who are you?

Небо расходится, искрится молниями и вокруг раздается гром. Самый мощный гром, который только слышал девственный слух крошечного ангела. Он покидает небеса совершенно случайно, из-за какой-то глупости. Всего одна оплошность подвела его и теперь он тут. На сырой земле, в каком-то темном и мерзком переулке, где воняет мусор и где бегают крысы. По спине стекает что-то вязкое и теплое, скорее всего это его собственная кровь, которая сочится из его ран на спине. Тело до сих пор пронзает адская боль и он содрогается то ли от холода, то ли от боли. А, возможно, от всего одновременно. Слёзы капают на грязную землю, а его белое ангельское одеяние постепенно становится серым из-за того, что он лежит на земле и корчится от боли. Может ли он умереть второй раз, чтобы не чувствовать этого всего сейчас? Может ли он просто перестать существовать? Хрупкое тело, не привыкшее к земному холоду и грязи, аккуратно пытается встать, не сильно шевеля спиной, где буквально пару минут назад красовались огромные и красивые белые крылья. Парень легко ухмыляется, вспоминая все то, что было с ним, пока он не сделал самую огромную ошибку в своей жизни. Из-за его наивности он сам же сейчас и страдает в этом, по истине, адском месте, среди темноты и холода. Он всего-лишь хотел поговорить. Всего-лишь хотел внимания, ему было одиноко и поэтому он один единственный раз спустился на землю, чтоб посмотреть, как сейчас живут люди. Но его заметили и он тот час же вернулся на небеса, где его встречал разъярённый гром. Теперь он может созерцать жизнь людей опять, не боясь быть замеченным. Хотя разве это жизнь? Жалкое существование. Он ведь не хотел причинить никому вреда, он самый ангельский мальчик, который может только существовать. Он ведь даже муху не обидит. — Все вы твари. Все, - с его уст вырываются гневные слова впервые. Он даже не пытается остановить свое высказывание, ведь он объясняет это тем, что это эмоции. Он все так же идёт куда-то, но не знает куда. Босыми ногами он чувствует каждый камешек асфальта и грязную воду, даже не пытаясь обойти лужи. Мерзкий дождь капает, его волосы намокают, а слёзы перемешиваются с грязными каплями. Руки обнимают самого себя, чтобы хоть как-то согреться. Ноги заплетаются и он пару раз падает, разбивая колени в кровь, но все так же мужественно встаёт, переборов боль и идёт. — Что за прелесть, а? - по ту сторону улицы стоит парень и ему, кажется, уже привычно видеть такие картины. Его совсем не пугает дождь и он все так же стоит и завороженно смотрит на падшего ангела. — Что ты тут забыл, малыш? — Я.. я падший... — Как давно? — Пару минут. — Нужна ли тебе помощь? — Разве я могу вам доверять? — А разве тебе есть куда идти? Дождь усиливается, хрупкое и воздушное тельце несут на руках куда-то. Ему и вправду все равно, ведь деваться ему некуда, он больше не умрет, он в этой ловушке вечно. И только в свете уличных побитых и мигающих фонарей он замечает рога на голове некого парня, названным ранее Тэхёном, который тащит его в богом забытое место. — Ты демон, да? - голос ослаблен и дрожит от холода и страха одновременно. — А что, боишься? — Нет, - голос предательски дрогнул и парень, явно услышав это, усмехнулся. — Не бойся, ангелочек. Я таких, как ты, не обижаю. Я был таким же, как и ты. Таким же сломленным. Поэтому я знаю, что ты чувствуешь. Ненависть ко всем, включая ненависть к самому себе, боль, тоску. — Как ты с этим боролся? — Просто стал снова жить. — Но твои рога. Они ведь не появились просто так. — Ах, малыш, не задавай много вопросов. Кстати мы уже пришли. Он все ещё безвольно висит на крепких руках Тэхена, когда его заносят в комнату, где его кладут на мягкую красную постель. — Я свожу тебя в душ, договорились? Уверен, тебе нужна помощь. Ты и так практически не можешь стоять. Теплая ванна принимает чонгуково тело в свои объятия, вычищая с него всю грязь этого мира. Места ран на спине, коленях и ладошках неприятно покалывает, а рука Тэхёна в его волосах массирует кожу головы и успокаивает от боли. Он поддается ласкам, когда руки, обтянутые венами, осторожно смывают с него грязь, пытаясь не задевать раны и гематомы на теле малыша. Вода вокруг грязно-красная, но он чувствует, как потихоньку расслабляется. Тэхёновы руки снова поднимают его и, совершенно голого, несут на кровать. Малыш по дороге в кровать практически засыпает в его руках, поэтому, не долго думая, он ложится рядом с ним и крепко обнимает, зарываясь носом во влажные волосы. Чонгук давным-давно уже умиротворённо сопит в объятиях демона. Он слишком изнемождён, слишком. Но Тэхён не спит, демоны никогда не спят, поэтому он всю ночь напролет думает о том, что дальше ему делать с этим ангелом. Чонгук просыпается от того, что его ещё сырые раны на спине расцеловывают и он просыпается, не помня, что произошло и где он вообще находится. Через грязные стекла пробивается бледный солнечный свет, лениво освещая темную комнату. Такие теплые губы Тэхена поднимаются все выше, к самой шее и дыхание прерывается, отрывками выходя из горящих лёгких. Только при дневном свете он может разглядеть его такую чертовски прекрасную внешность, его красные хищные глазища, смотрящие прямо в его душу. Его черные рога красуются во всей красе, пока не менее черные когти легонько царапают кожу. — Что ты делаешь? — Показываю тебе всю прелесть грешной жизни. Просто расслабься, малыш. Чувства для него совсем новы, он никогда не испытывал такого. Раны на спине уже совсем не ощущается, такое впечатление, что их там вообще нет. Поэтому он спокойно лежит на спине, содрогаясь от приятных ощущений, пока демон приносит ему удовольствие. Что он вообще творит? Он не успел ещё упасть с небес, как он уже упал в лапы к этому грешнику с рогами. Хотя если грешная жизнь выглядит так, то он вечность готов быть в лапах этого Тэхёна. Копна черных волос мелькает где-то на уровне чонгукова торса. Своими острыми зубами он прокусывает нежную молочную кожу, сразу зализывая место укуса. Его руки блуждают где-то в области паха, когда глаза падшего закатываются от удовольствия, дыхание учащается, а руки сжимают постельное до побеления костяшек на руках. Постыдный стон срывается с его губ, когда от таких манипуляций Тэхена он кончает на свой живот. Его тело пронзает сладкая судорога от переизбытка чувств и эмоций и демон, все ещё находясь с области его ног, ухмыляется тому, что сейчас он смог уничтожить ещё одну душу. Он позволил ему согрешить и поэтому его, до недавнего времени, светлая душа, стала понемногу темнеть. В его, до этого светлых глазах, загорается темный огонь похоти и это становится зелёным светом для демона. Он пристраивается между бёдер Чонгука и, смотря в его глаза, где страх, отчаянье и интерес танцуют танцы, ещё немного ждёт. — Кто ты? - последний и единственный вопрос, который успевает задать ангел. — Твой спаситель. Демон резко входит в тугое отверстие, вырывая болезненный крик из лёгких младшего, заставляя выгнуться до хруста в позвоночнике. И все же он не слишком жесток с ним, поэтому он ждёт, пока Чонгук привыкнет и перестанет так сильно сжиматься, ведь для него это тоже весьма болезненно. — Малыш, перестань сжиматься, расслабься и прими меня, - томный голос шепчет ему на ухо, щекоча ушную раковину, от чего младший действительно расслабляется, позволяя демону двигаться. Темная комната становится ещё темнее и душа Чонгука медленно, но верно, становится заложником этого грешника с рогами, который сейчас просто вдалбливает его в мягкий матрас, выбивая крики удовольствия. Младший кончает, когда старший продолжает двигаться в нем. Нежные пальчики ищут поддержку в спине Тэхена, нащупывая там вздутые рубцы от крыльев и в этот момент демон громко стонет и изливается во внутрь Чонгука. Тяжёлое тело валится рядом с хрупким телом ангела, сгребая его в объятия и целуя в макушку. Раны на спине снова начали болеть, а голову пронзает адская боль. — Ч-что это? - он растерянно ощупывает свои маленькие рожки, не понимая в чем дело. — Теперь твоя душа пренаджежит мне. Ты тоже стал демоном, малыш. Обычно после того, как я забираю чью-то душу, я жестко убиваю этих существ, но я хочу, чтоб ты остался. Будь со мной, пожалуйста. В глазах новоиспечённого демона сверкают слёзы и Тэхён, увидев это, быстро извиняется и расцеловывает его лицо. — Малыш, прости пожалуйста. Я правда не знаю за что я извиняюсь, я никогда этого не делал, но я прошу тебя лишь об одном. Останься. Если ты не захочешь, если я тебе противен - я отпущу тебя. Я никогда такого себе не позволял. Никогда не позволял дать себе слабину, но я умоляю тебя. Скрась мой ад собою, прошу. — Если ад, то только с тобой, - наконец произносит Чонгук, утыкаясь носом в грудь старшего, пока его рука неуверенно устраивается в его каштановых волосах.