Давай поиграем, Аманэ

— Я люблю тебя, Аманэ. Давай поиграем вместе как обычно. Хорошо? — Цукаса наслаждается этим прекрасным лицом своего брата. Эти беспомощные слёзы в уголках глаз хочется попробовать на вкус. А как мило Аманэ краснеет, что сердце пропускает удар. Он чувствует мелкую дрожь любимого брата, из-за которого появляется опьяняющее ощущение ниже живота, доходящие до кончиков пальцев. Юги жаждет поиграться сегодня ночью, когда им никто не помешает. Расплываясь в хитрой улыбке, он исчез в чёрной дымке, перемещаясь в один из классов. Сколько лет они не играли вместе, но воспоминания о прошлом накрыли с головой. Томительное ожидание и предвкушение встречи возбуждало.

***

Ханако в одиночестве находился в туалете и разглядывал звёздное небо, сидя на подоконнике. Все его мысли были заняты сегодняшним днём и встречей с братом. Отрывки из жизни до смерти вновь и вновь проносились перед глазами. Обняв колени и уткнувшись в них, предательские слёзы впитывались в брюки старой формы. — Аманэ, тебе так идут эти слёзы. Я готов вечно смотреть на выражение твоего лица, — схватив подбородок старшего, Цукаса повернул его голову в свою сторону. Наклонившись к брату, он опалил чужое ухо горячим дыханием. — Я пришёл поиграть с тобой. Прикусив ухо Ханако, невнятный звук вырвался из его горла, он не мог пошевелиться, ведь тело отказывалось слушаться. Младший посмотрел в глаза брата, в которых плескался страх, отчаяние и беспомощность. Проведя языком по влажной дорожке на щеке, он ощутил солёный вкус чудесных слёз. Всё это заставляло сходить с ума и пробуждало желание — полностью владеть братом. Переместив руку на затылок, он рывком притянул к себе Аманэ, впиваясь в желанные губы. Прикусив губу до крови, у парня вырвался стон, раздаваясь эхом в каждом уголке. Цукаса протолкнув язык в рот и сплёл его с другим, получая вялый ответ. Металлический привкус добавлял масло в огонь. Свободной рукой Юги начал расстёгивать золотые пуговицы на гакуране Аманэ. Закончив, он приступил к белой рубашке под ним. Ловкие пальцы умело делали свою работу, избавлявшись от мешавшей ткани. Отстранившись, Ханако не сопротивлялся и дал снять с себя одежду и шляпу. Скинув всё на пол, младший уткнулся в шею брата, вдыхая его запах. — Цукаса, — хрипло протянул парень, выгибаясь в спине от жаркого языка брата, который прошёл по ключице. Влажный след холодил порыв ветра из открытого окна. Юги стал покусывать бусинку соска, вынуждая старшего прерывисто дышать. В штанах давно было тесно и хотелось снять напряжение. В шею старшего вонзились зубы, оставляя после себя след и тонкую струйку крови. Последовал болезненный вскрик Ханако. — Аманэ, спустись на пол и встань на колени, — приказным тоном произнёс Юги, наблюдая как повинуется брат. В руках у него появилась верёвка. Заметив её, в янтарных глазах отразился испуг. Обойдя старшего, Цукаса завёл его руки за спину и начал связывать их. — Не волнуйся, братец, у меня было достаточно времени, чтобы научиться кое-чему. Младший принялся за создание узора. Когда Цукаса затягивал очередной узел, Ханако вздрагивал от его прикосновений. Холодные кончики пальцев выводили непонятные завитки на груди, шею и плечи покрывали поцелуи. Отзываясь на ласки, парень скулил от удовольствия. Казалось, что время остановилось и они остались лишь вдвоём. Закончив свою работу, Цукаса любовался тем, что получилось. Он потянул за верёвку, и тихий стон разнёсся в туалете, нарушая тишину и завывания ветра. Дернув брата за локти вверх, Юги развернул его к зеркалу. — Смотри, как великолепно твоё лицо. Ты такой милый, что я тебя бы съел. А теперь перейдём к самому интересному моменту в игре, — Юги облокотил его об раковину. Керамика приятно охлаждала кожу. Подняв взгляд, Ханако увидел своё отражение, выражавшее наслаждения от происходящего. Цукаса приспустил брюки парня вместе с нижним бельём. Прижавшись пахом к брату, младший дал понять как он возбуждён. — Оближи. Пальцы, затолканные в рот, старший начал активно облизывать. Юги обхватил его стоящий член и начал массировать головку. Довольные стоны вырывались из Аманэ, он никогда не мог подумать, что игры с братишкой могут приносить удовольствие помимо синяков и ссадин. Вытащив мокрые пальцы, Цукаса стал вводить первый палец в задний проход. Его сжало колечко мышц. — Расслабься, — сказал Юги и ввёл второй, растягивая брата. Запрокинув голову назад, Ханако пытался выровнять дыхание. Он не заметил, как в нём уже находился третий палец. Убрав с себя мешающую одежду, Цукаса остался лишь в обуви. Он резко вошёл в брата во всю длину, прижимаясь к нему всем телом. Горячо. Ханако лежал на краю раковины, томное чувство разливалось по всему телу, и он уже не мог нормально соображать. Парень лишь чувствовал, как в нём двигается член брата и зубы оставляющие на нём отметины. Рука водила по стволу, приближая к разрядке. Грубые толчки выбивали протяжные стоны, а следы обдувало ветерком. Подойдя к пику наслаждения, ему не дали кончить. — Я люблю тебя, Аманэ, — прошептал Юги и остановился. Накрыв уретру пальцем, помешав кончить старшему. Взяв его подбородок, приподнял голову, чтобы они встретились взглядами в отражении. — Скажи мне, что любишь меня. — Я люблю тебя… Цукаса, — прохрипел Ханако, смотря в жёлтые глаза брата. В него стали вбиваться с большой силой и скоростью, от чего он кончил. Верёвки натёрли грудь и руки. — Аманэ! — раз за разом повторял младший. Продолжая, ускорять темп. Простонав во весь голос, он излился в брата. Они слушали сердцебиение, которое перемешалось со звоном в ушах. Жадно вбирая воздух, близнецы рассматривали друг друга в зеркале. — Цукаса, — пробормотал парень себе под нос, ощущая как из него выходят. — Скоро сыграем ещё, Аманэ, — сказал Юги, растворяясь в дыму вместе с верёвками. Это казалось чем-то нереальным для Ханако, но следы от укусов не дадут забыть сегодняшнюю ночь.