***
— Ефим, тс-с, — пшыкнула я, приоткрывая дверь из кабинета с животными ногой. В руках у меня была коробка с кучей лягушек. Ефим немного зацепил стеллаж с кормом для животных, когда пытался не запутаться в маленьких змеях. Потом чуть не толкнул Дерека, что только взял в охабку троих кроликов. С человеком было больше головной боли, нежели с животными. Урок начался пару минут назад, поэтому коридоры были практически пустые. Мы пытались сорвать уроки, чтобы пойти домой, пока небо было в тучах. Я щёлкнула пальцами, привлекая внимание человеческого ребенка, указала на него, а потом на верх, давая понять, чтобы он шёл на второй этаж. Парень кивнул и направился туда. Мы с Дереком побежали к середине нашего этажа. Я опустила коробку на пол и медленно повернула ее так, чтобы животные внутри смогли выбраться. Десятки лягушек тут же начали выпрыгивать из картонного ящика. Кролики сидели рядом и боялись пошевелиться. Их маленькие глазки были уставлены на всех, кто двигался. Дерек махнул в сторону лестницы и мы побежали к ней. Ефим как раз спустился к нам. Мы кивнули друг другу, подтверждая свои действия, и направились в класс.***
Стоя под стенами допросной камеры, ожидая, когда смогу приступит к работе, я подслушивала разговоры мужчин. — Вифобы являются лишь трусами, — говорил заключённый. Эти слова не могли не вызвать у меня улыбку. — Интересно, с чего такая щедрость на слова? — Спросил Нерий. — Та девчонка такая юная, а уже стала причастной к геноциду. — Какой геноцид? — Прозвучал этот вопрос не только в моей голове, а и от главы безопасности. — Мало того, что трусы, так ещё и недалёкие. Послышался удар. — А у вилюбов толстая кость. Это хорошо, для меня. Подольше сможем пообщаться прежде, чем ты отключишься. У нас не так много времени осталось, поэтому давай не терять его. — Изменения, — прохрипел заключённый. — Что-что? — Мир ждёт изменений. Резонанс сделает толчок. — Что ты имеешь ввиду под резонансом? — Мы лишь пытаемся привлечь внимание к проблеме вампиров. — Убив при этом ни в чем не повинных людей? Взорвав двигатель? Это допрос террориста, который виновен во взрыве. Но почему людям до сих пор ничего не сказали ни про то, что случилось, ни про виновников, ни про то, что с ними случилось? И один ли это террорист или есть ещё на корабле? — Убийство людей это путь вилюбов к изменениям? — Раз они были здесь и никак не пытались заступиться за угнетенных, они причастны к геноциду. Вилюбы никогда бы не убили людей. Никогда. Это не вилюб. Но он так говорит… Он настраивает людей против вилюбов. Он является самым, что ни на есть вифобом, но пытается сделать образ фанатика. — Меня будто ледяной водой в самый жаркий день окатило. — И скольких ты можешь убить в одиночку? — Продолжал Нерий. — Я лишь болтик среди тысячи других деталей — Сколько вас на Фортуне? — Достаточно, чтобы творить, но недостаточно, чтобы изменять и влиять. Снова удар. — Я прямолинейный человек и требую конкретных ответов! — Мы лишь болтики. Теряется один, приходит другой. Идея вилюбов ведёт нас, — пока у главы безопасности голос балансировал между злостью и яростью, у заключённого голос был спокоен. Рукоприкладство повторилось. Снова и снова. Что мне делать с ним? Спокойно продолжить заботиться о нём, зная, что он виновен в стольких бедах и пытается дискриминировать целое движение? Или случайно задеть какой-нибудь нерв или вену, чтобы отомстить? Нет, это слишком просто, быстро и по-вифобски. Я должна быть выше этой агрессии. Но что с ним делать? Как теперь я смогу залечивать его раны? — Как хорошо, что это скоро закончится. Скоро дадут добро на твою казнь, если, конечно, я не добью тебя я быстрее. Хотя, я буду скучать по этим ощущениям. Значит, справедливость восторжествует. Но до этого момента я должна взять себя в руки и сделать так, чтобы он выжил после допросов. Пускай мучается до смерти. Меня впустили внутрь. Нерий молча ушёл, практически не обратив на меня внимания. Я стояла и смотрела на сидящего человека. Его голова повисла набок, а изо рта лилась густая струя крови. И без анализатора было видно, что ему нужно вправлять челюсть. Дыхание было немного с хрипотцой. Видимо, я слишком долго не шевелилась, так как начала чувствовать на себе вопросительные взгляды охраны. А с ними лучше не шутить и не привлекать лишнее внимание. Взяв анализатор из аптечки, начала осмотр костей и мозга. К сожалению, оказалось, что кроме челюсти и ушибов у мужчины не было проблем. Надев перчатки и сложив бинт в несколько слоев, я подошла к пленному, чтобы положить толстый слой бинта ему на зубы и губы. Ткань моментально впитала кровь. — Стой, — едва разберимо попросил мужчина, кивнув головой вбок. После он поморщился и застонал. Меня дёрнула усмешка. Террорист-убийца боится боли. Я грубо взяла человека за голову и, положив руки на бинт, дёрнула нижнюю челюсть. Щелчок вперемешку с вскриком заполнил комнату. Я выбросила окрававленные вещи и принялась за обработку ран. — Какого это, быть предателем землян? — Внезапно отчётливо спросил заключённый. Он без лишних других звуков терпел промывку, обеззараживание и накладание пластырей. Кто бы говорил про предательство… Молча сделав всё необходимое, я уже собиралась уходить, как он снова сказал: — Арианнна, ты стала частью кое-чего ужасного. Ты это знаешь? Я не стала даже оборачиваться на это ничтожество. Просто ушла.***
— Ещё раз я узнаю, что ты общаешься с ними, — я услышала, как мать Ефима отчитывала сына, — переведу на домашнее обучение. Я думала, что наше временное положение не заставит тебя уподобиться тем, кто живёт так всю жизнь. Думала, вампиры не будут тебя отвлекать от учебы, — она иногда срывалась на крик. И пускай они были этажом выше, а я в берушах, я всё слышала. — Как только твой отец вернётся со службы, он поговорит с тобой. Как вообще можно общаться с вампирами? Я улыбнулась, охотясь на лягушек, пытаясь собрать их назад в коробку. Мы устраняли последствия нашего неудачного плана побега. — Ари, тебе смешно? — Практически прорычал Райан. — Прости, — стушевалась я. — Тут простыми извинениями ты не отделаешься. Тебя ждут большие неприятности. Как тебе это вообще в голову пришло? — Я хотела домой, — держа в руках животных, я повернулась к нему. — И это повод так пугать учителей и учеников? Повод рисковать здоровьем животных? — Нет. — А как Дерек не поддержал эту идею? Неужели впервые он оказался умнее тебя? — Пауза дала ему возможность сопоставить несоответствия. — Ари, он же не участвовал в этом? — Я молчала. — Ари, скажи: да или нет. — Нет. — Я слышу твоё сердцебиение. — Мы были вдвоем. — Поговорим дома.***
Меня кто-то ждал в моей комнате. Человек сидел на кровати. И когда открыла шлюз, я, ещё не успев увидеть силуэт, по аромату определила, что это была Агнесса. Как только я вошла, она подскочила на ноги и, протягивая мне стаканчик, спросила: — Ари, что это? — У неё был испуганный взгляд. Я не могла даже предположить, что она хочет от меня. Она просто сходу спросила меня, даже не дав осознать ситуацию. Моя приветливая улыбка смешалась с негодованием. — Стаканчик, — я пожала плечами, закрывая шлюз. — Почему он в крови? — Она подошла ближе, чтобы я увидела испачканный картон. Из этого стаканчика я питалась пару дней назад. — Это просто грязь, — старалась быть непринужденной, пытаясь отойти от темы. — Я не слепая. Я могу различить грязь от засохшей крови. — Ладно. Арон поранился, и чтобы не испачкать всё вокруг, он держал руку над этим стаканом, — я подошла к шкафу, чтобы повесить халат. — Я видела его десять минут назад. Он был цел. — Уверена, ты просто не заметила его небольшую ранку на локте. — Ари, почему окровавленный стаканчик был у тебя в мусорке? — А почему ты рылась в моей, — я сделала акцент на этом слове, — мусорке? Заметь, я тебя не приглашала к себе, но ты здесь. Почему? — Это как-то связано с тем, что вы скрываете с Филом? — Ты о чём? — Я обперлась спиной об стену. — Не притворяйся. После того разговора после Дня истории, Фил изменился. Стал скрытным, задумчивым, более серьезным. Что произошло? И что вы обсуждали вчера? — Агнесс, ты ревнуешь? И поэтому ты искала здесь доказательства ревности? — Я волнуюсь, а не ревную. Он изменился после разговора с тобой. Я надеялась, что вы просто сговорились для какого-то дела. Я хотела здесь найти кому-то подарок или приготовления к сюрпризу. Но тут только этот стаканчик. Что ты скрываешь? — И что ты хочешь услышать? — Что происходит, вот что меня интересует. — Агнесс, Фил тебе не изменяет. Он помогает мне с моими проблемами. — Какими? — Социальная изоляция. — Я не знаю, что это значит у психологов. — Он ещё по возвращению нас на Фортуну дал мне направлению к психологу, чтобы я лечила свою закрытость и нелюдимость. Но оказалось, что это не у меня проблемы, а у него со мной. Наши взгляды слишком разные на эти вещи, поэтому мы их решаем. — Удивительно, как вы обнаружили это прямо после того, как Арон задел твои вилюбные чувства. — Агнесс… — её слова были слишком грубые. — Нет, Ари, я тебе не верю. Слишком много не сходится. Сначала тот твой дружок рассказывает про тебя и ДоноДар с глушилками, потом ты обижаешься на Арона. Фил и его поведение. А потом оказывается, что твоя приемная семья — вампиры. И твоё питание… Слишком всё не сходится. Покажи шрам. — Что? — Покажи шрам от той твари, что ранила тебя на планете. — Агнесс… — Покажи шрам или скажи, что происходит. — На мне всё очень хорошо заживает, — я оттянула футболку, позволяя девушке увидеть самое обычное здоровое плечо. — Поэтому и шрама не осталось. — Может тогда ты объяснишь вот это? — Она подошла к столу и достала из верхнего ящика фотоальбом. Я всегда хранила его в чемодане, чтобы никто не увидел лишнего. Но она его достала и специально переложила в ящик. Достала и ждала меня. — Это уже ни в какие ворота! — Взорвалась я. — С какого перепугу ты решила, что имеешь право лазить по моим вещам?! — Вот с такого, — она открыла альбом на странице с одной интересной фотографией. Там была я с Дереком. Мы смеялись над тем, что его кровавый лёд упал прямо на его футболку. И там были видны мои клыки. Небольшие, но всё же. — И как это понимать? Как ты это объяснишь? Выбора нет. Дальше просто некуда врать. Я взяла рацию и, не обращая внимания на взъерошенную девушку, сказала: — Фил, зайди ко мне. — Что-то важное? — Спросил он тут же. В это время я смотрела в сиреневые глаза. Обычно они нежные и полные ласки, но в этот момент они были злые и целеустремлённые. Агнесса желала узнать правду и сделала всё, чтобы её получить. Мне же осталось только дать ей правдивую информацию. — Это касается меня. Настоящей меня.