Тёплый огонёк дружбы

      Через несколько дней Ольга Дмитриевна пришла ко мне с настоятельным принуждением съездить в соседнюю деревню для добровольной помощи местным пионерам. Она зачитала мне дли-и-и-нную речь про взаимовыручку, дружбу народов, и мир-труд-май во времена, когда космические корабли бороздят просторы Вселенной. От этой лекции заявили даже цветы на подоконнике, не говоря уже о моих ушах, но к сожалению, моего мнения никто не спрашивал. Нельзя сказать, что перспектива батрачить несколько дней сильно меня радовала, но, с другой стороны, возможность ненадолго вырваться за пределы лагеря весьма завлекала. Тогда я уже понимал, что попал в совсем другой мир, и безумно хотел увидеть, насколько сильно отличалась местная повседневность. А когда Ольга мельком сказала, что в деревне есть магазин, мой энтузиазм резко возрос. И хотя вожатая строго наказала не тратить деньги на всякую ерунду, мы оба понимали, на что именно они будут потрачены.       Вскоре из добровольцев была сформирована зондеркоманда, куда вошли всего пять человек, что для меня было довольно ожидаемо — у большинства пионеров для возможности погорбатиться в огороде была своя деревня и бабушка. А вот чего я не ожидал, так это перед самой поездкой увидеть на пороге нашего с Ольгой домика Алису.       — Ну и зачем тебе эта деревня сдалась? — с недоверием поинтересовалась Ольга в ответ на желание девушки поехать.       — Хочу целину поднимать! — задорно ответила Алиса, вытянувшись по стойке «смирно».Ольга Дмитриевна с прищуром взглянула на невинно улыбнувшуюся Алису. Рыжая была похожа на козу, предложившую посторожить огород. Вожатая несколько секунд смотрела на бунтарку, как бы оценивая риски, и после выдала:       — Хорошо, едешь со всеми! — заявила Ольга и тоже улыбнулась на показ. — Но ты, Семён, за неё отвечаешь.       — Кто?! — опешил я.       — Всё, спасибо вам обоим за выручку пионеров! — кинула вместо ответа Ольга, подмигнула мне и ласточкой выпорхнула из домика.       Я лишь успел посмотреть ей вслед, открыв рот от удивления. Приплыли. Алиса тут же положила палец мне на язык и резко убрала его от сомкнувшихся зубов.       Оставшись наедине, мы переглянулись. И в глазах друг друга, за масками взаимопомощи, мы сразу увидели настоящие намерения.       — Магазин? — спросила Алиса, уже зная ответ.       — Магазин.       — Туда местная фабрика сидр должна завозить, он вкусный. Хочу.       — Девицам пить вредно.       — Ну вот и не пей.       — А я пить не собирался, водку жрут. С закусоном.       — Бе-е-е! — поморщилась Алиса — Не жри всякую гадость, лучший сидр попробуй. Он не крепкий, зато вкусный. Если поможешь достать, дам заценить.       Я задумчиво хмыкнул и почесал подбородок.       — Ты хочешь нажраться, чтобы выглядеть взрослой. Я хочу нажраться, потому что алкаш. Мы не одинаковые. — заявил я и поправил галстук.       Алиса с недоумением повел бровью.       — Шучу. Но сидр это здорово. Сидр вкусный. По рукам.       И наше рукопожатие объединило усилия для достижения желаемого.       В день поездки вожатая провела нам краткий инструктаж, который мы сразу выкинули из головы, а также выдала нам карманные деньги «на всякий случай».       — Вот твои, и возьми-ка заодно деньги Алисы — здоровее будете. — заявила Ольга, кладя мне в руки шуршащие бумажки.       — Я ей нянька что ли? — возразил я — Она взрослая лошадь, пусть сама деньги тратит.       — Конечно! — ответила Ольга и хитро улыбнулась — Как только захочу, чтобы казенные деньги были пропиты в день приезда, сразу отдам все до копейки! А пока, тебе я вроде как больше доверяю.       И в этот жаркий солнечный день нас погрузили в автобус, и началась долгая томительная дорога в деревню.       Алиса в оранжевых спортивных шортах и футболке села рядом со мной и почти сразу после отъезда и начала конючить по поводу желаемого.       — Ну ты ведь сам хочешь!       — Хочу. Но Алис, я перед Ольгой поручился. Пока оттуда не вернемся, ни капли в рот…       — … И ни сантиметра в…       — Алиса!       Рыжая хихикнула.       — Имей совесть, а? Купим, когда отъезжать будем.       — Но в лагере нам шкериться придётся, а там свобода!       — В открытую тебе бухать никто не даст, алкоголичка малолетняя. И вообще, будешь капризничать, раздам твои деньги мелким на мороженое, ясно?       В ответ Алиса показала мне язык и, сложив руки, показушно отвернулась. Но отсаживаться не стала. Остаток дороги мы проехали молча.       Когда асфальт на дороге кончился и автобус затрясло на грунте, водитель резко остановил машину, нажал на кнопку, и двери открылись.       — Приехали. — заявил старик. — Дальше только пешедралом, по земле эта развалюха не поедет.       И вот так бесцеремонно нас высадили посреди бескрайнего поля. Как только я вышел наружу, меня сразу продул сухой жаркий ветер, как бы сходу обозначив условия работы. Беспощадное солнце светило нам всем, стремясь засветить до золотистой корочки. И первой, кто встретил нас в этом суховейном пустыре, была… Славя. Да, конечно это была Славя, кто же ещё мог встречать незнакомых пионеров? Да и не одна, а верхом на здоровенном вороном коне. Только на ней была не привычная пионерская форма, а невзрачная красная клетчатая рубашка, потертые джинсовые штаны, и кирзовые сапоги. Однако, рабочей одежды по размеру в деревне явно не хватало, так что еле сходящаяся на груди рубашка и натянутые на бедра джинсы ярко подчеркивали формы блондинки.       — Привет добровольцам! Как доехали? — бодро выдала она. — Буян, поздоровайся.       Мрачного вида жеребец ударил копытом об землю.       — Привет, Славя! — помахала рукой Алиса. — Ты с женихом, я смотрю? А можно погладить?       Алиса бесцеремонно протянула руку, но конь со злобой всхрапнул, и Рыжая испуганно отскочила назад.       — Эм, лучше не надо. — посоветовала Славя и натянула поводья — Его табун в соседнюю деревню увели, так что Буян не в духе. И это вам совет в целом — не подходите к нему близко, он сейчас только меня подпускает. А ты, Алиса…       Славя нахмурилась.       — За жениха мне ответишь…       Алиса засмеялась и тут же юркнула мне за спину. Я помахал Славе рукой.       — Приветик! А что ты тут делаешь?       — Живу, Сёма.       — Но, ты ведь уехала из лагеря недавно…       — Я же говорила, он тормоз! — крикнула из-за плеча Рыжая.       В ответ я схватил её пальцами за нос и поводил в стороны, от чего она мило взвизгнула.       — Это по моей просьбе вас сюда прислали. — пояснила Славя. — Недавно сгорел гараж с техникой, и теперь горит сбор урожая. Рук не хватает, поэтому я попросила Ольгу Дмитриевну помочь. Вот.       — Понятно… — протянул я, чеша затылок. На что я подписался? — Ну так, ты нас проводишь?       — Ой, да, конечно! — сказала Славя и хлестнула поводьями. — Идите за мной, я отведу вас домой.       Она развернула коня и неспешно пошла к видневшейся неподалёку деревне, и нам оставалось лишь идти следом. Едва я осмотрелся вокруг, как музыка Шира заиграла в голове как-то сама собой. Деревня была самой обыкновенной, но в тоже время вызывающей тёплые воспоминания о поездках к бабушке — деревянные избы вдоль единственной улицы, огромные берёзы, огороды с картошкой за дощатыми заборами и стада свободного гуляющих коз. Ближайший лес виднелся где-то на горизонте, а все пространство вокруг деревни занимали золотые бескрайние поля. Безоблачное лазурное небо завершило эту композицию, и я вдруг осознал, что это местечко мне симпатично.       Славя довела нас до самого большого дома на окраине деревни и указала на него рукой.       — Это мой дом. Вернее, моей семьи, и вы тут тоже будете жить. Мама уже ждет вас, заходите, она чаем напоит. А папа объяснит, что вы тут делать будете. Заходите, не стесняйтесь.       Алиса вдруг выбежала перед группой.       — Извините, а где тут магазин, где можно лесных ягод купить? Так сладенького хочется… — поинтересовалась она, как бы невзначай.       — Пятый дом справа, районный вытрезвитель, тебе лучше сразу туда. — едко ответила Славя.       От возникшего между девушками напряжения я мог бы зарядить телефон.       — Чтоб вы здесь себя не убили, Ольга Дмитриевна наказала мне присмотреть за вами… — Славя наклонилась к Буяну и похлопала его по шее. — Четырямя глазами.       В подтверждение её слов, конь кивнул.       — А теперь, мне работать пора, увидимся!       С этими словами Славя развернула Буяна, хлестнула поводьями и пролетела мимо нас, устремившись далеко в поля. Мы посмотрели ей вслед, и перешептывающаяся группа направилась в дом. А я остался стоять на дороге, задумчиво глядя на следы копыт. В момент, когда Буян пронесся рядом со мной, я мельком увидел на его гиганских причиндалах следы помады…       — О чем задумался, бродяга? — спросила Алиса, возникнув у меня за спиной.       — Да так… Знаешь анекдот про мастера и «ту несчастную овцу»?       — Знаю. И?       — Походу, в нашем случае это не совсем шутка.       Я показал пальцем на след копыта. На отпечатке подковы четко читалась надпись «Славя», и рядом маленькое сердечко.       — Похоже, Славя любит вообще всех.       Алиса с любопытством посмотрела на указанное место. Через несколько секунд её осенило и она перевела взгляд на скачущий вдалеке силуэт Слави, а затем снова посмотрела на след. На ее лице выразилась смесь озарения и сомнения.       — Да ладно?       — Определено.       — Ты уверен?       — У коня весь низ исцелован.       Брови Алисы полезли на лоб и она перекрыла рот ладонями, чтобы не засмеяться. Я с широкой улыбкой покивал головой.       — Я определённо хочу на это посмотреть. — заявила она.       — Аналогично. И я, черт возьми, это увижу. Думаю, у нас появился дополнительный квест, помимо основного.       — А основной — пропить все деньги, да? — спросила Алиса и невинно похлопала ресницами.       — Не дождешься. Если я что и пропью, то это твои портки.       — Бе-е-е-е. — Алиса обиженно показала мне язык.       — Это во-первых. А во-вторых, пока здесь есть Славя, она с нас глазу не спустит, а с тебя в особенности. Боюсь, мы даже самогон у бабки незаметно не купим, не то что распить его или вывезти.       Алиса задумчиво почесала затылок, после чего рассерженно топнула ногой.       — Черт… И что теперь?       — Не поверишь — будем работать. Усыпим её бдительность. Будем искать момент, когда она нас не спалит. А пока…       Я перевел взгляд на силуэт Буяна в поле.       — Кажется, у нас найдётся более интересное занятие…       Алиса хитро улыбнулась.       — Да. Определенно…       Таким образом, все последующие дни мы с удовольствием занимались двумя вещами — искали момент гарантировано улизнуть от взора Слави, чтобы она не могла узнать о покупке спиртного, и старались поймать её на любви к ближнему своему. К сожалению, все это было в перерывах между изнурительной монотонной работой, состоявшей в банальном перетаскивании всякого хлама — большего бы нам и не доверили. Песня «Грузчик, грузчик, парень работящий» быстро стала новым пионерским гимном.       Семья Слави радушно приняла нашу группу и помогла освоиться на новом месте. Они имели небольшое хозяйство, с которого и кормились, выращивая жеребцов на продажу в другие деревни. Кони требовали круглосуточной заботы, так что времени на отдых у семейства почти не было, и даже самые малые дети каждый день трудились, как взрослые. Что, в принципе, объясняло трудолюбивый характер Слави. Спать нас расположили на матрасах прямо на полу, потому что больше в доме уложить толпу людей было попросту негде. Более того, даже так места хватало не на всех, а потому пришлось по очереди по двое ночевать на сеновале и кормить комаров. Впрочем, как мне тогда казалось, в такой ночёвке даже была своя романтика.       У Слави оказалось несколько младших братьев и сестёр, так что тишины в их доме не было никогда. Ребята помогали родителям по дому, а потом вместе играли, и иногда даже приглашали нас. Народ в деревне поначалу не сильно тепло относился к «белоручкам», особенно дети, но когда благодаря нам уборка урожая ускорилась в два раза, то многие резко подобрели. Некоторые даже приглашали меня попить чайку после рабочего дня. В целом, пожив у Слави несколько дней, я понял, что местное общество не так уж сильно отличалось от аналогичного в моем мире, что даже немного огорчало.       Сама же Славя по большей части работала в поле вместе с Буяном, который с каждым днем становился всё угрюмее и угрюмее. Без стада конь чувствовал себя неважно, и лишь присутствие хозяйки хоть как-то его успокаивало. Славя тогда мне сказала, что многих местных коней она вырастила сама и была для них полноценным членом табуна. И лишь потом, незадолго перед отъездом, Славя разъяснила мне особенности её членства…       Ближе к концу поездки нам с Алисой выпала очередь ночевать на сеновале.       — Ну давай, пошути про «приходи ко мне на сеновал»… — с угрозой приказала Алиса, тыкая в меня ножом для кастрации.       Я промолчал.       В этот день выдалась лютая жара, и желание работать отпало как-то само собой. После полудня я лежал на стоге сена в поле и ленился со всей силы. Тогда я не сделал много важных дел и размышлял, что бы ещё не делать. Я уже не перетащил мешки с сахаром, не убрался в конюшне Буяна и не заточил косы. В идеале, я мог бы ещё не страдать хернёй, но это дело уже было исполнено по совести.       Вдруг сзади послышался шорох сена, и что-то загородило мне солнце.       — Вот ты где, дармоед! — раздался знакомый голос.       Я нехотя открыл один глаз. Сверху на меня смотрело лишнее красно солнышко.       — И тебе приветик.       — Я там, понимаешь, пашу за двоих, а он тут разлёгся!       Алиса с крайне недовольным видом уселась рядом.       — А я вчера весь день разгружал склад в одну харю, потому что кое-кто в это время бегала за Славей и её конём.       — Это другое! Я занималась сбором важного компромата, тем более ты сам хотел этим заняться. А в итоге сам бока здесь отлеживаешь. Кстати, как там продвигается покупка одной единственной бутылки?       Я снова закрыл глаза.       — Ну, как сказать… Никак. Славя бдит, а братья и сестры походу ей постукивают. А самый большой брат постоянно следит за тобой.       — Ясно… Получается, мои деньги у тебя пропадают зря? Этак я сама могу сходить и…       — Алис, ну не будь ты такой одержимой. Иначе после покупки бутылки Славя тебя на неё и посадит.       — Но ведь…       — Просто потерпи немного, а? Будь паинькой, и я куплю тебе большую булку с маком.       Рыжая насупилась.       — За мелкую меня держишь?       — А, так ты не хочешь?       — Хочу.       Я довольно улыбнулся, и Алиса отвела взгляд и обиженно сложила руки.       — Вообще, харе со мной так обращаться! Мы хоть один раз и перепихнулись, но не смей зазнаваться.       — А то что? — поинтересовался я.       — А то зазнавалку почикаю. — погрозила пальцем Алиса — А будешь себя плохо вести, запрещу мной любоваться. А то надоело, вечно глаз не отрываешь.       Это было правдой. И дело даже не в формах Алисы.       — Не нравится?       — Нравится. Но разонравится, если вместо парня на меня будет пялиться ленивый дурень. — Заявила Алиса и высоко задрала нос, скорчив важное лицо.       — Ну, так-то я имею полное право на близость с тобой… — отметил я.       — Это ещё почему? — строго спросила Рыжая.       — Ольга наказала мне охранять тебя от самой себя. А первое правило любого охранника?       — Ну?       — Что охраняешь, то и имеешь! — заявил я и ехидно засмеялся.       Алиса пару секунд с непониманием таращилась на меня, но потом на её лице мелькнула искра осознания, глаза девушки медленно расширились, а зрачок сжался. Лицо Рыжей покраснело темнее волос, и совсем не от смущения, и рот скривился в оскаленной улыбке.       — Да твой зад обратно Славя не зашьет. — процедила сквозь зубы Алиса.       И с возмущенными криками она накинулась на ржущего меня, мы сцепились и кубарем покатились вниз по стогу. Последовали непродолжительные валяния дурака и дуры вперемешку с закреплением заученных в деревне новых слов, и в конце борьбы я оказался сверху, руками прижимая ладони Алисы к земле. Алиса пару раз дернулась и попыталась прописать мне коленом, но затем прекратила тщетные попытки вырваться. Я держал её, пока тяжёлое дыхание Алисы не прекратилось, и её внутренний запал не иссяк. Алиса повернула голову по мне, и наши взгляды пересеклись. Рыжая оценивающе повела бровью, как бы в ожидании дальнейших действий.       — Ну? Насилуй.       Что-то похожее я уже слышал.       — А хочешь?       Алиса промолчала и с прищуром улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.       — Не обещайте деве юной любови вечной на земле… — тихо пропел я и отпустил её.       Отодвинувшись назад, я снова опёрся на сено и подставил лицо под горячие лучи солнышка. Алиса что-то буркнула, встала, отряхнула юбку, и с ворчанием под нос ушла за стог. Сначала я было решил, что она ушла насовсем, но вскоре она вернулась с гитарой.       — Балда ты. Такой шанс упустил. Хотя, что с тебя взять? Лучше, подвинься-ка…       Она плюхнулась рядом со мной, и провела пальцами по струнам.       — Я так-то приперлась сюда, чтоб с тобой, балбесом, отдохнуть. Заодно к нормальной музыке приобщишься. А потом пойдём дальше работать, ясно?       Немного опешив от таких откровений, я утвердительно кивнул.       — Принято. А теперь, раз Мику нет, послушай-ка ты, пожалуйста, что я здесь насочиняла.       Алиса выдала несколько аккордов по отдельности, как бы вспоминая порядок и примеряясь, затем сыграла их ещё раз без пауз, потом ещё, и на следующем круге аккорды слились в одну ритмичную мелодию. Мелодия была совсем простецкой, но приятной уху, и медленно проникала в мозг с каждым новым циклом аккордов. Вскоре я поймал себя на тихом посвистывании в такт музыке. Продолжая играть, Алиса тактично кашлянула и выдала:       Маши-и-на гори-и-ит… — плавно протянула Рыжая — И мишка плачет… Но он не мог поступить иначе…       И дальше долго Алиса играла мне собственные мелодии, дополняя их приятным вокалом. И хотя её музыка звучала весьма простенько, в этой простоте скрывался свой шарм, который я ощущал всё сильнее с каждой новой композицией. Алиса вся отдалась любимому делу и почти вошла в музыкальный транс, заодно затащив туда и меня. Мелодии подняли нас и унесли куда-то далеко, над этими бескрайними полями, оставив деревенскую суету внизу. И я сам не заметил, как почти растворился в музыке Алисы.       — Мы как будто бы были знакомы… — пропела Рыжая.       — Но забыли, куда нам писать… -продолжил я.       — Куда выслать цветы?       Мы запели в унисон.       — Тут не нужно больше шутить, призраки за-автра…       — Выходите живыми… — продолжила возникнувшая из ниоткуда Славя — …Будем… работать, лентяи, солнце ещё высоко!        В нашей идиллии на небесах грянул гром, и скинул нас с облаков обратно на поле, прямо в лапы сердитой Слави. И хотя солнце наоборот уже заходило, от неизбежной работы нас это не спасло…       ***        А поздно вечером, устав после тяжелой работы, мы с Алисой пошли на сеновал и еле волочили ноги. Все-таки откладывать всё на потом было плохой идеей. Войдя в полумрак сарая, я сразу же наткнулся на что-то на уровне пояса и ласточкой перелетел через препятствие. Хотя мама Слави до этого предупреждала меня, что сеновал до верху забит всяким хламом, напороться на стоящий посреди прохода спортивный «козёл» было довольно неприятно. Обматерив неуместно поставленный инвентарь и грязно выругавшись, я принял протянутую руку Алисы, поднялся, и наконец-то направился к полёжечному месту.       В темноте мы быстро скинули одежды и в одних трусах плюхнулись на постеленную на стог простыню. Как только я залег на сено, его пьянящий аромат сразу ударил в нос. Слишком устав после рабочего дня, я накрылся одеялом и приготовился отправится в царство Морфея. Вспомнилась та романтика сна на сеновале из фильмов, когда герой беззаботно лежит на стоге, закинув ногу на ногу, и пожевывает соломинку.       А вот о чём в этих фильмах не говорилось, так это о тучах деревенских комаров размером с воробья, в мгновение ока облепляющих высунутые из-под одеял части тел. Попытка закрыть бреши в обороне выяснила, что моя здоровенная туша еле помещается под бабушкино одеяло, да ещё и острые соломинки кололи сквозь тонкую простыню. А когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, внезапно выяснилось, что сарай без отопления мало чем отличается от холодильника.       Приоткрыв одеяло, я глянул на Алису и увидел, что у неё были те же проблемы. Стуча зубами от холода, она поглядывала на меня, шепотом проклиная тот день, когда согласилась сюда поехать. В полумраке наши взгляды пересеклись, и минуту мы смотрели друг на друга, осознавая сходства наших неприятных положений. После чего Алиса передвинулась ближе ко мне и подняла край одеяла вверх, молча предложив объединить усилия в этой холодной войне. В ответ я пододвинулся к ней, и мы накрыли друг друга двумя слоями одеял, вместе с этим уперевшись друг к другу впритык. Стало гораздо теплее, но всё равно недостаточно для комфорта. Я робко положил руку Алисе на бок и даже в потемках разглядел на её щеках лёгкий румянец.       — Можно? Так теплее. — спросил я.       — М-м-м… — протянула Алиса — Л-ладно. Только из-за холодрыги.       — Ну, иначе ты б мне руку отгрызла.       В темноте раздался её тихий смешок.       — Нет. Тебя бы просто искусала. Доволен?       — Ты сама щедрость.       — Вот-вот, гордись. А теперь… — она положила руку мне на грудь. — Давай согреемся.       Сказала Рыжая и подалась мне на встречу. Я завел руку Алисе за спину и прижал к себе, а она закинула ногу мне на бедро. В темноте мы улыбнулись друг другу и закрыли глаза, и тепло наших тел быстро нагрело воздух под одеялами. Алиса напоследок коснулась головой моей груди, и мы уснули в обнимку.       А утром, когда рассвет только начал озарять затянутые туманом поля, я проснулся от ударившего в нос ледяного воздуха. Похоже, незадолго до пробуждения мы случайно вылезли из-под одеял и сытно покормили комаров. Алиса безмятежно сопела у меня под боком, так за всю ночь и не отпустив. На её красном носу сидел красный же комар, и я щелкнул по нему пальцем, чем и разбудил девушку.       Открыв глаза, Алиса тепло улыбнулась.       — Доброе утро, последний герой… — тихо пропела она.       — Доброе. Как спалось?       — В целом, не так уж плохо. — заявила Алиса, тыкая пальцем родинку у меня на груди — Правда, комары, гады, и под одеялом достали, от них так попа чесалась… Кстати не знаешь, что за добряк мне её всю ночь массировал?       Я отвел взгляд и невинно посвистел. Кто это мог быть?       — Хи-хи… Ну а как спал ты?       — Как сибирский охотник в лесу.       Алиса удивлённо повела бровью.       — Они спят в обнимку с тлеющим бревном.       Тут же прилетел удар в поддых.       — Какие мы обидчивые… — на выдохе заметил я.       — Ну тебя, дурень.       Алиса отстранилась от меня, откинула одеяло и распласталась на сене, уставившись в потолок.       — И вообще, ты подумал, как мы будем доставать сидр? Завтра уже уезжаем, если забыл.       — Ну… Как-то достанем. Что-нибудь придумаем, наверное.       — Ага, ну-ну. «Ребята мы должны сделать что-то. Когда? Когда-нибудь, ведь это нам даст кое-что». Эх, ясно все с тобой…       Алиса хорошенько потянулась и сладко зевнула. Я зевнул вслед за ней.       — Знаешь, надо было на дурачка действовать. Может, пошли бы прямо покупать, она бы и не…       — Тихо, Алис, кто-то идёт!       Алиса притихла, а я выглянул из-за копны сена и увидел, как в сарай заходила Славя. Девушка подошла к старому ящику с инструментами у противоположной стены и стала в нем рыться, совершенно не замечая нас. Она что-то напевала под нос и даже немного пританцовывала, но наше внимание привлекло не это — Славя была абсолютно голая. И хотя всем и раньше было известно, что Славя не стеснялась выставлять тело напоказ, увидеть её в таком виде здесь было неожиданно. Рассветные лучи прекрасно выделяли рельеф на мускулистом теле Слави, заставляя любоваться каждой деталью молодой девушки. Сочная попка пионерки перетягивала внимание с остальных частей тела и сразу вызывала желание схватить Славю за мягкие полушария и хорошенько с ними поиграться. От плавных движений бёдрами груди-бидоны Слави колыхались в такт, вызывая вопрос, как ей было не тяжело с таким грузом спереди. Было видно, что она уже успела привести себя в порядок и теперь просто делала обычные утренние дела, по какой-то причине ударившись в эксбиционизм. По какой именно, мы поняли позже.       Я уже хотел окликнуть Славю, как вдруг Алиса заткнула мне рот и пальцем указала на вход в сарай. В дверях стоял Буян, пристально глядевший на девушку. Его гигантский член налился кровью и напоминал копье, явно намекая, за кем конь сюда пришел. Он также не заметил нас, а сразу направился к своей наезднице, которая тут же поприветствовала его.       — Ой, Буян, привет… Ты меня искал?       Буян подошёл к Славе и лизнул одну из её грудей. Его член дернулся, а яйца размером с мячи набухли еще больше. Черные блестящие шары были покрыты голубыми следами поцелуев.       — Буян… Я ведь уже заходила к тебе.       Буян кивнул и топнул ногой.       — Знаю, ты самец, самец. И у тебя есть свои потребности, которые надо справлять… Но я уже помогла тебе с ними…       Член коня ещё больше вырос и вздрогнул.       — Тебе мало? Я же тебя уже всего исцеловала. Ты еще толком не проснулся, а я уже ублажала тебя снизу. Твои шарики хорошо помнят, как я заставляла вздрагивать их от каждого поцелуя…       По её томному голосу я понял, что Славю саму заводило говорить о подобном.       Славя провела рукой по гриве коня.       — Хочешь облегчить их ещё раз? У тебя в стойле же есть свои игрушки для этого.       Конь терял терпение. Он ткнул Славю мордой, от чего та оттеснилась к стене.       Славя погладила Буяна по морде.       — Неужели без самок так туго?       Буян нервно всхрапнул, от чего Славя отпрянула от него.       — Будешь так себя вести, точно ничего не получишь! — строго сказала она.       В ответ жеребец заржал и встал на дыбы, оперевшись на стену. Его огромный член стоял колом, периодически вздрагивая, и тянулся к телу Слави. Конь загородил девушке проход и явно показывал, что мнение самки его не волнует.       — Ну, Буян… Давай хотя бы не здесь…       Буян шевельнул бёдрами и ткнул концом члена Славю в живот, от чего она согнулась, почувствовав силу его мужского начала. Конь отошел назад, копытом вскопал земляной пол, и затем мрачно всхрапнул. Славя подняла глаза и взглянула на своего вожака, после чего её губы расплылись в похотливой улыбке…       Пионерка встала и запустила руку между ног. Буян одобрительно хмыкнул.        — Ладно, я поняла… Как пожелаешь, жеребёнок. Если уже не можешь без своего гарема, используй меня. Только быстро…       После этих слов Славя покорно подошла к «козлу» и легла на него спиной, широко раздвинув ноги. Буян тут же оказался возле неё, направив свой ствол на мокрое лоно. Здоровенный конь сделал несколько шагов вперед, нависнув телом над Славей и упершись концом в её дырочку. Девушка успела только охнуть, прежде чем Буян сам вставил в неё свой агрегат и бесцеремонно стал продвигаться дальше, от чего кожа на её животе принимала соответствующую форму. Славя томно застонала, и чем дальше проникал гигантский член, тем громче были стоны пионерки. Когда он вошел наполовину, то ожидаемо уперся в матку Слави, и та руками попыталась его замедлить, видимо, решив что этого достаточно. Но Буян лишь насмешливо выдохнул, после чего отвел круп назад, и напряг мышцы бёдер.       — Нет, Буян, сто…       Но тут конь резко вдолбил член по самые яйца, ворвался в матку и натянул нутро девушки на себя, не обратив внимания её на запоздалые мольбы. После чего начал жёстко трахать свою наездницу, не слушая её похотливые крики. Его член доставал до груди Слави, после чего уходил и снова врывался в молодое тело, не заботясь о здоровье девушки. Потом Буян согнул ноги, прижав Славю к «козлу» и ускорился, от чего та сразу кончила и залила своими соками пол сарая. Громкие стоны девушки слились с довольным сопением коня. Он стал водить бёдрами влево и вправо, будто желал новых ощущений от уничтожения киски пионерки. И когда блондинка в экстазе закричала и забилась под телом могучего коня, а Буян все это время безразлично смотрел куда-то на улицу, мы с Алисой поняли, что перед нами не секс и не изнасилование, а самая обычная мастурбация.        Для коня Славя была даже не самкой, и тем более не хозяйкой, а простой мясной куклой, которой он мастурбировал за неимением рук. В стаде Славя была ниже, чем самый молодой жеребенок, и это было законное место секс-игрушки, которую самцы использовали для снятия возбуждения.       Работой Слави было следить, чтобы кони были послушными и спокойными, и она использовала для этого все средства. Она могла сама запереть себя в конюшне с ретивым самцом, после чего начать ублажать ротиком его гиганский член, целовать яйца и круп, а затем покорно встать на колени под струю спермы, чтобы конь мог с удовольствием спустить на неё все запасы из тяжёлых шаров. Иногда Славя специально ходила по пастбищу голой и виляла попкой перед изнывающими от гормонов жеребятами, заставляя их идти за собой табуном. А затем она опускалась перед ними на четвереньки, шлепала себя по по ягодице, и кони с радостью накидывались на белобрысую мазохистку. Они могли часами ублажать себя её телом по очереди, сливали весь стресс в растянутые дырки и шли на второй круг, превращая Славю в накачанную семенем куклу. Славя становилась просто насадкой для члена, которой пользовались так жёстко, будто кроме секса она не имела другого смысла для существования. А в период гона Славя просто просила привязать её к Буяну снизу, чтобы на несколько дней стать живым грудастым туалетом на члене злого коня, а тот мог облегчать свои шары ей в матку когда и где ему угодно, в конюшне, на пасбище, или прямо на улице на глазах у всей деревни.       С помощью особых упражнений и зарядки Славя восстанавливала свое тело в прежнее состояние, но каждый раз Буян снова врывался в тугие отверстия и с удовольствием растягивал их под нужды своего члена. Он терпел Славю на своей спине только потому, что с ней он мог в любой момент подрочить, не спрашивая мнения куклы. Вот и сейчас он безжалостно трахал Славю, пока пионерка громко стонала от непрекращающегося оргазма. Член всё чаще входил и выходил из киски Слави. По вороным яйцам коня прошла дрожь. Его храп стал прерывистым. Чувствуя финал, Славя в экстазе закричала:       — Сделай это, сделай это, Буян, милый! Отливай, облегчайся в меня, сколько захочешь…       Наконец Буян заржал, влетел в Славю на всю длину и спустил семя в её лоно. Буян наполовину вышел из киски и снова с шлепком вогнал свой член, продолжая отливать горячей жидкостью. А потом повторил так ещё раз. И ещё. Он продолжал трахать Славю и кончать, пока не слил все накопившееся семя, а живот Слави не раздулся до предела. Только тогда он успокоился, счёл секс-игрушку полностью использованной и перестал уничтожать прекрасное тело наездницы.       Спустив последнее, конь отошел назад и достал свой обмякший ствол из пионерки.       Потом он прошёл немного вперёд и заставил Славю чмокнуть мокрый конец. А затем Буян вальяжно ушёл, оставив горе-наездницу приходить в себя. И мы бы непременно помогли ей, если бы от этого зрелища наши руки не оказались друг у друга между ног.       Как ни странно, это происшествие неожиданно дало нам то, ради чего мы с Алисой сюда приехали. Буян вывел Славю из игры, и она целый день отдыхала после секса, не в силах помешать нам осуществить задуманное. Прикинувшись очень-очень взрослыми, мы смогли выторговать у поддатого колхозника Михалыча бутылку яблочного сидра. А когда он протрезвел, то уже не помнил о нашем визите и не мог спалить нас Славе. Шалость удалась.