Грабёж и погоня

Сверкающая глянцем автомашина в свежих пятнах грязи бешеной собакой прокатилась по закоулкам спального района, ревя явным отсутствием глушителя — и припарковалась передним бампером прямо в стену захудалого пятиэтажного домишки. Старушка проснулась и, на ходу цепляя на нос толстые очки, высунулась в окно. Тёплый, затхлый ветерок Подземелий трепал её седые волосы на ветру, точно паутину жирного паука, бесцеремонно забирался за воротник старого платья в горошек, под грязный платок, из прорезей в котором торчали бараньи рога. Пассажиры и горе-водитель не заметили её. Подростки, что б их! Все пятеро в новомодном тряпье, да разве ж носит дьявол нормальный такие срамные штаны в обтяжку, да кто ж ходит по подземелью в тёмных очках! Зря только носятся тут, спать мешают и ещё вон машину, на мамкины да папкины деньги купленную, небось, разбили! Прочистив голос, Кузьминишна высунулась из окна и поразила неблагодарную молодежь своим лучшим сопрано: — Проституки! Наркоманы! Идите в свой двор гулять, чертовы выродки, да что б вас… Подростков и след простыл, лишь средние пальцы показали ей, не обругали даже — слабаки! Не за таких неженок рогатые деды воевали с ангелами, не за таких… Чертыхнувшись и чуть не опрокинув тележку для рыночных покупок (огнеупорную), Маммона Кузьминишна вернулась в кровать и долго думала над тем, чтобы пожить немного среди смертных: Ад начинал ей надоедать. *** Проплутав пару километров по пересеченной местности, дьяволята остановились в переулке, надеясь, что тут их не найдут. И тут же рассорились, разделившись на два лагеря по двое, а нейтральную Кабале в судьи протолкнули. И прямо перед ней, на сизом каменном асфальте за мусорками стала вершиться история. Война, похлеще той, что между ангелами и дьяволами была вспышек шестьдесят назад, развернулась здесь презрительными взглядами, ухмылками и обыкновенным шантажом. — Автомобиль, — протянула Кабирия, вздёргивая острый подбородок и будто бы невзначай проводя пальцами по вышитому на кожанке названию дорогой дьявольской фирмы. — Мотоцикл, — прорычал Сульфус, неуверенно держа кастет правой рукой: левая распухла и висела на перевязи с того дня, когда своего железного коня четырнадцативспышечный дьявол лишился. Ему было нужнее! — Автомобиль, — повторила Кабирия тоном, не терпящим возражений. — Мотоцикл… Как назло, в этом дельце их было пятеро: в последний момент увязался Мефисто, парень не особо проблемный, но Сульфусом недолюбливаемый до дыма. Меф, правда, одноклассника тоже не переносил. Впрочем, сейчас недруги стояли плечом к плечу, готовые отстаивать свою любовь к двухколесным транспортным средствам до последней капли крови. Меф даже наушники снял, что было жестом высочайшей заинтересованности: он тоже свой байк недавно разбил, а денег на новый отец зажал. — Зачем мы вообще об этом спорим? — спросил Гас, задумчиво сдвигая очки на кончик носа. — В легковом авто пять мест, нас пятеро — всё схо… — Математешу будешь рассказывать директору в евонном кабинете, — в своей неповторимой манере высказался Меф, щурясь. — А мы мозгуем серьёзное дело! — Решать Кабале, — Сульфус обернулся к позабытой судье, которой, в общем-то, было плевать на исход, лишь бы друзья не выясняли отношения так долго, нудно и бесперспективно. — Но ты ведь помнишь, как классно мы сгоняли за травой для твоего варева — двести сорок километров в час, управились до разлива Ахеронта… — И как ты на своей колымаге въехал в здание Серной Префектуры и переломал себе кости о стол префекта, в кабинет которого через четыре стены… — Да перегородки там картонные были! Фигня, а не стены! — Это не значит, что их надо пробивать головой… Кабале вздохнула, закатив глаза. Она уже высказала другу всё, что думает о его безответственности во время полевого лечения в своей комнате (лишь когда у больного подскочила температура, дьяволица признала, что медик из неё не очень успешный; пришлось тащить полуживое тело в клинику пригорода в надежде, что префект не вычислит вандала. А префект вычислил). Сейчас ситуация была веселее: пятёрка дьяволят просто-напросто выполняла школьное задание: учитель Ностэр велел совершить такую кражу, чтобы он мог прочитать о ней в утренней газете. В Серном городе этого было добиться весьма просто: криминальная сводка желтой прессы занимала как минимум два разворота и многими заведениями использовалась в качестве рекламы. В этом был определенный смысл: ни один дьявол не купится на «Заходите в «Супервантуз» — у нас есть игрушки для прочистки любых труб!», а вот «Лавчонку интим-товаров в 12.20 по Пандемониевскому ограбила группа суккуб» звучит уже интересно. Если украли, значит есть, что брать! Планировала налёт на ювелирный бутик, незнамо зачем открывшийся в плохом районе, Кабирия, и она не подумала о том, что, пуская пыль в глаза, можно самому по уши закопаться в песке. Впрочем, погоня так и не взяла след наглецов, посмевших натравить на продавщицу диких собак, от которых она успешно заперлась в подсобке. Загримированным Сульфусу и Гасу, выносившим кассу, и в голову не пришло, что за такое можно получить нечто большее, чем десять суток в камере. Меф, сидящий за рулём угнанного драндулета, как и стоящая «на шухере» невидимая Кабале, заботились лишь о предстоящем концерте «Death Nagibator 3000», билеты на который они планировали таким образом «заработать». И уж конечно никто и не подумал, что хозяева ювелирки не будут рекламировать свои богатства в желтушной газетенке. Им проще найти и наказать обидчиков самостоятельно и молча. Кабале только сейчас пришла в голову эта мысль, но донести до друзей опасность их нынешнего положения не позволяла ситуация. Организованная преступная группировка делит награбленное в спешке, ведь завтра утром в школу, — пафосно потом напишет Кабирия в записной книжке, надеясь когда-нибудь переработать черновую историю в такой роман, от которого все критики упадут! Упасть сейчас был готов только Меф, старающийся как можно дальше выпятить тощую грудь, чтобы казаться массивнее на фоне Гаса, в суровой чёрной майке казавшегося не мягким тюфяком, а монолитной скалой. — Мотоцикл это, эт самое, стильно! — Автомобиль — надёжно и презентабельно, — Кабирия скрестила руки на груди. В своём «гангстерском» прикиде и тёмных очках она казалась старше их всех. — А ещё там можно возить еду и всякое такое… — Гас, тебе лишь бы пожрать! — А тебе лишь бы погореть без причины! — Я не горю, это мусорка горит! — А кто её поджёг… — Ты и поджёг! Дайте сказать! — Кабале повысила голос, привлекая к себе внимание. Даже принарядившись в тяжелые берцы, рваные джинсы и кожанку, она оставалась ниже товарищей — и те смели не воспринимать её всерьёз! Но сейчас все замолчали, Гас поставил Мефа на землю, а Кабирия перестала картинно кашлять от вони тлеющего мусорного бака. — Почему вы вообще решили, что вам хватит на машину… — Ага! — восторжествовал Гас. —…или мотоцикл? И что вам не хватит и на то, и на то? — Там около трех тысяч золотых, я пересчитала по дороге. Достаточно для приличного подержанного седан… — Или для старого мотоцикла, из которого я за месяц сделаю лучшего коня города! — И расшибешься насмерть наконец! — А чево сразу он-то, я, эт, тоже разбиться смогу! — А на авто мы не разобьёмся, а сгоняем на пляж, допустим. — Да когда это будет?.. Переговоры зашли в тупик, и Кабале стало донимать седьмое чувство. Прикусив ярко накрашенную губу, она отчаянно предложила: — Давайте разделим! — Чего-о? — возмутился Мефисто. Уж он-то знал, что потратит любые деньги, попавшие в его загребущие лапы, ещё до того, как в карман упадёт последняя монета. — По шестьсот золотых каждому, — продолжила Кабирия, задумавшись. — Мы с Гасом сможем купить что-то подержанное, добавим из своих… — На такие деньги может и отремонтирую своего коняшку, — буркнул Сульфус, задумываясь. — От него, правда, не так много осталось… — Я отдам тебе половину своих! — поспешно предложила Кабале, лишь бы прекратить спор в таком небезопасном месте. Друг ухмыльнулся и чмокнул её в щеку под пыхтение Мефа, который скидываться на чужой байк не желал. Они почти договорились, но, как часто бывает, веселье закончилось в самый неподходящий момент. Появившиеся в начале переулка дьяволы не были похожи на плюгавенькую развязную полицию, нет, гора-аздо хуже. Широкоплечие, шкафообразные, коротко стриженные, они производили впечатление тех, кто мог запросто накостылять малолеткам. Малиновые пиджаки не давали и шанса на ошибку: немногие в городе могли позволить себе такую охрану. За недоразделенной наживой и горе-грабителями пришли. Открытый подвал, через который можно было выбраться на другую сторону улицы, гостеприимно пустил незванных гостей, лишь какая-то живность тяпнула заоравшего от ужаса Мефа за ногу. Бегущая изо всех сил Кабале была твёрдо уверена в том, что сумку бросили. Но через пару перекрестков она заметила, что деньги тащит хозяйственный Гас и чертыхнулась. — Брось! Они нас не оставят! — Ты что, боишься их? — усмехнулся Сульфус. — Громилы тупые. — Летают они быстрее! — взвизгнула Кабирия, уже второй раз сорвавшаяся с подножки скоростного трамвая. — Чо делать, чо делать?! Преследователи нагоняли, и на стороне беглецов сейчас были лишь силовые барьеры, не дающие взлетать рядом с элитными домами. Со стороны вулканов заходило яркое искристое облако, слепя бегущих, но то было не утро: в Подземельях свет от времени суток не зависел. Кабирия первой юркнула в новый переулок, где был такой барьер, но просчиталась: сквозного пути на соседний проспект нашлось. Гас вдруг остановился, пытаясь отдышаться, окликнул друзей. Те отмахнулись, споря, в какое окно лучше залезть, но быстро поняли задумку друга. Он поднатужился и при помощи Мефа сдвинул канализационный люк. — Отвратительно, — простонала Кабирия, глядя на подтопленный нечистотами пол с суеверным ужасом. — Может, громилы сюда не полезут, — позитивно бросил Сульфус, заваривая люк изнутри. Путь было решено держать в сторону центра, где можно было выбраться из колодца и отправиться к ближайшему дому. Матушка Гаса, конечно, их всех за уши поперетаскает, но каждого, кто явится к ней за сыном, лично прикопает прямо в домашнем огороде в качестве удобрения. Или заставит съесть урожай, что, если честно, страшнее, для неподготовленного-то желудка. Крылья, ещё слабые и неокрепшие, давали возможность парить над нечистотами, но недолго. Кабирия заявила, что лучше сумку нести ей, а её — Гасу, так, дескать, надёжнее. Меф, идя впереди по лодыжки в воде, с выражением читал указатели. — Надо было бросать сумку, — бормотала Кабале, ежась от холода. — Теперь нас д-догонят. — И так бы догнали, — оптимистично заверил её Меф. — А если нас будут искать? — Главное для них — припугнуть, — со знанием дела добавил Сульфус, пытаясь убрать волосы с лица. Его отец, будучи бизнесменом, знал тонкости работы нынешних преследователей и пытался хоть что-то донести до сына в те рекордные полчаса, когда они друг на друга не орали. — Не будут они из-за трёх тысяч нас искать, не те деньги. — А если… — Тшшш! — шикнул Гас, прислушиваясь, но товарищи уже услышали хлопанье крыльев совсем рядом, за поворотом — и компания ринулась наутёк. До ближайшей лестницы на поверхность они добежали быстро, но люк был заварен! Сквозь зубы ругаясь, Сульфус забрался наверх и немного перестарался с проплавлением выхода: чугунный блин рухнул вниз, поднимая фонтаны зловонных брызг, но думать о том, что он чуть не задел Гаса, не было времени: за поворотом показался преследователь. Летел он низко, не желая пачкаться о грязные стены, даже не сомневаясь в том, что поймает беглецов на раз-два. Поверхность встретила их ярким светом, от которого заслезились глаза. — Нам надо через реку! — взывыл Гас, едва увидев окружающие дома. Кварталы Обжорства воняли едой ещё отсюда, но желтые крыши микрорайона, где жил он, издевательски пестрели на противоположной набережной. — А раньше нельзя было сказать?! — пропыхтела Кабирия, когда компания уже неслась через дорогу к причалу, у которого не было ни одной лодки. Преследователь тем временем выбрался из люка и двигался к ним, раскручивая в руках тяжелую цепь. — Мы не перелетим! — вскрикнула Кабале, тормозя берцами о бетон набережной, и удлинившаяся цепь ударила совсем рядом, осыпая её каменной крошой. — Ага! — с веселым ужасом бросил Меф, вскакивая на парапет. Что ж, лучше добровольно утопиться, чем отдуваться за всю банду. Речка-вонючка — рубикон зрелых крыльев и юношеской дури. Даже без дополнительного груза Кабирия сразу почувствовала, что крылья ещё не способны держать её на такой высоте, и рывками старалась добраться до противоположного берега, но вода была уже слишком близко… Меф и Сульфус тащили сумку из одного только бараньего упорства, но быстро поняли, что долететь не выйдет, и изо всех сил швырнули её к берегу, надеясь если не добросить, то хотя бы выловить на мелководье. Сумка, расстёгиваясь на лету хищным зёвом, вбила в воду пикирующую Кабале, миниатюрный рост и малый вес которой давали неплохие шансы на то, чтобы выбраться сухой из воды. Удар. Вскрик. Фонтан брызг и ассигнаций! Панически хватающий воздух рот встретил масляное пятно в вечногрязной реке — и дьяволица пошла ко дну. Преследователь замер у ограждения, с удивлением наблюдая, как глупые юнцы делают его работу и топят друг друга сами. Вдруг мостовая сама взбрыкнула под его ногами — и дьявол полетел в ту же речку, на мелководье которой вымокшие до нитки Кабирия и Сульфус за руки вытаскивали Кабале. Стоящий на склоне Гас, даже не попытавшийся перелететь речку, трезво оценивая свою массу и силы, мстительно хмыкнул, надеясь, что преследователь не умеет плавать. Тот почти сразу взмыл из воды во сто крат яростней, чем был до этого. Гас ойкнул: друзья не успеют убежать! А вымокший преследователь вдруг рванул налево, по ходу течению реки… за улепетывающим Мефом с полупустой сумкой в руках! За дьяволом оставался редкий след из купюр, но вот он взбежал по почти отвесной стене и припустил дальше: присутствие за спиной разъяренного преследователя придавало ему сил. …Кабале хрипло вздохнула и открыла глаза. Во рту горчило, оставляя маслянистый привкус на губах, перед глазами плясали цветные круги, переплетающиеся с неспешными мерцающими алым облаками, скрывающими свод Подземелий. Ветер давал продрогшему телу тепло. Хорошо. Мысли переваливались в голове слизняками, в ушах стоял звон. Плохо. —…чнулась! —…у не…реть же ей! Дьяволица проморгалась и резко села на земле чуть не потеряв сознание снова… Её придержали за плечи с обеих сторон и протянули бутылку воды. Чистой, не речной и даже не из канализации. — Что ещё есть в твоих карманах? — просипела Кабирия, пораженно глядя на то, как Гас запихивает пустую бутылку обратно в карман джинс, а та бесследно там исчезает. Демон лишь хмыкнул, извлекая из кожанки помятые бутерброды. Пять штук. — А где Меф? — запоздало поинтересовалась Кабале, кутаясь в чужую куртку и пытаясь придвинуться ближе к огню, медленно точащему грязное полено с обрывком каната. Они сидели чуть в отдалении от Речки-Вонючки, скрываясь за давно заброшенным лодочным хранилищем. Найти их будет несложно, но попробуй докажи, что именно эти подростки сегодня ограбили ювелирный магазин. Эти вот, да-да, не сумевшие даже на своих крыльях над водой удержаться, перепачканные и промокшие, точно плешивые кошки, у которых в карманах денег нет в принципе! Нет, тема преследования закрыта. — Сбежал, — лаконично бросил Сульфус, и костёр плюнул искрами. — С деньгами, — добавила Кабирия, морщась. — Его уже поймали наверное, — заметил Гас. — И это он дал нам скрыться. — Этого — не поймают! Он сейчас точно в каком-нибудь баре, куда пускают в нашем-то возрасте… Они посидели так до того, как вдалеке, где был виден край районов Сладострастия, зажглась дорожка красных фонарей: первый признак наступления вечера в месте, где никогда не бывало солнце. Потом разделились на две группы, не решаясь ещё ходить в одиночку: Гас, захватив упирающегося тощего друга, засобирался домой ужинать, девчонки — на квартиру к Кабале. — Я в таком виде в свой район под страхом смерти не заявлюсь! — безапелляционно отрезала Кабирия, приглаживая слипшиеся волосы. — Да и отец знаком с хозяином ювелирной… Не то что бы несчастные три тысячи важны для дьяволов такого ранга… — Может, попросишь его дать объявление в желтой прессе, чтобы нам оценки проставили? — с надеждой попросил Гас. Его перспектива идти на ограбление ещё раз не прельщала: сегодняшней критической физической активности хватило! Конечно, подруга отказалась. *** До понедельника дьяволята разошлись по домам, а в школе сели вместе, мрачно ожидая явления Мефа. Сульфус и Кабале даже поспорили на десять монет: первый утверждал, что раздолбай уже сидит где-то в дюпель пьяный, вторая была уверена, что Меф, имея большие проблемы с получением хоть каких-нибудь оценок, за честно заработанной придёт. Впрочем, до звонка он не приполз, а после учитель закрыл двери и молча вывел на экран «Вестник Старины» — ужасающе желтушную газетенку, главредом которой была какая-то особо вредная старушка-сплетница. На первой полосе был изображен автомобиль, впечатавшийся в стену дома — и спины улепетывающих в переулок дьяволят в одинаковых черных куртках. Не определишь со спины, и даже яркие, приметные волосы Кабале, Гаса и Мефа спрятаны под банданами! — А это мы, проф, — самодовольно выкрикнул Сульфус с галёрки, но наставник ехидно осадил его: — Лиц я ваших тут не вижу — не считается. И, оставив слайд на доске, продолжил принимать зачеты. Первая в списке Азазелла сверкая и лучась гордыней, представила крохотную заметочку, частично «съеденную» неровной версткой газеты, об ограблении какого-то бутика в центре. — Я оттуда таскала вспышек в семь ещё, — уничижительно прошипела Кабирия, наблюдая за выставляемыми учителем баллами. — Он специально над нами издевается, — обиженно буркнул Гас, ложась на парту. Ему, следующему после Азазеллы, неуд уже влепили, и ленивый дьявол окончательно потерял стимул что-либо делать. — Ничтожество, — почти в унисон бросили Кабирия и Сульфус и отвернулись, удостаивая наставника лишь вида своих спин. За оценками никто не гнался, но как же обидно было создать коллапс, прославившийся на весь город — и не получить даже одного паршивого балла для зачета по Преступлениям! Да ещё и в той части курса, где была практика. С зубодробительной теорией не имела проблем лишь Кабирия, остальные члены команды слишком легко отвлекались. — А что у нас дальше по курсу? — без особой надежды вопросила Кабале, открывая баночку с лаком для ногтей. — Теория Преступлений в сфере экономики, — Кабирия зевнула. Команда зевнула ей в ответ. Учитель почти закончил раздачу баллов, которые получили далеко не все. Сын хозяина одной из газет заказал персональное объявление для сыночка, но завистливый наставник мстительно не засчитал это, как не принял и явную подделку от двух не блещущих умом красоток, попытавшихся наложить на «Вестник Заболотья» простенькие чары иллюзии. — Ну, — хмыкнул учитель, оглядывая галерку. — Неуд всем провалившимся, отработка в… И, как часто бывает в комедиях, внезапно со свистом распахнулась входная дверь, и в класс ввалилось чучело. Едва стоящий на ногах, улыбающийся от уха до уха, Меф на заплетающихся ногах проковылял к преподавательскому столу и бросил на него газету, которую удивленный наставник тут же начал пристально изучать. С чувством выполненного долга дьяволёнок притопал к товарищам и рухнул на тут же заворчавшего Гаса, которого обсыпало блестками и невесть чем ещё, что набилось в шевелюру товарища. Наставник тем временем вывел изображение принесенной газеты на главный экран, и Кабале присвистнула: данное издание выходило только в кварталах Алчности, поэтому преподаватель и видел её в первый раз. А ещё местность была весьма… знакомой. На первой странице — фоторепортаж с западной части Речки-Вонючки, в которой взрослые дьяволы руками хватали плывующие купюры, пока рыбаки, не боясь порвать сети, ловили уже их. «Бумажная лихорадка: кто виноват и что делать? Конечно ловить баблишко!» — заголовок уже пробуждал интерес. «Не далее как вчера Речка-Вонючка пополнилась наличностью на сумму не меньше полутора тысяч золотых ассигнаций! До самого утра жители квартала и приезжие вылавливали купюры, содержащие вредные для рыб водоёма напыления. Теперь многоуважаемая элита Алчности требует от Центрального аппарата Серного города компенсации ущерба, нанесенного водоему и работодателям, чьи подчиненные бросились спасать несчастных речных жителей от пагубного влияния капитализма. Нам удалось найти свидетеля, который, несмотря на юный возраст, поклялся силами и крыльями в том, что здесь имели место разборки мафии, одну сторону которых (ту, что загрязнила реку деньгами), представлял он сам и…» Команда дьяволят с неприятным удивлением прочитала свои имена. Меф предусмотрительно отсел за спину наиболее позитивно настроенной Кабале: дьяволица находила ситуацию крайне смешной, пусть именно ей, чьи родители сейчас проживали в Алчности, придется хуже всего. — О награде они не написали, — протянула Кабирия. — Значит, и шевелиться никто не будет, но… — У нас есть вопросы к тебе, Меф, — Сульфус угрожающе обернулся к товарищу, но его прервало покашливание наставника. — Я полагаю, — хмыкнул учитель, выключая проектор. — Это — высший балл и зачет автоматом. Если до него доживете… Правильно поняв намёк выметаться, команда покинула класс и двинулась в сторону гаражей, раздумывая, что делать дальше. — Я нам, это самое, всем оценку заработал, — хмыкнул Меф, приобнимая девчонок за плечи. — Ценой всей добычи, — Кабирия скинула с себя его лапу. — Мы, эт, сами её по реке… — Но остальное ты разбазарил, — беззлобно буркнул Гас. — И подставил нас всех! — Ой, а ты чево, боишься шо тебя пойма… Гас предусмотрительно выдернул девчонок, оказавшихся между улепетывающим Мефом и разозленным Сульфусом, преисполнившимся желанием начистить товарищу морду. Обычное дело.