Madness.

- Вы арестованы... Все что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на адвоката... Слова офицера Сарана глухо отдавались в голове. Руки больно закручены назад, пошевелиться он совершенно не мог. Он и не хотел шевелиться, не хотел думать, не хотел чувствовать. Он был всего лишь изуродованным обстоятельствами человеком. Он позволил себя схватить, понимая, что терять ему больше нечего. Его грубо затолкали в машину, едва не впечатав лбом в холодный металл, на котором в лунном свете бежали капли дождя. На асфальте лежало тело девушки. Из раны на затылке вытекала почти черная, полузапекшаяся кровь, смешиваясь с грязной водой, ручьями стекающей в канализацию. Он сидел в камере, водя пустыми глазами из стороны в сторону под мерное тиканье часов. Запястья неприятно покалывал металл наручников, предплечья были изуродованы шрамами до самых локтей, а в оранжевой робе было нечем дышать. Все время будто застыло вокруг него, словно густая тина, засасывающая его в пучину собственного воспаленного рассудка. Он не знал, кто он, но понимал, почему здесь находится, однако, главным было то, что он чувствовал непреодолимое желание взглянуть Ей в глаза. Воспоминание быстро нарисовало портрет той, кого он долгие пять лет пытался забыть. Её огненно-рыжие волосы, ее зеленые, большие, словно два круга на поле, глаза, ее пышные губы. Непрошенная слеза прокатилась по впалой щеке, и он зажмурился, пытаясь отогнать от себя внезапно возникший образ. Едва ли он помнил самого себя, но одно он знал наверняка- ни одно живое существо на свете он не любил так сильно, как Её. Пять лет он оплакивал ее могилу, пять лет он корил себя за то, что не смог защитить ее от всех опасностей этого прогнившего насквозь мира, пять лет забвения и вот, наконец, сегодня вечером, в 20.37,он стал тем, с кем боролся долгие годы своей несчастной жизни. В коридоре посышались тихие голоса, резко заставившие его прийти в себя. Перед камерой появился высокий мужчина средних лет и, прошуршав ключом в замке, холодно произнес: - Пройтите на допрос, мистер Малдер. * * * - По закону, из соображений безопасности, наш разговор будет записан. - Полицейский щелкнул кнопкой на диктофоне. - Итак, вас выписали из больницы Святого Патрика месяц назад, я правильно понимаю? Лампа на потолке противно мерцала холодным светом. - Да. - Мы запросим подробные данные о вашей терапии, Малдер. - мужчина худыми пальцами пролистал историю болезни. - Ваш диагноз - параноидальный психоз, вы не можете предстать перед судом как дееспособный преступник, однако я сделаю все, чтобы такой психопат, вроде вас, получил свое, агент Малдер. Тут же офицер ощутил на себе пронзительный, до дрожи пущающий взгляд серых глаз. Агент. Внезапно подкатившая к горлу паника вместе с приступом тошноты заставила Малдера ощутить свое присутствие здесь и сейчас. Тюрьма Уинслоу, штат Мэрилэнд. 22 часа и 36 минут. Время и пространство сжались в единую точку сингулярности. Кровь запульсировала в ушах. - А вы знаете, каково это, чувствовать власть над чужой жизнью, мистер Саран? О, это сладкое чувство. - он словно заговорил не своим голосом. - Когда теряешь контроль над своей собственной жизнью, становится плевать на принципы и моральные устои, какие-то мелочи, понимаете? Пленка тихонько шуршала в диктофоне, наматываясь на кассету. - Я вас слушаю, мистер Малдер. Перейдем к убийству. Вы сами сдались полиции, я надеюсь на ваше содействие. - Хорошо. Я, Фокс Малдер, в трезвом уме и здравой памяти... - Вдруг в полной тишине он засмеялся. - Не смешно? - Его широкая улыбка в комплекте с абсолютно мертвым взглядом не на шутку пугала. Он снова начал смотреть в одну точку пространства, с каждым словом словно погружаясь в транс. - Я шел за ней по улице. Это было между 20 и 21 часом. Кхм. Ее звали Клара, кажется, она была учительницей в местной школе. - Малдер снова зажмурился и схватился за голову. - Нет! НЕЕЕЕТ! Вспышки света проникали в мозг бывшего агента ФБР, одна за другой, сменяясь так быстро, как в те злополучные моменты, когда ему пришлось видеть в своих снах Саманту. Боль разрывала виски, лицо налилось кровью, руки изо всех сил сжимали темные волосы на затылке. Один за другим сменялись в голове образы молодой рыжей безликой девушки. Он наблюдает за ней из окна квартиры Он идет за ней поздним вечером Она убегает Он идет за ней снова Он бьёт ее по голове Крик. Фокс! Фооокс! Гул в ушах, боль стихла, пальцы расслабляются, на ладонях - следы от впившихся ногтей. Малдер обнаружил себя в смирительной рубашке. Как унизительно. - Очнулись, агент. Вспомнили что-нибудь из произошедшего? - Мне... Мне нравилось идти за ней. - Он говорил быстро, будто боясь очередного приступа психоза. - Я смотрел на ее прическу. На ее фигуру. Я преследовал ее. - Дыхание сбилось. - Каждый день. Я провожал ее, но не давал себя заметить, один раз она меня увидела и просила никогда больше не подходить. - Голос немного замедлился. - В остром бреду я видел Скалли. Будто она. Жива. Рядом со мной, - голос задрожал, - невредимая. Я будто поверил в то, что это она, что ее убийство было спланировано, что вот-вот все наладится. Но она не хотела меня видеть. Скалли хотела бы. Я шел за ней, наблюдая за ее походкой. Сердце колотилось как будто я... Был очень сильно возбужден. Мне хотелось подойти ближе, вдохнуть ее запах, почувствовать ее. Я шел настолько тихо, насколько мог, боясь даже вздохнуть. Мне нравилось ее преследовать. И я вдруг подумал, а что чувствует убийца, когда совершает преступление? Что он думает о происходящем? - Он опустил голову. - Я взял в руку камень, острый, тяжелый, ладонь тряслась, но знаете, это было невероятное чувство. В какой-то момент я захотел как будто... Завладеть ей здесь и сейчас. Я хотел бы ласкать ее волосы... Держать ее за руку... Но чтобы она не сопротивлялась. И я ударил ее. Три раза острым концом, пока не разбил череп... Потом я держал ее на руках, не мог ничего поделать с собой, я гладил ее по волосам, словно убаюкивая. Я не смел бы надругаться над ней, я просто хотел ее обнять. - Голос сорвался на тихий, горький плач. Сквозь пелену слез Малдер ничего не видел. Его трясло, будто от жара, беспомощный, он сидел, связанный жесткими кожаными ремнями. Скалли бы не хотела этого. * * * Следствие штата Мэрилэнд и округа Колумбия выяснило, что жертв было четыре. Девушки до тридцати лет, белые, ростом от 5 до 5.4 футов, рыжеволосые, со стрижкой каре. Малдер хорошо заметал следы и, только сдавшись полиции, смог предстать перед судом. Из уважаемого во всех пятидесяти штатах, опытного агента ФБР Фокс Малдер превратился в то самое зло, которое когда-то поклялся изничтожить. Из безжалостной любви к ней он окончательно обезумел, став жалким маньяком, который удовлетворял свои низменные потребности в тепле, нежности и ласке, преследуя и убивая молодых женщин. Получая крошечную дозу адреналина, словно наркотика, каждый раз становясь ближе к истинному сумасшествию, пока оно, наконец, не поглотило его целиком. * * * В помещении мерзко пахло медикаментами, лежа на холодной койке, Малдер смотрел в потолок, ожидая единственного момента. Он был давно готов, но сам боялся это сделать. Он закрыл глаза, чувствуя, как игла прокалывает его левую руку. Наконец, он навсегда погрузился во мрак.