Букет

— Лихт-тян, это был прекрасный концерт! Восторженные аплодисменты, слезы на глазах — это то, что заставляет чувствовать себя удовлетворенной. Это значит, что концерт удался. Именно эмоции — самое дорогое, что может получить артист, музыкант, певец. Похвала же — это просто пустые слова. Они ничего не значат. И Лихт никогда не обращала на них внимание. Как и на кучи веников, которые ей оставляли на сцене. Лихт Джекилландж Тодороки — гениальнейшая пианистка ХХI века. Один её выход на сцену, в черном свободном платье в пол заставляет стаю мурашек пробежать по спине, а чарующие «Англеские Серенады» пробуждают эмоции, которые раньше каждый слушатель привык в себе подавлять. Её концерты — это свобода для чувств, свобода для каждого человека, возможность побывать час или два на небесах среди мелодии ангелов, дав волю слезам. Гениальная девушка. Такой грех не поднести розы или лилии после концерта. Но Лихт никогда не принимала букеты. Ей они были безразличны. От них не было никакого толку. Она не ради них играет на рояле, а ради блеска в глазах сидящих в зале людей. — Мне не нужны ваши веники. Лучше бы отдали эти деньги на благотворительность. Толку было бы больше, — грубо отказывала она очередному благодарному слушателю, невольно разбивая образ чарующей и милой девушки в чужих глазах. Кранц мог только бесконечно извиняться и забирать эти цветы, чтобы поставить их в отеле в какую-нибудь красивую вазу. — Они на утро уже завянут. Какое удовольствие в том, чтобы смотреть на то, как умирают живые существа? Выкинь их на помойку, — даже с менеджером Лихт совсем не церемонилась. Да, Кранц мог её уговорить, но не мог поменять её ужасный характер. Он мог вычитать ей нотацию раз, два, сотню, но если Лихт уперлась своими рогами… кхм… Прошу прощение… крыльями, то даже если мир рухнет, она будет стоять на своем. Поэтому, вскоре, Кранц начал думать, куда девать эти цветы, стараясь не показывать из своей подопечной, чтобы так снова не завелась. Хайд об этом знала. Знала о том, что Лихт раздражают лесть и комплименты, знала о том, что она терпеть не может цветы и всё равно, после каждого концерта в номере Лихт стояли ненавистные цветы в вазочке. Если ангелочек сильно вымоталась, она лишь бросала на вазу угрюмым взгляд и шла в привычной ей раздраженной манере спать. Но всё веселье происходило тогда, когда Лихт приходила вполне ещё бодренькая и способная махать ногами. — Тупая крыса, — в номер Хайд неожиданно ворвались. Лоулесс себе спокойно сидела и читала книгу, отдыхая после концерта и наслаждаясь тишиной, как этот недоангел снова потревожила её покой. Хотя… Этого следовало ожидать. Предвкушая драку, Хайд невольно улыбнулась. — Что случилось анге… — она даже не успела договорить, как в неё полетела та самая ваза. Только реакция вампира помогла ей избежать встречи с фарфором или из чего была эта штука сделана… — Хэй! Что ты делаешь? — наигранно возмущенно воскликнула Хайд. Ваза же промелькнула прямо перед глазами и разбилась об стену, усыпая пол цветами и осколками. — Хватит мне свои веники подкидывать! Иначе я заставлю ими тебя пол подметать, тупая подушка для иголок, — гневно пилила взглядом сервампа стоящая на пороге девушка. Видно, она как раз переодевалась, как увидела букет, потому что на ней до сих пор ещё был макияж, волосы же не до конца расплетены, а из одежды… О великий Шекспир… Она серьёзно шла в таком виде по этажу? Только верхняя часть рубашки от пижамы в котиках и те самые сапоги, что зловеще блестели в свете настольной лампы. Хайд еле сдерживала смех. — Лихт-тян, ты себя в зеркале видела хоть, когда сюда шла?.. Негоже благородной леди вот так ходить по месту, где её могут увидеть мужчины, — примирительно улыбнулась Хайд, но ей тут же пришлось уворачиваться уже от ноги, которая перекинула диван и похоже разбила столик. — Оу… Хайд буквально пришлось кувыркаться через диван, иначе бы его им просто напросто придавили. Похоже, Лихт сегодня особенно не в духе, в основном всё ограничивалось проклятиями и одним кидком вазы, а сегодня прям разошлась. Возможно, от усталости. Всё таки, человеку тяжело выдерживать такие долгие турне, а тут ещё и «демон» на мозги капает. Эх, бедняжка. — Мне плевать. Я выгляжу прекрасно в любом виде, потому что я ангел. А ты будешь жрать помои, гнусный демон, — рычала девушка, явно желая сломать вампирше все её кости. — Или лучше. Веники, которые ты мне постоянно приносишь в номер. — Почему же ты такая жестокая, ангел? — Хайд намерено использовала в одном предложении такие противоположные понятия, как «жестокость» и «ангел», внутри наслаждаясь тем, как несовместимо звучат эти понятия. — Тем более, вдруг это не от меня цветы? Вдруг их поставили для украшения интерьера? А ты сразу разбила и вазу, и столик. Молодец, Лихт-тян. — Это камелии, вообщето, — фыркнула Лихт. — А? — не поняла сразу к чему это было сказано Хайд. — Камелии, — нетерпеливо повторила Лихт, злобно сузив глаза. — Ты постоянно приносишь мне камелии. Больше никто кроме тебя мне их не дарит. Ещё раз и я обещаю, что скормлю их тебе. ..... Камелии — цветы без запаха. Красивые, утонченные, яркий окрас, что так привлекает глаз. Нежные и трепетные, украшение для любой девушки. Но на самом деле… Пустая оболочка, что ничего особо не значит. Цветы, что вскоре довольно быстро завянут, не оставив после себя не аромата, не красоты. Хайд специально выбирала именно эти цветы. Она прекрасно знала, что Лихт точно понимала их значение, так как это растение было довольно известно в Японии. … Ты такая же, Лихт, как и эти цветы. Красивая оболочка, которая быстро увянет, и никто уже больше о тебе не вспомнит. Всё, что ты делаешь — бессмысленно. Каждый твой шаг, словно шутка. Ты никто. Таких как ты — миллионы. И все мы лишь второстепенные герои, чьи нитки оборвут, когда ими наиграются, и жизнь покинет их игрушечные тела. … Эти ядовитые слова говорил каждый лепесточек цветка камелии. Лихт слышала этот голос и хотела, чтобы он заткнулся. Потому что даже в этом быстро увядающем цветке без запаха было больше смысла, чем в этих речах. … Если ты считаешь, что всё бессмысленно, то бессмысленный тут только ты. *** И снова в её комнату ворвались. Хайд чуть не выронила из рук телефон, испуганно оглядываясь на стоящий в проеме её комнаты силуэты. — Лихт-тян! Прекращай так врываться! — возмущенно воскликнула девушка, чувствуя как твердый комок обиды подступает к горлу, а на глаза наворачиваются слёзы. Да черт возьми! Соберись, Лоулесс! Нечего реветь из-за такой мелочи, как чуть не оборонившийся телефон! Лихт же не спешила тут же бросаться с кулаками. Она вообще стала как-то спокойней относиться ко всему, не затевая драку на пустом месте. Ну… По крайней мере с Хайд. Всё таки, её сервамп ранен и ещё не успел восстановиться. Она довольно резко подняла в руке небольшой букетик, недовольно хмурясь, явно сдерживая себя, чтобы кому-то не наступить на лицо. И снова её халатность и небрежность… Ну кто разгуливает в одной то толствоке, без юбки или брюк! Что за девушка… — Что? — успокоившись, включила непонимающую Хайд. — Опять цветы, — холодно ответила Лихт. — И что? Это не камелии, так что с чего ты взяла, что это я? — обиженно нахмурилась сервамп, отвернувшись, одним только видом говоря, что ангел может свободно выбросить эти цветы в урну, если захочет. Её ушей донеслись шаги босых ног и тут неожиданно на диван свалился ангел, в наглую положив голову на чужие колени. — Я не люблю эти веники. Лучше бы это была дыня. Хайд не знала куда себя деть. Вот и как на это реагировать?! Да, они сблизились за всё то время и всё такое… Но Лихт продолжает её удивлять! То кричит, то лезет. И не пойми, что она хочет: подраться или же приластиться? Не ангел, а кот какой-то… — Ангел-тян, — Хайд хотела было уже огрызнуться, чувствуя как давит ей в груди обида, но так и не смогла выговорить и слова. Всё таки, она ведь знала, что Лихт не нравятся цветы и всё равно принесла букет в чужую комнату. Просто она надеялась, что этот маленький разноцветный букетик понравится её ангелочку и… Ох… Видимо, цветы и правда не для ангелов. — Кранц сказал, что это сухоцветы, — задумчиво разглядывая цветы, пробормотала Лихт. — Да, я знаю, — отложив телефон, сказала Хайд, не понимая зачем ей эта информация. Словно она не знает, что она дарит. — Теперь «вечные цветы»? Хайд вздрогнула и невольно смутилась. Она, конечно, выбрала эти цветы не просто так, но ей было немного неловко слышать, как её разоблачают. — Мне нравится, — кивнула Лихт и прижала букетик к своей груди, не дав сказать сервампу и слова. — Спасибо. Хайд почувствовала, как её щеки предательски покрываются румянцев, а глаза теперь начали слезиться уже не от обиды, а от радости. Чертова сентиментальность из-за сломанного подарка… Чтоб её… Если бы не это, Хайди бы только фыркнула на это и отшутилась. Это всё вина травмы! Но Хайди чувствовала, как от этой пары фраз её наполняет искренне счастье. … Вечные цветы сухоцветы. Сухие, колючие, но на вид приятные глазу, яркие, разноцветные, словно полет фантазии. Те, которые остануться точно на ещё очень длительное время, а своим легким ароматом скошенной травы с дольками чего-то цветочного остануться в памяти навсегда, приятно грея сердце. Простые, но невероятно особенные. Невероятные вечные цветы. … Хайд давно не дарила Лихт цветов. С тех самых пор, как его похитил Цубаки и они были ввязаны в эту заварушку. Да и это было немного неуместно… Всё таки, Лихт не нравились букеты. Но проходя по рынку мимо прилавка, Хайд не смогла оторвать взгляда от этих странных растений, что вроде бы одногодки, а живут дольше всех. Не сказать, что Лихт прямо была очень похожа на эти цветы, но… Что-то общее у них точно было. … Этот ангел совершенно странная, где-то совсем нелогичная, глупая, раздражающая, но всё же такая сказочная и удивительная. Хайд говорила себе, что больше не наступит на те же грабли, что когда-то. Чтож, она не умеет держать своё слово. И пока что она счастлива, что его не держит, ведь на её коленях сейчас лежит наглое милое чудо, обнимая букет, с закрытыми глазами, словно спящая красавица. Хайд наклонилась ниже и прикоснулась губами чужого лба. Краем глаза она заметила, как тепло приподнялись ангельские губ уголки.