Примерный ученик

Дуэйн ещё раз прикусил напряженный сосок и получил в ответ ожидаемый стон. Потом провёл дорожку от груди по животу к паху, пощекотал лобок и, дождавшись дрожи гостеприимно раздвинутых ног, скользнул языком по клитору. Он знал каждую реакцию тела своей жены на любую из своих ласк. Она не зря учила его, как доставить ей удовольствие. И, следовало сказать без ложной скромности, он был хорошим учеником. Более того, Эленор помогла ему понять, чего хочет и что испытывает женщина в постели. Немногочисленные любовницы Дуэйна должны были сказать ей за это спасибо. Лишь со шлюхами Дуэйн по-прежнему не церемонился, в конце концов, им он платил за собственное удовольствие, а не за их. Но Эленор — совсем другое дело. Его жена, прекраснейшая из женщин, несмотря на свой возраст, — она была достойна лучшего. И Дуэйн всегда бывал старателен в семейной постели, не упуская ни один из пунктов освоенного списка. Вот сейчас он ласкал клитор, нежно посасывая его, играя с ним языком. Это доставляло Эленор такое удовольствие, что она не могла лежать спокойно, выгибаясь так, что её приходилось удерживать на месте. Ни одна из других ласк не вызывала у неё такой бурной реакции, и оргазм после неё наступал быстрее, чем когда Дуэйн пренебрегал этим пунктом программы. К его сожалению, к этим играм он вынужден был прибегать всё чаще, иначе приходилось отрабатывать по-другому, а он, всё же, уже не мальчик, чтобы пахать на женщине по полчаса. Зато Эленор с возрастом становилась всё более требовательной и жадной до подобных утех. Теперь ей уже мало было языка и губ, она хотела глубже и сильнее, а потому потянула Дуэйна вверх и сама направила его член в себя. Темп был задан вполне приличный, и Дуэйну приходилось стараться, чтобы не кончить раньше времени. Он давно разгадал секрет «семнадцатиминутного» Трасти — думать в процессе о чём угодно, но не о самом процессе. Лучше вообще о чём-то, с сексом не связанном. Хотя последнее у Дуэйна сегодня выходило не очень. От мыслей про Трасти он перешёл к мыслям про Джека и про отношения этих двоих. Дуэйн иногда жалел, что завёл тогда разговор на эту тему. Реакция Джека в тот день действительно не на шутку его испугала. Нет, Дуэйн хотел его уязвить, но ещё больше хотел вернуть себе друга — чтобы снова всё было как прежде, до появления этого Трустоу. Да, сейчас он уже мог признать, что ревновал Джека, как ревновал и Эленор, когда та с теплотой вспоминала коммандера Хардигана. А ещё его глодало любопытство: чем могут заниматься двое мужчин в тёмной закрытой комнате? Нет, не то чтобы он не догадывался, но всё же. Ведь у того же Трустоу не было такой шелковистой кожи, такого мягкого податливого тела, как у большинства женщин. Как у Эленор. Но Джек отверг всех женщин, отверг Эленор, и ради чего? Ради крепкого загрубевшего тела, или столь же крепкой мужской задницы, а может, стоящего, истекающего смазкой чужого члена? И почему тогда именно Трасти, а не Дуэйн, например? Нет, конечно, он не такой, но и Джек таким не казался. Хотя, признаться, и Трасти тоже. Про его подвиги с женщинами рассказывали почти столько же, сколько про его вылеты. И всё же Джек не отрицал их связи. Внезапно воображение Дуэйна нарисовало, вместо лежащей под ним и задыхающейся Эленор, Джека, с его мускулистым телом и большими руками. Как он реагировал бы на работу Дуэйна, так же задыхался бы от страсти и закатывал глаза, так же сжимал бы рёбра своими бедрами, а с его губ так же бы срывалось умоляющее «ещё»? От этой картины в глазах Дуэйна потемнело, и он почувствовал, что его член просто готов взорваться. Он просунул руку между телами и дотронулся до клитора. Это был запрещённый приём, действующий безотказно. Хватило несколько движений пальцем, чтобы они оба достигли пика своего удовольствия. Мышцы несколько раз сжались, высасывая Дуэйна до конца. Эленор была довольна и удовлетворена, а Дуэйн просто устал и хотел спать. Правда, сон пришлось отложить ещё на несколько долгих минут, чтобы ещё раз приласкать жену, поцеловать её на сон грядущий. Лишь после этого позволялось самому закрыть глаза и улететь в царство Морфея. Буквально за несколько минут до отлета Дуэйн вспомнил разговор об одном баре в городе, где собирались мужчины с определенными интересами, и последней его связной мыслью было, что, может быть, стоит туда наведаться.