Один вечер из жизни

В квартире было тихо, довольно прохладно из-за работающего кондиционера, но неуловимо ощущалось чужое присутствие. Олег, стараясь не шуметь, разулся и отправился с пакетами на кухню. Непривычно было на благотворительном мероприятии оказаться в ресторане по ту сторону барной стойки, даже поесть толком не было времени. Хотя выпить со всеми желающими, конечно, пришлось. Тихо тренькнула микроволновка, из открывшейся дверцы разнесся аппетитный аромат запеченного мяса. На запах в дверях кухни тут же возник кокон из пледа. — Ой, что это? — Саша расплылся в улыбке и отправился на поиски второй вилки. — Это я тебе с благотворительного бранча привез. — Олег придвинул ближе разогретый контейнер с угощениями. — Зря не согласился участвовать, было здорово. — Ну ты же знаешь, прибежали бы все на меня, ребята бы вниманием обделены были, плюс лишняя шумиха. Да и с перерывом со съемками все равно договориться не получилось бы… — Олег закатил глаза. — Ну все, все. Воспитал звезду на свою голову. Съемочный день-то как? Без эксцессов? — Маффмальна. — с набитым ртом ответил Петров. — Нет, не воспитал. А вырастил. Воспитывать тебя еще и воспитывать. Хоть на людях с набитым ртом не разговаривай. Петров слегка покраснел ушами, снова разулыбался и предложил: — А повоспитывайте меня, Олег Евгеньевич? — Пожалей мои седины, мне бы сейчас в душ и спать. Саша отложил вилку, сполз вместе с пледом на пол и устроил подбородок на коленях у мужчины. — Ну какие седины, Олеж. Ну сколько можно? — Но тем не менее ты отказался со мной в продолжении «Гоголя» сниматься. — Олеееж. Ты что, до сих пор обижен? Ну, Олеж? Это ж просто кино. — Саша обвил руками ноги худрука, чтобы тот никуда не сбежал. — Сам же говорил: расти, не входить дважды в одну воду и не давать повода для слухов… Олеж, я тебе сейчас расскажу. В интернете наши фанатки давно уверены, что мы вместе и рассказы про нас пишут. Мы же не хотим, чтобы и все остальные так думать начали. Олег на фразе о фанатках звонко рассмеялся и потрепал Сашку за волосы. — Вот какой ты у меня умный и разумный вырос. А поначалу что было? «Я хочу кричать о своих чувствах всему миру!» А теперь, значит, стыдиться начал? — Олег лукаво посмотрел в глаза растерявшемуся юноше. Петров вдруг вскочил, выронил плед и, оставшись в одних мягких домашних штанах и активно жестикулируя руками, пустился в эмоциональное пространное рассуждение о том, что один гипотетический худрук известного театра предположительно завел себе молодого любовника, а может сразу нескольких, а его, Петрова, уже вышедшего в тираж в момент тридцатилетия, позабыл. И теперь этот гипотетический худрук всячески пытается спихнуть вину на разрыв отношений на него, Петрова. А Петров что? А Петров — самый верный, самый честный и самый преданный вероломному гипотетическому худруку… Олег веселился и откровенно любовался своим молодым любовником, экспрессивно заламывающим руки и вообще устроившим трагикомедию на кухне для одного зрителя. — Босиком-то почему, Гамлет? И что за морозилку в квартире устроил? — Олег поймал, наконец, Сашу за руку и притянул к себе, устраивая на коленях. — А был бы не босиком, ты бы меня на руки сейчас не усадил, — пробубнил Петров, уткнувшись куда-то в ворот рубашки Олега. — И как в твой плед кутаться, когда на улице такая жара? — Горе мое луковое… Ванну мне наберешь? И прикрути кондиционер уже, если не хочешь старика простудить. — на последнюю фразу Олег получил ощутимый укус в основание шеи. — И хватит мне легенду рушить. Я официально поехал мерзнуть в одинокой кровати, потому что Настя к родителям поехала в гости. А тут свежие засосы поутру. — Хватка на шее усилилась. — Ну угомонись уже. Ванну со мной принимать будешь. А тут уж Петров соизволил радостно умотать в ванную, набирать воду, разбавлять самую ароматную пену и доставать самые пушистые полотенца. Как же хлопотно это, — подумал Олег, — в его возрасте иметь молодого любовника. Но, пожалуй, ни на какую другую он свою судьбу не променяет.