Яблочный Сок

Понедельник. Почему я вообще решил сделать из блокнота дневник? Я понятия не имею, просто почему-то резко перестал доверять дневникам интернетским и вообще всему интернету. Возможно, у меня паранойя, но почти в каждом интернет-образе, интернет-пользователе или как там еще я замечаю черты С., хоть при этом знаю, что это нереально и это просто не может быть именно С. Таких совпадений не бывает, я убежден в этом даже после всего того, что со мной произошло, происходило и, наверняка, еще будет происходить. Я свято верю в то, что С. еще появится и, вполне возможно, что это случится очень даже скоро. Возможно, все произойдет завтра, возможно, после завтра. Может когда-нибудь еще, но скоро. И я жду этого, возможно, зря, но с трепетом жду, как собачка ждет своего хозяина, зная, что тот злой и снова будет избивать и всячески мучить. Собака на то и собака чтобы любить того, кого бы никто в здравом уме любить не стал. Я – собака. Вторник. Заметил, что во время поездок на автобусе отрубаюсь. Не сплю, просто как-то странно отключаюсь, будто бы вовсе не в автобусе. Где-то в другом месте. Красные точки высоток, очертания которых в темноте не видно, воспринимаются мною не иначе как звезды. Сегодня принял фонарь за Луну. Найдя глазами вторую Луну, просто решил, что сегодня их две. Обычное дело ведь, две луны. Я даже не помню, куда мне понадобилось ехать ночью, но ощущения космоса вокруг не проходят до сего момента. Возможно, буду помнить их еще очень долго. Сегодня обратил внимание на девушку, сидящую передо мной. У неё были короткие красивые волосы. Когда она поворачивалась к окну - можно было увидеть, что у неё маленький острый носик, изящный и почти идеальный профиль. Но я знаю… Мне страшно. Мне искренне страшно за себя, за свое тело, за свою душу. Куда я попаду после смерти, испытав на себе столько грехов? Я чувствую все чаще, что приближаюсь к той грани, которая отделяет безумство от адекватного состояния. Я чувствую ту самую грань, которую перешел С., кажется, меня преследуют эти ощущения. Среда. И те люди, которых ты ошибочно считаешь друзьями. Иногда так получается, что со своими проблемами я не могу ни к кому обратиться, я не могу рассказать об С. кому-то, не могу сказать, что видел, что было неделю или уже даже больше недели назад. Просто потому, что меня никто не поймет. Да и не захочет понимать. Кого ебет чужое горе? В конце концов, всегда говорят, что не стоит ныть, ведь есть те, кому гораздо хуже в данный момент. Как будто становится легче от наличия людей, которым хуже. Я не считаю, что нужно ныть и плакаться кому попало и вообще всем, я не считаю, что портить другим настроение своими проблемами это хорошо. Но мне кажется, что у любого человека должен быть хоть кто-то, кто смог бы вовремя выслушать. Или хотя бы прочитать, пусть этот человек и далеко. Он должен быть. Или может быть собака, кошка. Хоть что-нибудь живое и теплое, то, что молча выслушает. Может поймет, может или не поймет. Я давно хотел собаку, но сейчас просто боюсь её заводить. Четверг. У меня действительно развилась паранойя, в каждом высоком парне с черными или темно-коричневыми волосами я вижу С., пусть он даже носит что-то совсем не то или его фигура не соответствует действительности. Я просто вижу его, вижу в каждом проходящем мире. Мне кажется, что даже если бы С. жил в другом городе, за тысячу с лишним километров от меня, я бы все равно упорно видел его в каждом встречном. Скоро я начну находить С. в лицах противоположного пола. Хотя это и неудивительно после того, что он вытворял в самом начале. Все изменилось. Я хочу все вернуть, как было. Я впервые понял, как сильно люблю ТО время. Как сильно я хочу его вернуть. Вернуть своего С., того, которого я люблю, любил и буду любить. Хотя, я, наверное, буду любить его и таким, какой он есть сейчас. И каждый раз он будет делать мне больнее, и каждый раз я буду заново влюбляться в него. В него такого, какого он есть. В дьявола. Помогите мне, я полюбил демона. Нет. Не помогайте. Я буду любить его и дальше, как бы сильно он меня не калечил. Пусть он возненавидит меня за тряпичность, за собачью преданность, за то, что так держусь за него. Я буду продолжать. Я люблю. Пятница. Сегодня был странный день. Хотя как я могу делить дни на странные и не странные? Наверное, они у меня сейчас все странные. Для любого человека они будут странными, кроме меня. я уже слишком привык к таким дням. К таким постоянным… Все хорошо, котята. Все хорошо. У меня все отлично, котята. Почему котята? Не знаю, просто они мягкие и пушистые. Мне нравятся котята. Они похожи на С., только не спрашивайте меня, почему. Просто похожи. С. ведь такой котенок, разве нет? Господи, я разговариваю сейчас с невидимыми читателями моего дневника. Читателями, которых вообще не может существовать. Хотя, честно говоря, я не удивлюсь, если С. в следующий раз придет и скажет игриво и обиженно, что он вовсе не котенок. Я так хочу этого. Но случится ли все именно так, как я представляю? Конечно же, нет. Суббота. Я по-прежнему жду его. Это так глупо, но я все равно все жду и жду его, а он никак не приходит. Пожалуйста. Приходи. Я не хочу, чтоб ты пропал на два месяца, я не хочу, чтобы ты пропадал на три месяца, я хочу, чтобы ты снова вернулся. Я, кажется, делаю дневник все более и более сопливым. А так нельзя. Нужно бы написать сюда и что-нибудь веселое, но неделю назад похоронили моего лучшего и, в принципе, единственного друга. Хотя волнует ли меня больше всего именно это? Черт возьми, мне так стыдно за это. Действительно стыдно. В городе умер кто-то еще, но я не знаю, кто. Что-то мельком передавали по новостям, но телевизор нужен мне только для стороннего шума. Только, чтобы рядом, будто кто-то был. Я даже и не вслушиваюсь в разговоры. В то, что там вообще идет. Кто-то украл мою смерть. Воскресенье. Я по-прежнему жду. Он не приходит, а я жду верно и преданно. Я жду его уже любого. С любой целью, с любыми словами. Если бы хоть кто-нибудь представлял, что там. У меня внутри. Что я чувствую сейчас. Но вряд ли кто-нибудь… Я одновременно и счастлив и ненавижу эту жизнь. Меня разрывает пополам это все. Разрывает, разрушает, разъедает. Я жду, искренне жду своей смерти.