В твоих глазах.

Виленская помнила все как сейчас: установочная сессия осенью прошла успешно, знакомство с одногруппниками, прогулки по невзрачному, но местами красивому городу, предчувствие чего-то нового и волнующего, будто вот с этого момента вся ее жизнь кардинально изменится. Конечно, девочке из маленького городка с населением в сто тысяч человек это было в новинку. Но со временем привыкаешь ко всему новому. Тогда она еще не знала, что ее ждет. Представления об учебе были. Аня очень любила романтизировать саму учебу в университете. Ей казалось, что проводить бессонные ночи за книгами и ноутбуком, пить давно остывший кофе и каждые тридцать минут выкуривать сигарету, а потом заваливаться за десять минут до экзамена в университет и не помнить ничего — вот они настоящие будни студента, и это было волнующе. Так она думала. А на зимней сессии появилась ОНА. И девушка сразу обратила свое внимание на женщину, которая ворвалась сначала в аудиторию, а потом и в ее сердце. Это был обычный февральский день, до этого Анна провела мучительную ночь, выполняя домашнее задание, которое было выдано еще на осенней установочной сессии. Она проклинала все: и сам предмет, и самого преподавателя, и себя за то, что вовремя не села за контрольные, хотя предмет казался ей очень интересным. Но осенью задание выдавал нудный мужчина шестидесяти лет, и тогда студентке было плевать. Ребята, с которыми она уже успела подружиться и даже сходить в пару классных мест в этом городе, точно так же сидели этой ночью над заданием. И это успокаивало ее. Преподавательницу звали Татьяна Денисовна, а если быть точнее, Разумовская Татьяна Денисовна. И Ане уже тогда захотелось увидеть обладательницу такой благородной фамилии. Но она привыкла моментально отгонять всякие мысли, переводя их в другое русло. Так вот, Разумовская появилась в жизни девушки спонтанно. Неосознанно. Сначала открылась дверь, секунда ожидания…и все, что помнит Аня, это ее походка, и до безумия красивый профиль. Если бы это был фильм, то скорее всего, Виленскую изображали в нем как тех героев, которые влюбляются с первого взгляда. Они смотрят на предмет воздыхания точно на греческих богов, восхваляя их. Первое, что сделала женщина, войдя, открыла шкаф и повесила свою шубу. Она заглянула в зеркало, и на уголках губ можно было заметить легкую ухмылку. Ухмылку и взгляд, сканирующий всех поочередно. Взгляд, задерживающийся на Аниной макушке. Потом была перекличка. И были пары. Сначала эта влюбленность казалась Ане чем-то, окутанным романтикой прошедших веков. Вот она, девчонка, ей восемнадцать лет, студентка первого курса. Влюбилась в свою преподавательницу, которая стоит выше нее по статусу. Влюбилась до состояния опьянения, на экзамене пошла отвечать чуть ли не самая последняя, кладя руки на трясущиеся коленки и заставляя себя открывать рот, лишь бы получить чертову тройку и избавиться от взгляда обладательницы манящих оливковых глаз. Избавиться от всего, что связано с ней. И только тайком на парах любоваться, представляя как могло быть, если не ее трусость и дикое смущение. Все произошло этой же зимой. До окончания сессии оставалось пять дней. Аня уже заранее покидала пару вещей в чемодан, заранее заказала билеты, желая быстрее вернуться в маленький и родной городок, остыть и попытаться забыть свою преподавательницу, которая даже во снах приходила к ней. Но тут следует сказать. Что-то явно пошло не так, когда Разумовская решила оставить студентку после пар и попросить о помощи. Все смешалось в голове у Виленской: «Черт, черт, черт! Почему именно я…что я сделала?». Полным счетом, она не сделала ничего, только ей было неизвестно, что преподавательница тоже давно наблюдает за ней, с самого начала их курса. Вниманием парней и девушек Аня не была обделена. Ее серые большие глаза, цвета пасмурного неба. Алые пухлые губы. Черты Анны привлекали многих. Только в себе саму девушку привлекало мало чего, но с годами она привыкла получать комплименты и относилась к ним с шуткой: «Да ладно тебе, спасибо!». Так и сейчас… Женщина долго наблюдала за этой неуверенной особой, небрежно скидывающей учебник и тетради в рюкзак с некой злобой. Наблюдала, как всегда, взглядом хищника (так казалось самой Ане), улыбалась уголками рта. И этот взгляд заставлял сердце студентки биться чаще, он возбуждал ее, но сама она пока что боялась в этом себе признаться. Еще секунда и женщина приблизилась: «Аня, я заметила, что Вы интересуетесь моим предметом, если я не ошибаюсь, он Вам понравился. У Вас хорошие результаты. Я бы хотела выдать Вам список дополнительной литературы, она пригодится для самостоятельного изучения. А еще я бы хотела поинтересоваться, сегодня вечером Вы свободны?». Ступор. Страх охватил Виленскую, и что-то еще… Она будто чувствовала, сейчас она согласится и вернуть назад ничего нельзя, а в мыслях так и крутился вопрос, который она не смогла задать ей: «Мне потом будет больно?». Но, кажется, заранее знала ответ: «Хищники редко оставляют добычу в живых, Аня». С того самого момента жизнь для обычной студентки Ани разделилась на до и после: она так долго питалась фантазиями о Разумовской. И, кажется, эти фантазии скоро осуществятся. Но будет ли так, как хотела этого сама Виленская? Ответа на этот вопрос у нее не было. Зато был небольшой листок с адресом и номером телефона, а в конце красовалось сердечко. Девушке казалось, что она и так уже слишком медлит. Вообще, этим вечером ее не устраивало многое. Начиная с волос и заканчивая луком, который Аня тщательно подбирала. Волосы в итоге пришлось просто выпрямить и уложить, а вот с рубашкой и юбкой она провозилась долго. Сначала ей казалось, что она выглядит как школьница. Потом она подумала о том, что наряд явно откровенный, и кожаная юбка-шорты точно не привлечет внимания обладательницы хищного взгляда. Но в итоге, решила оставить все как есть. Хотела забежать по дороге к Разумовской в алкомаркет, но помнила наставление: «Не смейте тратиться, Аня. У меня все есть для хорошего вечера». Уже прошло двадцать минут от того времени, которое было назначено. Она сидела во дворе той самой преподавательницы, так откровенно заманивающей студентку к себе днем. Она сидела и не понимала, почему в голове крутится только один вопрос: «А что она имела ввиду, когда говорила, что у нее есть все для хорошего вечера?». Конечно, это было от волнения, ее коленки опять предательски начали дрожать, а в горле встал ком: «Если я сейчас так реагирую, что будет, когда увижу ее? И зачем я согласилась?». Но Аня все-таки решила собраться и наконец подойти к подъезду. Собраться, позвонить в домофон, а потом пусть будет все так, как должно быть. Нет, она не хотела пускать данную ситуацию на самотек. Но все-таки решила для себя, что была бы не против доминирования Разумовской. Пусть берет ее, ведь этого она хотела? Или девушка вообще все неправильно поняла? Поднималась сама, воспользоваться лифтом не захотела. И пока добралась до восьмого этажа, успела слегка покраснеть и запыхаться, но так стала выглядеть еще милее. Она не ожидала, что дверь сразу откроют прямо перед носом, и не ожидала увидеть такую красивую Разумовскую. «Ну и какого хрена она наперла это платье?» — думала Виленская. Не было разговоров. Не было ничего «лишнего». Она взяла, как и думала Аня. Взяла студентку в своей спальне на большой кровати с белыми простынями. Целовала. Раздевала ее медленно, осматривая каждый сантиметр красивого молодого тела. И девушка утопала. Она плавилась под горячим взглядом этих умных и чарующих глаз. В темноте ей казалось, что они меняют цвет. И будто бы зрачок закрывал собой всю радужку. И она получала оргазм от чуткости и ласк женщины. Она боялась, что ей не хватит выпитого бокала вина, стоявшего на прикроватной тумбочке. Но этого оказалось даже слишком много. Могла ли она говорить, что ее ЛЮБИЛИ этой ночью? Но если нет, то как тогда назвать ту нежность, которую дарила ей женщина, ее преподавательница? Так хотелось назвать ее своей. Но имела ли она право на это? Первый оргазм настиг девушку в тот момент, когда женщина провела языком линию от груди до пупка, и перешла на клитор. Ждать долго не потребовалось… Аня вспыхнула. Приглушенные стоны заполнили комнату. Через некоторое время за первым последовал и второй, только тогда студентка уже лежала на животе и в нее входили сразу двумя пальцами. Она делала с ней все, что только вздумается. Но слова, которые слетали с ее уст волновали девушку и разжигали еще больший огонь: «Посмотри на меня»… «Ты красивая»… «Я буду аккуратна»… «Не бойся, Аня». Ночь пролетела для обеих быстро. Осталось только сладкое послевкусие и приятная ноющая боль во всем теле девушки. Когда Аня проснулась в половине второго дня, первым делом удивилась, что уже так поздно, а потом поняла, что Разумовской рядом нет. Ее не было и в собственной квартире. И записка, которую нашла девушка гласила следующее: «Спасибо за прекрасную ночь, солнышко. Ты можешь принять душ и позавтракать, полотенце я оставляю рядом с запиской на пуфике. Когда будешь уходить, просто захлопни дверь. P.s И Анна, подготовьтесь лучше к моему предмету на следующую сессию, у вас есть вся необходимая доп.литература». Перечитывала раз пять, пытаясь зацепиться за что-то. Но за что, сама не понимала: «Использовала. И теперь выбрасывает…». Слезы покатились от обиды и от ясности, что они никогда не будут вместе. А все те замки, которые настроила в своих мечтах студентка, разрушились волной гадких слов «когда будешь уходить, просто захлопни дверь»… И она захлопнула дверь. Только не одну, их было две. Две двери. Первую, когда вышла из квартиры. Вторую, когда потеряла себя и перестала думать о завтрашнем днем. Это была дверь в ее сердце.