Тайн лучшее лекарство

Сарават лежит больной в постели, переключаясь между смутным желанием умереть, и гаданием, когда Тайн наконец закончит заниматься и придет, чтобы беспокоить его о пропущенном— неохотно— согласованном времени гитарной практики. Холодная рука на его лбу заставляет его резко вдохнуть, достаточно, чтобы вызвать приступ кашля. - Кто, - хрипит он, - что это такое?—” Сарават сонно моргает, глядя на расплывчатое пятно в форме Тайна, пытаясь избавиться от тумана в котором плавает его мозг, прежде чем он скажет что-нибудь глупое. Или компрометирующее. “Ты... уже вернулся?- спрашивает он. Он делает вид, что хмурится. - Школа уже давно закончилась, Сарават.” О. “Ты действительно не в себе, да? Дай мне оооодну секунду.” Когда холод покидает его, Саравату приходится сжать пальцы в простынях, чтобы удержаться и не потянуться к нему. Он бы побился головой о подушку, если бы не боялся, что его вырвет через край кровати. Унизительно. Это унизительно. И одновременно все, что он когда-либо хотел. Или, по крайней мере, так он думал, пока не почувствовал, что Тайн ложится рядом с ним. Сарават облизывает свои потрескавшиеся губы и говорит очень, очень осторожно. “Что ... ты делаешь?” - хреново болеть одному, правда? - Отвечает Тайн. Сарават поворачивает голову и смотрит на него. Он лежит на боку, подперев голову рукой, а другой осторожно кладет мокрое полотенце на лоб Саравата. Оно опускается ему на глаза, и он вздыхает с облегчением. - Мои родители делали это для меня все время. И так как мне больше нечего делать, потому что ты решил заболеть в тот единственный день, когда сказал, что потренируешься со мной — ” Он лежит на моей кровати. Сарават позволяет бессвязному бормотанию Тайна раствориться в белом шуме. Он закрывает глаза и говорит себе, что это оттого что он умирает, а не от того, какими мягкими кажутся руки Тайна. Успокаивающий, влажный холод ткани помогает, но он чувствует себя намного лучше, зная, что это был Тайн,это он положил его туда. Он лежит на моей кровати и гладит меня по голове. Тайн так доверчив и невнимателен. Это парень, в которого он был влюблен в течение года, делает это. В его общежитии. На его кровати. Как же это может быть его жизнью. Как это ... — “Так ты делаешь это для всех парней, которых знаешь? - Бормочет Сарават. Рука в его волосах замирает. Как и Сарават. Вот оно опять. То самое. Еще один из тех раздражающих, маленьких моментов, которые зажигают в нем огонек надежды. Полюби меня, сонная и лихорадочная часть его умоляет. Полюби меня, полюби меня, полюби меня. Но, как всегда, Тайн встряхивает головой с видом человека, который никогда в жизни не задумывался о своей сексуальности, и продолжает говорить. Однако Сарават говорит себе, что на этот раз все продолжалось немного дольше. “Все мои друзья - Гремлины с иммунной системой богов , или разумные мусорные кучи, в зависимости от того, как ты хочешь посмотреть на это, - говорит Тайн. – Так что, нет.” Сарават чувствует, как он засыпает, и та часть его сердца, которая обычно сжимается, когда он рядом с Тайном, тоже начинает расслабляться. Потому что Тайн больше не разговаривает и его рука скользит вниз от волос к щеке Саравата. Даже со всеми этими идиотскими фальшивыми бойфрендами, на которых настаивает Тайн... он не думает, что Тайн когда-либо прикасался к нему так. Сарават чувствует новые мозоли на кончиках пальцев после игры на гитаре, вспоминает, как его собственные руки водили пальцы Тайна по струнам. Секунды тянутся как часы. Странно подумать, что несколько недель назад он даже не знал, как его называть. Но теперь, даже ослепнув и оглохнув, он мог бы узнать эти руки где угодно. Тайн, думает он. Как бы мне хотелось засыпать вот так каждую ночь . Сарават утыкается лицом в холодное убежище ладони Тайна, слышит резкий вдох и позволяет сну овладеть собой. — - Да ну тебя, Сарават!- Тайн стонет, распластавшись на кровати Саравата. Он игнорирует его и сосредотачивается на том, чтобы закончить одеваться. “Ты был таким милым и все такое!" - А я был?- Рассеянно говорит Сарават, отказываясь поворачиваться к нему лицом, но лениво пытаясь разглядеть его в зеркале, в которое он смотрит, застегивая пуговицы. “Я уже не помню.” Он оборачивается как раз в тот момент, когда Тайн садится. “Не лги, Сарават! Держу пари, что так и есть, и тебе просто стыдно.” Сарават закатывает глаза. Не то слово, которое он использовал бы, но ладно. “Хорошо. Ты можешь рассказать всем своим друзьям, что провел со мной всю ночь в моей постели. Что ты баюкал меня в своих объятиях и все такое .” — Чт ... - Тайн прищуривается. “Почему ты мне это позволяешь?” Он делает шаг прямо перед ногами Тайна, перекинутыми через край кровати, в шаге от того, чтобы оказаться сомнительно близко. Он наклоняется и жестом показывает Тайну, чтобы тот наклонился поближе. Сарават дышит ему в ухо и позволяет себе ухмыльнуться на дрожь, которую он получает в ответ. - Потому что тебе никто никогда не поверит.” Оставив Тайна разбираться с этим, он выходит за дверь, но останавливается прямо за ней, ожидая неминуемого взрыва. Три... два... один… - САРАВАТ!” Он смеется