Цветы лучше, верно?

      Больно. До невозможности больно. Он не мог терпеть это дальше. На запястьях, поверх старых шрамов, распускаются новые. Он так ничтожен. Эта мысль въедается в подкорку сознания, заставляя его делать ещё более глубокие порезы. Лезвие острое, оно позволит. "Почему ты всегда носишь длинные рукава?"       Бездонные чёрные глазницы тогда смотрели невероятно проницательно. Он был немного раздражен. Разве может этот придурок знать хоть что-то? Его ведь никогда не избивали. Найтмер вздыхает, сильнее сжимая в руках лезвие. Какое ему ,к чёрту, дело? Очередной дурак. Невероятно проницательный любимый дурак, которому, почему-то, до невозможности хочется верить. Лезвие выпадает из рук. Он прижимает руку к глазам в нелепой попытке скрыть слёзы за рукавом рубашки. Ему дико больно и плохо. Каждая ссадина, оставленная ими, болит. Каждый порез горит огнём. Чёрт бы побрал того, кто сказал, что подобное красиво и романтично, чувствуя эту боль, он сам готов был свернуть ему шею, и себе за одно. Вокруг темень: он не хотел включать свет. Где-то на кровати лежит телефон. Он звонил Киллеру, когда чувствовал, что вот-вот сорвётся, но сбросил звонок через пару гудков. Ему не нужен этот придурок, сам справится, гордость не позволит просить помощи. Рука снова тянется к упавшему лезвию, хочется выкинуть это всё из головы. Внимание привлекает тихий звук шагов, которого тут быть никак не могло. Мар открывает глаза, он догадывается, кто пришёл, эту походку он узнает из тысячи. В проёме появляется знакомый силуэт. Киллер садится рядом и быстро оценив состояние достаёт из рюкзака бинты и спирт, предусмотрительно прихваченные с собой. Его руки трясутся, кажется он... боится? - Зачем ты пришёл? - тихо, сорвавшимся голосом спрашивает Найт, заранее зная ответ. Килл промолчал, в глазах стояли слёзы, он правда испугался и сейчас дрожащими руками обрабатывал раны парня под его тихое шипение, а после занялся перевязкой. Криво, но лучше он сейчас не сможет. Да, он нахальный, язвительный, довольно резкий, но чёрт, он не может оставаться таким же когда тот, кого он любит снова режет себя и молчит о чём-то настолько важном. Он подаётся чуть вперёд и осторожно закидывает руку кошмара себе на плечо поднимаясь и помогая дойти до комнаты. Ничего лучше он не придумает. Уложив его Киллер осторожно ложится рядом накрывая их одеялом и прижимая возлюбленного к себе. Осторожно, чтобы не задеть раны. Кажется Найт засыпает. - Слушай, пожалуйста, прошу тебя, каждый раз когда будешь чувствовать, что вот-вот сорвёшься зови меня. Я буду рисовать на тебе цветы, какие хочешь, зелёные, розовые, жёлтые, только не красные, можно конечно, но они будут сливаться. Цветы, бабочки. Я разрисую тебе все запястья, только не режь их больше. Я буду рассказывать тебе истории, я буду слушать про твои книги, только прошу, давай без такого. Я не хочу терять тебя. Хочешь, я буду бить каждого, кто посмеет сделать что-то с тобой, только ты зови меня пожалуйста, прекращай молчать о подобном, я не могу защитить тебя от того, что не вижу. - тихо шептал парень перебирая в руках волосы Найта. Это всегда успокаивало их обоих. Он не услышал ответа. Ещё бы. Кошмар спал и кажется спал крепко. Вздохнув, убийца встал с кровати и направился в ванную. Тут всё ещё лежали лезвия, грязные ватные диски, а на полу были пятна крови. Убрав всё это, он умылся и вернулся к другу, ложась рядом, вновь заключая его в объятия и ,кажется, засыпая. Ненадолго, но засыпая.       Когда Киллер просыпается, Найтмера рядом не оказывается, но на прикроватной тумбочке стоит чашка горячего зелёного чая. Он садится на кровати и осматривается. Балконная дверь открыта, Мар сидит на балконе и курит. Докурив сигарету и возвращается обратно в комнату. На нём уже другие бинты и повязаны они аккуратнее. - Как ты? - Мне кажется, это я должен задать тебе этот вопрос. - тихо усмехается убийца. Кошмар лишь пожимает плечами и протягивает ему упаковку цветных маркеров. - Вот. Ты говорил что-то про цветы, если хочешь, рисуй, это меньшее что я могу сделать в качестве извинения. Килл удивлённо смотрит на него, но всё же принимает их. На бинтах появляется ветка, с распустившимися на ней цветами. - Верно, говорил. И ещё много чего говорил. Надеюсь, ты выслушал. Цветы ведь всё же лучше порезов, верно? Найт только тихо кивает отводя глаза. Верно, цветы лучше. А на запястьях тем временем расцветает целая сакура, с нежными, розовыми бутонами, а Кошмар, положив руку на подушку, просто улыбаясь, наблюдал за чужим творением постепенно засыпая.