«Если хочешь получить следующий подарок, приди в автобус с этой игрушечкой в попке. Уверен, тебе понравится следующий сюрприз, малыш. Не забудь смазку, она маленькая. Не выброси случайно. Автобус №13 на Багратиона. 19:27. Четверг 25»
— Девятнадцать… двадцать семь… — прочитал в слух и сжал в ладони игрушку. Он глянул на календарь. Уже завтра. Так быстро! Нет времени даже на моральную подготовку. Выдохнув, попрятал все, не забыв еще раз оглядеть игрушку. Раньше Филипп не дарил вибраторы. Были простые игрушки, правда разных размеров и форм. Особо радовали два фаллоса: один светящийся в виде небольшого щупальца, и второй стеклянный, в виде хорошего такого собачьего члена с нарастающим узлом-капелькой на конце. Это был один из самых любимых фаллосов — увесистый, интересный по форме и гладенький. Не надоедал в отличие от простого фиолетового, что уже долгое время пылился в коробке. Но каждая новая игрушка, несмотря на старые любимые, проходила тщательный драйв-тест. Какие-то отправлялись в коробку «обычных», а какие-то на полку к «необычным» — любимым. Этот день был невероятно длинным. А растягивало его все — начиная от монотонной домашней работы, заканчивая думами и размышлениями о следующем подарке. Раз пульта нет, значит он у Филиппа. Раз он прислал номер автобуса и время, значит он будет там. Проверка. Будет проверять выполнение его поручения. У Вани дыхание сперло лишь от мысли, что он сможет полюбоваться на своего любимого. Никогда не видел, но зато по почерку отличит от кого угодно. Да и не будет плохой человек дарить такие замечательные подарки, так ловко попадая прямо в цель — то о чем Ваня думал на протяжении нескольких дней обычно оказывалось в подарочной коробке. То ли этот кто-то по случайности угадывал желания Вани, то ли он живет совсем рядом и умеет читать мысли. А вдруг? Сосед? Не-е-ет, только не этот имбецил косоглазый! Загадочный Филипп — точно не соседушка. Да и у того почерк хуже куриного, а у Филиппа буковка в буковку, наклон с восемьдесят градусов и идеальный нажим. И вот. Свершилось. Ветер, остановка, девятнадцать часов и двадцать семь минут… подъезжающий автобус и вход. Ваня огляделся по сторонам, побелев. Как же тут много людей… разновозрастных, уставших, нервных и недовольных каждодневной рутиной. Явно с работы или учебы едут. Голодные, как волки, особенно бедные студенты. Краснея, Ваня заплатил за билет и нырнул в толпу, пряча взгляд. Пальцами теребил подол футболки, задерживая дыхание. Небольшая пробочка приятно двигалась от каждого шага, а вибратор внутри не давал покоя. Ваня не догадывался, когда он сработает, но точно знал, что это случится. Обязательно случится! По-другому и быть не может! Зачем тогда Филипп позвал его сюда? Ответ очевиден — чтобы насладиться сладким зрелищем и наконец познакомиться в реальной жизни. Наверняка ему и самому надоело писать все эти письма и дарить подарки, не видя Ваниных эмоций. Ваня прошел в самый конец и взялся за поручень, с подозрением оглядывая каждого пассажира. Старый сутулый дедок… две залипающих в телефон девки… тетенька… какой-то невзрачный эмо-пацанчик, сидящий в углу и тоже залипающий в телефон. Ваня с тем же подозрением покосился на высокого двухметрового мужика с привлекательной внешностью. Мужик оглянулся и глянул так, что сердце ушло в пятки. Не он. Точно не он. Люди всё заходили и заходили, а вибрация не начиналась. Ничего не происходило. Все сидели, как и сидели, занимаясь своими делами и ничуть не обращая внимания на раскрасневшегося, заведенного от своих же мыслей Ваню. Автобус двинулся с места, все пошатнулись. Кто-то случайно навалился на Ваню сзади. Все было так же тихо, как и ранее. Остановка. Вторая. Третья. Четвертая. Люди выходили. А заходило в два раза больше народа, совсем стеснив Ваню в угол, но вскоре стало свободнее. — Что ж… напиздели… — вздохнул, уже собираясь выйти на следующей остановке и заказать себе такси, как вдруг внутри завибрировала игрушка. Ваня подавился воздухом, вцепившись в поручень, о который ранее почти не держался. Одна девчонка подняла взгляд и захихикала, почти сразу снова уткнувшись в телефон. У Вани от ее взгляда сердце затрепыхалось в груди, а стыд окатил новой волной. Вот о чем она подумала? О чем? О том что Ваня извращенец и пришел сюда искать наблюдателей? А вдруг это она — Филипп? Не-е-ет! Девочки, конечно, озабоченные извращенки и коварные вредительницы, но не настолько же! Эта девушка была очень мила и красива. Нет. Это точно не может быть он… она просто не смогла бы так долго водить Ваню за нос, притворяясь обаятельным мужиком — Ваня был уверен, что у Филиппа точно между ног болтается член и не маленький. — Умх… — Ваня еле-еле проглотил стон, когда игрушка заработала на несколько режимов выше. Ноги подкосились. Твою же… гребаную Катьку! Эту вибрацию слышали все! Все! Ваня не мог убедить себя в обратном, глубоко втягивая через рот воздух. Ну ничего. Редко что ли видят ненормальных пассажиров в автобусах?.. редко. Таких как Ваню, небось, не видели ни разу. Тернувшись о поручень лбом, Ваня тяжело выдохнул, с дрожью покосившись на ту же девчонку. Она снова!.. снова смотрела на него! Прямо на него! Оглядывала лицо, фигуру и, в конце концов, чуть отставленную попку с вибрирующей в ней игрушкой! Да еще и таким пошлым взглядом, что у Вани просто не было никаких других версий по-поводу Филиппа. Бзынь! Новый режим, от которого задрожали колени. Ваня почувствовал себя мороженным, что не могло сопротивляться естественному процессу таяния под жаркими лучами солнца. Правда в ситуации с Ваней это был не совсем «естественный процесс». Его бросило в холод, а следом в жар, когда он кинул более смущенный и пылающий взгляд на девочку. Она убрала за ухо волосы и прошептала что-то подруге на ушко. Та тоже подняла на Ваню озорной взгляд. Он заскулил, повернувшись к ним спиной. От следующего режима завибрировала и пробочка, что сильно раздразнивала нежные стеночки сфинктера. Ваня изнемогал, хватаясь за поручень двумя руками и сдерживая всхлипы, держась на полусогнутых ногах. Щеки, уши и шея пылали. Он не мог унять дрожь — бедный и беспомощный щеночек оказался в западне, не в силах сдерживать свое наслаждение. Хотелось хорошенько простонаться и подрочить, но при людях нельзя было подавать ни намека на наслаждение. Ох, видела бы его мама! Автобус остановился, а девочки как ни в чем не бывало пошли на выход. «Куда? Куда это они собрались? А вибрация? А вибрацию выключить?!» — с ужасом подумал Ваня, осознав, что если они уйдут, придется ехать с вибрацией в заду до самого дома, если вдруг игрушка продолжит работу вдалеке от пульта. А других более разумных мыслей у него не возникало. Отпустив поручень уже было рванул за ними, как его тело обхватили сильные руки и прижали Ваню к груди. Скулеж вышел уж очень громким — сдержать не удалось — игрушка заработала сильнее и быстрее, а рука незнакомца крепко поджала Ваню за пах, все так же притискивая к себе. Люди недовольно оглянулись, кажется, какая-то бабка что-то проворчала, но Ваня не слышал. Взгляд плыл, а в ушах звенело. Схватившись за вполне мужскую руку, Ваня чуть не засмеялся от своей глупости. Да как можно было подумать, что Филипп — это та девчонка! Невообразимо! Поток его мыслей прервал новый режим и горячее дыхание в шею. Ваня не сдержал стона, снова заставив обернуться нескольких людей в начале автобуса и поднять голову все тому же эмо-пацанчику. Тот нахмурился, взболтнул головой так, что темная челка упала на глаза, и продолжил смотреть в телефон, укутавшись в кофту. Филипп усмехнулся и потянул Ваню в угол, уже почти держа на себе дрожащее, вспотевшее тело. Ваня млел, жмуря глаза и подставляя под мокрые поцелуи шею, держась за руки возлюбленного, которого наконец мог потрогать. Как же это классно! Филипп все же существует и это не прикол! Новый стон заглушила ладонь, что зажала Ванин рот. — Тс… потерпи… совсем чуть-чуть… — Ване хрипло зашептали в ухо. Ваня захныкал, крепко закусывая палец Филиппа, ошалело трясь пахом о его ладонь, уже наплевав на то, что на них могут смотреть. Стыдно? Конечно. Но когда тебя держат любимые и долгожданные руки, а в заду вибрирует игрушка на овер-сильной мощности от которой уже становится больно — о стыде можно и позабыть. — Я не могу, я не могу больше, не могу, Филипп… — сбито зашептал с сдержанным стоном закусывая чужой палец и задерживая дыхание. Остановка. Филипп усмехнулся, чуть повысил мощность и, схватив Ваню за руку, потащил на улицу. Парню не оставалось ничего, кроме подчинения. Он шел, кусая губы и глядя себе под ноги, спотыкался и уходил в сторону. Ноги совсем не слушались. Филипп, на которого Ваня так и не поднял взгляд, подхватил взъерошенного, возбужденного парня на руки, втащил в подъезд, а там и себе на квартиру. Все произошло слишком быстро. Вот они вошли, а уже через пару минут Ваня лежал на кровати без одежды и выгибался под поцелуи и жаркие касания, раскидывал ноги и отирался вставшим членом о плоский живот Филиппа. Пробочка была изъята, как и игрушка. Вместо них в Ваню втиснулись перемазанные в смазке пальцы, что верно растягивали податливые стеночки. Теперь Ваня мог стонать открыто, не боясь, что кто-то смотрит и подслушает. И стонал. Не сдерживал себя ни в чем, просто кайфуя от всего происходящего, умирая от желания и жажды. Слепо поймал губы Филиппа целуя так, как ни целовал никого ранее: пылко, жарко и настойчиво, наслаждаясь долгожданным поцелуем. Взвизгнул, когда член наконец оказался внутри, и свел дрожащие колени. Толчок. Второй, третий, четвертый — быстрее, сильнее, безжалостнее. Фрикции накаляли Ваню сильнее, заставляя выгибаться змеей под Филиппом, чуть ли не до хруста позвонков. — Твою… я думал тебя не существует! Я думал ты… ты… — он задохнулся, закатывая глаза и срываясь на новую порцию стонов, когда Филипп снова набрал темп, выбивая весь-весь воздух из легких, деря Ваню как сучку. — Что?.. что ты думал… — запыханно спросил Филипп между поредевшими завершающими дело толчками, стараясь толкаться как можно сильнее в эту ненасытную задницу. Ваня с криком кончил первый, оставив на спине Филиппа несколько ровных и параллельных белых линий, что медленно, но верно краснели. С шипением Филипп излился, до боли вжавшись в попку, заставляя Ваню прогнуться сильнее. Ваня плыл в экстазе и скулил. Его совсем не волновала боль от крепких объятий, которые, казалось, могли не только задушить, но и сломать пару ребер. Его не волновали и губы, что оставляли на шее яркий, просто громадный засос-клеймо. Усталость не щадила, забрав Ваню под свое одеяло и усыпив. И продрых парень до самого утра, проснувшись, когда услышал рядом с собой копошения. — Филипп? — сонно протянул и открыл глаза, взглянув на черноволосого парня, что застегивал ширинку на джинсах. Внутри приятно пекло, а воспоминания о долгожданном сексе грели душу. Это… свершилось. Было так хорошо, так жарко и… больно. Да. Именно так. Но ночью на боль было безразлично. Ваня тонул в жаркой страсти. — Дима, — представился и взялся за рубашку, накидывая на плечи. — Ты меня попутал с кем-то? У меня сегодня первый рабочий день, я спешу… поэтому на выход. У тебя есть пятнадцать минут. И да, ты был шикарен, крошка. Он вышел из комнаты и пошел по-видимому в ванную, а Ванино счастье разбилась как дешевая тарелка. Не Филипп. Его выебал какой-то Дима… какой-то Дима! Просто Дима! Даже если бы Дима оказался Филиппом, то все равно прижал бы на утро к себе своего малыша! Ваня чуть не расплакался. Он отдался не тому, кому надо было… Быстро одевшись, он спрятал пробочку и вибратор в карман и вылетел из чужой квартиры, весь взъерошенный после сна. Голова гудела, животик побаливал, как поясница и зад. Что за напасть? Дома под дверью его ждал подарок. Новый подарок и письмо.«Да ты отжигал, мой малыш! Такой сладкий, почаще тебя надо в люди выводить! Как и обещал — подарок. Вибратор небольшой, но думаю в будущем ты увидишь в коробке что-то побольше ;) Будь хорошей лапонькой, помойся после секса. Ты был прекрасен! Думаю, Диме тоже понравился».
— Твою мать…***
Филипп спешил. Он быстро покинул автобус, когда дело запахло жареным, и помчался домой. Член адски ныл от возбуждения, а джинсы неприятно стискивали, но Филипп бежал так быстро, как мог. Много времени не потребовалось, чтобы попасть в квартиру, которая вся была обклеена различными фотографиями Вани. Немного по-сталкерски, но в этом весь Филипп, особенно по отношению к Ване. Он валялся на кровати, стягивая мешковатую кофту, а следом и зауженные джинсы, не на миг не отрывая взгляд от экрана телефона. Он заснял. Он сделал это. Ваня был… такой пугливый, такой сладкий, смущенный и по-настоящему жаркий в руках Димы, что Филиппу хотелось прикрыться рюкзаком и подрочить на своего мальчика прямо в автобусе. Но он не мог себе этого позволить, не мог лишить себя недо-порнушки собственного производства с участием Вани. Нужно было вести себя непринужденно, чтобы не вызывать подозрения, и «играться» в телефоне, на самом деле направляя камеру на пацана. Хорош. Хорош! Филипп и не знал, что выйдут такие хорошие кадры. Он не мог и предположить, что Ваня согласится и придет в автобус. Теперь Филипп чувствовал над ним некую власть, которую собирался использовать и в дальнейшем. Ну, а пока он сидел полулежа, лаская небольшой толстый член пальцами и постоянно сдувая с глаз темную крашенную челку. И глядел на своего Ваню, своего малыша, свою… в какой-то степени игрушку. Любимую игрушку, ведь Филипп никогда не жалел на него денег и по-своему, но ухаживал.