Он вернулся

Эта история случилась в шведском городе Стокгольме, где живут одни только шведы. Малыш, конечно, был шведом, и когда-то у него было другое имя, настоящее, но в семье он снова был самым младшим, и все его звали просто Малыш. Однажды он сидел на крыше и думал о том, что у Филле есть Рулле, у Рулле есть Филле, и Малыш им, может, совсем не нужен. И в эту минуту Малыш увидел Карлсона. Сначала он немного растерялся — а кто бы не растерялся, если в воздухе перед ним появился бы человек, который летает без самолета или даже вертолета, а просто сам по себе? Но Малыш был толковым мальчиком, хоть и самым младшим в семье, и потому вспомнил, что к крыльцу приделана станина, на которой закреплён небольшой огнемёт, — как раз такой, которым может управиться мальчик девяти с половиной лет. — Простите, можно приземлиться, — дружелюбно сказал Карлсон и опустился на скат крыши. — Садитесь, пожалуйста, — ответил с натянутой улыбкой Малыш, поднимаясь на ноги и делая шаг назад, ещё и ещё, к открытой двери. — Меня зовут Малыш, а вас? — Меня зовут Карлсон. Давай немного побалуемся! — Карлсон шагнул навстречу, но Малыш был быстрее. Упав за щиток, он выпустил огонь — вжух! Ярче и громче, чем на тренировках! — и, не отводя глаз от горящей фигуры, захлопнул дверь, как его учили, и повернул засов. Затем, не теряя времени, он заблокировал окна и перебежал в самую середину комнаты, подальше от стен. Сердце колотилось — тук-тук, тук-тук — и страшно было, что вот-вот раздастся скрежет лопастей, разрезающих металл. Только бы Филле и Рулле побыстрее вернулись! На самом деле, Малыш почти не боялся карлсонов — у него теперь был огнемёт, а с ним никакие карлсоны не страшны. Сегодняшний был и вовсе слабенький, всего лишь Карлсончик, едва достающий Малышу до пояса, но всё равно тот пододвинул к ручке сейфовой двери стул — просто на всякий случай. Да, теперь-то Малыш знал, что карлсонов домой пускать ни за что нельзя. Такие вот весёлые карлсонята убили папу и маму, и Бетан с Боссе, и даже противного дядю Юлиуса, а самой первой — фрёкен Бок. А всё потому, что Малыш не знал, что нужно делать, а на крюке у входа в их самую обычную квартиру не висел огнемёт. Это уже потом Рулле и Филле объяснили, что к чему, а той ночью Малыш проснулся от странного шума. Откуда бы ему было взяться? Мама с папой тогда уехали на курорт, а Боссе с Бетан сказали, что останутся ночевать у друзей. Из комнаты домомучительницы диктор по радио скучно бубнил себе под нос мировые новости, но сквозь этот усыпляющий и привычный голос пробивался ещё какой-то звук — словно бы фрёкен Бок булькала и чихала. Раздался звук тяжелых шагов, хлопнули створки открывающегося окна, и тут-то Малыш решил посмотреть, в чём же дело. Может быть, это Карлсон вернулся и даже не поздоровался с Малышом? Может, ему понравилось играть с фрёкен Бок — как они уже играли однажды (это Малыш тогда думал, что играли, — решил, что они в шутку борются, хулиганят и разве что только не катаются на люстре). Может, после той игры они и поссорились, ведь Фрёкен Бок на следующий день стала совсем тихой и задумчивой, а Карлсон больше не прилетал. Так что Малыш подкрался на цыпочках к двери и заглянул внутрь сквозь щелку. Нет, Карлсона не было. Домомучительница лежала на кушетке совсем одна, снова спала и отчего-то побулькивала горлом. «Может, взрослые умеют не только храпеть во сне?» — подумал Малыш и собрался было идти, но тут домомучительница глухо кашлянула и снова забулькала. Голова её завалилась на бок, и из горла хлынула кровь со слизью и водой вперемешку. В груди дёрнулось — как будто что-то рвалось на волю прямо оттуда. Приглушённо треснули кости в глубине, забулькало снова, заскрежетало, кожа натянулась, треснула, и из прорези показался будто бы диск циркулярной пилы. Брызнула кровь, и через расширившийся проход выбралось наружу нечто с пропеллером на спине, величиной с ладошку. У этого существа не было ни ручек, ни ножек, только продолговатое тело с пропеллером и человеческое — такое знакомое! — личико. Как гусеница, это существо проползло по телу домомучительницы, завалилось на бок и включило пропеллер снова, разрезая платье и добираясь до тела под ним. Из дыры в горле лезли и лезли новые карлсоны, самые лучшие карлсоны на свете. Они обгрызали тело фрёкен Бок, с чавканием высасывали кровь, чистили друг другу пропеллеры… Малыш хотел заорать, но вместо крика из горла вырвалось только сдавленное сипение. Голос не слушался. Малыш отшатнулся и кинулся прочь. Не помня как, он спрятался в мамином шкафу, за её пальто. Долго-долго он стоял там, в пыли, не смея пошевелиться. Даже из плотно закрытого шкафа и через закрытую дверь можно было расслышать эти звуки: голодное чавкание, возня и звонкий гул множества маленьких моторчиков. И только когда всё стихло, Малыш решился переступить с ноги на ногу — под ногами оглушительно громко хрустнули шарики нафталина. На такой звук непременно должны были слететься карлсоны, но они не пришли. Они должны были знать о его убежище, но затаились где-то. Боссе и Бетан должны были понять, что с домомучительницей что-то случилось, но нет, они только забежали домой ненадолго, пошептались и снова ушли, к Йохану или Ларсу, быть может. Малыш хотел выйти к ним, но не смог сделать ни шагу из шкафа. Не смог закричать. Если бы в шкафу жили монстры, они пришли бы на помощь, но на сдавленный плач не пришли даже они. То ли и их сожрали карлсоны, то ли их тут и не было никогда, как и говорила мама. Но мама говорила, что и Карлсона не существует. Как так — не существует весёлого мужчины в самом расцвете сил? Смешного чудака, играющего ночами с фрёкен Бок. Может, и десяток личинок с мягкими телами и одинаковыми лицами ему тоже привиделся? — Это тот ваш Карлсон, да? Кто это, что, что он сделал? — плакала мама пару (ведь пару?) дней спустя, обнимая Малыша, закутанного в тёплое одеяло. Доктор качал головой и непонятно говорил про шок и реакцию на стресс. О чём-то ругались бледный папа и бледный полицейский. А Малыш всё никак не мог сказать о том, что следы маленьких Карлсонов тянутся к чердаку, и это что-нибудь да значит.

***

Филле потом показывал Малышу схему и объяснял, что подросший карлсон после линьки ввёл в папу яй-це-клад и из-за этого папа стал странным и рассеянным, как и фрёкен Бок в последние недели. Говорил, что Малыш ни в чём не виноват, и даже если бы он мог тогда говорить, никто бы ему ни за что не поверил — разве мог дядя полицейский вообразить, что под потолком прячутся куколки карлсонов? Теперь вот об этом знал каждый, но Филле и Рулле поняли раньше остальных. Это ведь они нашли Малыша в опустевшем загородном доме дяди Юлиуса. Они забрали Малыша к себе, а в особняке устроили пожар вместо грабежа. Это они научили говорить заново и спокойно спать по ночам, и теперь у них была самая настоящая семья, где все заботятся друг о друге и готовят на завтрак горячие бутерброды с сыром. Пару лет назад Малышу очень хотелось, чтобы у него была собака, а ещё чтобы Карлсон дружил с ним всю жизнь. Теперь же у Малыша был огнемёт, и больше всего на свете он хотел, чтобы в Стокгольме и в целом мире не осталось больше ни единого карлсона.