Не может быть!

Щекастый купидончик прятался от дождя под козырьком крыши. Он тоскливо оглядел пустынную улицу. Очень хотелось кушать. Со злостью посмотрев на единственную стрелу в колчане, малыш опять замер, слегка подрагивая крылышками. Вдруг его внимание привлек звук отворяемого окна. Словно бабочка, стремящаяся к огню, он порхнул к цели. Приземлившись на подоконник, оглядел комнату. Лицо его расплылось в улыбке. — Есть! — радостно воскликнул он, и, чтобы иметь обзор получше, взмыл к потолку. — Какая-то канцелярия. — Его взгляд скользнул по застекленным шкафам с огромным количеством папок, книг, тетрадей, книжным полкам на стенах, картинам и остановился на женщине, сидевшей за столом в кресле с высокой спинкой. Видать, хозяйка этого кабинета. Уж больно величаво восседает. — Царица на троне, — восхитился он. — Красивая! — залюбовался. — Но стерва, — добавил, с досадой причмокнув язычком. Подлетел поближе, всматриваясь в карие глаза. — А ведь никого-то у тебя и нет. Всех прогнала! Стерва же в свою очередь пристально смотрела на собеседницу, нахохлившуюся взъерошенным воробышком на стуле напротив. — Анна Николаевна, что ЭТО?! — схватив со стола несколько бумаг, со злостью бросила их обратно. — Я вас спрашиваю, ЧТО ЭТО?! — её голос звенел сталью. — Это отчет, — ответила та, не поднимая головы. — Ну-ну. А я — царица Савская. — Не-е-е, — протянул купидончик. — На неё ты как раз и непохожа, а вот на княгиню Зинаиду Юсупову — очень даже! — он радостно засмеялся, довольный своей наблюдательностью. — Та-ак, а теперь посмотрим на Анну, которая Николаевна, — амурчик подлетел поближе к сидящей на стуле женщине. Густые русые волосы забраны в небрежный хвост, глаза за стеклами очков кажутся маленькими синими озерцами, носик-курносик, лёгкая россыпь веснушек, скулы красиво очерчены. — А губки-то, губки как хороши! Пухленькие, как облачко, — восхитился малыш. — Анна Николаевна, отчет должен быть лаконичным! Вы понимаете значение этого слова? — Там всего лишь четыре страницы. — Да, четыре, — подтвердила стерва, — но чего? Водрузив очки на нос, дама в кресле подняла со стола листок и начала читать: «В одном из залов (галерея Аполлона) хранится легендарный бриллиант Санси, весом 55,23 карата. Он был найден в Индии в XI веке. Его продавали, крали и дарили. В одно время знаменитый камень стал чуть ли не вершителем европейской истории…» — И это вы называете финансовым отчетом о поездке во Францию?! — она умолкла, словно ей недоставало воздуха. — Там дальше есть о финансовых затратах. На последнем листочке. — Анна Николаевна несмело посмотрела на хозяйку кабинета. — Вы издеваетесь?! Мне нужен отчет в виде таблицы, выполненный в экселе. На кой мне ваши впечатления о посещении Лувра! Вы работаете в элитной частной школе, которую финансируют люди, считающие каждую копейку! И заставляют отчитываться за каждую копейку директора! Меня! Отчитываться! А вы словоблудием занимаетесь. Свое краснобайство применяйте на уроках! Вам понятно?! — Я не умею работать в экселе, — прошептала чуть слышно бедняга. — Что вы там себе под нос бормочете?! Да поднимите же голову! — собеседница Анны Николаевны встала с кресла и подошла к женщине. Та подняла лицо. В глазах стояли слёзы. — Елена Владимировна, я не умею работать в экселе, — повторила она. — Сколько вам лет, Анна Николаевна? — Сорок. Будет летом. — Да-а-а. Вы дивный экземпляр. Мне такие ещё не встречались, — протянула задумчиво. — Только сырость здесь не надо разводить, — добавила, увидев, что собеседница вот-вот расплачется. — Держите, — протянула упаковку бумажных салфеток. — С-с-спасибо. — Анна Николаевна вытащила салфетку и, сняв очки, принялась их протирать, виновато моргая. Вся её поза выражала такую покорность и уныние, что Елена Владимировна почувствовала раздражение и несвойственную ей жалость. Она поспешила отвернуться от этого зрелища и подошла к окну. — Бедняжечка! — купидончик заглянул в синие, как небо, глаза и просто утонул. — Какая душа! Какая ласковая и беззащитная душа! И совсем одинёшенька, — он шмыгнул носом, отгоняя непрошеные слёзы. — Ничего, это дело поправимое, — метнул взгляд к окну. — Почему вы не отдали чеки в бухгалтерию? — спросила Елена Владимировна. — Я отнесла. Но Ольга Викторовна неважно себя чувствовала и попросила меня написать отчет, чтобы было быстрее. — Ну да, а вы умеете только сочинения писать, — хозяйка кабинета пристально посмотрела на фигурку, застывшую на стуле: «Какая она беспомощная и хрупкая. И по жизни, скорее всего, такое же недоразумение. Интересно, семья у неё есть? Педагог, конечно, хороший, — мысли прыгнули в другую область, — и специалист отличный. Чего только стоит знание трёх или четырёх языков? Надо будет посмотреть в личном деле. Директор должен знать такие данные», — укорила себя. Повернулась к окну. — Дождь уже закончился, — произнесла обрадованно. Купидончик засуетился. Скорее бы домой! До чего же под ложечкой сосёт! Лишь бы стрела отозвалась. Потянулся к колчану. Стоило дотронуться до древка, как оперение заиграло всеми цветами радуги. — Ух ты! — он улыбнулся. — Не зря меня дождь сюда загнал. Натянул тетиву лука, прицелился и выстрелил. — Надеюсь, у вас все получится, — бросил малыш напоследок и вылетел на улицу.