Целевые установки

В том, чтобы быть игрушечным львёнком, были свои плюсы и минусы. Разумеется, это тело было неидеально. Не отправишься побродить так просто, не потусишь с девчонками — печальный опыт необдуманного бегства накрепко засел в памяти. Не приударишь за ними толком, даже если допустить, что на тебя свалится удача и всё пойдёт как надо. Любой придурок мог позволить себе трепать игрушку почти как угодно. Обидно. Ещё одной проблемой, о которой Кон не любил думать, стало само бытие. От простого существования в таблетке жизнь в теле, даже таком, отличалась... странно. Кон не любил об этом думать. Вместе с телом пришла память, другая, не та тревожная и полная страха перед чужой злой волей. Та память была живой. Обычной, хоть и горькой. В ней у него было что-то своё: страх, надежда, желание жить, неясные мечты о ярком внешнем мире и красивых девушках. Подспудное, сокровенное, медленно окрепшее убеждение: жизнь — драгоценна. Любая жизнь. Её нельзя забирать. Нельзя причинять боль. Теперь, когда у него появилось своё тело, оказалось, что была ещё одна память. Знания. Его сила, приведшая его в бурный восторг. Эта замечательная сила, разошедшаяся по длинным, жилистым ногам Ичиго, — что-то на задворках сознания Кона точно знало, как её следует использовать. Где её пределы. Какова мощность удара и как его нанести с высочайшим эффектом. Площадь поражения. Уязвимые точки живых и не очень существ. Этой силы было достаточно, чтобы проламывать головы и пробивать стены. Модифицированная душа, опытный боевой образец за номером .... — где-то глубоко-глубоко внутри равнодушно отстукивали клавиши гигантского компьютера под диктовку уверенного голоса. Модель отработала 457 испытательных ситуаций, поражение целей — 96.7% Удовлетворительно. Да хватит, хватит, хватит, чёрт возьми. Он был действительно рад, что в набитых ватой конечностях нет мышц, иначе бы в такие моменты, когда навязанная, вшитая память захлёстывала его с головой, понуждая искать объект, цель на уничтожение, Кона бы просто крючило от судорог. Какое счастье быть просто игрушкой. Хотя игрушкой он был не всегда. Неловко вышло в тот вечер, когда он сломал кровать, разбив её в щепки. Ичиго был в ярости и даже было спросил, что он на ней делал, но, к счастью, оборвал сам себя, рявкнув, "Нет, стой, я не хочу ничего слышать" прежде чем Кон сообразил хоть что-то ответить. Какое счастье, что большую часть времени таких накладок не случалось. Кон не был уверен, но возможно, помогало то, что душа Ичиго была так сильна. Даже следы его присутствия спасали от этого мерзкого эха. Глушили заданный алгоритм. Но сам Ичиго всё ещё был уязвим. Хуже всего было то, что что Кон всё ещё знал: даже с тем телом, которое он привык считать своим, он всё ещё мог, приложив некоторое усилие, свернуть Ичиго шею. Перебить нос, чтобы дезориентировать. Сломать ногу или руку. Но всё же с плюшевой игрушкой было проще. Было спасительно-легко ботаться в воздухе, чувствуя сердитую хватку, и знать, что ничего не случится. Теперь у него была своя жизнь. В ней был целый мир и находилось место его собственной установке: Жизнь прекрасна и драгоценна. Лучше всего никому не причинять вреда.