Его темная сторона.

***

      С самого утра в известной для всех в округе таверне «Шляпа Кабана» происходило нечто невообразимое. Мелиодас — глава ордена «Семи Смертных Грехов», который всегда был рассудительным и умным, ни с того ни с сего начал выходить за рамки наглости по отношению к своим товарищам. Например, взять ту же Диану. Он весь день расспрашивал её, где же сейчас находится Элизабет. Мерлин и Гаутер сваливали его поведение на усталость после тяжёлой борьбы с их врагами, но всё ли так просто?       Ближе к вечеру принцесса всё-таки удостоилась появиться в трактире под предлогом помощи в королевстве. Мелиодас, быстро оказавшись рядом с ней, с силой взял её за рукав и потащил в свою комнату. Затем толкнул её на кровать. Нависая над ней, он, придавив её своим весом, загородил все пути к отступлению. — С-сэр Мелиодас, ч-что… что вы делаете?! — с волнением в голосе спросила Элизабет. Ее голос дрогнул, что означало, что она боится его. Сейчас перед ней стоял совсем другой человек, человек с животным азартом в глазах… И этот человек не спасёт ее, как было в былые времена. Она собиралась его оттолкнуть, но куда ей — слабой девушке, против сильного, мускулистого парня? Сразу поняв её мотивы, Мелиодас одной рукой завёл её руки за голову. Свободной рукой он начал расстегивать пуговицы на блузке. Начались тихие всхлипы, Элизабет не могла поверить, что её любимый человек делает с ней такое… — Э-это не правиль-...! — пыталась возмутиться она, но в ту же секунду её заткнули поцелуем, её самым первым поцелуем. Элизабет сильно покраснела. Этот поцелуй был жестоким и без капли нежности. Он был противен ей. На это Мелиодас ухмыльнулся лишь шире и принялся дальше расстегивать пуговки на блузке. Его вторая рука начала спускаться ниже и одним рывком разорвала юбку, пока Элизабет всё ещё пыталась противостоять ему. Мелиодасу пришлось сильно попотеть с блузкой. Элизабет осталась лишь в одних трусиках. Сейчас взору Мелиодаса открылись два больших полушария. — Х-хватит! Прошу, прекратите, с-сэр Мелиодас! — но он её не слышал. Вместо этого он начал покрывать бледную, бархатную шею алыми засосами, что означали, что она только его и больше ничья. Одной рукой он сильно сжал бугорок одного полушария, язык прошёлся по второму, начиная сначала посасывать, а потом кусать его до крови. Девушке было больно от его действий. Спускаясь дальше, Мелиодас провел влажную дорожку от ключицы до края плоского живота. Сопротивляться уже не было сил, руки начали затекать. Тут она почувствовала, что рука Мелиодаса начала играться с её клитором. Ей стало стыдно, стыдно за то, что она так слаба перед ним. Слезы потекли сильнее прежнего, все её лицо покрылось красным оттенком. Непонятно, когда Мелиодас успел, но его одежда лежала рядом с её одеждой на полу. Приставив головку члена ко входу во влагалище, он томно прошептал ей на ушко: — Сейчас будет немного больно. Он вошёл до конца, алая струйка крови прошлась по её бархатной ноге. Элизабет бы закричала от ужасающей боли, будто бы тебя разрывают пополам, если бы её не приглушили новой порцией поцелуев. На глазах блеснули слезы, а руки сжали уже помятую простынь постели. Крик хотел вырваться, но ей зажали рот. Мелиодас начал двигаться очень быстро, не давая привыкнуть к боли. Через некоторое время боль все еще была крайне сильна, но из-за плача она уже привыкла к ней. После часа мучений, он кончил в неё двенадцать раз и уснул рядом с ней. Элизабет осталась лежать голой и вся испачканная до самого утра с болью внизу живота. В её жизнерадостных глазах больше не было того огонька счастья. Сейчас ей вообще не хотелось жить. Завтра, когда Мелиодас придёт в себя, он будет очень сожалеть о своём поступке. Он не будет умолять простить себя, он будет виноватым перед ней всю жизнь... Он разбил её на мелкие кусочки и теперь не соберёт.