Всё, что останется

— «Метеор» тебя главным тренером хочет. Солнце клонилось к горизонту. Артем сидел на гнилых трибунах старого стадиона со своим старым приятелем и бывшим агентом по совместительству. Два года прошло с заката его карьеры футболиста, а приятели «по работе» никак не заканчивались. Не забывали о старом зазнобе. В руках Миши — пачка с личными делами какого-то неизвестного Артему футбольного клуба, и ему приходится обтереть руку об маленький чистый кусочек формы, чтобы не запачкать все грязью. Миша казался таким лощеным и городским рядом с ним, заросшим неаккуратной спутанной бородой и по уши в грязи.  — «Метеор»? А это где? Сам Артем уже давно себя зазнайкой не считал, слишком многое ему пришлось пересмотреть за эти месяцы, что он прозябал без дела и проводил в самокопаниях, но о таком клубе действительно слышал впервые.  — На юге. Хорошие ребята, между прочим. В этом году в ФНЛ вышли. Артем листает бумажки, все же пачкая белые листы грязью. Обычные парни, ни одного знакомого лица или фамилии. А ведь он и сам когда-то был таким молодым и неизвестным, когда начинал. Только фамилия его говорила сама за себя, он ведь был сын известного футболиста. Может, Артем и проявлял такое рвение когда-то только из-за того, что отца позорить не хотел. А избежать-то этого все равно не удалось. Спортивный Мерседес несся по улицам с такой скоростью, что зелень тюнинга рябила в глазах. Артем выпил столько, что едва мог стоять на ногах, но на педаль давил крепко и уверенно. Ему не дали последний прощальный матч. Ведь он не просил больше ничего, он не просил «забить» ему место, чтобы воспользоваться им после окончания штрафа, не просил подать иск на решение судьи, вообще ничего. Дзюба даже уже не мечтал, что сможет вернуться в большой футбол, ему всего-то хотелось уйти с достоинством, хотя бы немного реабилитироваться в глазах болельщиков и в отца. Но в глазах отца он увидел только боль и разочарование, когда тот приехал за ним в полицейский участок. В тот момент Артем был слаб, как духом, так и телом. Он не смог дожать педаль газа, а потом и вовсе отпустил ее, чтобы затем стать виновником пробки в тоннеле.  — Сейчас мы едем домой. Пару дней приводишь себя в порядок и на поле. Потом повторение. Все, что сказал ему тогда отец. И ведь на какое-то время Артем поверил ему, загорелся и воспрянул духом, правда, до тех пор, пока не протрезвел. Год душевных метаний, это время стало для него самым болезненным и душным, его душа была похожа на израненную кровоточащую плоть. Он не мог выйти на поле и просто играть, он же не дворовый пацан, а профессиональный футболист, которого за одну ошибку списали со счетов и лишили футбола. И ведь не думал Артем, что когда-то еще окажется так близко к футболу.  — Лицо повеселее сделай, — говорит Миша Артему, когда тот скептически начинает листать дела по второму кругу. — Ты год уже здесь сидишь. Этих в люди выведешь, и можно будет о Премьер-Лиге говорить. Говорить о Премьер-Лиге тут приходилось нечасто. Парни, с которыми Дзюба играл в регби, футбол не особо жаловали, поэтому он так легко и вписался в их команду. Для них он не был неудачником, а был просто лошком-футболистом, потому что все футболисты для них лошки. И знал бы кто, как часто Артем мечтал о возвращении в высший дивизион, в национальную сборную. Он грезил этим и какое-то время даже активно тренировался с мячом, пока его не осенило — такие вещи не забываются. Его задушат, ему попросту не дадут играть. А ведь Артем даже тот злополучный матч ни разу не пересматривал — тошно. Только перед глазами постоянно маячил тот самый мяч, отданный румынским вратарем, и то, как он стремительно взмывал в небо. Наверное, тогда вместе с этим мячом и улетела к ебеням карьера игрока «Спартака» и сборной России Артема Дзюбы. На середине грязного поля вдруг зашумели и сбились в кучу регбисты, чем привлекли внимание Артема и Миши. Конечно, Дзюба не раз задумывался о том, что вскоре покинет эту разбитую поляну и агрессивных потных мужиков, приходящих на «партеечку» после смены на заводе. Но теперь, когда его шанс выбраться из пучины самоосуждения так близок, Артем сомневался. После нескольких месяцев самобичевания и морального разложения, когда отец смог-таки вытащить Артема из длительного запоя, тот снова ненадолго зажег в сыне огонек азарта. Он восстановился в вузе и закончил курс, который бросил несколько лет назад, досдал экзамены и получил тренерскую лицензию. Но музыка играла недолго. Работать в маленьких юношеских командах Артему, некогда звезде российского футбола, вообще не улыбалось, поэтому он, побывав на двух или трех тренировках, бросил это дело. Теперь же ему предлагают пост главного тренера целой команды ФНЛ, и Дзюба знал, что если он согласится — за ним будут следить. И если это малолетки с окраины Москвы, недавно отнятые от титьки, мало понимали в конфликтах внутри футбола, то со взрослой командой будет явно непросто.  — Ну что? Артем почесал пальцем с застрявшей под ногтем грязью свежую рану на лбу и посмотрел в небо. Как же давно он не видел настоящий футбольный мяч и не чувствовал под ногами газона. *** В детстве Артем не хотел быть ни летчиком-истребителем, ни космонавтом. С пеленок — на футбольное поле, разрезать воздух подобно отцу, стаптывать траву и вырывать куски дерна шипами бутс. Маленькому Артему отчаянно хотелось быть похожим на него, и даже сейчас, сидя в самолете до Новороссийска, мужчине хотелось стать таким же сильным, как он. Ведь ему уже далеко за тридцать, в такое время и уходят из футбола, а ждать у моря погоды уже не было смысла. Думать долго Дзюба не стал, чтобы не передумать, и на следующий же день после разговора с Мишей он собрал свои пожитки в чемоданы и отправился в аэропорт. Но даже теперь, когда самолет стал снижаться над портовым городком, Артем не был до конца уверен в своем решении. По крайней мере, он попытается, он постарается. Хотя бы ради отца, который стал часто болеть из-за переживаний за сына. Когда Артем вышел из самолета, в лицо его пахнуло прохладным морским воздухом, и он вдохнул полной грудью, ощущая запах чего-то необычного и волнующего. В аэропорту его встретила девушка, которая удивила Дзюбу тем, что была практически с него ростом. Но в своей высоте и стройности она была так грациозна и изящна, что мужчина получил какое-то эстетическое удовольствие, наблюдая за ней, хотя она и была не в его вкусе. Город определенно начинал нравиться ему.  — Лариса Вольская, президент «Метеора», — представилась девушка и так же грациозно подала ему узкую ладонь для рукопожатия. — Как долетели?  — Здрасьте, — ответил Артем и пожал протянутую руку. — Нормально, без пробок. Впрочем, остроумную шутку Лариса не оценила, улыбнувшись лишь уголком губ. Президент — женщина. Такого, конечно, Артем еще не видел и не слышал. Но он был готов к тому, что ему придется столкнуться со многим, чего он раньше не видел и не слышал. Может, так оно и делается в клубах ниже РПЛ, мужчина не знал точно, ведь свой старт он получил уже в московском «Спартаке», откуда его выкинули, как шавку подзаборную. Но об этом ему думать не хотелось, поэтому он уселся в клубный автомобиль и был благодарен Ларисе за то, что она больше не норовила порасспрашивать его. Артему хотелось собраться с мыслями. Пейзажи за окном, в основном циклически повторяющиеся, отлично способствовали этому. За полчаса пути до стадиона Артем постарался убедить себя окончательно — у него все получится. У него должно получиться. Базы теоретических знаний у него было достаточно, чтобы хоть завтра мадридский «Реал» тренировать, оставалось справиться с каким-то «Метеорчиком». Мелькающие баржи и подъемные краны, переносящие контейнеры, как ни странно, не приедались. Наоборот, Артем с упоением рассматривал виды, отличные от сплошных муравейников-многоэтажек, а серые дороги-серпантины вызывали какой-то детский восторг. Горные массивы и голубое-голубое небо давали ему надежду и почему-то внушали спокойствие, мысли о том, что не все потеряно и нужно обязательно двигаться вперед. Может, Артему всего-то и нужна была смена обстановки, чтобы взять себя в руки спустя два года. Уже на подъезде к стадиону Лариса сообщила ему, что по приезду будет обед, а уже через час состоится пресс-конференция, где его впервые представят как главного тренера. Поражающего колени страха мужчина не испытывал, но легкий мандраж, свойственный всем людям, присутствовал. Конечно, он знал, что все то время, которое ему пришлось провести в тени, за ним следили и не забывали. Дзюба и сам бывало натыкался на собственные фото, где он в растянутых трико с торчащими коленями и немытой головой идет в супермаркет за пельменями. Так что рассчитывать на то, что запись пресс-конференции останется непопулярной, не приходилось. Василий Уткин — еще одно новое лицо, то ли директор, то ли бухгалтер команды. Скользкий тип с маленькими, глубоко посаженными бегающими глазенками, еле влезающий в собственный засаленный на локтях пиджак. Он сразу не понравился Артему, как и он ему — такое Дзюба чувствовал сразу. Но оба они любезно обменялись рукопожатиями, явно ощущая взаимную неприязнь с первого взгляда. Обеду с новыми коллегами Артем предпочел пятнадцатиминутную прогулку по территории спортивного комплекса, и, сам того не контролируя, направился туда, куда вело его сердце. Артем вышел на поле и зажмурился от яркого солнца, глаза заслезились. По газону топтались члены его новой команды, типа разминались. Дзюба шел по краю поля, под подошвами его туфель шуршал гравий, и с каждым шагом мужчина будто откидывался все дальше в прошлое. Слишком свежи были его воспоминания о большом футболе. Огромные шумные стадионы, свежая трава, беснующаяся толпа и много-много эмоций. Таких разных, таких невозможно ярких. Артему казалось, что он помнит каждую секунду, проведенную на поле: от первой футбольной секции в Подмосковье до того самого злополучного матча. За шиворот пиджака пробирался прохладный воздух, пахнущий йодом и осенью, а Дзюба уже навернул несколько кругов вокруг газона, на котором заканчивали свою так называемую тренировку его подопечные. На выходе в раздевалки он пересекся с двумя парнями, которых тут же узнал по фото в личных делах. Они зыркнули на него с каким-то дебильным смешком и прошли мимо.  — Здарова, ребят, — крикнул им Артем, подходя ближе. Парни обернулись на него с еще более насмешливым и высокомерным взглядом, посмотрели пару секунд и синхронно отвернулись, чтобы молча продолжить свой путь. С немым удивлением и заинтересованной улыбкой Артем подошел ближе и вновь догнал их криком:  — Эй, парни! А че не здороваемся? Интересно, как они отреагировали на заявление администрации о том, кто будет новым главным тренером команды. Артем сомневался, что хоть один из них не слышал о том, кто он, и был не в курсе всей его подноготной, которую почему-то после того матча с Румынией активно начали сливать его бывшие «приятели».  — У нас так-то вечером знакомство. Там бы и поздоровались, — ответил Смолов.  — Ну и вообще, мы же так-то не обязаны Вас знать, — подхватил Кокорин. Конечно, зато Артем Дзюба обязан знать вас всех по имени-отчеству, сколько у кого детей и сколько сантиметров в разных частях туловища. Он прочитал их дела не раз и не два перед приездом сюда, чтобы быть хоть как-то подкованным, чем и блеснул перед двумя форвардами. Выражение удивления на их лицах удовлетворило Артема. Похоже, они не думали о том, что Бог Футбола, снизошедший до них, возьмет и выучит их по именам. Отец всегда говорил, что скромность человека красит, и что нужно быть проще. До этого дня мужчина, наверное, не до конца понимал смысл этих слов. Но если он хочет завоевать авторитет среди игроков и вести их за собой, ему непременно нужно засунуть остатки своего снобизма и высокомерия куда подальше. Федор и Александр, удивленно переглянувшись после того, как Дзюба выдал им собственные краткие биографии, все же поздоровались и поспешили ретироваться с поля. Артем фыркнул и сделал для себя заметочку об этих двоих. Мимо него прошел еще один паренек, Игорь Акинфеев, насколько помнил Дзюба, а помнил он отлично, играл на воротах и сейчас тащил на себе сетку с мячами. Игорь остановился в шаге от Артема и как-то странно посмотрел на него, и мужчине показалось, будто этот Игорь знает о нем что-то, чего не должен. — Привет? Артём поздоровался с парнем и попытался улыбнуться, на что Игорь улыбнулся тоже, но нехотя, лишь поджал губы. — Здравствуйте. Дзюба почувствовал крайнюю степень неловкости, ведь они стоят лицом к лицу и оба молчат, не зная, что сказать и стоит ли вообще что-то говорить. Почему-то Артему не хотелось (да и не за что было) доебываться до него или ставить на место, слишком уж паренек выглядел то ли печальным, то ли беспристрастным. Но, кажется, это мало волновало странного вратаря, он просто развернулся на девяносто градусов и продолжил свой путь. Мужчина постоял еще чуть-чуть, посмотрел на Игоря, который не без усилий тащил на себе гору мячей, а потом услышал, как Лариса кричала его откуда-то сверху, и поспешил к ней. Артема немного подташнивало, пока он поднимался по лестнице. Он буквально кожей чувствовал, как все здесь настроено против него. И эти двое из ларца, Смолов и Кокорин, и мальчишка-вратарь, который не то, что сказал что-то против, — совсем никак не отреагировал. По-хорошему, стоило бы тщательно продумать слова, которые Артем скажет уже сегодня вечером при знакомстве с командой, но сейчас его ждала еще одна небольшая формальность, которая тем не менее требовала концентрации и внимания. Переступая ступеньки через одну, мужчина не сразу заметил маленькую девочку, которая неслась к нему с селфи-палкой. Кажется, до того, как она увидела Артема, девчушка на камеру рассказывала какие-то новости о «Метеоре», но теперь пулей неслась прямо на него.  — Дзюба, Дзюба! — кричала она, а в голове мужчины голосом болельщиков продолжалась знакомая кричалка. — А давайте селфанемся! Артем закатил глаза и отвернулся, потому что девочка, как только нагнала его, стала чуть ли не тыкать в него своей палкой, норовя сфотографировать. И как бы он раньше не любил свою популярность и публичность, за что его всегда корил отец, светиться сейчас ему не хотелось. Поэтому он просто отобрал у ребенка палку со смартфоном, рассчитывая на то, что она успокоится, но девочка стала визжать еще громче, требуя вернуть личные вещи. На крик через несколько минут прибежала девушка в клубной форме, и Артем рано понадеялся, что мадам поможет ему избавиться от вопящей малой. Но Кристина, как представила ее малявка, только грубо отмахнулась от него и даже не захотела нормально познакомиться.  — Да ладно Вам, знаю я, кто Вы, — сказала она и схватила младшую сестру за плечо, чтобы увести. — Пошли-пошли, Даш. Устроила тут непонятно что. Ну вот опять. Его тут знают, и ему явно тут рады не все. Может, только разве эта девчушка Даша. И то, она бы наверняка потеряла к нему интерес после одной фотографии. Приезд Артема в Новороссийск это точно не жизнь с чистого листа, это попытка исправить, отстирать те страницы, которые были безнадежно изгажены дорожной грязью. Но грубость этой девушки, Кристины, которая к тому же оказалась штатным врачом-реабилитологом, не омрачила его настроение еще больше, наоборот. Такая маленькая и хрупкая с виду, она скорее создавала впечатление мямли, поэтому и удивила своими резкими речами. Кажется, в этом городе ему предстоит еще многому удивиться. *** Душевный подъем после разговора с Кристиной был быстро погашен беседой с Ларисой. Уже стоя под балконом, где планировалась пресс-конференция, Артем взглянул наверх и спросил, глядя на сливки местного общества:  — Вон тот король пляжа — мэр, я так понимаю?  — Владимир Анатольевич, — подсказала Лариса, шагающая в ногу с Артемом.  — Любит себя, да?  — Как все. Вокруг этой девушки будто распространялось какое-то силовое поле, невидимое, но ощутимое. Возможно, этой статности и видимой силы ей добавлял рост, но Артем был почти уверен, что такой президент и команду в ежовых рукавицах держит. Они знакомы уже больше часа, но она так и не задала ни одного лишнего вопроса не по делу, она вообще мало походила на человека, который треплется не по делу. И Дзюбе даже стало немного стыдно за то, что он посмеялся над ней при первой встрече.  — А что у нас с Кралом и Луневым? — спросил Артем, неосознанно стараясь оттянуть момент встречи с мэром и журналистами. — В каком они состоянии? Лариса взглянула на него лишь мельком и на мгновение замялась.  — Мы их продали. Финансовые трудности. Артему захотелось фыркнуть со всей силы, и он с трудом сдержал себя. Не стоит в первый же день показывать всех своих внутренних чертей и пугать простых людей. Но как так вообще можно? Они продали ведущих игроков, единственного взрослого вратаря, в конце концов, и даже не сказали ему об этом. Игроков и так не очень много, а если они продолжат в таком темпе, то у них только старт и останется, да пустая скамейка. Больше повозмущаться вслух Артем не успевает — с балкона их окрикивает мэр города. Еще больше в Ларисе Дзюбу удивляет то, с какой уверенностью она разговаривает с главой города. Конечно, мужчина и сам не робел перед ним, но все-таки, кто он, а кто она. И все встает на свои места, когда девушка так панибратски обращается к мэру.  — «Пап»? — переспрашивает Артем, улыбаясь и все еще не веря в то, что услышал. Так вот, почему на посту президента женщина. Артем-то думал… В прочем, это не совсем его дело, ведь и в большом футболе много делается по знакомству и кровным связям. Но мужчину сейчас беспокоило то, стоит ли ему быть более аккуратным с этой девушкой. Во всяком случае, в этот момент его отношение к ней изменилось.  — Давайте так, — Лариса опирается на перила балкона, когда они остаются наедине, и явно собирается проигнорировать вопрос Артема. — Там сидят журналисты, выйти в любом случае придется. Не нравится команда — можете сказать: «Я передумал, меня не проинформировали, уезжаю». У меня к Вам претензий никаких, решать Вам. Отточенная речь без запинки вылетает изо рта Ларисы, и Артем снова меняет отношение к этой девушке. Пусть она и занимает пост по родственным связям, она явно имеет представление о том, как устроена жизнь. Она не мямлит, не распинается и не уговаривает — ставит перед фактом. Именно ее решимость и твердость заставляет Дзюбу вытянуться по струнке, а нежданные мурашки пробежать по рукам. Возможно, это и вытолкнуло Ларису из категории доступных девушек, потому что теперь она прежде всего его коллега. И именно ее хотелось так называть, а не душного типа Уткина или импульсивную делано-грубую Кристину. Артем отвел взгляд, размышляя над ее словами, но сама Лариса сверлила его решительным взглядом.  — Только… Сколько Вы там просидели без работы? Мужчина снова заинтересованно посмотрел на нее, ожидая, что же она скажет нового про него и его бездарное времяпровождение.  — И дальше сидеть будете. Потому что другую дуру, которая доверит вот это все, — она, не разрывая зрительного контакта с Дзюбой, кивнула назад, на поле. — Человеку с такой репутацией, Вы вряд ли найдете. Логичной точкой в ее речи было то, что она, будто в подтверждение собственных слов, кивнула самой себе и направилась к журналистам. Если сейчас Артем сделает так, как она сказала — выйдет и публично откажется от должности, он снова отправится в какое-нибудь Чертаново играть в вонючее регби и заливаться водкой. С другой стороны, он же ничего никому не обязан. Теперь у команды нет шансов. Единственного опытного вратаря они продали, теперь у команды два зеленых стручка на воротах, один из которых больше похож на тонкую вичку, которую переломит мячом, а другой чудо, если девять классов закончил. Про Крала и говорить не стоило. Полузащитник был чуть ли не самым забивающим игроком «Метеора», и если его выкупила большая команда, его явно спасли, потому что команда — болото. «И дальше сидеть будете», — проносилось у Артема в голове раз за разом, и он с отвращением вспоминал прошедший год. Все, чем он занимался, можно было смело называть моральным разложением. Пусть и физически он был в сносной форме, но в голове его был такой бардак, что он собственных мыслей ему самому иногда становилось страшно. Стоя еще около минуты и наблюдая за переливающейся зеленью поля, контрастирующей с лазурным небом, Артем решил для себя окончательно — он хочет все изменить. Он должен, должен исправить все. И если Артем сделает неправильный выбор, велика вероятность, что он закончит плохо. Потому что футбол всегда был его жизнью, страстью, и пусть он больше не сможет спокойно играть в когда-то родной команде, Дзюба сделает все, чтобы ему самому перестало быть стыдно за себя.