Общие грехи

      Все чаще ему снится место, где он ни разу не был наяву. То место, которое он видел лишь глазами Кайта – механической игрушки, робота-кота, созданного, чтобы следить за остатками "Лавины". Забытый всеми, затерянный в джунглях, таинственный и загадочный Храм Древних.       Потускневшие от времени фрески отображают далекое прошлое. И будущее, каким его увидели создатели храма, – предсказанное тысячи лет назад Падение Метеора, который должен погубить планету и все живое на ней.       На одной из колонн полустертый орнамент пересекает полоса алых капель. Именно здесь, рядом с ней, стоял Ценг, когда Сефирот отбросил его со своего пути ударом меча. Вот на эти камни он упал, истекая кровью. Упал, но нашел силы подняться и дойти до алтаря у входа в храм, чтобы передать ключ-камень Страйфу.       Ночь за ночью Рив Туэсти повторяет этот путь.       Ночь за ночью он идет по кровавому следу на затянутых мхом ступенях древнего храма, опасаясь не успеть. И каждый раз у него едва не останавливается сердце, когда он находит Ценга, сидящего у подножия одной из колонн рядом с алтарем. Глаза закрыты, лицо бледнее, чем ворот рубашки, а рубашка вся красная от крови.       Рив просыпается в холодном поту и не сразу понимает, что все это уже было. Не только во сне, но и наяву, много лет назад. Тот кошмар давно закончился, это всего лишь его отголоски, всплывшие со дна памяти. Ценг жив, и совсем скоро он с ним встретится. Может быть, даже сегодня – глава WRO все еще иногда возвращается к прежней профессии, втайне от соратников рассчитывая для возрождающейся корпорации проекты энергетических установок – теперь уже без использования Мако. И, прежде чем предоставить свои разработки президенту, показывает их Ценгу – чтобы оценил степень безопасности и защиты от возможных диверсий.       Вот и долгожданный звонок.       – Все готово?       – Да. Но мне не хочется рисковать, доверяя настолько важные документы курьеру.       – Хорошо, я приеду за ними сам. Где встретимся?       – Там же, где и в прошлый раз.       Рив всегда назначает встречу в кафе, каждый раз надеясь, что уговорит Ценга пообедать нормально, не торопясь, не перекусывая неизвестно чем на ходу, как это обычно делают Руд и Рено.       Ценг всегда заказывает только чашку кофе, но и ее часто оставляет недопитой.       Рив занимает столик задолго до назначенного времени. Ценг появляется минута в минуту. И снова, как и в прошлый раз, не один. Хорошая новость – с ним Рено, а не Елена. Еще лучше – наскоро проглотив сэндвич, Рено куда-то убегает, на прощание издевательски отсалютовав электродубинкой.       Вздохнув с облегчением. Рив протягивает папку с бумагами. Как всегда, ему хочется коснуться руки Ценга, передавая их, и как всегда он не решается это сделать.       – Вот, проверь, действительно ли здесь все, что было нужно. Мне кажется, некоторые предложения потребуют доработки.       Ценг вчитывается в документы, хмурится и вдруг тянется к пачке сигарет, которую Рено забыл на столе. Рив успевает перехватить его руку, забыв о том, что минуту назад так и не решился прикоснуться.       – Ты что?! Тебе же нельзя!       – Это еще почему? – Неуловимо быстрое движение и рука Ценга оказывается сверху, прижимая его ладонь к столу.       – Я... Прошу прощения... – Рив пытается высвободиться, но это нереально.       Ценг еще сильнее прижимает его руку к столешнице.       – Нет, подожди. Интересно, что такое непоправимое может случиться со мной от одной сигареты? Говори, я внимательно слушаю.       – Врач, который тебя лечил... Это он сказал, что после такого ранения нельзя курить. Вообще нельзя! Ценг, ты же раньше не курил, не начинай, пожалуйста, это тебе навредит.       – Еще интереснее... А с каких пор ты стал так беспокоиться о моем здоровье? Я уже давно начал задумываться, что это выглядит достаточно странно, особенно если учесть, что у тебя есть причина желать мне смерти.       Растерявшись, Рив полностью прекращает попытки высвободиться.       – Что ты такое говоришь? Желать смерти... но почему?       – Похоже, ты забыл, что произошло с колонной, поддерживающей основание седьмого сектора.       – Это был приказ президента!       – Президент отдал приказ, Турки его выполнили. Хочешь знать, что было бы, если бы Рено отказался нажать кнопку?       Рив уверен, что не хочет слышать это, но, словно загипнотизированный взглядом Ценга, не может даже покачать головой, и тот продолжает:       – На самом деле, ничего особенного. Я поручил бы ему что-нибудь другое и нажал бы эту кнопку сам. Хочешь знать почему?       – Н-нет...       Не хочет, потому что и так знает.       Много лет назад жизнь и свободу для тех Турков, которые покинули корпорацию, Ценг выменял на свое беспрекословное подчинение приказам. Одиннадцать жизней – за одну, отданную в залог. Неплохая цена, выгодная сделка. И только Рив Туэсти считает, что это непомерно дорого.       – Ценг, не надо! Не вини себя! То есть... ты тоже виноват... Но не бери на себя то, в чем виноваты мы все! Разве ты никогда не задумывался, откуда взялся этот механизм самоуничтожения? Это я! Я спроектировал и установил его, когда сектор в очередной раз перестраивали. Я сделал это ради собственного удобства – чтобы проще было снести, если вдруг опять придется все переделывать заново. То, что я был глуп и не понял, к чему это может привести, меня не оправдывает! Ценг, на моих руках столько же крови жертв падения плиты, сколько и на твоих. Не мне тебя судить...       Ценг наконец отпускает его руку.       – Значит, мы действительно друг друга стоим. Ладно, мне пора идти. Если что-то понадобится, звони.