Какое-то неправильное задание

Джи скрещивал руки, самодовольно взводил к потолку подбородок. Лыбился. За этой улыбкой скрывался всеми силами удерживаемый злодейский хохот. Потому что если Джи так засмеется, поднимется весь дом. Джи до последнего не верил, что победит. Джи и на половину не был уверен, что его отчаянная выходка сработает. После десятка игр, после десятка поражений и последующих наказаний за это, он с первых секунд начал давить на жалость. Льстить, указывая, что ему-то, простому смертному, такого многовекового гения ни за что не победить, просить пощады, убеждая, что нового удара его лоб уже не выдержит, и, конечно же, утверждать, что Рейзел его попросту ненавидит, а оттого так жесток, не слушая никаких возражений в ответ. Всеми возможными способами призывал к сочувствию, вызывал раздражение. Чтобы на основе полученного опыта предыдущих игр выявить, когда Рейзел решит поставить последнюю доску на дороге к финишу. Чтобы заблокировать этот ход и заставить его фигурку упасть в воду. Подло ударив в самый последний момент! Настолько подло, что Рейзел еще несколько секунд сидел с взятой мини-доской, осознавая, что теперь ему нельзя ее использовать. С такой потерянностью, что сначала Джи даже чуть не почувствовал стыд. Но после лоб напомнил о себе жжением десяти щелбанов, и он еще и жестом попросил благородного убрать доску. По добру по здорову. Тем отбросив Рейзела к началу, с какого сам Джи успел уйти на добрые три хода вперед. Потому что тоже предугадал, что с первого раза до финиша ему не дойти и заранее выстроил дорогу. Что и позволило победить. До слуха доносилась приятная мелодия. Рейзел хлопал, окончательно теша самолюбие и чувство превосходства. Показывая, насколько впечатлен способностью Джи в нужный миг воспользоваться обстановкой и нанести подлый ход. — У тебя получилось. Если б его шея могла вытянуться от гордости за себя, Джи б прошиб потолок. Настолько он был доволен. Даже невзирая на горящий от боли лоб. — Теперь ты готов. Джи снисходительно покивал. Подтверждал, да, так и есть, он готов. Пока не заметил некоторую хитрость. Рейзел, сказав прощальное: «Молодец», принялся неспешно убирать игру, показывая, что на сегодня достаточно. Тренировка завершена, нужно будет лишь закрепить результат после. Однако же… — Рейзел… Элегантно расположив все «камни» и «доски в своих отсеках, последние даже по размеру, тот вопросительно изогнул бровь. Коснулся кончиками пальцев угла карты, чтобы тоже забрать и сложить. — А щелбан? Пальцы застыли на полдороги, вроде потянули карту, но так и не смогли взять. Взгляд остановился на одной точке. И это вместе с тем фактом, что благородный не поднимал голову. Создавая вид человека, что до последнего рассчитывал, что Джи о наказании не вспомнит, и его маленькой молчаливой хитрости не заметит. Пальцы от карты тот притянул назад, как боялся, что Джи в своем коварстве по ним хлопнет с фразой: «Ата-та». Рейзел отсел подальше, пряча глаза под челкой. И поджал губы. — Напомнить ли, кто из нас двоих не захотел отказаться от наказания, когда я предлагал? Лицо Рейзела становилось всё хмурее, Джи всё сильнее давил лыбу. Никакой пощады. Никакого сожаления. Это он понял еще после первого поражения, когда отхватил по лбу так, что готов ручиться, место удара пошло дымом! А хлопок был такой, что, кажется, отрекошетил от стен. Хотя кое-кто обещал бить не сильно. — Лоб подставляйте, — машками ладони приглашал того придвинуться. Призывая к тем же позорным действиям, что приходилось десять раз сотворить Джи. То есть зная, что ждет, покорно подставить под удар лоб. Заметил неповиновение. — Я жду. Другую руку Джи уже подготовил, сложив для удара пальцы. Несколько раз ударил воздух, выбирая, как получится болезненней. Намекая, чем больше Рейзел ждет, тем лучше он натренируется. — Важная часть жизни – умение признать поражение, — повторил Рейзел. Потому что в первый раз эту фразу благородный произнес в первый его проигрыш. — Я этому обучал. И я покажу. Рейзел понял, что от него не отстанут, поэтому смирился. Поднял взгляд, горящий алым-алым. Привстал, упираясь рукой в стол. У Джи таки вырвалось приглушенное: «ку-ку-ку». Предвкушающее. Ведь когда ему еще выпадет возможность прописать щелбан великому многовековому благородному? Кому вообще может выпасть такая возможность так просто? — Обещаю, бить буду больно. Тоже перенес вес вперед, протянул к чужому лбу руку. Рейзел больше обычного прижмурился. В комнату открылась дверь, заставляя происходящее застыть, как на резко прерванной пленке. Джи успел лишь повернуть в сторону вошедшего голову. В этот раз из-за происходящего он не услышал ни вскрик наверху, ни грохот и громкое топанье по лестнице. А ведь спускался серый выразительно. И теперь тот вис в двери размышляя, то ли ему возмущаться на свою судьбину, то ли уйти и не мешать. Джи среагировал первым. Принялся обидно ржать, упав обратно в кресло, поворачиваясь то на серого, то глядя в потолок. — Ты выглядишь не лучше, че ржешь? — а эти слова дополнительно подкинули дров. Ржач начал напоминать почти истерический хрип, и Джи неожиданно осознал, что к глазам подступают веселые слезы. Уж не знает, может, у местных прикол такой, особенно у этого, но серый уже второе утро влетает в эту комнату, и всё с безумно идиотским прикидом. В этот раз вон, словно с кровати свалился прямиком в вольер, или скорее в террариум со всякой хвостатой живностью и притащил ту с собой. Но больше всего добивал даже не этот факт, и не то, что часть этой живности зализала половину волос и продолжала зализывать другую, превращая прическу серого в стилистическое безумие. А один из хвостов. Торчащий сбоку из штанов. Что шевелился при каждом сказанном слове в унисон. И сейчас он возмущенно дергался. Рейзел тоже сел обратно в кресло с таким видом, как если б в последний момент на эшафоте выиграл помилование. И смотрел на серого взглядом самого благодарного человека. — Франкенштейн никуда не уходил? В этот раз Джи не мог ничего ответить, потому что был занят важным делом. Но как помнил, бестия на ночь пропадал, однако уже успел вернуться. Что Рейзел говорит тоже не слышал, да и не знал, говорил ли, зато неплохо разобрал, как вдалеке, где-то в доме пиликнул лифт, оповещающий об остановке на первом этаже. — Понял, — кивнул серый. — Я тебе еще припомню, краснолобый. Последнее предложение, полагает, было сказано Джи, но он его благополучно проигнорировал. Дождался, когда серый закроет дверь и уберется дальше в коридоры. Мгновенно прервал смех. — И что это было? — взглянул на Рейзела совершенно серьезно. — По М21 соскучились старые знакомые. Избрали дружбу свободе. О, то есть серый был с этим пресмыкающимся адом знакомый? Потому что ползали по нему исключительно множество ящериц. Огромное множество ящериц. Джи успел насчитать не меньше двадцати штук. — И часто у вас такое? Хотел спросить «надолго ли?» но подумал, что вопрос будет невежественным. Всё же не его дом, чтобы решать, кому здесь позволено быть. Однако, в последнее время у него отношения со всякими подобными существами… слегка напряженные. По задумчивости, Рейзел и сам не ожидал их появления, но не считал это сколько-нибудь серьезной проблемой. — Такими темпами твой крик весь город разбудит, М21, — насмешливый голос принадлежал бестии. — Прояви хоть чуть уважения и… Ох. Уже? — В смысле уже!? — Ладно. Пусть сами с этим разбираются. — Джи решил, что это не его проблемы, но с места поднялся. Посмотрел на вмиг напрягшегося Рейзела, подошел ближе. — А мы пока пойдем, что ли? Как вы там говорили, скоро все спустятся? Сегодня опять пораньше, похоже. Отвесил щелбан, но слабо и быстро. От какого не останется и покраснения. Потому что весь победный настрой ушел вместе с серым типом. Весь запал ржачем выпустился. — Но знайте, уважаемый тренер. В этот раз повезло, но в следующий бить буду в полную силу. Некоторое время стоял у двери, ждал, когда Рейзел соизволит поднять свой величественный зад в дорогу. Но даже тогда, прежде чем благородный таки вышел в коридор, тот отвесил несколько одобрительных кивков. Как в похвалу. Джи не сразу заметил чужое прикосновение к уже своему красному лбу, после чего понял, что прошли жжение и боль. — О, — даже ладонями потер, проверяя, не показалось ли. — Иногда милосердие ценится больше, чем справедливая жестокость. На слова Рейзел чуть развернулся, и сразу продолжил путь после. Джи по привычному поправил волосы. — Но только иногда, — не согласился, но и не спорил. Ишь ты, как Рейзел сразу заумно заговорил, хотя по любому просто радуется, что не отхватил заслуженно. Еще и подкупить решил на будущее. Сразу видна многовековая многоходовочка. — А я предупреждал, не стоит их к себе привязывать, — бестия стоял возле кофемашины, собирался запить происходящее чем покрепче. Но свободной рукой то и дело поглаживал торчащую из кармана ящерскую голову. Существо кайфовало с видом, будто недавно пережило нечто ужасное, а теперь, наконец, в безопасности. — А я и не против был, чтоб их увезли, — буркнул серый. Уже без торчащего хвоста, но с ящерицами повсюду, куда на этого типа не взгляни. Такео, видать, по своим волосам натренированный распутывать нераспутываемое, помогал напарнику расчесать волосы. Номер один снимал с серого одну за другой ящериц. Бессмысленно. Джи с ленивым интересом наблюдал, как эти ящерицы, стоило коснуться пола, тут же заползали по ногам обратно. — Зато они, как понимаю, против. По тому, как все уже ускоренно готовились на выход, завтракать никто не планировал. Мисс Сейра складывала скупые остатки того, что наготовила вчера, в специальные закрываемые чеплашки для еды. Регис фасовал: часть в пакеты, часть в холодильник – видно, для Джи. Странное дело, но этот факт вызывал разочарование. Ему здесь оставалось не так уж долго, и вот Джи пропускает целое утро наблюдений за чудесной готовкой. Не посмотрит на ловкое нарезание помытых-почищенных продуктов, не услышит шипения аккуратных кусков мяса и овощей на сковородке, не почувствует потрясающего аромата близких к готовности блюд. А всё из-за какой-то мелочи. В буквальном смысле. — Но мы ж их в специальные контейнеры садили. Разве такими маленькими лапками их откроешь? — для подтверждение собственных слов номер один покрепче схватил одну из снятых ящериц и потянул за лапу. Пойманная крякнула и ударила того по носу хвостом. — Несколько контейнеров выцарапали изнутри, так что советую подумать еще раз. Когти у них быстро отрасли. Так хватать ящерицу номер один перестал, отчего существо снова переползло на серого. — Откуда вы это уже знаете? На вопрос бестия сморщился. — Мне звонили. Сразу, как посчитали их точное количество и проверили в окрестностях. Доехали-то все… кроме твоих, М21. А там с опозданием, но выяснилось, что началось всё с водителя, на какого, хотелось бы заметить, эти безобидные существа напали, стоило остановиться на обочине. И очень уж интересно, почему он с таким испугом, нехотя об этом рассказывал, и от кого эти существа узнали, что первым делом врага лучше бить по глазам. И такой красноречивый зырк бестии в сторону серого. Теперь и серый сморщился, провел одной ящерице по хвосту. Точнее по тому месту, где должен быть хвост, но оставался половинчатый обрубок. Тот еще больше сморщился. — И как открыли задние двери грузовика, воспользовавшись стащенным у водителя ключом. — Двери открывать точно учил не я! Такео невольно закашлялся и еще больше спрятался за серым с расческой. Незамеченным это не осталось. Никем не осталось. Эти местные здесь что, ящерскую группировку комплектовали? Пресмыкающихся-домушников. Чтоб те стаскивали ключи, заползали в дом, глушили их владельцев и выносили всё драгоценное. Если вспомнить, насколько умны могут быть подобные твари, Джи совсем не удивится. — И чего сразу не сказали? Регис чуть не опрокинул одну из чеплашек, после чего вытащил оттуда ящерицу за верхнюю часть тела. Нижними лапами пойманная разбрызгала всё, в чем успела загваздаться: часть соуса и овощей попадали на пол, часть – на розовый фартук. Повезло Регису, не то пришлось бы переодеваться. Но тот всё равно шикнул что-то похожее на «мерзость». Заметил усмешку Джи, нагнал на лицо безразличия и пошел отмывать существо в раковине. Несколько существ спрыгнули с серого на помощь отмываемой, но были остановлены Мисс Сейрой. — Они столько дней находились во враждебной среде без подходящего питания, с незнакомыми по природе хищниками, что шансы на выживание хотя бы одной на момент звонка были минимальны. Не хотел создать лишнего беспокойства. По крайней мере, некоторым. Номер один мгновенно ощутил на себе раздраженный взгляд серого, вжал голову в плечи. Попытался отойти, но тут же лишился самого ценного. — Эй! Одна ящерица стащила у юноши телефон и принялась сбегать по полу, стенам и полкам. Ну точно, ящерицы-домушники. Мафиозная сетка разрасталась, теория преступного сообщества приобретала всё больший смысл. — По камерам ничего толкового не было. У города и за пределами я проверял всё лично. — И раз не нашли сразу решили… — Проверить еще раз, более внимательно и без лишней нервотрепки. И сегодня, и несколько дней после, если бы не добился хоть какого-то результата. Но они, похоже, нашли нас раньше, чем мы их. У номера один от бега вокруг себя закружилась голова, тот оперся о стену. Серый, похоже, решил, мол, живи пока, потому и ящерица сжалилась и отдала технику прямо в руки. Сколько шуму, а всё от каких-то пресмыкающихся. Каких в лабораториях Союза даже в качестве первичного расходного материала брать не каждый будет, слишком неудобный материал. — Поразительные поисковые способности. Они находились от города за многие километры, а всё равно нашли, как вернуться. И главное, до единой выжили. Джи невольно посчитал факт живости ящериц не самым приятным, но в разговор не встревал. Своё мнение предпочел держать при себе. В последнее время вообще старался не встревать в те разговоры, где могли возникнуть разногласия. — Но не слишком уцелели. — Потому что нечего совать свои мордашки через расцарапанные стенки контейнеров, в каких остаются кривые разодранные углы. Раны у них как раз совпадают со временем «исчезновения». И это если исходить из их повышенной регенерации. Еще повезло, раны не начали гнить. На словах тот успел поймать выскользнувшую из кармана ящерицу, позволить той поползать с ладони на ладонь и вспомнить про давно готовый кофе, о каком позабыл, удобно опершись об один из кухонных шкафов. Серый, что хмурился и сжимал кулаки всё сильнее, айкнул от больно дернувшего за волосы Такео. — Прошу прощения, — извинился тот. Серый брякнул что-то с недовольством, однако стал словно бы поспокойней. Какая интересная реакция. Одна ящерица близко подползла к ноге. Джи отвел ногу в сторону и прогоняющее замахал рукой. На вторую попытку приблизиться устрашающе топнул. Ящерица что-то заворчала и заползла под стол, а после обнаружилась сидящей у Рейзела на коленях. Продолжающей что-то ворчать. Номер один устало уселся рядом с Джи на диван, проверял телефон на целостность. Ящерица, что стащила этот телефон недавно, свешивалась с плеча – помогала. — Только остается вопрос, кто в итоге останется с ними. Раз так получилось. Такео закончил со своей работой, получил благодарность от серого. И потерял расческу. Покрутился на месте, видно, чувствуя натяжение на волосах. Одно пресмыкающееся зацепилось этой расческой за волосы, крепко схватившись за ручку пастью. — Даже не предполагаю, — бестия залпом выпил кофе, предварительно оттащив от кружки мелкую ящерицу, и снова красноречиво глянул в сторону серого. И в этот раз серый выглядел слегка виноватым. Кажется, сегодня у них там планировалась какая-то проверка и подводить своим отсутствием начальство тот не желал. Только как серый мог подводить, Джи не понимал. Ладно б тот сам поучаствовал в высвобождении этих тварей и лично в дом их привел, но выходит, всё это не зависящие ни от кого обстоятельства. — Придется подкорректировать планы, но выходной одного пусть очень неприятен, не критичен. Да и у вас всё равно накопилось, так что оформим законно и закрепим официальным документом. — Может, с Регисом да Мисс Сейрой… — предположил номер один. — Сегодня важная тема, что серьезно повлияет на их успеваемость. Какое непрекословное нет. Такое, что и благородные спорить не стали. Слова истинного директора, для какого даже нашествие монстров не причина пропускать школу и отставать в обучении. Просто бред. Как в их нелегкой ситуации можно так серьезно относиться к школе? Когда любой день может стать последним. — А может… — возмущенно начал Регис, но прервался на полуслове. Однако все его мгновенно поняли. И посмотрели на Джи. Джи от неожиданности аж сел прямей. Потому что он не лез не только потому что не имел к происходящему отношения, но и старался слишком не отсвечивать. Потому что надеялся не вызвать ни у кого мыслей в подобном направлении. Потому что, какими бы ни были обстоятельства, еще не настолько чокнулся, чтобы оставаться один на один с подозрительными существами, что очень уж напоминали тех чудовищ из лаборатории да в городе. Поэтому, пусть решают проблему без этого «может». — Кхм. Так что там я говорил про выходной? Все друг друга поняли без слов. Буря прошла мимо, Джи выдохнул. И чуть на месте не подпрыгнул, как обнаружил ящерицу, что сидела у Рейзела, рядом с собственной рукой. Ненавидит пресмыкающихся, особенно тех, что имеют четыре лапы и хвост. Особенно тех, что кусаются. — Они не кусаются. Джи что, вслух сказал? Глянул в сторону Рейзела с подозрением. — Им просто интересно изучать, — своевременно успокоил многовековой благородный. Джи и моргнуть не успел, как это шустрое существо уже переместилось на предплечье и принялось перебирать лапами по коже, как проверяя его по каким-то своим критериям. Джи подавил внутреннее омерзение и желание обрубить собственную руку. Кажется, критериям он соответствовал, та плюхнулась на брюхо, обнимая руку, слабо шкрябнув мелкими коготками по коже. Что ж, Джи очень рад за нее, но несколько раз помахал в попытках ту скинуть. Заметил, как подозрительно Рейзел наклонял голову. Так же, как и в те разы, когда склонял Джи к нужной мысли или призывал к действию. «Даже не думай. Твердое нет» Пусть Рейзел ничего не говорил, но лицо состроил серьезней и как-то… жалостливей? Миллиметражно приподнял брови, ну прям таки умолял помочь. Отчего и ящерица оглянулась на благородного, что-то пробренчала на своем животном языке и состроила схожую молящую морду. Они из интереса копируют чужие эмоции? Замечательно. «Это не мои проблемы! И они меня пугают» При попытке снятия существо среагировало молниеносно и схватило за палец протянутой руки. Повиснув на нем. И если до этого он сомневался, то теперь окончательно принял решение отказываться. Потому что Джи обманули даже в пункте «не кусаются». Пусть не чувствовал ни боли, ни зубов, только вес, какой теперь не снимался, сколько б ни прикладывал сил ту отцепить. «Ни за что» Рейзел еще некоторое время пронаблюдал за его боем, после чего смирился, что показал слабым кивком. И отвернулся в сторону разговора. Что, так быстро сдался, настолько просто? Аж непривычно немного. Бестия инструктировал серого по поводу мелких нюансов, попутно записывал сказанное на планшет с бумагами. Хрен поймешь, откуда только достал. Заодно кратко напоминал об обязанностях Такео, на какого, вероятно, сваливалась работа и серого. Невольно напоминая, как важна была эта неизвестная Джи проверка, к какой все готовились еще со вчера, заблаговременно. «…О, только не ты» Сыграла ли на то непривычность от коллективного нежелания заставлять его что-то делать, но Джи уже шикал на проснувшуюся в кои-то веки совесть. Проверка, при какой у него помощи вот, даже не просили. А значит не так уж она и важна. Потому что, когда что-то действительно требовалось, согласия у Джи не спрашивали, просто говорили: «Уберись», или «Овощи почисти». Мисс Сейра с Регисом молча выдали каждому по небольшому готовому пакету. Кроме Джи и серого. Еще одну чеплашку мелкий благородный убирал в холодильник. Или наоборот, это было посерьезней, нежели мелкая работа по дому. Такая, что требовала большой концентрации и немалых затрат сил. На какое не по своей воле вовлекать слишком жестоко даже для них. «Заткнись» А сам Джи, пусть и восстанавливаясь совершенно бесплатно едва не в пятизвездочных условиях, до предела пузо набивая, дрыхая в свое удовольствие и развлекаясь всем, что только придумала современность на досуг, и не думал предлагать помощи. Нагло и безвозмездно всем пользуясь. Да и более того, лишь больше раздражая и рявкая на всех в ответ. Номер один пощекотал схватившую Джи ящерицу где-то сбоку, отчего та уркнула, отцепилась и перелезла на щекочущую руку. Номер один как никогда выглядел гордым собой. Пока, конечно, заползшая тоже не потянулась к его телефону. И это при том, что Джи никого и не просил создавать ему такие условия. И книг с ноутбуком, и всего-всего остальным не просил тоже. «Только не это» Джи всеми силами подавлял желание свалить из этого проклятого дома к чертям собачим. — Это настолько важно? После чего спросил, даже зная, что пожалеет об этом. Рейзел некоторое время продолжал наблюдение за остальными, но после легонько кивнул. Та первая ящерица на номере один посмотрела на благородного и тоже покивала. Джи с сожалением отметил, что при вопросе утихли посторонние голоса. — Вот как. Он будет жалеть об этом. — Я думаю, мог бы посмотреть за ними. Но только сегодня. Раз возникла такая непростая ситуация. И в школе каждому желательно быть на своих местах, — чувствовал, как на словах протестующе скрипят зубы. Возможно, в этот момент у Джи было не самое доброе выражение лица. Возможно, его скривило настолько, что можно было посчитать за предсмертную судорогу или намерение разгрызть кому-нибудь глотку. Слова оставляли такое послевкусие, что тянуло запить это хотя бы водой. Только в этот раз он не успел себе ничего налить, как начался кипиш. Но, как говорится, кости брошены, предложение озвучено. Назад время не вернуть. Поэтому Джи перестал прикрывать глаза. И пожалел об этом. На него были направлены больше десятка взглядов, потому что не только местные, но и каждая ящерица, кажется, на него смотрели. С крайней степенью изумления. Настолько явного, что Джи задумался, почему время нельзя повернуть назад. Но смог совладать с собой и снова прикрыть глаза. Подумаешь, предложил тут то, о чем все подумали, но побоялись озвучить. Джи ж не изверг, даже в нем еще сохранилась частичка понимания к чужим проблемам. Да и будто в первый раз что-то предлагал! Хотя да, в первый. Но это не причина выражать столько удивления! Не убить же он всех призывал? Правда, этому как раз бы не удивились. Не смотрел если только Рейзел, но этого вообще ничем не проберешь. Джи сложил между собой пальцы. И вдруг ощутил, как на голову приземляется нечто живое. Что ерошит волосы когтями и мигом сползает на спину, вызывая неприятные мурашки по всему телу. — Советую побыстрей привыкнуть, — гыкнул номер один – держал ладони над его головой, лодочкой. Оттуда, скорее всего, то ящерское существо и слезло. — Всё же целый день терпеть. Забрать существо, только чтобы после опустить его же Джи на голову, довольно жестоко со стороны номера один. Рука невольно дернулась за ящерицей, когда та оцарапала когтями уже бок. У него сохранялась слабая надежда, что изумление – приближение отказа. Не дураки же местные, чтобы такую важную работу постороннему доверить? Позабыл, что логика местных работает иначе. — У тебя пять минут на то, чтобы выправить помятую одежду и привести себя в рабочий вид, — кому бы бестия это не говорил, но точно не Джи. — А как я… Рейзел что-то шикнул, отчего вся компания ящериц, что сидела на сером сначала подняли головы, а после того как благородный постучал по подлокотнику, синхронно принялись переползать с серого к креслу, где сидел Рейзел. И укладываться, как для сна. — А вы и ящерский знаете. Рейзел продолжал хранить молчание, но уже более оживленно, что ли? И Джи б с удовольствием скинул на того всю вину за такое решение… если б тот действительно что-то сделал. А не принял отказ сразу, не настаивая с уговорами. — Четыре минуты. — Да бегу уже, бегу! — Нет бы сразу. — А это бурчание мелкого благородного точно относилось к Джи. — Всё нужно сказать в последний момент. Регис достал то, что так старательно убирал в холодильник. Мисс Сейра помогла упаковать. — По старой дружбе подскажу, — номер один оперся ладонью о его плечо. — Они любят всё, что посчитают теплым. Догадываешься, кого я имею в виду? — Ты это говоришь, чтобы я таки отказался? — Неа, чтобы ты быстрее осознал, в какую страшную ситуацию попал. И, конечно, чтоб зафоткать твою физиономию. Гад поднял руку с телефоном и сфоткал себя и Джи, ловящего ползающую по себе ящерицу. — Ты… От ящерицы рука дернулась к снова сфоткавшему телефону, но вместо техники Джи поймал вторую ящерицу. Ползанья на теле стало больше. Номер один снова его сфоткал. — Зашибу! Джи встал и сразу сел назад. От движений неприятные ощущения возросли вдвое. — Они знают несколько команд, может быть, поможет, — упустил, когда Такео снова образовался за спиной. Тот уходил помогать серому с подготовкой, но уже вернулся. Как и его напарник, что вовсю показывал, что готов к работе. И какой протягивал бестии… знакомо оформленный том. Подранный том. Такео продиктовал несколько матерных словосочетаний, что на команды были похожи очень отдаленно. И пусть на ухо шептали Джи, но горели эти уши отчего-то у Рейзела. Ибо нехер подслушивать. Едва Такео закончил диктовать, как Джи уже протягивали тот самый том с дополнительными записями, какие делал бестия недавно. Протягивал тот самый бестия. — Ты слушал то, что я объяснял М21? Джи никого не слушал, потому что был занят собственными мыслями. — Частично. Если что сам разберусь, — брякнул с недовольством, но записи взял. — Тогда для начала советовал бы разобраться, как их кормить. Они давно не ели. Джи посчитал эту новость отвратительной. — Я писал, в каком количестве давать каждой, на пятой странице. И обвел нужных. Где находится корм, как его разморозить и как выбирать хороших сверчков – на восемнадцатой. Джи никогда не кормил никого насекомыми, и, конечно же, всегда хотел получить этот опыт, ага. А главное, выходит, этот корм нельзя просто открыть и кинуть в этих монстров, чтобы сами разобрались, кому и сколько нужно. — Я обещал лишь посмотреть за ними, так что надеюсь, за кормежку предусмотрено вознаграждение. У него была не лучшая память, поэтому сразу открыл на нужной странице. Чуть не присвистнул на список. — Само собой. Обговорим по возвращении. И что, совсем никаких возражений? Такео с номером один в спину толкали серого на выход. Тот слегка притормаживал пятками как в желании что-то сказать, но не успевал. Трио вообще мало что успели сказать, кроме прощания. Не хотели бестии мешать? На стол негромко опустился телефон. — И что это? — Джи поздно понял, сколько глуп вопрос. Будто сам не видит, что. Но бестия упустил момент поиздеваться. — Для связи. Там всего один номер, мой. Постараюсь отвечать сразу, но не знаю какой будет ситуация. Через полчаса позвонит Тао, постарайся его тоже записать, по возможности. Он и дальше так будет отзваниваться каждые полчаса. В крайних ситуациях можешь и у него просить помощи. Рейзел успел покивать каждой ящерице по отдельности, благодарно кивнуть Джи и тоже подняться с места. Чтобы уйти. Джи, конечно, понимал, что работа не из простых, но как-то это выглядит слишком серьезно! — Думаете, такой как я не разберусь с какими-то пресмыкающимися? — Думаю, ты пока просто не до конца осознал, какие это пресмыкающиеся. Джи уже жалел, что ввязался в эту авантюру. Повторно хлопнула дверь, оповещая, что вслед за трио и благородные тоже ушли. От одиночества с ящерицами спасал лишь бестия, присутствию какого Джи еще никогда так не радовался. — Не подумай, я не пугаю. Я призываю отнестись к происходящему со всей ответственностью. Тебе же будет легче. Вот здесь, — бестия открыл те самые новые записи, — небольшие уточнения по их ранениям, все обработанные, ничего делать не надо, но и задевать эти места нежелательно, — перевернул лист, — Многие видимые, но есть у некоторых на лапах, скрытые… — перевернул еще один лист, — Вот. Одну кормить нужно осторожнее и медленней, на пасти небольшая проблемка, ты ее увидишь. И да, если при кормежке они будут требовать больше, можешь дать на две-три. Но не переусердствуй. Еще не поздно отказаться, не так ли? Ящерицы спали, или делали вид, что спят. — Главное, там есть один пакет, отличный от остальных. Не показывай им. Они их особо любят, но если переедят… Сам подкормлю, когда вернусь. У Джи уже голова пухла от этих инструкций! Это ж просто ящерицы, а паники столько, словно на Джи оставляют целый детский сад! Без шуток. — Еще пара слов, и вы сами останетесь здесь, — предупредил Джи. Теперь он не сваливал лишь по одной причине – подуспокоившиеся на нем ящерицы не шевелились. Но могли начать в любой момент. Бестия правильно всё понял. Оставил записи на самой важной, по его мнению, странице. Поправил одежду, посмотрел на время, что-то вспомнил, открыл… и закрыл рот. — Если что-то еще вспомню – напишу в сообщении. И грамотно придумал, как продолжить свою инструкцию, но дистанционно. — Постарайся найти время и хотя бы поесть. Ящерицы не подавали признаков опасности. Бестия еще раз глянул на время, как до последнего тянул момент. До критической точки между прийти вовремя и опоздать. И это пугало даже больше самого факта, что Джи должен был остаться один на один с больше чем двумя десятками пресмыкающихся. Потому что даже этот демон старался сократить время его страданий. — Как только появится возможность, вышлю подкрепление. Бестия уже давно произнес больше пары слов, но не останавливался. Тот дошел до поворота к выходу, застыл на секунду. — Держись, — и поддерживающее поднял, сжал кулак. Жест – как выстрел в голову. Только вместо кровавой дыры в башке – мир, пошедший трещинами. Либо бестия где-то сильно головой стукнулся, либо даже он проявляет к его положению… сочувствие? На что Джи подписался? Он уже хотел, чтобы все вернулись! Повернул голову в сторону спящих ящериц. Ящерицы не спали – подбирались к Джи ближе. Забрались кто на стол, а кто на диван. Хлопнула входная дверь, невольно привлекая внимание. После следующего поворота головы те подобрались почти вплотную, изучающе рассматривали. Одна, что сидела на столе, показательно схватила и принялась утягивать инструкцию. «Помогите» Они поджидали этого момента. Нарочно притворялись спящими, пока все не уйдут. Чтобы поймать Джи в капкан. И он попался. «Я точно не хочу умирать таким жестоким образом» Джи думал, телефоном он не воспользуется из чувства гордости. Спустя пять минут Джи забыл, что такое гордость. У него отобрали обе инструкции (чтоб пожрать побольше), его эксплуатировали (притащили совок, лопату и пакет, как сделали очень грязное дело, и домой не запускали), на него охотились (носились за ним по всему дому, так как посчитали, что это весело). Разрушали. Джи впервые не причинял, а пытался предотвратить порчу имущества! Джи жил мыслью, что когда-нибудь время приблизится к вечеру. Его обнаружили в коридоре, повержанным. Нашел серый и номер один, каких отправили домой сразу, как господа проверяющие с разочарованием убедились, что придраться в школе Е-ран не к чему и переступили ворота. Серый – потому что надо было покормить ящерицу, какую тот беспалева целый день за пазухой пропрятал. Номер один – потому что напросился. Номер один же заставил Джи ожить, когда первым делом его сфоткал. Средний палец на камеру навелся автоматически. На второй щелчок тело поднялось, как вампир из гроба, только спиной вперед, но с абсолютно теми же намерениями – пустить кое-кому кровь. Пока серый всех ящериц мыл, а после заказывал доставку еды, так как ни у кого больше денег не было, а скромных блюд в холодильнике на троих было мало, Джи жаловался, что эти существа – исчадья из самого ада. Пока доставка шла, Джи вызнавал, откуда они взялись и возмущался тупости окружающих, что помимо целого убийцы додумались притащить в дом кучу опасных существ. Пока распаковывали заказ, безрезультатно пытаясь не пускать к нему ящериц, утверждал, что помогал он не по своей воле, и вообще заставили. На закономерный вопрос виновником назвал обстоятельства. Отчего к вечеру пришел в себя и был способен не только жрать да лежать. Перед бестией и вовсе создавал вид человека, для какого посидеть с кучей хвостатых монстров плевое дело. Занимался привычной чисткой овощей, предварительно проверяя, чтобы овощи не оказались с хвостом. Джи пропал к вечеру, так как школьники, как оказалось, тоже были знакомы с местным зоопарком и пришли поприветствовать тех в возвращении, как доложил Такео. Некоторое время Джи слушал радость школьников из коридора, но не нашел в этом занятии ничего интересного. Джи пришлось пропустить целую ночь подготовки к бою по причине присутствия иных хвостатых лиц, что не ушли спать со своим «любимчиком», а решили подоставать Рейзела, шипя на любые попытки благородного и Джи между собой заговорить. Как не хотели отдавать и долю оказываемого к ним внимания. Вся их благодарность за целый день, что Джи за ними следил. И утро, как на зло, началось не с привычной подготовки завтрака, даже не взирая на наступление выходного. А с врывания в дом постороннего, что вместо приветствия задал короткий вопрос: «Где они?». И с ранним же появлением серого следом, что с подозрением щурился на этого незнакомца и как нарочно закрывал собой добрую половину хвостатых. А также с нервной улыбки присутствующего бестии, что наверняка повторно прояснял ситуацию, так как серый, вопреки загораживанию, не выглядел удивленным, а незнакомец встретил недружелюбие спокойным: «Вы, наверное, тот самый защитник, что иногда перебарщивает с угрозами». Незнакомец представился раньше, чем номер один успел отправить в общую беседу всю информацию о данной личности. Всего жизненного пути едва не с рождения. Джи оказался добавлен в нее без своего же ведома, через новый телефон, под именем «домашний бука», и как менять имя пока не понял. Незнакомец перетащил на себя половину ящериц раньше, чем серый успел всю предоставленную информацию прочитать. Тот осмотрел каждую ящерицы, у каждой подметил раны, посочувствовал и обязательно подул, после чего каждой дал броское прилагательное, определяющее повадки, и ни разу не запутался. Настолько быстро, что серый чуть не с открытым ртом наблюдал, как его смещают с должности любимчика. Этот тип напоминал тех самых слегка бахнутых очкастых личностей, что чересчур активно топят за защиту окружающей среды и восстановление популяции исчезающих видов. Что готовы посвятить этому собственную жизнь. Таких Джи пару раз встречал в фильмах на похожую тематику. Где заранее знал, что героев, конечно, ждет хорошая концовка, знал, какой она будет, но не досмотреть из-за атмосферы не мог. Своим интересом, однако, мужик не дотягивал до ученого безумца, сколько б серый не твердил об обратном. Слишком добрячок. Что и сам серый ощутил, в итоге, попав под чары чужого дружелюбия, начав прислушиваться. Ибо болтал мужчина без остановки и то и дело делал странные жесты, на какие ящерицы реагировали и словно бы говорили в ответ. И так же без остановки тот затащил серого вместе со всей ящерской армией в самую обычную машину, где, конечно, поджидал персональный водитель. Наверняка потому что сам тип не мог бы проехать и метра. Так серый пропал на целый день, а за ним бестия с Рейзелом в том же направлении. Джи пришлось заменять серого в его работе, так как и эти выходные без трудностей не обошлись. Требовалось переклеить обои, что пострадали от ящерской охоты на Джи, перевесить жалюзи – второй раз основной удар падал на них, проверить, работает ли пульт, какой хвостатые потаскали в своем игривом состоянии, да и провести генеральную уборку по дому. Джи пояснял свою вовлеченность в общую работу отсутствием серого, потому что, конечно, ни за что не согласился без весомой причины помогать в чем-то. На Джи рявкали большую часть работы, так как Регис считал, что он слишком неправильно и неэлегантно убирает и не мог молчать, не указывая на косяки. Остальную часть работы они всем коллективом искали номера один, что поразительным образом сваливал с места уборки и неуловимо перемещался по дому, оставляя и свою работу на них. После чего Джи снова бесцельно блуждал по дому. Из-за школьников, без приглашения ввалившихся в гости – решили погрустить, что ящериц повторно увезли. И пусть Джи ничего не имел против детей, но оттого, что вечно приходилось придумывать, чем себя занять и рушить неосознанно установившийся в голову график, а выйти и поздороваться силы воли не хватало, они раздражали. Когда Джи свалит, могут сколько угодно приходить. А сейчас у него и без того мало времени. И такому мнению не мешало противоположное – что дом не его, и не Джи решать, кому и сколько приходить. Джи смог поздороваться с Рейзелом исключительно когда время склонялось к ночи. Но что стало последней каплей – серый тип, что завалился на полчаса после, один. Кто вместо того чтоб поесть да в свою комнату пойти, развалился на ближайшем предмете мебели, да еще не в гостиной, а подальше от остальных, в помещении, где они последние дни коротали время за игрой. И не собирался уходить. И от одного его вида у Джи с Рейзелом ни разговор не клеился, ни настолки удовольствия не приносили, игрались без интереса. И если местные и не доставали страдальца расспросами, лишь пару раз предложив перекусить, после чего отстали, у Джи такого терпения не было. Джи кисло передвигал свою фигурку по карте и выразительно покашливал минут десять. Призывал тем самым если не убраться, то хоть перестать создавать вид человека, умирающего от моральных терзаний. Игнорируя поглядывания Рейзела уже в свою сторону, призывающие перестать и позволить человеку в полной мере пропустить через себя обстоятельства, чтобы успокоиться. Еще десять минут Джи в открытую прожигал гада взглядом, показывая, как ему тут не рады, чем вызвал малую, но ответную реакцию. Похоже, лежащий и сам начинал раздражаться, мол, какого хрена в его же доме ему не позволено страдать там, где он хочет. И когда раздражение достигло высшей точки кипения, Джи схватил, а после кинул в лежащего свободной фигуркой. На то, что фигурка попала прямиком в поднятую для ловли ладонь, а не серому в голову, среагировал с безразличием. Переставил свою на новую клетку. — Догадываешься, где эта фигурка скоро окажется? — Либо садись и играй, либо в другом месте раздражай всех своей недовольной рожей. Джи скопировал тот самый непрекословный тон бестии, пусть и с опозданием это понял. Но смог не морщиться от недовольства. — Удивительно слышать такое от человека, что уже с неделю портит всем настроение недовольной рожей, — рявкнул серый, но таки перевернулся в нужную сторону. Недовольная рожа Джи было другое дело. У него работа была такая, раздражать и трепать всем нервы. Устоявшаяся манера поведения. В отличие от серого, что сейчас красочно посылал в дали собственный привычный образ. На какой Джи уже отработал ответные реакции, и какие теперь отправлялись в те же дали, вслед за образом серого. Потому что к такому поведению не канали. И это, чтоб его, нервировало. Для чего он тут столько мысленной работы проделывал? Нарочно занял должность главного местного раздражителя, жуткой опасности всея дома? Чтобы этот тип теперь валялся здесь при нем таким подавленным и беззащитным? — Стоит задуматься, если даже я это тебе говорю. Или так хочешь быть похожим на человека, что неделю портит всем настроение недовольной рожей? Если тот хотел побыть в тишине, нехрен было приходить в полную народа комнату. Пусть занял серый ее, пока никого не было. И у Джи самого был выбор остаться здесь или предложить Рейзелу перейти в гостиную с обещанием вернуть игры обратно после, в целости и сохранности. Серый сел. — Бесишь. — Ты тоже. Серый поставил фигурку на старт, заставляя начать игру по новой. — Пожалеешь, если проиграешь. Лоб неделю красным будет. — Для этого тебе еще нужно выиграть меня, лузер. Серый посмотрел на Рейзела неверящим взглядом. Словно тот в какой-то момент выдал Джи самые секретные в мире данные. Джи неверяще смотрел на серого, так как фыркнул наугад, но, похоже, попал. Рейзел и не заметил, что его в чем-то обвиняли. Кто б подумал, что в доме имеется кто-то, кто способен играть даже хуже, чем Джи? Договорились, что победитель отвешивает щелбаны сразу двум проигравшим. После первых двух щелбанов Джи с серым медленно, но неизбежно склонялись к мысли, что против Рейзела следовало бы сговориться. Потому что многовековой опыт поодиночке не победить. Джи всё больше жалел о упущенном шансе, потому что Рейзел не перестал так больно бить, хоть и обещал помягче. Злился и слово себе дал, что если ещё раз повезёт выиграть, пальцев не пожалеет, но отвесит щелбан со всей силы. Причем что одному, что другому. — Что с твоими хвостатыми? — Там остались. — Понравились условия? — Им – да. Мне – нет. — Это твое мнение, или просто из нежелания признать правду так говоришь? — Из нежелания. На третьей игре Джи с серым жестами корректировали ходы друг друга, чтобы задавить Рейзела штрафниками. Пытались заболтать незагруженными разговорами, отвлекали. Заодно вызнавали обстановку. На удивление, без рявканья друг на друга. — Зато бесплатные посещения в Океанариум пообещали. За помощь так и быть, могу разок и за тебя спросить. — Откажусь. Не люблю всякого рода существ, что ползающих, что плавающий. По крайней мере, в живом состоянии. — Тогда тебе повезло. — В чем? — Если свалишь, не узнаешь, что ждет через месяц. — Как никогда счастлив не знать, что ждет вас через месяц. По крайней мере, пока не завалили всё снова. Потому четвертая игра начиналась с взаимной грызни, где каждый считал, что знает лучше, что делать другому. Рейзел молча следил за игрой и даже не понимал, что против него используют различные тактики и играют два против одного. Пятую заканчивали с взаимной безнадегой. Упрашивая Рейзела отказаться от наказания при проигрыше. В шестую снова принялись биться сами по себе и играли больше на интерес, кто покажет себя хуже другого. Мысленно договорились начать седьмую с новыми силами. По той же причине Джи не видел ничего зазорного в том, чтобы подняться и пройтись, хотя бы до соседней комнаты. Даже невзирая на то, что расклад у него выходил не такой уж и плохой. Можно даже рассчитывать, выигрышный. — Сдался? — Нихрена. Кофе налью, чтобы испытывать хоть что-то помимо боли в голове. Вы будете, Рейзел? Благородный вопрос услышал не сразу, но таки поднял взгляд от происходящего на столе и кивнул. Потом, конечно, продолжил думать над ходами. А раз кивнул, значит уже не злится на выходку. И выпадает прекрасный шанс переманить благородного с чая на крепкий кофе, конечно. — И мне налей. — Поднимешь свой зад и сам нальешь. — И только одну ложку сахара. Такой наглости Джи не слышал давно. — Ни одной не положу. Давись горьким. Потому всё же решил отдать дань уважения. Достойное упорство. Что потухло, как серый закончил со своим ходом и поднял карту. Угнетенностью придавливаемый едва не к полу. Кажется, тот начал спрашивать, точно ли ему требуется делать именно это. Напоследок Джи услышал суровое: «Таковы правила» – от Рейзела. Джи недолго искал свою кружку… Точнее не свою. Ту, из какой пил чаще всего. Налил полюбившееся кофе… Точнее то, что просто пил постоянно, ленясь изменять настройки, рассчитывая, что раз сам такой пьет, то остальные отказываться не будут. … Точнее решив, что ему на чужие вкусы без разницы, он тут в доставщики не подавался, так что какой притащат, такой пить и будут. И сахар сами себе закинут, потому что Джи легче притащить сахарницу, нежели вспоминать, сколько там кому нужно положить. И чай себе нальют, если захотят, так как чайник стоял почти полный рядом. Тоже можно утащить. Джи набирал кружку, своевременно успевая забивать в интернете тактики и правила нынешней игры. На глаз одновременно прикидывал, сколько всего ему придется тащить в две руки. И Джи никогда не был ценителем лишних конечностей, придерживался стандартов: две ноги, две руки, но в такие моменты жалел, что у него нет способностей, как у Малпы. О цели своего прихода вспомнил после пиликанья кофемашины, оповещающей о готовности. Поймав себя на запросах вроде: «операции по пришиванию конечностей» и «сколько стоят две здоровые руки». Поставил вторую кружку наполняться. Откинул идею с новыми руками – заключил, что телекинез освоить легче. И дешевле. Вернул запрос к тактикам игры. Остановился. Отдернул себя, как поймал на глупом поведении. Хотя почему же как? Расслабиться настолько, что упустить наблюдение, и есть глупое поведение. Вернул настороженность, мгновенно заглушив странную веселость. Выключил все искомое, забив в поисковик нечто более нейтральное, вроде: «Топ 10 способов убить человека словами». Скрестил руки. Человек, видно, понял, что его присутствие заметили, прошел до шкафа с кружками, достал свою. Вопреки ожиданиям продолжал соблюдать тишину. Джи делал вид, что очень заинтересован своим телефоном. Какой сам же себе присвоил, не спрашивая чужого мнения. — Можете налить себе следующую, если собираетесь, возражать не стану, — Джи специально выбрал наиболее нейтральные слова, но не забывал соблюдать ту грань, что сохранялась между безразличием и неприязнь. Потому что был рад его присутствию в конкретных обстоятельствах, какие сейчас не соблюдались. Потому и такой важный фактор, как радость, отсутствовал. — Благодарю, но в этот раз предпочту воду. Услышал подобную же грань в этих словах. Слегка выдохнул. Вроде, никаких изменений не наблюдалось. Джи быстро понял причину отказа, стоило таки поднять на говорящего взгляд. Внешний вид бестии говорил красноречивей слов. Тот набирал воду, будучи в слишком неприспособленной для бодрствования одежке, сонно щурился на каждом слове, и полуподнимал свободную руку, как в любую секунду ожидал зевок. Но что больше вызывало любопытства – волосы. Кто б знал, что даже у этого педанта, что не терял идеальной укладки и во время боя, они могут быть настолько растрепаны. Мелко усмехнулся, что возможно бестия не столько наблюдал за Джи, сколько размышлял, стоит ли ему показываться в подобном виде. Удивительно даже, чего в итоге не решил свалить и переждать, когда комната освободится. Так сильно хотелось пить? Или рассчитывает удерживать язвительную планку даже в сонном состоянии? Мелко скорчился, когда заметил ответную усмешку после взгляда на кружки. И говорить не нужно, чем Джи тут занимается, и в какой компании просиживает ночь, а то уже и утро. И что вместо моральных страданий от нахождения в плену он едва не веселится тут. Гадкое чувство, как не только на поведении, и поступке постыдном попался. Да и осознание мелкого, но всё же опасного факта угнетало. Ведь даже поняв, кто подходит, и не подумал обернуться, хотя это был сам бестия. Причём оставшийся с ним один на один. Помнится, пару раз в таких условиях тот Джи чуть не убил. — Самочувствие не ухудшалось? — А должно было? — Если б должно было, не интересовался, тем более через такой длительный временной промежуток. Легкая подсказка, что если б бестия захотел, эту неделю Джи не прожил. Почти приятно за такую заботу. — Если вам настолько интересно, лучше тоже не стало, — сказал, зная, псих и сам догадается, что он имеет в виду. С упоминания бестии про шипы прошло несколько дней, но не было никаких изменений. Врать нехорошо. — Еще целая неделя впереди. Бестия нахмурился, пока залпом вливал в себя воду. Слишком правдоподобно, чтобы заподозрить в наигранности. Как если б его эта проблема действительно интересовала. Логично, это не могло не интересовать, ведь чем дольше Джи не сможет пользоваться шипами, тем безопасней будет местным. Желательно, чтоб это произошло уже после выздоровления, после какого его пинками выгонят отсюда. Или чтоб вообще не произошло. — Это пройдет. — Ловлю вас на слове. — Я говорю серьезно. Надоело поддерживать этот бессмысленный диалог, потому смолчал. Лишь вздохнул громче обычного, показывая недовольство. Продолжая бесцельно пролистывать информацию в телефоне. Игнорируя давно наполненную кружку. Торопится некуда, не собирается же он тащить эту гору при бестии? Знал, что вызовет негодование и наверняка молчаливые нелестные отзывы в свой адрес, и дождался. Пошевелил, размял онемевшие на миг пальцы. Ведь только что мир с бестией за компанию чуть снова не свихнулся. Не допустил того Джи именно вызванным негодованием. В молчании подождал, когда бестия ополоснет и вытрет стакан – идиотская привычка мыть всё сразу, легче ведь накопить побольше, затрат времени банально меньше, и к мойке подходить придётся реже. Дождался, когда тот уберёт посуду на место. Точно убедился – вопросов задавать ему больше не планировали. — Вместо пустых предположений, не подскажете, когда планируете расплачиваться? И спросил это сам, невзначай, когда бестия уже подошел к двери. — А ты уже решил, что хочешь потребовать? Видно, кое-кто долго думал, шутил ли Джи, или говорил серьёзно. Может даже спросить думал, чуть позже. По поводу вознаграждения за покормку чёртовых пресмыкающихся, что самого Джи не съели лишь благодаря подсказанным Такео командам. И на самом деле Джи тогда действительно шутил, только вот пройдя по краю привычного, когда чуть снова не расслышал то же дружелюбие, слегка передумал. Точнее решил, припомнить подобное, да именно сейчас, будет очень даже кстати. Чтобы бестия и мысли не допустил, что предложение помочь что-то меняло. То просто была... Минутная слабость, за какую Джи ещё и потребует награды. — Есть кое-что. Зная, что много времени это не потребует, всё же поставил третью кружку, нажал кнопку. — Возможность беспрепятственно выходить из дома. Осточертело сидеть в четырёх стенах. Надеюсь, за такую непростую работу могу рассчитывать на подобное разрешение? Само собой, не мог. Само собой, бестия этого не допустит. Выпустить бывшего агента Союза, что устроил настоящее безумие в этом городе, да ещё и без наблюдения? Но Джи спросил, чтобы окончательно оставить за собой слово. Заодно показать, что слова местных ничего не стоят. Ведь никто не просил бестию тогда отвечать на шутку «само собой». Даже если тоже в шутку. Только вместо ожидаемого раздражения просьбой или судорожного размышления и попыток сохранить лицо, вот, снова это изумление. Словно Джи сказал что не то, или крайне неожиданное. И вместо того, чтобы спастись от чего-то, наоборот лишь больше приблизился это неизбежное. Бестия так растерянно раскрыл глаза, словно окончательно проснулся. Вызывая абсурдную догадку. — Но тебе ж... «Тебе ж никто не запрещал» – вот что значила эта реакция и резкое молчание на полуслове.