Навсегда

Вздох. Боль. Отчаяние. Каминари сидел в холодном коридоре самого странного отделения этой ужасной больницы. Отделения, где больны не раком, не туберкулёзом и не коронавирусом... В отделении, где больны любовью... Спать после десятого стаканчика кофе вовсе не хотелось, и он даже завидовал спящим рядом Мине и Сэро, что уснули в обнимку ещё два часа назад. Шинсо опаздывал. Пробки. Жизнь уже потихонечку проводила грань между "до" и "после"... А все потому, что сейчас на волоске висит жизнь его самого близкого друга. Лучшего бро, самого верного товарища... Самого мужественного человека, которого он знал. На белых простынях больничной койки задыхался Эйджиро Киришима... Диагноз прост: "Ханахаки. Последняя стадия." -Ему немного осталось...-врач опустил глаза.-Тот, из-за кого он болен, знает? -Нет...-а в голове его весёлый смех вперемешку с кровью и лепестками маков. -Мы ничего не можем сделать, простите...-и уходит вдаль больничного коридора. Холодного. Больничного. Коридора. Хочется упасть на колени и закричать. Этот радостный человек. Этот светящийся парень. Киришима, который в будущем стал бы отличным героем! Стал бы... Если бы не эта ужасная болезнь... О его чувствах Каминари узнал самым первым. Он тогда мечтательно улыбался, учил фразы с лёгкой ноткой флирта и знал, что когда-нибудь обязательно дождётся взаимности.... А потом не пришёл на занятия. Усмехнулся, мол: "Ничего серьёзного, просто кашель!" Кашель, как у последнего курильщика... Однажды, Денки просто пришёл к нему за новым томиком... Хотя сейчас думает, что лучше бы не приходил. Он застал Киришиму на полу около огромной кучи лепестков и бутонов красных маков, из-за цвета которых, кровь можно было разглядеть с огромным трудом. -Бро, это что за дерьмо?!-истошный крик. -Это ханахаки... Болезнь невзаимной любви...-Денки тогда впервые услышал, как в голосе Киришимы потухает надежда. И потухала не только надежда в голосе. Потухал сам Киришима. На людях улыбался, смеялся, старался сиять как раньше, а вечером давился таблетками, задыхался от нового бутона и вновь вторил себе. Всё будет хорошо... Все будет хорошо... Все будет хорошо... А ничего уже не будет. Он страдал два с половиной года. Стал неплохим актёром за это время, если честно... Любить Катсуки Бакуго больно. Слишком больно... Хотя нет... Иногда, когда он ободряюще хлопал по плечу или обнимал по-дружески, правда становилось легче... Цветы как будто отступали, и болезнь уходила, но... Но бессонной ночью Эйджиро вновь задыхался. Задыхался от своей же любви... В тот ужасный день Аизава-сенсей сам вызвал скорую, когда тот упал прямо посреди тренировки. Исцеляющая девочка повторяла, что его ещё можно спасти... Что, если Бакуго узнает, Киришима сможет прожить подольше и даже есть шанс, что вылечится. Но Эйджиро уже сам не хотел жить...

***

Шинсо только что отзвонился и сказал, что подъехал. Старенькая машина его отца правда припарковалась около входа в отделение.. Каминари рванул навстречу парню, сжимая того в объятьях и вовсе не замечая, что за его спиной стоит дрожащий Катсуки Бакуго. -Где он?-сиплый голос пробивается сквозь всхлипы Денки и шёпот Хитоши.-Почему мне никто не сказал?!-его голос срывается на крик, и Денки даже не собирается выяснять, откуда он знает,просто хватает за руку и тащит в палату красноволосого. А с Мидорией обещает разобраться позже. -Катсуки...-слабая улыбка расцветает на его губах. -Эйджиро, сраный ублюдок, не смей!-он подбегает и падает на колени около его кровати.-Не смей сдыхать у меня на руках! -Прости...-смеется. Тихо, измученно. -Я люблю тебя! Люблю тебя, сраный дерьмоволосый!-и прижимает к груди столь исхудавшее тело. А внутри снова так легко... Болезнь уходит... И на этот раз навсегда...