Пора прощаться

      Было достаточно темно, когда Ябасэ одиноко шел по улице в сторону дома, в руке сжимая отвертку.       Он выглядел погруженным в свои мысли, но на самом деле в голову ничего не лезло, а тело застыло изнутри. Лишь сильная и мгновенная дрожь по нему иногда нарушала это спокойствие. Шея до сих пор болит после того, как Коске, кажется, чуть не задушил его насмерть. Было даже страшно, если бы не Масахиро…       Случайно вспомнив это, Ябасэ прикоснулся к шее пальцами, нахмурив брови. Больно…       Дойдя до дома, он открыл его ключом из кармана. Ябасэ включил свет в прихожей, снимая обувь и отставляя её в сторону. Родители на работе на ночной, так что беспокоиться не о чем. Он прошел по коридору на кухню, все еще держа в руках ненавистную отвертку, а выпустил её только над урной. Прости, Масахиро…       Ябасэ, еле слышно вздохнув, открыл холодильник и взял оттуда упаковку заварной лапши. Разогрев её, он поел немного, чтобы всего лишь утолить слабое чувство голода, ибо от каждой новой порции во рту хотелось вырвать.       Выключив свет на кухне и в коридоре, он зашел в свою комнату, которая точно отображала его — темная и пустая. У него не было интересов, кроме Сетагавы, поэтому и вещей особо не было — только школьные принадлежности, зарядка для телефона, наушники и еще пара безделушек.       Ябасэ завалился на кровать на спину, раскинув руки на ней и устремив поникший взгляд в потолок. Он накрыл лицо ладонью, сдерживаясь, но от чувства вины, обиды и ярости, хотелось кричать. Кричать, пока не охрипнешь, но, может, хватит?       Откинув эти мысли, он полежал так еще немного. Ради спокойствия.       Тишина давила. Сердце пропускало удары. Эта ужасная жизнь… я больше не могу…       Ябасэ встал с места и подошел к столу. Он открыл самую нижнюю полку и убрал оттуда пару тетрадок. После достал несколько фото из средней школы. Двойное дно полки хорошо хранило тайну его сердца.       Ябасэ сел на полу, согнув одну ногу в колене и начал пристально, с некой скукой, осторожностью и любовью рассматривать снимки.       На них был Сетагава с еще рыжими волосами. Тогда в школе происходил какой-то спортивный фестиваль и всех фоткали. Он купил эти снимки…       Делать это каждый вечер — уже словно привычка, хотя от этого скулит сердце.       Ябасэ не достаточно храбрый и довольно замкнутый, чтобы признаться в своих чувствах. Точнее, он даже не знает, как это делать. Но теперь уже поздно. Масахиро предпочел Коске вместо него. Он опоздал и это конец, но почему?! Почему этот чертов «Убийца Медведей» выбрал именно его?!       Ябасэ сжал края фотографий в пальцах. Обида и злость сейчас заполняли его, хотя прошло уже пара часов и он немного остыл.       Нужно покончить с этим.       Этой ночью уснуть было трудно. Он, то и дело, ворочался в постели. ***       Ябасэ стоял около школьных ворот, ожидая конца урока. Из школы еле слышно прозвенел звонок, извещающий об окончании занятий. Через минут пять Ябасэ заметил Масахиро, хорошо, что одного.       Он направлялся к воротам, но долго ли он будет один? У него ведь теперь новые друзья…       Сердце непривычно быстро колотилось в груди. Ябасэ нахмурился, сжав в руке ключ на шее. Время, казалось, тянется так медленно и быстро в один момент… Когда Масахиро был уже достаточно близко к воротам, он затаил дыхание, а когда тот переступил порог — он резко схватил его за руку и потащил куда-то в сторону домов.       — Э? Ябасэ?! — удивился Сетагава, тащась за ним и пока что ничего не понимая.       Не в его стиле делать что-то настолько резкое, но другого шанса не будет.       Они завернули за угол дома.       — Куда ты… — уже было хотел спросить Масахиро, до которого что-то начало доходить, как тут тот отпустил его запястье.       Ябасэ стал напротив, заставляя Масахиро подойти ближе к стене и чуть ли не вжаться в неё.       Ябасэ пронзал его взглядом, по которому можно было разглядеть злость и обиду, долго копившуюся внутри. Это Масахиро и заметил, ожидая, пока он начнет.       — Я хочу вернуть тебе это, — угрюмым тоном проговорил Ябасэ, снимая верёвку с ключом со своей шеи.       — Ключ? — не понял тот, протягивая руку.       — Это твой, — Ябасэ вложил драгоценную для него вещь в ладонь Масахиро.       — Но…       — Ты потерял его в средней школе, а я так и не отдал, — объяснил он.       Секундная пауза.       Ябасэ свел брови к переносице, отводя серо-голубые глаза, собирая в кулак чуть ли не всего себя.       — Я… — начал он, а голос дрогнул, — Сетагава… — черт, что говорить далее? Как это делать? — Прости за вчерашнее… я не хотел… сделать тебе больно… — его тон вовсе не был сухим, как обычно, а звучал наоборот — сожалеющим и виноватым, но эти нотки то и дело то таяли, то плыли по водной глади, то лишь легко искрили, подобно спичке, которую никак не могли зажечь.       Сердце Ябасэ выпрыгивало из груди, а ладони потели, но, несмотря на это, пока тот хотел что-то сказать, он подошел ближе и, опираясь рукой о холодную стену, прижал Масахиро к холодной стене дома.       Сетагава шокировано уставился на него, покраснел, изумился, боже, да сколько еще эмоций отразилось на его лице?       — И… — даже лицо Ябасэ начало выдавать эмоции, которые тот раньше скрывал, — Я люблю тебя… — он потянулся к губами Масахиро, сжав ладонь на стене, пока тот все еще был в шоке и не понимал, что ему делать.       Но Ябасэ остановился. Еще чуть-чуть, но он остановился и, подумав секунду, медленно отстранился, приводя Масахиро в еще больший шок.       — Прости… — голос дрогнул вновь, создавая впечатление некой подавленности и покинутости всеми, — Пока, — попрощался он, удаляясь, и вскоре растворился совсем.       В отличие от Масахиро, ему никто не поможет. Ябасэ вынужден выбираться сам. Если он поцелует его — выхода назад уже не будет. Он больше так не может. Пора покончить с этим.