Какое-то неправильное задание

Вспоминалась незамысловатая мелодия. Малпа слышал ее когда-то давным-давно. В понимании модифицированных, давно. Ударной волной выбило стекла. Самая приятная песня, в которой он до сих пор не понял слов. Да и имели ли те слова хоть какой-то смысл? Главное, какие эмоции она несет. Малпу успокаивало само звучание почти на животном уровне, на инстинктах. Возможно, виной тому время, в какое он ее слышал. Туман придавило к стенам, после чего тот смерчем хлынул в середину, основание взрыва. Почему-то, именно сейчас, припоминалась та миловидная девушка. Наверное, потому что у нее были такие же безупречно ровные черты лица. Приятные для глаз. Та всегда была в белом. Белый халат, белый, прикрывающий аккуратную шишку, чистейший платок. Умиротворенность на лице и почти родительская забота. О нем, Малпе, забота. Она напевала эту мелодию тихо, почти неслышно, пока ставила ему капельницу или вводила в вену какое-нибудь вязкое вещество. Ее голос, как ничей иной, напоминал утреннее щебетание за окном. Будущий модифицированный припоминал такое определение из прошлой, далекой жизни. Пару раз девушка подбадривающе ерошила Малпе волосы, когда догадывалась, что он лишь притворяется, что спит. Рассказывала, какой он сильный, храбрый, раз терпел то, что с ним делают. С прощальным звоном повзрывались лампы фонарей. Она была первой, кому Малпа оторвал голову и вырвал язык. Первой, кто попал под руку, когда он понял, что может выбраться. Как раз тогда, когда девушка собиралась ввести что-то еще. Легкими мячиками подскочили камни, лишь для того, чтобы с грохотом вдавиться в дорогу. Храбрым и сильным он не был. Его заставляли терпеть, хотя Малпа давно уже не мог. Эта девушка – единственная, кто верил в собственное вранье, потому что боль приходила лишь тогда, когда она уходила, переступала за порог. Модифицированный избавил себя от главного фактора, приносящего страдания, стер с лица земли причину плохого состояния. Но не мог забыть милый, тихий голосок. Это был первый голос, который он принялся повторять. Посреди горы мертвых ученых, для успокоения своего гнева, подпинывая голову своей мучительницы, пытался, фальшиво, невпопад, напевать. Малпа всем своим существом ощутил нарастающую мощь, краем глаза наблюдал свою гибель. Видел несравнимую ни с чем силу. Расплывчатый силуэт в самом основании этой силы. Но не умирал. Ударная волна прошла всего на полшага дальше, чем надо. Кто-то резким рывком смел с асфальта на ближайшую крышу, с таким отчаянным рывком, что модифицированный продолжал болтаться по воздуху вслед движению. Его настойчиво тащили за остатки одежды. Ткань неприятно резанула по шее. — И зачем ты это сделал? Тот самый голос, какой говорил ему о храбрости, сейчас вдруг зазвучал зло, неуравновешенно, из его же глотки. Чем больше отдалялся, тем меньше становилась опасность. Незабываемое чувство испарялось. Малпа слышал негромкий, досадный вскрик. Возможно, пригодится, и его тоже придется повторять. Стеклянные ограждения разлетелись на множество осколков, впечатались в соседнюю стену. Страшно представить, что было бы с человеком, находящимся где-нибудь в самом эпицентре. Лампочки лопнули, перестали мигать. До сих пор целая стена дрогнула, и, на месте тройки ударов модифицированного, обвалилась. Джи неприятно так думать, но у него в прямом смысле отвисла челюсть. И хлопнула о низ маскировки. Убийца скорчился – не понял. Осторожно, невзначай шагнул на улицу. Помимо закономерно валяющимся по всему периметру дороги, разбитым стеклам окон, где-то там, за невысокими домами, пятном на утихшем переулке зияла черная, непроницаемая энергия, столбом палящая в небо. Своей аномальностью выглядела чертовски опасно, взбешенно, дико. — Охре, — и если имела не контуры человека, но чего-то живого, — неть. Высказал почти по слогам. Джи рассмотрел голову. Непокрытый кожей, голый череп. И этот череп только что повернулся и посмотрел пустыми глазницами, на него. Как вышел убийца, так и зашел обратно. Ошалело, быстро, пятясь, с раскрытыми до предела глазами, зашел. Прижал кулак к груди – сердце бренчало в бешеном ритме. Джи остерегался лишь того мужика, но это нечто было на его труды не похоже. «Тогда, кто?» Приметил пистолет, до сих пор удерживаемый снайпером. Для собственной же безопасности попытался вырвать. Еще раз попытался вырвать. «Даже без сознания, мертвой хваткой держит» Смог разжать побелевшие от напряжения пальцы лишь с третьего раза. — Ну и нечисть у вас водится, — одного вида хватило, чтобы вернуть дрожь в ладонях. Джи заметил это по трясущемуся, поднятому огнестрелу. Глубоко вдохнул – дрожь стала более отдаленной, спокойной. — Куда ни сунься, пытаются прикончить. Джи ни разу не держал оружие, но припоминал, из всяких боевок, просмотренных на досуге, работу. Пощупал пистолет по бокам. Где-то там… Джи на что-то нажал, раздался знакомый щелчок. Выпал магазин и хлопнул по разрушениям. …Наверное припоминал. «Оно так просто вываливается?» У врага затрещал телефон. Магазин Джи поднял. Теперь догадывался, как у этого модифицированного выходило так быстро перезарядиться. Ни разу ведь не замечал. Убийца осмотрел количество патронов, чуть не пальцем просчитал. Как мог показывал, что так и было запланировано. «А ведь хоть исстреляйся, полный» Усмехнулся. И тут же с тревогой покосился на пролом в стене. Если то, чем бы оно ни было, сейчас гуляет по улице, и что-то ищет, Джи стоило как можно раньше закончить, а в случае чего, Это, здесь, заметить, и успеть если не атаковать, то хотя бы не проворонить возможную атаку и сбежать. — Кому же из наших там, так не повезло? Сочувствовал вполне себе искренне, убийце хватило наблюдения со стороны чтобы понять, ему такое не победить. Зарядил оружие обратно, перекинул пистолет из ладони в ладонь, заценил, навскидку, вес. Встал в приблизительно правильную стойку. Джи вдруг стало интересно, есть ли связь между оружием и хозяином. Очнется ли снайпер, почувствовав исходящую от холодного, своего огнестрела угрозу? Нацелился врагу в голову. Насколько обидно быть убитым собственным оружием? Вряд ли, конечно, умирающие от подобного способны, впоследствии, об этом рассказать, но... Опустил палец на спусковой крючок. Телефон продолжал трещать. Вполне вероятно, так же обидно, как если бы весь магазин сейчас покоился у Джи в ногах. ... «Ну, в голову целый магазин, всё же, перебор» Заключил убийца. «И потренироваться можно» Изменил мишень. Очередной, немой, негласный зритель их сражения. Камера около лестницы, мигала всё это время. Засняла от начала и до завершения, богатое количество компромата. Придется просить стереть следы работы у руководства. «Целиться не так уж сложно» Джи прикрыл один глаз, приблизительно навел, дождался, когда рука найдет такое положение, в каком перестанет шевелиться. — А ведь там пути отступления Ола, — припомнил. Нажал. Бабах! От отдачи пистолет хлопнул в шлем. Бабах! С потолка посыпало в два раза больше побелки. — ...А, ауч, — Джи схватился за маскировку свободной рукой, склонил голову. Вроде попало по защите, а словно бы по лицу. Кожа горела, и вполне возможно, от смущения и неловкости. — Зарекаюсь никогда не учиться на фильмах. И как получилось, что жахнуло два раза? Телефон на время затих, оповещая об одном пропущенном звонке. Чтобы после воспроизвести второй звонок. Убийца посмотрел на целую камеру. Дыра от выстрела зияла как минимум в метре. От второго – над головой. Вот это промахнулся. Если собирался снайпера пристрелить, то имел шансы, лишь уперев оружие тому в лоб. И то не факт, что сам бы тоже не помер. Хороший огнестрел, верный. Джи на пистолет посмотрел, пистолет вытянул вперед и отпустил. Настрелялся. Бах. А пистолет вот не настрелялся. Ударившись о пол, третьим выстрелом чуть снова не прострелил убийце колено. ...Какая-то связь таки есть, оружия и владельца. Своего хозяина как собака охраняет. Только вместо гавканья – выстрел. Джи обнаружил себя в противоположной части здания, под той самой камерой. «Адский механизм» Заключил. Не просто попросит удалить запись, Джи сам удалит, чтоб никто больше этого не видел. Первый опыт вышел неудачным. Всё-таки, огнестрельное оружие чуточку не его профиль. Убийца воздержится от экспериментов и не будет браться за то, чего не знает, без надобности. Джи беззаботно, невозмутимо заложил за спину руки. С важно поднятой головой протопал обратно, поглядывал то на окно, то на пистолет. Почти обошел и оружие, и владельца. Пистолет из неудобного положения, свалился с одного из мелких, незаметных камней. Убийца сделал вид, что отскочил на метр в сторону совершенно случайно. Под ногу что-то попало. Фыркнул и взялся ладонью за остатки стены. Выглянул, осмотрелся. Точно не ошибся? Энергии на месте не оказалось, что скорее пугало, чем успокаивало. Теперь неясно, куда Оно подевалось. Прикинул маршрут. Всё верно. Тот заранее оговоренный для отступления переулок. Или, по крайней мере, то, что находилось рядом с тем переулком. — Прием, прием? — Джи постучал по шлему. Ожидал реакции… хоть какой-нибудь. По шлему пробежали электрические заряды, как бы намекали: связи с товарищами, без непосредственной встречи, не добьется. — Зашибись. Не то, чтобы его это сильно тревожило… Но как бы не вышло, что пока Джи прикрывал тыл, товарища прикончило где-то впереди. Пока зависал в том доме, давно потерял нить того, что происходит снаружи. «Времени совсем нет, да еще и с этим нужно что-то сделать» Посмотрел на снайпера, выдохнул. Это, по сути, не забота Джи. — Кто должен был заранее обеспечить твою мертвость, м? — высказал, скорее, с возмущением, нежели с вопросом. А ведь столько хвастать, так убедительно болтать, что ни одна цель живой не уходит. Телефон врага заглох снова. И снова возобновил зов. Либо Лей, на деле, слишком безалаберно относится к своей работе и врет на каждом шагу, что, Джи уверен, вряд ли. Успел, и не раз, проверить. Либо этот снайпер не так прост, что дал жару даже их мистеру «сама серьезность». В таком случае, устранить его следует в обязательном порядке, чтобы избежать возможных неприятностей в будущем. — Черт возьми, как же сложно, — вместо того, чтобы зарыться в волосах, ладонь скользнула по маскировке. — У меня на тебя секунд двадцать, ты это понимаешь? Недовольно покосился на бессознательного. Так мало времени, чтобы принять решение и с этим вот разобраться. Еще и до пути отступления добираться. Глубоко вздохнул. Перестал нервничать и волноваться. И вот, сразу обо всём догадался. — Успею ли я… Не сдержал на губах недобрую усмешку. — Ударить, нужное количество раз? Этот парень был крепче любого из них, Лей уверен на девять из десяти. Убийца без понятия, почему тот застыл, но не мог бросить умирать. Если что-то пойдет не так, если непредвиденно объявятся враги, Малпа единственный, кто в должной мере сможет тем противостоять. Пусть безумен, но не дурак. В каком бы состоянии сам Лей не был, он еще мог сделать что-то в пользу. Он еще не был бесполезен! И это было единственным, что заставляло соображать. Потеря крови давала о себе знать. Малпа вырвался так, что грозил оторвать и вторую кисть. Что-то хрустнуло, как кость, вставшая на место. Тень модифицированного мелькнула где-то справа- тот быстро догнал. Потому что движение никто не прекращал. — Неважно выглядишь, — голос звучал слишком мягко, настолько, что Лей не сразу признал, что говорит именно другой убийца. — А мне тот охранник казался тем еще простаком. На объяснения не хватало сил, навалилась тяжесть в ногах, тело горело огнем. Лей сам не особо осознавал, как еще заставляет себя бежать. — Сигнал, — единственное, что выдавил. Этот едва слышимый, такой глухой звук, слабо различимый в подломанном коммуникаторе, который убийца едва разобрал, недавно прозвучал. Сигнал отступать. О том, что Ол таки сбежал. — Здорово, — но даже в этом голосе слышалась злая усмешка. — Хочешь, я тебя успокою? Смотри, ты одну, а я аж две потерял! — почти перед носом мелькнули обрубленные конечности. Действительно ли те были настолько длинные, или Лея просто начало сильно мутить? Горло щекотало тысячью маленьких иголок. Изнутри. Убийца заставил себя оглянуться. Нечетким взглядом видел тени. Галлюцинации, которые отзывались невольной дрожью. — Правда, мои можно вернуть, а твою? Свою он даже не забрал. Да и бессмысленно, даже если пришить. То, что сделали с его кистью, не вылечить никаким врачам. Колени подогнулись невольно, без команды, а главное, абсолютно непредвиденно. Лей сорвался с крыши и щедро собрал дорожную пыль. Кажется, это был предел. Товарищ был плох. Если говорить точнее, где-то при смерти. Лей не особо отличался загаром, но даже у такого любителя затемненных переулков не наблюдалась настолько мертвецкая серость. Малпа знал, о чем говорил. Через тонкий слой кожи, видимой на лице, едва не просматривалась челюсть. Убийцу трясло, чего сам он, кажется, не замечал. Как не замечал и того, что всю дорогу бездумно сжимал истекающую кровью руку. У самого основания рваного пореза. И пока бежал, и теперь, корчась на асфальте от боли. — Что, настолько неприятно? — отрубленные конечности Малпы тоже кровили, но в пределах четко установленной нормы. Они быстро покрывались спасительной коркой, что не позволяло слабнуть по банальной потере крови. Всегда считал, у остальных происходит так же. Поэтому отрывал конечности без жалости и сожалений. Но вот у Лея кровь продолжала лить, сколько бы тот ни сжимал обрубок. Много, даже слишком много. Кровь впитывалась в одежду, залила тому щеку. — Ты же, вроде как, мой товарищ, да? — наблюдать было менее здорово, нежели за той девушкой, но всё же любопытно. Во всяком случае, Малпа не помнил у этого убийцы ничего, кроме презрения, и ненависти, данной тому, наверное, с рождения. Теперь юноша, стараясь сдержать вой, стискивал зубы. Без толку царапал дорогу ободранными пальцами, как надеялся подняться обратно. Не подымится, сил не хватит. Чтобы не обижать товарища возможностью стоять, Малпа присел неподалеку. Подставил под подбородок ладонь, одну из тех, что принадлежали рукам, отдаленным рядом с локтем от остального тела. Одновременно соединил ее с местом сруба. Вот и срастется. — Не то, чтобы меня это волновало, но путает. Вдали стоял грохот, что заставило повернуть в ту сторону голову. Враги, возможно, устроили поиск, или переключились на остатки ящериц. Модифицированный провел по растекающемуся алому пятну пальцами, оставлял на глади, затем и на асфальте беспорядочные узоры. Приятная, густая краска. Одна оторванная рука покоилась на коленях, в таком положении, чтобы Малпа легко мог прижать ее на место. Малпа никогда не встречался с такой проблемой. Когда умирал не враг, а кто-то из своих. Хотя бы потому, что с одной стороны находились все, враги, а с другой- он, свой, один. Но, само слово, «товарищ», было непривычным, и давило как лишний, прилипчивый груз. — Должен ли я тебя добить, чтобы не мучился, или придется дожидаться, когда сам погибнешь? … …… Джи спрыгнул, или правильнее, почти перепрыгнул последний, загораживающий, и, по совместительству, самый низкий, единственный одноэтажный дом из многоэтажек на дороге. Приземлился. Попорченная маскировка пропускала щекочущий нос туман и запах металла. Джи так отвык чувствовать что-то по округе, что от неожиданности закашлялся. Бесполезно отмахнулся рукой. Под ногами хлюпнуло. — Вот же. Не такая уж и большая лужа, но именно в ней умудрился загваздаться. Продырявленная обувь пропустила кровь внутрь. Замарало носок и кожу. «Покажите мне еще большего везунчика этого дня» Джи оторвал ботинок от земли, тряхнул. Искривился. Пока разбирался с одной, затекло в другой. Ткань неприятно липла. «Опять чапать на каждом шагу» Страдальчески, цаплей вытягивая первую ногу, вышел, подтянул вторую. Пошаркал по асфальту. Помогло не намного, но создавало видимость – что-то для изменения своего положения убийца таки сделал. «Очень свежая лужа» Успел заценить, пока корчился от хлюпающих в ботинке звуков. Настолько свежая, что не успела обсохнуть. С одной стороны загогулины и смачная вмятина кулаком. С другой – смазанный, точно человеческий силуэт. А смазанный, потому что еще один, такой же, кляксой красовался вон на той, соседней стене. Кем бы ни был владелец отпечатка, похоже, его пнули, и пнули больно. Фигура на доме соскальзывала на асфальт. Джи бы с удовольствием отдал остатки своих пожитков, чтоб понять, куда теперь делись или фигура, или, что немаловажно, нападавший. И не факт, что для того, чтобы найти, а не свернуть в противоположную сторону. Встретиться с владельцем той черепушки не тянуло. «Какими бы ни были раны, после такого количества утерянной крови редко долго живут» Не сразу заметил, как плотно стиснул зубы. Выдохнул, насильно заставил себя расслабиться. Это был вполне вероятный исход, какой стоило ждать. Заранее знали, кто-то может не сбежать. Но больше волновало, почему Джи не видит труп. Понятно если цель забрали, но вражеское тело? Для чего? Использовать мертвеца на эксперименты? По улице, от высотных домов, вдоль дороги отражалось громкое эхо. «А ведь, сюда еще и бежит кто-то» Джи склонил голову на бок. В той стороне, за поворотом, безудержный топот. Настолько громкий, что на пустынном участке проигнорировать это невозможно. «Не уж то я подоспел к самому веселью?» И правда, с чего заключил, что всё завершилось. Может, это лишь начало, а раз так… Ненадолго прижмурился, переводил дух. Чего в последнюю очередь хотелось, так это в который раз встрять. Так мало использовал силы, но, в ослабленном организме уже ощущал отдачу. Не вспоминая о ногах – онемение прошло по пальцам дальше, теперь едва чувствовал правую ладонь. Стоит быть внимательнее к своему состоянию. Даст отдохнуть правой, воспользуется левой. Осторожно, неспешно покрыл по локоть защитой, позволил себе привыкнуть. Еще, на всякий случай, спрятал область сердца. Кто бы там ни был, у некоторых есть определенная привычка… «А ведь панически бежит» Настолько, что даже с такого расстояния слышны свистливые вдохи и слабые, истерические вскрики. Джи вслушался, но больше внимание сосредоточил со стороны. «Обманный маневр?» Кто знает, мог ли кто незаметно прокрасться со спины. «Так, погоди» Неизвестный не скрывался, и вполне себе прытко выскочил из ближайшего заворота. От неожиданности забуксовал на месте, заскользил. На убийцу не смотрел. Смотрел туда, откуда бежал. Словно монстр не впереди, с изуродованной модифицированной рукой, а где-то за ним. — Гражданский? Парень сорвался с места, а убийца припрятал за спину ту самую руку. Свидетелей и так предостаточно, не хватало еще сильнее засветиться. Хотя по тому, как гражданский следил за дорогой, тот не заметит модификации, даже если ему помахают перед лицом. «Куда ж так спешим?» Джи отошел в сторону. Незнакомец запнулся. Прямо так, на ровной дороге, как не каждый даже в самом отвратном ужастике сможет, вытянул вперед руки. «Я думал о победе в невезучести» И отправился в заплыв в ту самую кровавую лужу. «Но у меня появился серьезный конкурент» — У-уху-ху, — убийца понимающе приспустил уголки губ. Парень наверняка изодрал кожу, жестко проехавшись по асфальту ладонями, пальцами. Плеск стер отпечаток человека и иных следов. – Думаю, буду называть тебя тридцать три несчастья. Отошел подальше, приложил нормальную ладонь к прорезям на шлеме. Гражданский вдруг осознал, что кто-то с ним говорил. Перевалился на спину, смог сесть. По судорожным безуспешным шлепкам по асфальту ногами и мельтешением руками у лица, тот пытался оттереть глаза и отползти. Отползти не выходило, тот скользил. Убийца вздохнул. Прежде чем поднять взгляд на Джи, парень еще что-то углядел. И это настолько его впечатлило, что тот поднял еще больший крик. — Хэй, подумаешь, слегка испачкался в крови, — от высоты ноты голова невольно вжималась в плечи. Убийца примирительно, неопасно выставил перед собой и гражданским ладонь. Пальцы изгибались, высказывая недовольство сворачивающихся в трубочку ушей. Джи понимал, почему Лей вечно жаловался на шум, теперь понимал. — Тише, успокойся. Из последних сил держался, чтобы не попытаться того насильно заткнуть, или, на крайняк, оттолкнуть. Не имел ничего против людей, но глотку посоветовал бы рвать чуть поменьше. Привлечет еще кого. Допустим сердобольного спасателя, который решит проверить, кто же бедолагу так напугал. И как потом убийце объяснить, что он всего-то мимо пробегал? Как на зло, гражданские встречаются именно там, где их никак не будешь ждать. — А, да хватит. От того, чтобы просто взять ноги в руки и удрать удерживал странный, но вызывающий опасения момент. С этим парнем что-то казалось не так. Не в плане того, что этот вызывающий жалость, изгвазданный гражданский мог бы напасть, чего тоже не стоило отрицать. От крика зазвенело защитное стекло. — Прикол бояться, и просто сидеть? — рука тянулась в желании вырубить крикливого и не мучиться. — Вылазь! Вместо удара схватил парня за плечо. Поднял. Был безмерно изумлен, но громкость крика понижалась в унисон удалению от земли. Как твердо встал на ноги, гражданский совсем утих. Лишь пошатнулся, как недоумевающий, с чего вдруг поменял положение. Это еще больше укрепило подозрения. — Сразу так нельзя? Отвечать парень не стал, растерянно заморгал. Как разговор с самим собой. Ну, Джи, похоже, уже не привыкать. — Как тебя только сюда занесло, — убийца похлопал по загвазданной в крови одежде, стряхивал, что мог. На автомате проверил наличие оружия, и точно убедился, что бить гражданскому нечем. — Ну вот, почти как человек. Если не брать во внимание наверняка новый костюм, какой теперь отправится в утиль, и тот факт, что на несколько лет парнише обеспечено посещение психиатра, само собой. Джи снова того придержал, потому что без опоры в виде хвата за плечо гражданский чуть обратно не упал. — Да что с тобой не так? Кричал, потому что может кричать. Бежал, не разбирая дороги, потому что может бежать. Давно всякое чувство пространства потерял. А упал – не мог понять, что, чтобы исправить свое плачевное положение, можно просто встать. И глядел, куда угодно, но только не на убийцу, который, на заметку, до сих пор едва не отсвечивает забытой, покрытой шипами рукой за спиной. Словно Джи отсутствовал, как часть обстановки. Вызвало неприятные ассоциации в сердце. «Спокойно, это точно реальность» Не радовала собственная неуверенность. Невольно слишком сжал плечо парня, настолько, что любой бы, в нормальном состоянии, вскрикнул. И понял, что именно так не нравилось. Тот самый взгляд. Не тот факт, что гражданский на него не смотрел, а то, что невзирая на полную дезориентацию парня, тот был вполне сосредоточен, серьезен. Будь тот модифицированным, Джи бы попутал этот взгляд со взглядом не сводящего внимания с врага убийцы. «Что за бред?» Не чувствовал опасности от парня, но вдруг четко осознал, рад, что этот взгляд направлен не на него. — За кем ты там так… — проследил за направлением, полуобернулся. Расслышал искренний, обреченный всхлип. По дому, с какого Джи недавно спрыгнул, тянулась дорожка следов. Тех, каких, уверен, там быть не должно. Окровавленных, когтистых, животных. Отпечатков красных лап. Три, четыре, пять. Да, именно пять появилось из неоткуда, прямо на глазах. Под неровным освещением сверкнула чешуя. — Твою мать. Что бы там ни находилось, оно только что покинуло стену. Прыжком. — Твою… И с утробным рычанием, единственным, что позволяло определить его местонахождение, неслось к загривку убийцы. В воздухе сверкнула раскрытая, пестрящая от зубов, пасть. — Мать!