Moral of the Story

Чонгуку только что разбили сердце. Жестоко и безжалостно скомкали хрупкое мальчишеское и раскрошили на песчинки. Выдрали из груди, распоров ее насквозь, и оставили угасающе стучать где-то около мусорного бака. Что вы говорите? День всех влюбленных? Праздник? Во время праздников должно быть весело, тогда почему ему так больно? Чем он заслужил страдать, пока все счастливы вместе со своими половинками? Да, его бросили. Бросили в день, когда цветет и пахнет любовь. Именно поэтому его сейчас прижимает к своей теплой груди единственный человек, благодаря которому вера в светлое чувство еще остается жива. Тэхен. Тот самый Тэхен, что дарит ее безвозмездно, даже если она невзаимна. Ему с высокой колокольни на все — только позвольте любить Чонгука. Крепко обнимая плачущего навзрыд мальчишку, он не дает тому отчаяться совсем. — Поч-чему так б-больно? Мне никогда не было т-так больно… — всхлипывает Чонгук, сильнее хватаясь за чужую кофту и сжимая ее в кулачках. — Даж-же когда я ломал руку… И падал с велика… Он еще слишком юн, чтобы понять. Он не может объяснить, но Тэхен знает. Это чувство, заполняющее твою душу, словно проникающий в легкие яд. Удушающее, перекрывающее кислород и заставляющее слезы скатываться по щекам ручьями. Тэхен бы не хотел, чтобы его маленький мальчик от первой любви испытывал это. Но, к сожалению, она в большинстве случаев всегда так заканчивается. — Все хорошо, малыш. Иногда ты совершаешь ошибки, но все хорошо. Да, это его ошибка — он влюбился не в того человека. — К-как я мог? Я не должен был… Я не хочу любить… Ег-го… П-почему? — Все пройдет, мой хороший. Ты был ослеплен. Ты не мог знать, — Тэхен гладит его по голове, пропуская темные пряди сквозь пальцы. — Ты можешь думать, что любишь, когда на самом деле от этой любви тебе только больно. — Я н-никогда не знал, ч-что это за ч-человек… Я просто был помешан… Он отстраняется от такого нежного Тэхена, заглядывая в его бездонные глаза, в которых плескалась такая безграничная и воздушная. — Прос-сти меня? А Тэхен только удивленно смотрит. — За что, крошка? — Прости, что любишь меня. Тяжело вздыхает и возвращает малыша в свои согревающие объятия. — Ты не виноват, зайчик. Я сам хочу любить тебя. Тот лишь судорожно выдыхает и утыкается покрасневшим носиком куда-то в шею. — Я хотел бы любить тебя тоже. Ты х-хороший… — Не печалься, солнышко. Скоро все воспоминания с ним станут просто плохим сном. В конце концов, так будет лучше для тебя. Веришь? И Чонгук верит. Верит, потому что через несколько лет просыпается с Тэхеном в одной постели, лениво целуясь и наслаждаясь тихим шепотом, пропитанным любовью.