***
Ястреб набросился на него, едва переступил порог. Провел руками по костюму, обтягивающему тело, проследил очертания мышц на груди и животе, заставил погасить пламя — Энджи не хотел, чтобы Ястреб обжегся, целуя его. — Дай мне хоть чертовы ботинки снять, — выдохнул он Ястребу в рот и отпихнул в сторону. Ястреб скинул с себя кроссовки, дал Энджи несколько секунд на то, чтобы разуться, и снова набросился на него. Обхватил ногами за пояс, зная: Энджи его удержит. Они были в личном офисе Энджи, который, по сути, был отдельной квартирой вдали от семейного поместья. Эта квартира нужна ему якобы для того, чтобы работать сверхурочно, но на самом деле он приходил сюда, чтобы отдохнуть от семьи. Сейчас — заняться сексом с Ястребом. Конечно, Ястребу было плевать — он бы согласился заняться им и в подворотне, если бы Энджи позволил. Вот только Энджи предпочитал не выставлять свою личную жизнь напоказ. — Я не кончал несколько дней, — застонал Ястреб, вжимаясь ему в живот. — Сдерживался для тебя. Ястреб любил играть в эту игру, и Энджи шел у него на поводу. Он не мог отрицать, что слова Ястреба заставили член напрячься. — Маленькая шлюшка, — прорычал он Ястребу в шею и прикусил кожу, втягивая ее между зубов. У Ястреба геройский костюм с высоким воротником, поэтому ничего страшного. — Что, так сложно потерпеть жалкие несколько дней? Энджи рывком сдернул с него белье, скользнул пальцами между ягодиц, за мошонку, и чуть надавил на простату снаружи, вырывая стон. — Больно, — Ястреб толкнулся навстречу прикосновениям. Энджи коснулся его ануса, осторожно проводя пальцами по сжатым мышцам. — Утром я начал дрочить, думая о тебе, но потом остановился и сдержался. Теперь все, черт возьми, болит. У Энджи кончилось терпение. Он понес Ястреба в спальню, пинком распахнув дверь, и швырнул его на кровать. — Раздевайся, — приказал он, и Ястреб, не теряя времени, одним движением сбросил с себя куртку и рубашку, обнажая стройное мускулистое тело, потом снял брюки, оставляя их лежать на полу. Энджи с привычной легкостью стянул с себя геройский костюм. К тому времени, как он разделся, Ястреб уже залез на кровать и опустился на четвереньки. — Я подготовился для тебя, — сказал он, подрагивая крыльями, что Энджи научился интерпретировать как «иди сюда». Энджи схватил Ястреба за крылья у основания — крепко, но осторожно — и ввел в него член, толкаясь плавным, слитным движением. Ястреб уже растянул себя и смазал. И когда только успел? Когда уходил в туалет? Проклятье. Задавая жаркий темп, Энджи вошел так глубоко, что заставил Ястреба вскрикнуть. Тот затрепетал крыльями, как обычно делал, когда бывал особенно возбужден. — Прошу тебя, пожалуйста, дотронься до меня, — простонал Ястреб, с каждым движением насаживаясь плотнее. — Нет, — ответил Энджи и изменил угол толчков, зная, что так заставит Ястреба вскрикнуть. Тот вскинул крылья, ударил ими в стену, но, кажется, даже не заметил. — Почему? Давай, я сделаю все, что угодно, только дотронься до меня… папочка. Энджи скользнул рукой с крыльев на задницу, раздвинул ягодицы, наблюдая за тем, как член растягивает анус. — Хватит вести себя как несносный паршивец, и, может, я дам тебе кончить. Ястреб оглянулся на него через плечо и нахально улыбнулся. — Не-а, не получится. Это входит в набор. Потеряв терпение, Энджи с громким хлопком ударил его по ягодице. Ястреб вскрикнул. — Прости, прости, — задыхаясь, простонал он. — Я попытаюсь… быть не таким несносным. Я стану твоим хорошим мальчиком. Энджи шлепнул его снова — уже сильнее. Он почти не сомневался, что Ястреб несет разную хрень только ради этого. — Прости, прости. Дай мне кончить, пожалуйста, хочу кончить с твоим членом внутри… Папочка, пожалуйста... Энджи никогда не мог ему отказать. То, как Ястреб умолял, как называл его — хотя в последнем он в жизни не признается, — заставляло кровь приливать к члену. Протянув руку, Энджи начал дрочить Ястребу. Тот вскрикнул, подался навстречу, и Энджи почувствовал, как сперма плеснула в ладонь и потекла на простынь. Он не стал останавливаться, и вскоре стоны Ястреба сменились всхлипываниями. Слишком чувствительный после оргазма, тот попытался отстраниться, но Энджи схватил его за бедра, продолжая вколачиваться. Именно сопротивление и заставило его кончить, с рыком войдя по самое основание и оставляя на пояснице Ястреба красные полосы. Наконец Энджи отпустил его. Ястреб упал на спину, удерживаясь на локтях, чтобы дать крыльям место. — Любишь трахать меня после того, как я кончу, да? — сказал он с широкой ухмылкой, не обращая внимания на вытекающую из него сперму. Заметив взгляд, Ястреб расставил ноги шире. — Нравится вид? — Нет. Думаю о том, как мне после тебя потом прибираться — парировал Энджи и направился в ванную. — Ты хотя бы салфеткой тут вытри. — Да не вопрос, папочка, — ответил Ястреб, шутливо отдавая честь, потом встал и подставил руку под вытекающую сперму. Вытер кровать салфетками с прикроватной тумбочкой и последовал за Энджи.***
Ястреб всегда говорил, что хочет принять душ вместе, но это было неосуществимо, учитывая размах его крыльев и размеры Энджи. Поэтому Ястреб пошел в душ, а Энджи вытирался перед раковиной. — У тебя в ванной всегда так чисто, — восхитился Ястреб, оглядывая душевую, пока вода текла ему на живот. — Плитка просто блестит. Его замечание напомнило Энджи о том, что нужно повесить новый рулон туалетной бумаги. Согнувшись, он полез под раковину. — Ничего особенного. Это называется «взрослая жизнь». — Кто захочет тратить время на такое? А ведь ты работаешь даже больше, чем я, — заметил Ястреб и выключил воду. Он мылся недолго, да и вообще, толком не мылся — так, смыл с себя сперму, тщательно следя за тем, чтобы крылья оставались подальше от лейки душа. — Как у тебя получается сохранять такую чистоту? Энджи поменял рулон, засунул упаковку с туалетной бумагой обратно и вытер раковину предназначенной для этого тряпкой. — Просто. Берешь что-нибудь — потом кладешь обратно. Пусть это войдет в привычку. — Звучит напряжно. — Ястреб вышел из душевой кабинки и быстро обтерся. — Убирать бардак — вот что напряжно. — Спасибо за совет, папочка. Окинув Ястреба испепеляющим взглядом, Энджи вернулся в спальню. — Что? — крикнул Ястреб, следуя за ним. — Злишься, что я назвал тебя «папочкой»? Ястреб всегда давал ему самые разные прозвища, но «папочка» оставалось неизменным. — Я понимаю, что тебя это заводит… — «Как и меня», — но не называй меня так, когда мы не занимаемся сексом. — Почему? — спросил Ястреб, похитив пару штанов и майку с вырезом на спине, которую Энджи держал специально для него. Достав футболку и боксеры, Энджи направился в тренажерку. Так обычно проходили их встречи: Ястреб смотрел, как Энджи тренируется, и болтал. Иногда поднимал штангу, совсем немного — говорил, что не хочет превратиться в качка, мол, большой вес повлияет на скорость. Судя по всему, у него был индивидуальный план тренировок. Ястреб говорил, что ему нравится наблюдать за тем, как тренируется Энджи, и Энджи в этом не сомневался. А еще Ястребу нравилось отвлекать его на секс. Энджи начал с беговой дорожки. Ястреб лег животом вниз на скамью для жима штанги и принялся наблюдать. — Почему ты так меня называешь? — вопросом на вопрос ответил Энджи. — А фиг знает. Проблемы с отцом, детские комплексы. А ты — настоящий папочка... если ты понимаешь, о чем я. Энджи щелкнул языком, но ничего не ответил. Ястреб тоже замолчал.***
Ястреб часто наведывался в Шизуоку. Энджи иногда бывал на Кюсю по делам, и в этот раз у него выдалось свободное время. Тогда он пришел к Ястребу впервые. В кои-то веки одет он был в гражданское. Энджи удивился, обнаружив, что Ястреб живет в захудалой квартирке на окраине города. Наверняка он мог позволить себе что-нибудь получше. Внутри предсказуемо царил бардак. Впрочем, у Энджи не было времени рассматривать беспорядок — Ястреб накинулся на него, стоило им оказаться за дверью. Все как обычно. Энджи неторопливо понес Ястреба через комнату, одной рукой на ходу расстегивая его ремень, а другой — стискивая задницу. Ястреб самозабвенно целовал его, практически повиснув у него на шее. Сейчас Энджи был не в настроении тянуть, поэтому просто запустил руку ему в брюки, обхватил член и сжал. Вздрогнув, Ястреб взмахнул крыльями. Послышались глухой стук, затем — грохот. Ястреб обернулся, вырываясь из объятий, и выругался. — Твою ж мать, — сказал он, подошел к шкафу и присел на корточки. — Я фигурки сшиб. Энджи почувствовал легкое раздражение из-за того, что Ястреб отвлекся, но раздражение испарилось, стоило увидеть, что за фигурки тот поднимает с пола. Фигурки Старателя, все до единой. Оглядев шкаф, Энджи осознал, что тот забит разным мерчем — фигурками, коллекционными кружками, плюшевыми игрушками («И какой кретин из агентства одобрил эту ерунду? — недовольно подумал Энджи) сумками, ручками, папками, значками… Энджи был не в курсе, какой мерч с ним делают, но понимал: здесь этого добра хоть отбавляй. Кроме всего прочего, казалось, что шкаф — единственное в квартире место, где царил порядок. — Фух, все целехонько, — сказал Ястреб, расставив фигурки. Потом обернулся и потер затылок. Выглядел он смущенно. — Это, эммм, моя коллекция. Ничего интересного, проходим мимо, — с этими словами он скрылся на кухне, оставив Энджи стоять там, где стоял. Ястреб упоминал, что он фанат, но увидеть целый шкаф с посвященным тебе мерчем — немного чересчур. Энджи не знал, смутиться или чувствовать себя польщенным. Одно он знал точно — Ястреб не похож на того, у кого дома целый шкаф забит фигурками. Энджи заметил, что посреди полки — так сказать, на месте почета, — стоит поблекшая, явно старая и потрепанная игрушка, с которой, судя по всему, играли долгие годы. Энджи протянул было руку, чтобы взять ее, но затем передумал. — Зачем тебе все эти… вещи? — спросил Энджи. — Эм, потому что ты офигенный? — отозвался Ястреб. Послышался звук открываемого холодильника. Энджи не знал, дразнит его Ястреб или хвалит. Он вошел на кухню и прислонился к дверному косяку, наблюдая за тем, как Ястреб делает кофе. — Он безкофеиновый, не волнуйся. Я не собираюсь мучить тебя всю ночь напролет… если, конечно, ты этого не захочешь, — подмигнул Ястреб. Он надел майку с такими глубокими вырезами по бокам, что можно было заметить соски. Это отвлекало. Энджи окинул Ястреба выразительным взглядом. Тот поежился. — Что, хочешь, чтобы я начал фангерлить? Да ладно. Энджи никогда особо не пересекался с фанатами, поэтому даже не представлял, о чем он. — Что значит «фангерлить»? — Ну, что-то вроде… — Ястреб налил кипяток из электрического чайника в кофейный фильтр и повернулся к Энджи. — Я не ложился спать без фигурки Старателя? А потом подрос и осознал, что у меня на тебя стоит, и все равно брал тебя с собой в кровать. — Ястреб поставил чайник на стол и отвернулся. — Что ж, мечта фаната сбылась. — Он смущенно провел рукой по волосам. Происходящее сбивало с толку. Энджи приметил стул и сел. — Почему я? А не… — он оборвался на полуслове, злясь на себя за то, что такая мысль вообще пришла ему в голову. — А не Всемогущий? — с небывалой проницательностью закончил за него Ястреб. — Во-первых, ты куда горячее — зацени игру слов. Ты просто вне конкуренции. Сильный, решительный, безжалостный и четко идешь к цели. Я всегда думал, что ты настоящий. Всемогущий — это образ. Ты — сама стихия. — Глаза Ястреба сияли, и сейчас он напоминал восторженного мальчишку. — А эти штуки с огнем? Охренеть как круто. Какому пацану не нравятся огненные трюки? — Он выдохнул смешок. — Когда я был совсем мелким, не помню, сколько мне было, то увидел ролик, на котором ты сражался сразу с толпой злодеев. Ты швырялся огнем во все стороны, и я подумал… — Ястреб отвел взгляд, снова смутившись. — Я подумал, что огонь похож на огромные красные крылья. Тогда я впервые захотел стать героем. Энджи закрыл лицо рукой, чувствуя, что краснеет. Он не знал, что ответить на такое признание. — В общем, — Ястреб снова повернулся к нему, схватил две кружки, поставил одну перед Энджи и сел напротив. — Вот твой кофе. Энджи опустил взгляд на свою кружку. На ней был нарисован Старатель. — У нас в офисе такие же, — рассеянно пробормотал он. Потом добавил: — Я предпочитаю черный. — Поздно. Я уже бухнул сливки и сахар, — отозвался Ястреб и без тени сожаления отпил из своей кружки, на которой была нарисована жирная птица. Энджи нахмурился, но все же сделал глоток. Вкусно, но он не собирался этого признавать. — Ну а тебя что вдохновило? Знаю, ты был одержим мыслью превзойти Всемогущего. Ну а до того? Что-то же тебя вдохновило? Энджи нахмурился еще сильнее и опустил взгляд в кружку. — Да нет. Мы, Тодороки, были героями на протяжении многих поколений. От меня ожидали, что я стану героем. Вот и все. — Хм-м-м, — протянул Ястреб и отвел взгляд в сторону. — Понимаю. — Ты о чем? Ястреб поерзал, заглянул в свою кружку. — Слышал про Геройскую образовательно-исследовательскую организацию? Энджи откинулся на спинку стула. — Это они предоставляют специальное образование для потенциальных героев? — В общем-то, да. Меня «нашли», когда мне было десять. Решили, что у меня талант, заплатили за мое обучение, стали покрывать бытовые расходы. Именно я оплачивал семейные счета. Я не мог уйти. То есть… Конечно же, я хотел стать героем. Но не то чтобы у меня был выбор. — Ястреб сделал большой глоток. Похоже, его не смущало то, что кофе был обжигающе горячим. Кружка в руках Энджи тоже была горячей, как ему и нравилось. Энджи не стал больше расспрашивать. Он не любил, когда окружающие лезли в его семейные дела, поэтому решил тоже не лезть. Впрочем, Ястребу не нужны были вопросы, чтобы начать говорить. — Я же рассказывал, что мой папа был человеком-птицей? Настоящей птицей. Перья тут и там, птичья башка, лапы вместо рук и ног. Говорил только жестами. Работу найти не мог. Мама вечно отсутствовала. Думаю, папа хотел, чтобы я был рядом, ведь он мало с кем мог поговорить. Мало кто видел в нем человека. Энджи облокотился на стол, подпер кулаком подбородок. Последние слова напомнили ему о своем отце. Неприятные воспоминания. Отец был не из тех, с кем Энджи мог поговорить. Вообще, ни на какую тему. — Так вот, — Ястреб неопределенно махнул рукой. — Тогда я стал одержим тренировками, почти не бывал дома, и папа самоубился прямо перед моим дебютом. И все жили долго и счастливо, — закончил он и похлопал самому себе. Энджи подавился, и кофе пошел носом. — Как сексуально, — сказал Ястреб. Нагнувшись, оторвал кусок от бумажного полотенца и протянул ему. — Мне… жаль, — неловко ответил Энджи. — Не извиняйся, — Ястреб махнул рукой, пренебрежительно фыркнув. — Отцом он был не ахти. Энджи совсем запутался. — По рассказу показалось иначе. — Неа. Он хотел быть мне другом, а не отцом. Он и с жизнью-то справиться не мог. Только в полете и мыслил трезво. Знаешь, как это бывает, — Ястреб залпом допил кофе. — Летать с ним было круто. На этом все. Родителем он был паршивым. Энджи убрал в сторону кружку со Старателем. От ее вида мутило. — Ястреб, я — паршивый родитель. Если тебе нужен тот, кто заменит тебе отца, поищи кого-нибудь другого, — эти слова прозвучали куда горше, чем хотелось. В них слышалась злость. — Мне нужен папочка, а не отец, — сказал Ястреб с усмешкой. Энджи понятия не имел, о чем он. — Мне не нужно, чтобы ты заботился обо мне по-настоящему. Мне нужно, чтобы ты притворялся. А ещё спал со мной, что важнее всего. — Ты несешь чепуху, — фыркнул Энджи. — Эй, заморочки с отцом — тема сложная. Так, теперь, когда я открыл тебе свою душу и все такое, как насчет рассказать мне о проблемах со своим папашей? — Нет. — Когда ты так говоришь, то и дураку ясно, что проблемы у тебя есть. Энджи откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Нечего рассказывать. Он был профессиональным героем — строгим, высоко ставил традиции, умер, выполняя свой долг. — О, получается, ты превратился в его копию? — Ястреб посмотрел на Энджи так многозначительно, что его брови тут же вспыхнули пламенем. — Нет. Он был некомпетентным третьесортным героем, которого прославили исключительно деньги и происхождение, — бросил Энджи. — Его прикончило собственное, мать его, высокомерие. Оттопырив мизинец, Ястреб сделал вид, что пьет из пустой кружки. Вздохнув, Энджи расцепил руки. — Зачем я тебе это рассказываю? Забудь все, что я говорил. — Он залпом допил кофе и поднялся на ноги. — Куда поставить кружку? Не дожидаясь ответа, он подошел к раковине, сполоснул кружку и убрал ее в сторону. Затем начал мыть скопившуюся в раковине посуду — ее было до нелепого много. — А что там с твоими детьми? — поинтересовался Ястреб, эта ходячая неприятность. — А что с ними? — рявкнул Энджи, брызнув гель на тарелку. Причин мыть посуду не было, но мокрыми руками он ничего не подожжет. — Ну, для начала, ты можешь сказать, как их зовут, — небрежно заметил Ястреб. — Шото. Нацуо. Фуюми… Тоя, — выдавил из себя Энджи, ломая тарелку. Проклятье. Ладно, эта посуда все равно выглядит дешевой. — Кто из них твой любимчик? Что за сволочь задает такие вопросы? — Все знают, кто мой любимчик. — Но я хочу услышать это от тебя. — Ястреб, замолчи. — Как думаешь, как сильно ненавидит тебя твой любимчик? По шкале от одного до десяти. Что ж, по крайней мере, Шото не пытается его убить. Энджи оценил бы его на «восемь». К слову, Нацуо — на «десять», Тою — на «пятнадцать», а Фуюми… а такую дочь, как Фуюми, он вообще не заслуживает. — Ястреб, замолчи. — Очень даже ненавидит, все ясно. С грохотом уронив тарелку, Энджи резко обернулся. Его кулак вспыхнул пламенем. — Тебя надо подпалить, чтобы заставить заткнуться? Ястреб сидел, подперев рукой щеку. Выглядел он скучающе, но на губах у него можно было заметить призрак ухмылки. Он просто издевается — к гадалке не ходи. — Я так понимаю, о своей жене ты говорить не в настроении? Усмирив пламя, Энджи повернулся и направился к двери. — Я ухожу. — Эй, стой-стой-стой! — Ястреб вскочил с места и схватил Энджи за руку. Тот без труда освободился, но в следующую секунду увидел перед собой стену из перьев, преграждающих путь. — Прости, мне жаль, не стоило тебя провоцировать. Увлекся — ты такой забавный. Все, больше никаких вопросов… По крайней мере, сегодня. Обернувшись, Энджи увидел, что Ястреб успокаивающе поднял руки. Он казался вполне искренним, но Энджи все еще жутко злился. Ястреб убрал свои перья, возвращая их в крылья. — Спасибо за то, что помыл мне тарелки. Я совсем не в обиде за то, что ты разбил штук пять. Энджи собирался было огрызнуться, но вместо этого издал странный звук. — Святые ежики! — Ястреб удивленно схватился за голову. — Я что, заставил тебя рассмеяться? Заставил тебя — Старателя, воплощение мрачности, — рассмеяться?! Да за такое я заслуживаю награду. Эй, кто-нибудь, выдайте мне медальку! Энджи собирался было возразить, но потом осознал, что не может вспомнить, когда в последний раз смеялся. — Я закажу тебе медаль, — невозмутимо отозвался Энджи. — Да, пожалуйста. Я сейчас без иронии, — с пылом воскликнул Ястреб. — Положу медаль в шкаф с фан-стаффом, прямо посредине, и буду пылинки с нее сдувать. Энджи снова издал полусмешок и вдруг перестал злиться. — Опять! — Ястреб ткнул в него указательными пальцами. — Как насчет того, чтобы повторить на бис? Давай? Из груди Энджи вырвался полноценный смешок, который прозвучал странно для него самого. — Ты ведешь себя нелепо. — Но я заставил тебя рассмеяться. Буду считать, что я победил, — сказал Ястреб. И почему-то Энджи не чувствовал себя проигравшим.***
Прошло несколько недель, прежде чем Ястреб снова появился в агентстве Старателя, в кабинете Энджи, находившемся на самом верху здания. В кои-то веки они говорили о делах. Потом Ястреб вдруг оторвался от лежащих на столе документов и посмотрел куда-то за плечо Энджи. — Что такое? — рявкнул Энджи, заметив, что Ястреб уставился в окно, потом проследил за его взглядом и увидел вдали клубы дыма. Большие клубы дыма. Пожар. Энджи рванул было к лифту, но врезался в стену из перьев. — Подожди, здоровяк, — сказал Ястреб, убирая перья. Обернувшись, Энджи увидел, как он открывает окно. — Давай полетим. — Что? Нет, — машинально ответил Энджи, не успев даже подумать. — Врубай свои ускорители и вперед. Так будет быстрее. Давай, не тормози, — Ястреб вскочил на подоконник и протянул Энджи руку. Тот нахмурился, но не мог не признать, что это звучит логично. — Ладно. — Он схватил Ястреба за руку и взобрался на подоконник. Без всяких там «раз-два-три» Ястреб прыгнул, положившись на то, что Энджи успеет зажечь пламя и, взмыв в небо, потащил его за собой. Будь Энджи меньше, он бы, наверное, завопил, как девчонка. Вместо этого он просто вытаращил глаза, но быстро прищурился, потому что в лицо бил сильный ветер. Вот теперь Энджи понял, зачем Ястребу эти дурацкие защитные очки. — Ха! Здорово, правда? Я же говорил! — Ястреб кричал, чтобы его было слышно за воем ветра. Вот теперь Энджи понял, зачем ему эти дурацкие наушники. И почему он думал, что они для музыки? Энджи чувствовал себя как полный кретин, как воздушный шарик, болтающийся в окне движущейся машины, но… ощущения были захватывающими. Энджи лишь однажды двигался так быстро — когда Ястреб помог ему одолеть Высококлассного Ному — и в этом не было ничего веселого. Кураж был — как и в любом сражении. Но не веселье. К тому же, тогда он испытывал жуткую боль, а боль на корню убивает веселье. — Неплохо, — крикнул Энджи. — Я так рад, что уболтал тебя! Энджи не знал, как ответить, поэтому притворился, что не услышал Ястреба из-за ветра, и просто покрепче стиснул его ладонь, не собираясь отпускать.