Знаки

      — Жёлтый цвет — к разлуке, — серьёзно взглянула в карие глаза девочка с русыми волосами.       Воронцов недовольно поморщился и откинул большой букет солнечного цвета роз на трюмо в прихожей. В третий раз он извинялся перед Сашей. Первые два раза ему действительно было стыдно. А сейчас всё равно. Хочет она верить, что эти красивые цветы могут быть предвестниками расставания, пусть так оно и будет. У него нет желания её переубеждать.       — С чего ты вообще взял, что я розы люблю? — тихо поинтересовалась, рассматривая длинные стебельки с шипами и изящными бутонами. — У меня тюльпаны любимые…       — Не было тюльпанов, — бессовестно соврал Денис, нахмуриваясь ещё больше.       Ну да, Воронцов. Рассказывай. Тюльпанов не было. На большой цветочной базе, ага. Врун ты, да и только. Сашка вот, кажется, тоже не поверила. Но, ей-богу, не признаваться же ей, что тюльпаны он может дарить только одному человеку.       — Не в цветах же дело, Саш… — постарался перевести тему Денис.       — Не в цветах, — задумчиво ответила девушка и вновь подняла взгляд на него. Красивые пушистые ресницы обрамляли серо-зелёные глаза. Пухлые губы были слегка поджаты.       По телу Воронцова прошла нервная дрожь. Он встречался с этой девочкой больше полугода, но никак не мог привыкнуть к тому, что она до оцепенения напоминает ему его первую и, кажется, единственно настоящую любовь.       — Знаешь, а плевать, что они жёлтые. Это же ерунда. Просто цвет. Зато вон какие красивые, — лёгкая улыбка тронула её губы, и Денис непроизвольно подался вперёд.       — Ну а я о чём говорю, — спокойнее выдохнул, привлекая девушку к себе за запястье. — Простила?       Саша неопределённо пожала плечами, но руки не отняла. Лишь опустила глаза в пол и смолчала. Денис решительно наклонился и осторожно поцеловал её в губы.       — А так?       — Не поняла. Повтори, пожалуйста…       Воронцов усмехается и целует. Если закрыть глаза, можно подумать, что в его объятиях та, имя которой он по неосторожности прошептал во сне. Наверное, нет ничего хуже, чем звать кого-то из своего прошлого, когда с тобой рядом спит твоё настоящее. Не такое яркое, но уже привычное и до безумия похожее на неё. На ту девочку, с которой сам когда-то расстался по глупости, которую так легко упустил…

***

      Привычно поцеловать Сашку перед работой. Получить негромкое: «Не задерживайся допоздна». Кивнуть и сбежать вниз по ступенькам, а не поехать на лифте. Выйти на улицу, окинуть взглядом хмурое небо и мысленно посетовать на то, что не взял с собой зонт. Успеть заскочить в трамвай, прежде чем тот захлопнет двери, оставляя пассажиров других рейсов под первыми каплями дождя.       От остановки до офиса пятьсот метров. И где-то посередине пути — дворовая арка, где прохожие, наподобие Дениса, толпятся, за неимением зонта, в ожидании рассеивания грозовых туч. Он так быстро влетает под спасительную крышу, что чуть не сшибает с ног девушку в ярко-красном плаще. Этот плащ жизнеутверждающе выделяется на блёклом фоне непогоды и серости широкой арки. Воронцов тысячу раз извиняется и почему-то совсем не удивляется, когда лицом к нему поворачивается Женя.       Они смотрят друг на друга: у неё взгляд удивлённо-напуганный, у него — ошеломлённый. Он отпускает её плечи, за которые бесцеремонно ухватился при столкновении. С губ непроизвольно срывается первая мысль, пришедшая в голову:       — Жёлтый цвет — предвестник разлуки. Ты знала?       — А красный — ознаменование любви. Привет, Воронцов…