***
Тсунаеши казалось, что внутри неё что-то треснуло. Она чётко слышала этот глухой звук и видела, как ненасытное небесное пламя вырывается из трещины, обещая спалить этот мир. Янтарный огонь поглощал и письмо, и дом, он перепрыгивал на другие здания и становился ещё больше, ещё ненасытнее, пока весь Намимори не был сожжён. А после Сицилия и... Савада машет головой — кудрявые пряди ободряюще-больно бьют по лицу, — и яркие картинки ненадолго отходят на второй план. Сейчас не до этого, обеспокоенные взгляды друзей становятся шокированными, и надо хоть что-то сказать. Хоть слово, хоть что-нибудь, иначе она потеряет их. Потеряет себя. Тсуна, естественно, не успевает ничего ни сказать, ни сделать. Конечно, ведь она — Никчёмная Тсуна, и она никогда ничего не могла сделать. Савада Тсунаеши — никчёмная девчонка, которая получает низкие баллы по тестам, пинки от Реборна и хулиганов, и вот теперь ещё и презрительные взгляды от друзей. Риото Доу ведь во всём лучше неё. Савада ненавидяще смотрит на блондина — единственное, что он (они, если учитывать, что Тсуна полностью пошла в Нану) унаследовал от отца, — и тот высокомерно улыбается. При всех он говорит: "Я рад познакомиться, сестрёнка, извини за то, что так неожиданно появился и занял твоё место, но ведь этого ты и хотела, правда?" А когда они остаются наедине, заканчивает: "Потому что если попытаешься мне помешать забрать твоих Хранителей, то я найму киллера и он прострелит твою несуразную головку." Савада Тсунаеши корит себя за слабость и трусость, но послушно, под острым взглядом чёрных глаз, рвёт пламенные связи с Хранителями. Пока в Сицилию едут счастливые ребята вместе с новым Десятым, в Намимори остаётся Савада Тсунаеши. Не слабая и забитая девчонка, но мёртвое и холодное Небо. Жаждущая тепла, любви и мести.***
За все эти восемь лет Тсунаеши научилась управляться с пламенем — его у неё до неприличия много, и первое время она сжигает абсолютно всё: деревья, манекены, землю, другое пламя и даже собственные ладони, которые потом лечит Ирие, параллельно читая лекцию о силе и вреде пламени. Но Тсуна смогла его обуздать, она переступила через себя; не ленилась, не откладывала на потом, а каждый день менялась ради людей, что пошли за ней. Савада тренировалась и училась под надзором Фонга, а с помощью верного Хранителя солнца, приехавшего за ней в Гонконг, узнавала о сумасшедшем наследии, что текло по венам. И, наверное, потому что она знала, как закончит, — спасибо гиперинтуиции, — Савада не сдавалась. Ни после того, как с ней связались из Японии, чтобы сообщить о смерти матери и детей, оставшихся в Намимори (видимо, Доу был серьёзен насчёт киллера). Ни после того, как на неё напали, скрутили, накачали наркотой и чуть было не пустили на органы (слава Ками, Фонг заметил её продолжительное отсутствие и вытащил). Ни после того, как террористы захватили её в заложники, когда они с Фонгом наконец поехали путешествовать и собирать Хранителей. Да, жизнь мафиози не сахар — это скорее балансирование между жизнью и смертью. Но сейчас Тсунаеши двадцать два, она идеально владеет сильнейшим пламенем, на неё уже не нападают мелкие преступники, её уже не захватывают террористы и она одна может остановить конец света — Бьякуран (не уничтоживший здесь всех и вся) в случае чего с приторной улыбочкой подтвердит. Или малышка Юни, которая плакала и обнимала Тсуну по ночам, когда видела их кошмарное неслучившееся будущее. И поэтому она сейчас смотрит на своих заботливых Хранителей, чьё пламя чуть ли укутывает Тсуну собой, и не понимает, с чего они так волнуются. Ну да, она завтра встретится с предателями, из-за которых Савада хотела покончить с собой, из-за которых её пламя долгие годы напоминало рваную рану, покрытую льдом, из-за которых Тсунаеши выгорела изнутри и стала пустой куклой. Подумаешь. Тогда — восемь долгих больных лет назад — Тсуна сгорела в огне предательства и восстала из пепла ради своих истинных Хранителей. Все они восстали из пепла. Синото Акира, жизнерадостная девушка, чью семью вырезали прямо у неё на глазах; Электрический Гамма, любовь всей жизни которого погубило проклятие аркобалено; Мако, для которого жизнь до тринадцати — сплошной туман, а после упорядоченный хаос; Ирие Шоичи, до сих пор помогающий сестре-инвалиду; Лар Милч, которая разочаровалась в деле всей своей жизни — CEDEF; Колонелло, отдавший жизнь за свою любимую как нечто ненужное. Все они сгорели, и каждый теперь в какой-то мере был олицетворением феникса в людском обличии. Именно поэтому, когда Тсунаеши спрашивает Бьякуран, закрепляющий их за Мельфиоре как независимый отряд, о названии их группы, она отвечает "Фениче". Феникс. [янтарное пламя успокаивает остальные атрибуты так, как это не может сделать сама Тсуна словами]***
Пламя вокруг Тсуны, к сожалению или к счастью, чаще всего метафорическое. Сложно, знаете ли, обладать невероятной силой и не представлять, как её используешь. Но из-за этого на главу Фениче невозможно наложить иллюзию — пламя тумана сгорает подчистую. Когда они входят, наступает мёртвая тишина, что, казалось, априори невозможно, учитывая количество колоритных личностей на один квадратный метр. Вария смотрит на неё удовлетворённо, Девятый и Хранители Десятого с надеждой, сам Десятый в шоке. Малышка Юни, что обычно выполняет роль лица Мельфиоре, жмётся испуганно к боку сестрёнки, и Саваде приходится обнять ту за плечи. Тсунаеши скорее чувствует, нежели видит, что её Хранители распределяются вокруг них. Акира, Колонелло и Лар подальше, готовые принять главный удар на себя, следящие за обстановкой. Ирие и Мако, стоящие чуть ближе, с целью подлечить или укрыть иллюзией. И Гамма, как всегда расположившийся за правым плечом. Мирные переговоры во всей красе. Тсунаеши выдыхает — закатывать глаза при таких зрителях чревато, — успокаивающе гладит Босса по голове и улыбается. Только вот незадача — от Савады Тсунаеши, мелкой неуклюжей девчонки, не осталось и следа. Теперь это улыбка истинной главы отряда наёмников, и она пришла вовсе не на переговоры. Она пришла за местью. [янтарное пламя переплетается с остальными и сжигает дотла особняк, переходит дальше, будто оголодавший пёс, пока вся Сицилия не сгорает в кровожадном пламени, а после... и весь мир]