Там, где нет темноты

Бориса он видит только под героином. Чертового Бориса, который приходит к нему, говорит с ним, словно еще жив. Словно Тео еще жив. Последняя их встреча случается несколько дней назад, когда Тео понимает, что он ломается и не может больше терпеть, хотя раньше говорил себе, что не притронется к героину, но это было так давно, в прошлой жизни. Такое чувство, что он уже попал в ад. Потому что Тео в своей жизни очень много грешил. — Хей, Поттер, отвратительный день, а? — Да. — Хочешь, поцелую тебя? Тебе сразу полегчает, обещаю! — Борис смеется, достает маленький складной нож и начинает играть им, перекручивая между бледными пальцами. Тео чувствует, как начинают дрожать его внутренности, пытаясь побороть тошноту. Он смотрит на Бориса, развалившегося на его кровати в Лас-Вегасе, и думает — насколько это затянется на этот раз? В прошлый раз он проводит с Борисом четыре часа, самые долгие четыре часа в его жизни. Он часто задается вопросом: разве от галлюцинаций бывает больно физически? И Тео знает — бывает. В его галлюцинациях всегда светло и ярко. Бориса он видит отчетливо, как будто он не сходит с ума и это все — по-настоящему. Только яркий свет навевает страх и ужас, а не спокойствие. Он путается и уже не может понять, где реальность, а где — галлюцинации, вызванные его воспаленным сознанием. В первый раз после дозы героина он так радуется, видя Бориса, и мысли, что он уже подошел к краю и смотрит в пропасть, отходят на второй план. Борис важнее. А еще в руках он держит картину, его птичку, и Тео сдается. Только Борис уже не тот голодный подросток, который дрочил Тео в темноте, и не тот взрослый, опасный и все равно заботливый по отношению к Тео. Нет, этот Борис — нечто иное. Он издевается и пытается довести Тео до точки, столкнуть в эту самую пропасть. Потому что настоящего Бориса пристреливают еще тогда, в Амстердаме, а картину вновь похищают. И Тео ломается. — Поттер, Поттер, — говорит Борис и садится рядом с Тео на пол у стены, а после подносит острие ножа к его глазу и смеется. — Я скучал по тебе. А ты? Ты по мне скучал? Как-то раз Тео решает молчать и не реагировать, и тогда Борис просто ломает ему руку. Раздается громкий хруст костей, плечо обжигает, Тео кричит и тупо смотрит на вывернутый под неестественным углом плечевой сустав и локоть, пока Борис рядом хохочет. Такой боли он не чувствует, даже когда решает завязать с героином. Держится он недолго. — Да, да, скучал. — Тогда почему ты не хочешь остаться со мной навсегда, а? Уговоры. Вот, что делает этот Борис. — Тебе всего-то нужно ввести себе чуть больше, чем нужно. И ты свободен. И со мной. Ты никому там не нужен, слышишь? Ты нужен мне, только мне. Тео чувствует, как глаза, словно мылом, жгут слезы, и прикусывает щеку изнутри, пока рот не наполняется соленой кровью. Этого Бориса он боится, хотя понимает, что он — единственный, кто его не оставит, единственный кто будет помнить. А вот своя реальная жизнь ему кажется галлюцинацией: Тео уже и не помнит, что делает каждый день, не помнит людей, которых встречает. Никого, даже Хоби и Пиппу. Ему хочется сказать, что им он еще нужен, но Борис так часто повторяет эти слова, что Тео начинает сомневаться. Начинает ему верить. Он пытается собрать себя из осколков чужих жизней, не замечая, что собственная уже превратилась в пепел. Борис гладит его по руке, пока Тео пытается унять истерику и сфокусировать зрение хоть на чем-то, потому что вся комната плывет. Эффект от героина заканчивается до странного быстро. Тео приходит в себя, словно вырывается из-под чего-то очень тягучего и холодного. Глаза слезятся и болят, когда он пытается проморгаться и понять, где находится. Тео даже не помнит, где закинулся на этот раз. Но, когда мозги начинают немного соображать, он видит перед собой Хоби, который стоит рядом с ним и смотрит скорбным взглядом. Тео чувствует, как по верхней губе течет что-то теплое, он быстро проводит пальцами, собирая влагу, и смотрит на ярко-красную кровь. — Тео, я... тебе надо собрать вещи. Я договорился с одной клиникой, ты побудешь пока там. Ты никому не нужен, кроме меня. Закрывая глаза, Тео медленно кивает. Вот и наступает тот момент, которого Борис так ждет. Когда от Тео отказываются все, кто ему дорог, когда остается только Борис, который не бросит его никогда, как он и говорил. Хоби уходит ждать его внизу, а Тео быстро запирает комнату на замок. У него не так много времени, действовать надо быстро. Тео разогревает весь героин, который у него есть, надеясь, что этого хватит, и берет использованный шприц, оставленный на тумбочке рядом с кроватью. Его руки не дрожат. Игла больно протыкает кожу, но эта боль приносит успокоение, и Тео блаженно закрывает глаза, а потом, открыв их, видит перед собой улыбающегося Бориса, освещенного только уличным фонарем, и вокруг — темная ночь Вегаса. Наконец-то.