Очарование.

- Очарование… Что ты понимаешь под этим словом, Джон? - М? – отозвался Джон Уотсон, поднимая глаза от газеты. – Прости, что ты сейчас спросил? - Очарование. Что для тебя значит «очарование»? – вздохнул Шерлок, мрачно оглядывая людей на улице через пыльное стекло и капли косого дождя. - Это что, нужно для дела? Ты что-то расследуешь? Но ты не выглядишь, словно ты увлечён делом… - Джон нахмурился. – Ты вообще, если подумать, какой-то странный в последние дни. Ты хорошо себя чувствуешь? - Джон, я просто попросил тебя ответить на вопрос, а ты уже практически уложил меня в постель с градусником и грелкой на голове! - С тобой, Шерлок, всё не так просто, - недоверчиво заметил Джон. – «Очарование»? Ну… Это что-нибудь… Милое. Милое такое и… - он пожал плечами. – Нежное, и тёплое. Вызывающее приятные ощущения. Пушистое. Зачем тебе это? Это всё же связано с каким-то делом? - Нет, - ответил Шерлок, не поворачивая головы. – Не связано. Но это интересно – то, как ты воспринимаешь слово, правда? Словно ты до него дотрагиваешься. Ты человек вещей, Джон. Тебе обязательно нужно видеть что-то, чтобы понять. Иметь возможность коснуться этого. - Хорошо, мы выяснили, что я крайне приземлённый человек… - Практичный? - Практичный, - подумав, решил согласиться с щадящей формулировкой Джон. – А что для тебя значит это слово? - Оно… Это нечто неуловимое. Это словно кружащиеся феи, словно секундное помешательство. Очарование – очаровывание, - это чары, которые накладывает на тебя несбывшееся, это что-то, чего тебе до смерти хочется коснуться, но ты не смеешь, потому что знаешь, что оно рассыплется в прах, исчезнет, едва ты дотронешься до него. Это моментальная фотография, это несовершенство, от которого не можешь отвести взгляд, это когда ты ругаешься с банкоматом, это… - Шерлок? - Это когда у тебя один шнурок завязан, а второй не завязан, потому что ты услышал, как я внизу что-то уронил – и кидаешься вниз, не раздумывая – вдруг со мной что-то случилось. Это когда ты смотришь на свою очередную девушку, а она не знает, что ты спишь с открытым ртом, а я знаю, а я знаю, и это очарование, потому что ты совершенно по-разному выглядишь ночью и днём, рядом с ними и рядом со мной, и ты так спокойно и так… - Шерлок!!! - …так спокойно и так… спокойно застёгиваешь с утра пуговицы на рубашке, словно ты игрушечный или из какого-нибудь произведения Диккенса, и как ты вздыхаешь, и это – очарование, и… - Что ты принял? Что на этот раз? Шерлок поворачивается к нему и несколько секунды просто открывает рот, словно он всё ещё слагает и слагает слова, которые льются из него нескончаемым потоком, который он не в силах остановить, но может убавить их громкость, может остановить себя только так… И в конце концов выговаривает только одно слово: - Очарование. Джон смотрит за окно, а потом на замершую фигуру Шерлока – и в какой-то момент понимает. Очарование для Шерлока – это несовершенство, от которого не отвести глаз. Это как косой дождь – капли все разные, все падают в каком-то никогда не повторяющемся узоре, это как подрагивающие на занавеске длинные пальцы Шерлока – тонкие, с порезом на безымянном (проводил опыт, требовалась кровь), с ожогом от кислоты на тыльной стороне правой ладони, это сам характер Шерлока –живой, энергичный, сшитый второпях, а потом слитый воедино в нечто совершенно невообразимое, совершенно неуловимо… Очаровательное. Это его жесты, это его «Джон, просыпайся», это его наигранно наивное выражение, это его кривая усмешка, это… - И кроме того, Джон, - нежно прошептал Шерлок, внезапно придвигаясь к нему ближе, словно призрак, словно тень, словно нечто нереальное – как сон. – Я надеюсь, что теперь ты навсегда запомнишь это слово… - Шерлок?... - Потому что вчера… - губы Шерлока были почти-почти у уголка его губ, но потом соскользнули к мочке уха – и Джон едва не застонал от разочарования. – Вчера… Ты написал это слово мне в смс через «а»!!! - А? – очнулся Джон. - «О», Джон! «О»!!! – схватился за голову Шерлок. – Очарование! Ты вообще в школе хоть чему-нибудь учился? Ох, не отвечай мне ничего, - Шерлок махнул рукой, схватил из груды книг какую-то толстую и очень-очень пыльную – и, кинув в Джона ещё один раздражённый взгляд, удалился к себе. Джон ещё раз тупо посмотрел за окно, потом помотал головой, словно пытаясь вытрясти оттуда остатки их, без сомнения, очаровательного диалога – и снова взялся за газету. Мимоходом стараясь не думать, что было бы, если бы он неправильно написал в смс какое-нибудь очень неприличное слово. Потом, хмыкнув, снова посмотрел в окно. Очарование, как оно есть. Очарование. Он достал мобильник, написал: «Очарование – это ты». Выбрал получателя. И не отправил смс.