like before

Самое плохое по утрам — это то, что те вообще существуют, вынуждая просыпаться и вставать с кровати. Как и всегда, Чонгука с утра поднимает трель телефона. Вот только обычно, на будильнике парня стоит вибрация, а в этот раз звук напоминает школьный звонок. Брюнет морщится и водит руками по кровати, чтобы избавиться от звуков. Легкая пелена сна все еще окутывает тело и разум, позволяя граничить между царством Морфея и реальностью. Легкая нега покидает Чона в тот момент, когда он чувствует толчок в бок, а затем и усиленный звук школьного звонка. — Да, блять! Еще пять минут, я что, так много прошу? — зарываясь глубже в одеяло, стонет парень. — Твои пять минут кончились полчаса назад. Вставай, нахер! Чонгук нехотя, но все же принимает сидячее положение. Он успел уже и забыл, что был дома не один. Юнги будил его раза три, но младший отказывался покидать царство снов. У него болела голова, а раздвинутые шторы только усиливали эффект. Ему было немного стыдно перед старшим. Ведь мало того, что Чонгук не помнит, как тот оказался в его квартире, так тому пришлось остаться на ночь. А Мин не любитель дружеских ночёвок. Он даже в стельку пьяный ни за что не останется у кого-то. — Мне бы не хотелось выжидать тебя по ночам, чтобы наконец-то увидеть. Будь так добр, отвечай на звонки и сообщения, — голос черноволосого спокойный, даже немного ленивый, но, тем не менее, пронзительный и жесткий, — Я говорю только раз, так что внимательно слушай. Если тебе насрать на свою жизнь, то не забывай, что есть люди, которые беспокоится за тебя. Ребята столько раз пытались связаться с тобой, а от тебя даже весточки нет о том, что ты жив. Конечно, все поняли, что приоритеты в твоей жизни поменялись. Теперь у тебя новые друзья и все такое, но если ты решил оборвать связи с нами, с теми, кто был с тобой со школы, то имей совесть уведомить об этом. Мы бы тогда так не переживали о тебе, не дежурили ночами у твоего подъезда, чтобы проверить не случилось ли что. Юнги замолкает, а Чонгуку в конец стыдно становится. Он и забыл, что не писал ребятам несколько недель. Такое ощущение, что он только вчера созванивался с ними. Дни, недели — все перемещалось в ком недосыпания и бесконечного потока алкоголя. Если честно, он даже не помнит, когда в последний раз лекции слушал. Обычно он приходит в универ и спит на парах. — Вы, правда, дежурили по ночам? — шепотом интересуется младший, надеясь, что Мин сказал неправду. — Да, Джин приходил к тебе в течении нескольких дней, но тебя никогда не было дома. Он приходил утром, после пар и вечером, но так ни разу и не застал тебя. Тогда Хосок сказал, что подежурит ночью. Они волновались и организовали что-то типа графика: Хосок, Чимин, Джин. Я и Джун пытались отговорить их, но те накрутили себя и отказывались слушать. Как ты мог понять, они даже ночью не могли поймать тебя, а я видимо настолько везучий, что с первого раза словил, — черноволосый устало трет переносицу, — Кароче, я не буду рассказывать всего — надо, сам у них спросишь. — Мне жаль. Это все как…- Чону не дают договорить, прерывая на середине: — Мне не интересно слушать твои оправдания. Оставь их для тех, кто поверит. Я пришел сюда, чтобы ты перестал игнорить остальных. Я не буду влезать в твою жизнь. Хочешь продолжить пускаться во все тяжи — флаг в руки. Ты взрослый человек, с головой на плечах, — черты лица напрягаются, видно, что старший сдерживает себя, чтобы не наговорить лишено. «Ты волнуешься за меня, Мин Юнги» — думает Чонгук и от этой мысли хочется улыбнуться, но он сдерживается. Это точно будет не к месту. — Я написал ребятам, что встретился с тобой. Они настаивали на встрече сегодня, но я написал, что в субботу будет лучше. Тебе нужно время привести себя и квартиру в порядок. Разберись с дерьмом и придумай весомую причину для ребят, если они имеют вес в твоей жизни. Напиши время, когда тебе будет удобно, чтобы все собрались. Юнги еще никогда так много не разговаривал с младшим. За все время их дружбы это самый большой диалог с его стороны. Сейчас же, ему хочется сказать еще много всего, но он сдерживается. Все те вещи в его голове, не столь лицеприятны. Младший и так не рад их диалогу. Будет ложью сказать, что Мину безразлична жизнь его друзей, но он не привык лезть в чужие дела. Он старается уберечь их от ошибок и опрометчивых решений, но также понимает, что отрицательный опыт тоже необходим. Черноволосый может дать совет, но не будет настаивать или переубеждать. Хоть в данный момент, ему так хочется, чтобы младший прислушался к нему и взялся за голову. Еще вчера он готов был кричать на него, за его легкомысленность. Но сегодня, увидев его в свете утренних лучей, такого сонного, маленького и по-детски невинного, он понял, что Чонгук сам должен прийти к выводам. К тому же, начни Мин кричать, младший бы из-за бунтарского характера сделал все наоборот. Постояв какое-то время в тишине, старший переводи взгляд на часы и начинает собираться. Он не думал, что будет ночевать вне дома, а поэтому не подготовился к учебе. До начала лекций остался час, а ему еще до дома необходимо добраться. — Так, я пошел. Пока ты спал я приготовил кофе и тосты. В твоем холодильнике пусто, так что довольствуйся этим. Отпишись ребятам и иди на учебу. — Ты ведешь себя как Сокджин, — Чонгук, наконец-то, поднимает голову и с легкой улыбкой смотрит на старшего. Парень не отвечает, только разворачивается и выходит из спальни. По коридору какое-то время разносится шелест одежды и ругательства, но потом все это обрывается хлопком входной двери. Было приятно видеть черноволосого отдельно от остальных. Чонгук и Юнги не настолько близки чтобы зависать вдвоем, но, тем не менее, знают друг друга хорошо. Мин пытается казаться холодным и безразличным, но его поступки выдают его. Чону приятно, что тот переживал за него, хоть немного и стыдно, что в такой ситуации. Он знает, что чтобы не случилось, его друзья позаботятся о нем, так же, как и он о них. Отметив у себя в голове, что Мин Юнги все такой же милый, как и раньше, он встает, чтобы принять душ. Сегодняшняя утренняя встряска — то, что нужно, чтобы начать собирать себя заново. Он хотел начать новую жизнь и сейчас, кажется именно тот момент. Под струями теплой воды с его лица все еще не сходит улыбка. Все таки иногда приятно, когда тебя отчитывают. К тому же, он чувствует волнение от предстоящей встречи. Конечно, не обойдется от дружеских лещей и толчков, но он готов. Он любит всех этих ребят и не готов вычеркивать их из своей жизни. Кто, как не они будут направлять его? Такие мысли крутятся в его голове, пока он не натыкается на полку с всякими флакончиками. Он и половину из них не использует, а некоторые и вовсе впервые видит. Исходя из его образа жизни, можно предположить, что какая-нибудь пассия на одну ночь забыла, но он никого не приводил домой. Да и кто будет носить с собой молочко для тела? Он берет в руки баночки, читает обертки и открывает некоторые из них, чтобы понюхать. Ваниль и что-то сладкое. Запах отдаленно кажется знакомым и каким-то родным, как будто сам Чонгук пахнет именно так. Звучит абсурдно, но ощущения именно такие. Парень продолжает крутить в руках флакончики и между его бровей образовывается глубокая складка. «Тэхен! Это точно его запах, — озаряет брюнета, и он еще раз вдыхает сладковатый аромат, — Так странно, что он не забрал их?» Запах окутывает всю ванную и сначала это кажется таким обыденным, но потом бушующий в крови остаток алкоголя напоминает, что такие ароматы не свойственны его холостяцкой берлоге. Чонгук, с максимальной для мокрых ног скоростью подбегает к унитазу и склоняется над ним. Спиртное, которое так и не усвоилось — выходит наружу. Не то, чтобы за все время брюнет не привык к саднящему горлу или ощущению, что из него сейчас жизнь выйдет, но каждый раз это неприятно. Его тошнило с регулярной периодичностью. «Надо завязывать столько пить» — напоминает он себе, выходя из комнаты. Он пытается вернуть те мысли, которые у него были после ухода Юнги. Прокручивает моменты диалога, но неожиданно понимает, что старший ни разу не упоминал Кима младшего. Он назвал, буквально, всех из компании, но Тэхена — ни разу. У Чона смешанные чувства на этот счёт. Он вроде привык, что того нет в его жизни: привык ни слышать, ни видеть его, — но неприятно осознавать, что его даже не упоминают при брюнете. Как будто он взорвётся от одного имени. Парню было бы приятно услышать, что тот волновался. Они, как никак, были не просто партнёрами, но и друзьями. Было бы интересно услышать, как у младшего дела. То что они расстались, ещё значит, что они не могут остаться приятелями, ведь так? К тому же, Чонгук обещал Намджуну, что их расставание не повредит компании. А то, что они избегали встречи друг с другом — напрямую вредит ей. «Если он придёт в субботу, то я поговорю с ним! — решил Чон, но затем засомневался: Он же может не придти. Или отказаться разговаривать. Ащ! Нужно что-то решать. Эти кошки-мышки ни к чему не приведут» Весь завтрак он думал о том, как лучше поступить. Пока добирался до универа — строил запасные планы на случай, если тот откажет или не придёт. На лекциях, вместо того чтобы слушать, он продумывал слова, которые будет говорить. Только под вечер до него дошло, что он имеет дело с Ким Тэхеном — королём непредсказуемости и, наконец-то, перестал строить какие-то планы. Он решил пустить все на самотёк. В конце концов, если тот откажется оставаться приятелями, то пусть сам избегает Чона. Чонгуково дело предложить, а остальное за Кимом. Вечером он пишет в опустевшую за последнее время беседу, что будет ждать всех к восьми, а потом заваливается спать. Этот день стал первым за несколько месяцев, когда он добровольно отказался от клуба. Обычно, он оставался дома, если засыпал от переутомления и не успевал вовремя встать. Сейчас же, в диалоге сокурсников весит непрочитанное:

«Сегодня без меня ;)»