Дыхание бездны

Я не могу находиться дома – мне всё время необходимо видеть моих коллег и постоянно находить подтверждение тому, что они – те самые люди, какими были до моего знакомства с произведением Магистра Дрогги Аринриха. Поэтому я практически весь день кручусь в Управлении. Но это меня не слишком успокаивает. Всё зыбко. Ничто не дает мне уверенности… ни в чем… Почву из под моих ног постарались убрать радикально, чтобы даже придумать нельзя было, чем бы её заменить. Я очень стараюсь, чтобы Джуффин не догадался о серьезности происходящего, а то, чего доброго, просто отправит на «историческую родину». Ох, это уж вовсе невыносимо! В общем, то и дело паршивая гадость тошнотворного ужаса волнами накатывает со всех сторон. Всё, что я могу – улыбаться и болтать. Щеки уже болят от дикого оскала, на языке, похоже, мозоль от усердия, а голова кругом от высказанных мною же глупостей. Но я не останавливаюсь. Теперь для моих достижений не существует предела, иначе … Хм! Иначе - Приют Безумных (реальность этого Мира?). А может быть это - ещё одно воспоминание из Книги Огненных Страниц? Я думаю об этом, сидя в кресле Почтеннейшего Начальника, куда перемещаюсь после ухода коллег, заступив на «ночное дежурство». Какой из меня, к Магистрам, дежурный сейчас? Посетителя я могу только напугать бешеным взглядом – я видел, на кого становлюсь похож, когда остаюсь один! Конечно же и Джуффин всё видит. Просто для чего-то решил, что мне самому надо с этим справиться. Вот я и справляюсь. Но сам ли? Несколько дней назад я сделал удивительное открытие. Мне захотелось ненадолго выйти, чтобы потрогать стены Управления и камни нашего Моста (Приют Безумных, трепещи!), чтобы точно знать, где я нахожусь. Стоя на набережной, я поднял голову и увидел свет в окне кабинета сэра Лонли-Локли. Шурф здесь? Но он же уходил? Прощался церемонно, тревожно заглядывая в глаза. Вернулся? Да так, что я не заметил? Что-то в этой ситуации заинтриговало меня настолько, что я даже не стал ломиться к нему с расспросами. Просто вернулся в наш с Джуффином кабинет. Но знание того, что Шурф здесь, позволило мне уснуть ненадолго. Страх увидеть «не тот сон» терзал меня так, что время на сон я оставляю теперь крайне мало. Да и снов я не вижу. Просто не хочу ничего смотреть. Чаще всего получается. На этот раз сон мне всё-таки приснился. В кресле напротив себя я увидел сэра Шурфа. Он смотрел на меня с бесконечной нежностью и улыбался, чуть приподняв уголки губ. Я подумал, что не заметил, как он вошел, но это не важно. Что-то в его взгляде внушало мне бесконечный покой. Пусть «покой нам только снится», но мне и этого так давно не доставалось. Шурф был как будто моложе себя нынешнего и необычайно красив. Потом я вдруг почувствовал, что кто-то у меня за спиной судорожно вздохнул, стиснул мое левое плечо одной рукой, а другой повернул голову вверх, держа за подбородок. И я увидел - Шурфа. Опять Шурфа, с его и не его глазами! Я совершенно не мог понять, что он собирается сейчас сделать. Но совершить он мог всё, что угодно. Этот незнакомый Шурф произнес холодным шепотом: «Да, ты действительно попал в очень страшный Мир, Макс». «Пусти его!» - услышал я сказанное тихо, но очень жестко, с противоположной стороны. Как? Прежний Шурф, продолжал сидеть за столом! Два! Опять два! И я не знаю, что правда… Я проснулся с громким криком и понял, что это конец. Ничего больше не исправится, никогда! Если даже самая непоколебимая опора - Шурф, который помог выжить мне в этом кошмаре со Страницами, может быть таким… невероятно близким и обжигающе незнакомым. Сразу всё вместе! Нет, не возможно... Вот нужно прямо сейчас просто зайти к нему в кабинет, проверить, «посчитать» Шурфов, заглянуть им в глаза и увидеть, на кого же они всё-таки похожи? Просить не раздваиваться и не… ссориться. Я представил себе, как с перекошенной рожей вхожу в его кабинет, вижу их (двух? нет, зачем же? сразу дюжину Шурфов!) и говорю: «Не ссорьтесь, мальчики». Видимо, накрывшая меня истерика решила полностью освободить мой разума от метаний, воображение – от чудовищной шаманской пляски. Я ржу, как сумасшедший, периодически рискуя опрокинуться вместе с креслом назад, а иногда вместе с ним же наклоняясь и стукаясь лбом о столешницу. Я не веду счет времени. И не жду ничего. Может быть, я буду ржать так до того, пока силы не покинут меня, и я попросту умру? Потому что ни на что другое в данный момент я точно не способен. От этого мне становится ещё веселее, и я сползаю на пол. Продолжая ржать, замечаю, что пространство передо мной стало плотнее и … белоснежнее. Но это же тоже смешно! Вот, доржался и попал-таки на «историческую родину»… зимой… Всхлипываю от смеха и тихо стону. А потом меня обхватывают сильные руки и поднимают. Я поворачиваюсь и вижу перед собой лицо Шурфа. По-видимому, ору я страшно. И пытаюсь вырваться. Но кто может расцепить хватку Лонли-Локли? Сейчас я точно не справлюсь с этой задачей. Охвативший меня ужас настолько силен, что я, по-видимому, грохаюсь в обморок. Очнувшись, я обнаруживаю себя на мягком ковре в кабинете Шурфа, а сам он сидит на коленях, повернувшись ко мне в профиль и прикрыв глаза. Как узнает, что я его увидел - не понятно. Хотя, знатный колдун, конечно же. Не открывая глаз, он говорит тихо: Макс, это я. Меня не нужно так бояться. Я никогда не причиню тебе вреда. И я слышу, что его голос дрожит. Переживание настолько сильное, что на какое-то время захватывает меня полностью, и я забываю о желании отползти (встать я, кажется, просто не могу). Посмотри на меня, - прошу. Не поворачивает головы. Что за глаза я увижу? Я подползаю ближе и беру его лицо в свои ладони. - Шурф! Посмотри на меня! Обхватывает мои руки, зарывается в них лицом, потом отстраняется, и я всё-таки вижу его лицо. У смотрящего на меня Шурфа спокойный и ласковый взгляд, на губах улыбка. Не в углах рта, а настоящая, какой мне никогда не приходилось видеть у него, но… кажется, ТАК улыбался тот парень за креслом… Что… что… с тобой, что со мной, Шурф? Что с нами? - С тобой теперь всё нормально, - говорит, склонив голову, - А я...-просто я счастлив и несчастен одновременно, а мне нельзя испытывать такие эмоции. Я разрываю себя. Но тебе ничего не грозит. Пожалуйста, не бойся, Макс. Если ты будешь меньше страдать (я же вижу, как ты извелся), я перестану быть таким несчастным и смогу управлять собой. - Ох, Шурф! Значит всё это… эти двое мне не приснились. Это всё ты? Ты был прекрасен, как абсолютный покой и страшен, как безумие! Как ЭТО помещается в тебе? - Как видишь, помещается. И довольно успешно. И я не думал, что когда-нибудь по-настоящему столкнусь с этой проблемой. Моя защита была очень прочной. Я ведь добыл её ценой жизни. Но… Но сэр Джуффин никогда не останавливается на достигнутом. Он не только дает возможность получить защиту, но и испытать её на прочность. - Что произошло, Шурф? Расскажи! - Сейчас не время, Макс. И у тебя совсем нет сил. Лучше вспомни свои навыки обращения с дырявой посудой. Мне кажется, что это один из наиболее доступных для тебя сейчас способов восстановить силы. Сможешь? Наверное, надо попробовать… Я ещё в нерешительности, но Шурф проходит к столу и достает темную бутылку. Конечно, пить старое вино из дырявой чашки – хороший и завораживающий ритуал. - Шурф, как называется это вино? – я почему-то спрашиваю об этом шепотом, как будто боясь услышать название. - Это «Дыхание бездны», Макс. Очень старое вино. Ты знаешь, оно ведь даже не из подвалов Иафаха. Оно из Ордена Дырявой Чаши. Я взял его во время войны за Кодекс. Так что можешь не бояться. - Чего, Шурф? - К нему не прикасался … безумец, о котором ты ничего не знаешь, – он опять улыбается, взгляд становится всё печальнее и печальнее. Потом он тихо, как будто только себе, говорит - Прогнать его совсем не возможно. Как не напугать тебя, Макс? Я меньше всего на свете хочу причинять тебе боль. Потом он накрывает левой рукой мою ладонь, лежащую на колене, а правой протягивает чашку с возвышающимся над ней столбом напитка невероятного сиреневого цвета. Продолжает смотреть на меня спокойно и нежно. Всё хорошо, но от этого взгляда и от прикосновения его руки мое тело начинает дрожать. Я знаю, что пить надо сразу, поэтому подношу дрожащей рукой дырявый сосуд ко рту. У меня всё получается, но от не прекращающей бить меня дрожи несколько капель вина расплескиваются и остаются на моих губах, а потом стекают на подбородок. Шурф смотрит на меня, широко раскрыв глаза, в которых откуда-то взялись золотистые искры и синие всполохи. - Макс! Когда пьешь из дырявой посуды, ничего нельзя проливать… Он наклоняется и слизывает каплю с моего подбородка. Рука сильнее сжимает мою ладонь, а искры и всполохи в его глазах тянут меня в водоворот сладкого отчаяния. Я не лишился сознания, я точно знаю, что мой друг Шурф сейчас прижимается губами к моему рту. И это вызывает у меня ощущения такой силы, что я, кажется, начинаю задыхаться. Я вынужден схватить воздух ртом… На разомкнутых губах я ощущаю язык Шурфа. Нежность, с которой он прикасается ко мне, растворяет пространство вокруг нас. Или я занимаю теперь всё пространство от пола до потолка? Я всё чувствую и всё вижу: себя, страстно целующего Шурфа, содрогающегося от его прикосновений к затылку, к шее. Слышу его, стонущего от моего натиска. Вижу, как он придвигается ближе. Мое возбуждение сейчас разорвет меня. А заодно и его. Я понимаю, что где-то должен быть выход. - Шурф, пожалуйста, сделай так, как нужно… Сделай всё, иначе я взорвусь, - прошу настойчиво. - Нет, Макс, он шепчет, содрогаясь при этом всем телом. Нет, ты уже взрываешься, вернее, мы вместе, но ты так боишься этого… - и я слышу, как мы с ним вместе вскрикиваем в голос, содрогаясь от удовольствия, которое волнами проходит по нам обоим. Всё синхронно. У меня его ощущения и мои. Думаю, что у него тоже. Невозможный гул в ушах постепенно стихает. Оказывается, я стою у стены, а Шурф поддерживает меня, не давая упасть. - Ты всё-таки слишком нетерпелив, Макс… И я тоже, что меня теперь совершенно не удивляет, – он опять улыбается своей новой улыбкой, но мне уже совсем не страшно. Смотрю в его глаза, и мне хочется вернуть в них звезды и всполохи. О, я знаю, что у меня получится ещё не раз обнаружить их там!