь Вэй размазывает там кровь, а значит, разошлись какие-то швы. К счастью, концы одеяла, которым Юньлань накрыл Шэнь Вэя, свисали вниз, так что Юньлань просто потянул за них. Но ощущение было странным: Шэнь Вэя и правда, словно магнитом, притягивало к потолку. Даже не перехваченные резинкой растрепавшиеся волосы торчали сосульками вверх. - Любишь ты держать меня в тонусе, Сяо Вэй, - ворчал Юньлань, осторожно прижимая Шэнь Вэя к кровати. Впрочем, через секунду тот потерял сознание, и странное притяжение исчезло. Раны на голове опять открылись, и потребовалось немало усилий, чтобы остановить кровь. Наученный опытом, Юньлань примотал бессознательное тело к кровати. И оказался прав. Часов через шесть Шэнь Вэй опять принялся метаться, но на этот раз «притяжение» тянуло его в сторону, к окну. Юньланю, который в этот момент прикорнул рядом, оставалось только молиться, чтобы это поскорее прекратилось, и Шэнь Вэй пришел уже в себя окончательно. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что потеря «рожек-локаторов» как-то повлияла на восприятие Шэнь Вэем окружающего мира. Он путал где верх, а где низ, право и лево, пребывая в бреду. И почти иссякшая, но все еще живущая в нем темная сила послушно тянула тело туда, где, по его мнению, должна была быть земля. Впрочем, это было уже не так важно. Главное, что он дышит. Юньлань осторожно ложился рядом, вытягивался вдоль кровати и клал руку Шэнь Вэю на грудь. Дышит. На второй день в квартиру бесшумно просочился Да Цин. - Шеф… - позвал Да Цин и, когда Юньлань оглянулся и медленно сел на кровати, сделал круглые испуганные глаза. Юньлань понимал, конечно, что выглядит не самым лучшим образом, но все же такая реакция его несколько оскорбила. - Ну чего так таращишься? Лучше бы принес чего пожрать На самом деле Юньлань был рад видеть Да Цина. Было стыдно признаться, но его страх перед потерей Шэнь Вэя оказался так велик, что вытеснил все мысли о сотрудниках Отдела, которые, конечно же, были на передовой в той битве с адскими тварями. И все ли они выжили? - Да Цин? Но тот понял вопрос, даже озвучивать не пришлось. Улыбнулся озорной улыбкой и помахал перед лицом пакетом: - Да принес я еды. Все в порядке. Только Шучжи руку сломал. В двух местах. Ну и так, по мелочи: вывихи, царапины. Следы зубов. Да Цин споро доставал из пакета какие-то коробки. В глаза не смотрел, явно что-то не договаривая. - А профессор Шэнь? Он как? - Выкарабкается, - Юньлань нежно провел рукой по горячему лбу Шэнь Вэя, стараясь не задеть бинт. – Иначе и быть не может. Что со зданием Отдела? - Стоит. Оно же в центре города. Гиганты до него не добрались. - Да Цин? Посмотри на меня. Что случилось? Кошак вскинул взгляд, но тут же отвернулся. - Да Цин. - Твой отец, шеф Чжао… - Что??? - Ты же знаешь, у него было больное сердце. Оно сегодня утром… Просто не выдержало. Юньлань раньше всегда думал, что это известие, а рано или поздно оно должно было прийти, его потрясет. Но сейчас на него будто свалилась какая-то гулкая пустота. И лишь рука Шэнь Вэя, которую он держал в своей, стала своеобразным якорем. Он держался за нее. Время битвы закончилось. Пришло время скорби. Телевизор, телефон и интернет еще почти сутки не работали. Но все последние новости Да Цин принес с собой: разбор завалов продолжается, выживших находят, но чаще все же мертвых. Бо Хай, кстати, выжил. Случайность помогла: вышел покурить как раз, когда гигантский хтоник наступил на больницу. Сейчас именно он возглавляет работу по оказанию помощи пострадавшим. По предварительным данным, количество погибших уже исчисляется тысячами. Поиски продолжаются. – Окончательную цифру установить будет крайне сложно. Ты же понимаешь, кого-то под завалами найдем, а от кого-то вообще ничего не осталось, - вздохнул Да Цин. Он сидел на стуле сгорбившись, будто свалившаяся неподъемная тяжесть давила ему на плечи. - Тысячи! – Юньлань тяжело вздохнул. – И это предварительно! - Это намного меньше того, что могло бы быть! – мотнул головой Да Цин. – Это в разы меньше! Если бы не эвакуировали Портовый, если бы вы с профессором Шэнем не избавились от разрыва и не убили Латану... Хотя я тебе сейчас говорю то, о чем ты и так прекрасно знаешь. - Знаю, конечно. Но, Да Цин, эвакуация началась слишком поздно, успели вывезти лишь небольшую часть жителей. Да и не только Портовый зацепило. Тысячи! Эх… - Министр Го сказал, что потом, когда все успокоится, представит нас всех к награде, - Да Цин грустно усмехнулся. – И Линь Цзин заявил, что за это обычно еще доплачивают. Он сунул в рот несколько рыбешек. - Ты, кстати, где еду достал? - В соседнем ларьке. Там хозяева убежали, все бросили открытым. - Украл? - Я оставил деньги на прилавке! – возмутился Да Цин и состроил обиженное лицо. Юньлань вдруг припомнил, что сам не так давно ограбил аптеку, и решил эту тему дальше не развивать. На следующий день к ним пришла Чжу Хун. Она принесла еще еды, сообщила, что на улицах дежурят усиленные наряды полиции и военных, а в воздухе патрулируют бойцы из клана воронов, чтобы исключить случаи мародерства. К вечеру Шэнь Вэй наконец-то очнулся. Он сдавленно застонал, и Юньлань напрягся в ожидании очередного приступа бреда, но вместо этого Шэнь Вэй распахнул глаза, разлепил губы и с трудом едва слышно поинтересовался: - Жи…вой? И вот тогда Юньлань впервые в своей жизни разрешил себе заплакать. Слезы катились по лицу. Шэнь Вэй поднял руку и прижал к его щеке. Бинт, которым была замотана рука, тут же впитал эту соленую влагу. - Не …плачь. - А ты больше не умирай. Договорились? Шэнь Вэй улыбнулся. Оказалось, что брошенная Юньланем машина выжила, и даже не была поцарапана. Тот участок набережной, на котором ее оставил Юньлань, чудом не пострадал. Джип нашел Линь Цзин, который во главе отряда прочесывал улицы в поисках тела профессора Оуяна. - Шеф, я ее к вам отправлю чуть позже, - орал в трубку Линь Цзин. Орал, потому что ветер в трубке завывал немилосердно. - Машина – это не так важно. Что там с Оуяном? Нашли тело? - Я вот как раз хотел спросить: а как оно выглядело, когда ты его в последний раз видел? - В смысле «как выглядело»? Мертвое, с дырой в груди, - Юньлань, привлеченный каким-то звуком за спиной, обернулся и сдавленно чертыхнулся: Шэнь Вэй, воспользовавшись тем, что он отвлекся на телефонный звонок, решил совершить марш-бросок от кровати к дивану, завернувшись в полотенце. - Прости, шеф, не ругайся, - Линь Цзин, судя по виноватым ноткам в голосе, принял матюки на свой счет. – Тут был только скелет. Но по описанию подходит: дыра в ребрах, конституция профессора Оуяна. - Что значит «был»? – Юньлань метнулся было перехватить Шэнь Вэя, но тот уже благополучно добрался до пункта назначения и обессиленно рухнул на диван. - Он ээээ…. Рассыпался. Я только коснулся, и он рассыпался пеплом, а ветер его моментально унес. Юньлань секунду переваривал информацию, затем буркнул: - Туда ему и дорога. И отключился. И вот через неделю они едут в Отдел. Хотя Шэнь Вэй еще настолько слаб, что его может ветром унести, и раны на голове время от времени начинают кровоточить. - Значит, теперь ты не можешь так чувствовать и видеть, как раньше со своими рожками? – спросил Юньлань. Шэнь Вэй очнулся от своих раздумий и мотнул головой. - Нет. Теперь я как обычный человек. - Вернее, как Посланник в Черном, - хитро улыбнулся Юньлань. - Я понимаю, что это небольшая плата за спасение. Латану – не просто зло. Это нечто непостижимое для нашего восприятия, настолько глубокое, непознаваемое и агрессивное, что просто невозможно осознать. - Богам, какие бы они ни были, не место на земле. Юньлань замолчал на секунду, вдруг вспомнив о том, что до сих пор не рассказал Шэнь Вэю о его спасении и встрече с Данте. И почему-то рассказывать не хотелось. - И все же тебе рано выходить из дома, - включил «ворчалку» Юньлань. – А я, как дурак, послушал. - Мне уже надоело сидеть в четырех стенах, как и тебе, - улыбнулся Шэнь Вэй. – К тому же, ты еще не был на могиле отца. - Я туда не тороплюсь. - Но рано или поздно туда нужно будет пойти. По-своему, но он любил тебя. И ты его, признай это. - Мне от этой любви было ни холодно, ни жарко, - Юньлань надул губы. – Интересно, а куда делся Чжан Ши? Шэнь Вэй, ты же наверняка знаешь: дисинец-подселенец не умирает со смертью хайсинца в котором жил? - Нет, ему отмерен свой жизненный срок. Думаю, он скоро проявит себя. Он ведь тоже тебя полюбил как отец. - И именно его надо благодарить за книгу Архивариуса. Которую, кстати, теперь никак не могут открыть. - Что с ней? - Страницы срослись. Сейчас она напоминает просто живой кусок плоти. Сан Цзань к ней лишний раз подходить боится. Но устроил, как он говорит, с комфортом. - Это хорошо. - Что устроил комфортную жизнь книге? – усмехнулся Юньлань. - Что она молчит. Думаю, это хороший знак. - А знаешь, о чем я думаю? О том, что мы пережили такое дерьмо. Но пройдет десять тысяч лет, и об этом все забудут. Новые поколения людей создадут и начнут молиться какому-нибудь новому богу. Продолжат убивать эту планету. Будут войны и сверхмощное оружие. И Латану, только подумай, Шэнь Вэй, ведь это наше создание! Мы опять повторим тот путь саморазрушения, по которому прошли. Только на этот раз никакие добрые Древние не придут нам на помощь. - Очень далеко думаешь. - Хочешь поближе? Хорошо. У меня есть знакомый хороший доктор. Вот у тебя раны заживут окончательно, окрепнешь – повезем к нему твою руку. - Юньлань! - Я так просто сдаваться не намерен! Шэнь Вэй тяжело вздохнул, затем выпрямился, что-то увидев за окном: - Поверни туда! Юньлань крутанул руль, прежде чем мозг успел сообразить и сформулировать вопрос «зачем». Они оказались в небольшом переулке. - Тормози. Юньлань все так же послушно остановил машину. Шэнь Вэй открыл дверь, немного неуклюже вывалился на улицу и, прихрамывая, поковылял вперед. Юньлань догнал и подхватил под руку. - Куда тебя постоянно несет? Это вообще-то моя работа. А ты из нас двоих всегда был мистер благоразумие. Шэнь Вэй вскинул брови: - Смотри: уцелела! Памятная лавочка, та самая, на которой они сидели когда-то после тяжелой битвы с Е Цзуном, действительно оказалась нетронутой. Дальняя половина здания, у которого она примостилась, теперь лежала в руинах, но стена позади была все такой же крепкой, надежной. Юньлань почувствовал, как по лицу расползается улыбка. Они добрели до нее, сели, как когда-то. Юньлань вытянул ноги и почувствовал, что напряжение последних дней понемногу начинает его отпускать. Шэнь Вэй устало привалился к правому плечу. Пусть измученный, больной, но главное, живой. И кулон на груди вновь светится мягким живым янтарным светом. И волосы Шэнь Вэя пахнут так притягательно. А еще… Юньлань кинул взгляд на противоположную сторону улочки и вдруг разразился громким, веселым, раскатистым хохотом. - См…смотри! – он ткнул пальцем. – Вот сукин сын! На той стороне улицы, возле мусорных баков, упершись в асфальт черенком и краем картонки, сиротливо притулилась табличка со странной надписью: «Растопчи червивое сердце!». Заливистый смех Юньланя прокатился по улочке и взлетел ввысь, к голубому небу, к солнцу, которое наконец-то прорвало зимнюю хмурь и теперь поливало город первыми теплыми лучами. В Лунчен, как долгожданный вдох, пришла настоящая весна.