* * *
Он мирно сидел в кресле и попивал чай. За окном послышались звуки капель и первые раскаты грома. Дождь. Как же он не любил это слово. Почему? Ответ на этот вопрос знал только он сам, правда не хотел отвечать. Этот день навсегда отразился в его памяти. Их смерть. Они умерли, а всё потому что он оставил их одних. От тяжёлых и болезненный воспоминаний, что-то кольнуло у него под сердцем, а по щеке скатилась одинокая слезинки. Поток его мыслей прервал стук в дверь. — Войдите, — хрипло сказал Аккерман, после чего дверь открылась. На пороге появилась его копия, такая же холодная и бесстрастная, как и он сам. Настоящая машина для убийств. Он ничего не сделал. Даже пальцем не пошевелил, лишь наблюдал за ней. — Капитан Леви, разрешите узнать у вас… — не успела договорить девушка, обрывая себя на полу слове. Она заметила то, чего никогда не ожидала увидеть на лице капрала. Скорбь. Немая скорбь. И тому подтверждением служил мокрый след от слезы на его щеке. — С вами всё хорошо, сэр? Но Леви не отвечал. Ни спустя минуту, ни спустя две минуты. Он просто смотрел в одну точку, прокручивая тот злополучный день в своей голове. От его молчания Микасе стало не по себе. Пульс участился, но из-за чего? Из-за подобного состояния капитана? Да не, быть того не может. Новый раскаты грома заставил юную Аккерман вздрогнуть, а её более взрослую версию привёл в чувство. Тот осторожно поставил кружку на стол и достал из кармана пиджака белый платок. Он осторожно смахнул с лица остатки воспоминаний и посмотрел на Аккерман. Бездушный взгляд серо-голубых глаз наполнился льдом. Теперь в его глазах был только мир, полный равнодушия. Вот такого капитана Микаса знала и он её совершенно не пугал. — Со мной всё в порядке, Аккерман. Если ты пришла поговорить со мной о моих душевных переживаниях, то ты с треском провалилась. И можешь выметаться отсюда. — Нет, капитан, — сказала Микаса, вглядываясь в напряжённые черты лица своего командира. Он выглядел беспокойнее, чем обычно, и крайне суровее. — Я пришла спросить вас о том, когда состоится первая тренировка, но кажется вам сейчас совсем не до тренировок. — Всё нормально, Аккерман. Не надо вот этих нелепых намёков на моё истомлённое состояние. Приходи сегодня в восемь вечера в зал для тренировок. Микаса сделала акцент на слове «истомлённое», но всё же решила поставить на этом точку. Кинув в его адрес краткое «Есть, сэр.», она покинула кабинет капитана, направляясь в кабинет командора Ханджи. Аккерман и сама не понимала, почему поведение Леви её так сильно напрягло, но она хотела узнать побольше о его прошлом. Пару минут и вот, она уже сидит на кресле в кабинете Ханджи. Женщина сидит напротив неё заваленная отчётами и разными рода документами. — Командор, моя просьба покажется вам странной, но… — она сделала небольшую паузу, подбирая правильные слова. — Я хотела бы побольше узнать о прошлом капитана Леви… Такая просьба сильно заинтриговала Зоэ. Она подняла взгляд на Аккерман, откладывая в сторону ручку и бумагу. Женщина прокручивала в голове все моменты, проведённые в компании этого серого комка негативных эмоций, от чего на душе стало теплее. Может он и был чёрствым и холоднокровным, но Ханджи принимала его таким, какой он есть. — К чему вдруг такие стремления к познанию, Микаса? — Ханджи просто не могла ни задать этот вопрос. Уж больно её пугало появление рядовой на пороге её кабинета, да ещё и с такой странной просьбой. — Просто, когда я зашла в кабинет капрала, то заметила на его лице слёзы. Он никак не реагировал на мои слова, и только разбушевавшияся погода смогла привести его в чувство. — делая короткие паузы после каждого слова, объясняла Микаса. — Поэтому я и пришла к вам. Меня очень насторожило поведение командира. — И ты решила, что это как-то связано с его прошлым? — бессмысленно было задавать этот вопрос, ведь она знала, что ответом на него будет утверждение. Сделав глубокий вдох, женщина окунулась в историю.Flashback
Леви сидел в комнате и размышлял о том, что произошло пару дней назад. Всё это время он, как трус, не выходил из комнаты. Да, вы не ослышались, как трус. Смерть двух его самых близких людей нанесла ему огромный удар по сердцу. Ему не хотелось есть, пить, видеть лица соотрядников, видеть солнечный свет… Ему просто не хотелось жить. Стук в дверь вывел его из размышлений и он, с тяжёлым вздохом, открыл дверь. На пороге стояла Ханджи. Такая весёлая и жизнерадостная, но даже она не сможет выдернуть Леви из депрессии. — Леви, хочу с тобой поговорить. Прогуляемся? — с доброй улыбкой спросила женщина. — Если ты что-то хотела, то говори здесь. Не надо куда-то ходить. — Леви скрестил руки на уровне груди, ожидая объяснений от Зоэ, зачем она припёрлась в нему в комнату. — Хорошо… Эрвин беспокоится за тебя. Ты уже несколько дней не выходишь из комнаты, не появляешься на тренировках и в столовой. — понимая, как ей попадёт от Смита, Ханджи нервно вздохнула, ведь он попросил медленно сообщить ему о целях её визита. — А ты как думаешь, очкастая? — грубо ответил рядовой, не отрывая пронзающего взгляда от Ханджи. — Леви, я понимаю, что ты потерял двух лучших друзей, но… Мы каждый день теряем дорогих нам людей. — Ханджи говорила от всего сердца и искренне сочувствовала Леви. Она прошла в комнату, падая на кровать напротив кровати Леви. Парень понял намёк и сел на свою кровать. — Леви, если мы постоянно будем расстраиваться из-за ухода близких нам людей, то в чём смысл жизни? На этот вопрос Леви не знал ответа. Казалось бы, вариантов было много, но были ли они правильные. В конце концов, даже в этой ситуации он прикусил свой острый на колкости язык и придолжил слушать капитана. — Знаешь, да я и сама не знаю ответа на этот вопрос… Никто не знает, пока не умрёт. — А ты уверена, что после смерти ты поймёшь, почему ты существовала и ради чего? — вздёрнул бровь Леви, встретившись с непонимающим взглядом Ханджи. — Может быть, я не правильно поставил вопрос… Попробую перефразировать… Ты думаешь, что твоя смерть даст тебе ответ на вопрос, зачем ты жила? На его вопрос Ханджи лишь засмеялась. Он увидел в её глазах ту детскую радость, которую видел в глазах Изабель. По неволе, он улыбнулся и сел рядом с Зоэ. Капитан же не переставал смеяться. — Леви, даже смерть не даст мне ответ. Даже после смерти я буду думать, зачем я существовала в этом мире. — наконец ответила Ханджи. Её улыбка больше не была жизнерадостной, она выражала нежную заботу и поддержку, которой так не хватало Леви. — Зато я могу сказать в чём твоё предназначение… — Интересно… Пожалуй, я послушаю. — задумавшись над словами Ханджи, ответил рядовой. — Ты должен стать спасителем человечества… Ты должен стать тем самым героем, который так нужен людям. — Зоэ положила руку на плечо Леви и заглянула в его серо-голубые глаза. — С твоими способностями можно горы свернуть, а ты сидишь здесь, оплакивая погибших товарищей… Нечего их оплакивать. Твои слёзы и твои страдания не вернут их назад. А своими действиями ты сможешь почтить память о них. Поверь мне. Я сама через это проходила… Помощь Ханджи была сейчас неотценима, потому что рядом не было никого, кто бы помог справиться с наплывом эмоций. Сейчас, он уже не мог, да и не хотел, сдерживать эмоции. И этот стойкий, на первый взгляд, боец, бросился в объятия Ханджи и позволил себе пустить слезу. Женщина понимающие отреагировала и обняла Леви в ответ. — Мне их так не хватает...The end of flashback
— Когда погибли его товарищи, была такая же гроза... Фарлан и Изабель. Так их звали. — ответила Ханджи, бросая краткие взгляд на окно, а затем снова переводя его на Микасу. — Так вот что с ним, — прошептала Аккерман, не отводя глаз с поверхности стола. Она как под гипнозом смотрела в одну точку и слушала Ханджи. — Но тебе не о чем переживать. Я с ним поговорю, Микаса. — сказала женщина и встала из-за стола. Она направилась к двери, чтобы вы проводить девушку из кабинета. Аккерман подняла глаза на Зоэ и заметив, что та встала с места, встала вместе с ней. Девушка прошла к двери, отдала честь и вышла из кабинета. Дверь за ней закрылась, а Ханджи приложила руку ко лбу. — Что же с тобой происходит, Леви, — вздохнула женщина, присаживаясь за свой стол. Она взяла чистый лист бумаги и ручку, на секунду задумавшись, а затем принялась что-то чиркать на бумаге. Микаса бросила последний взгляд на дверь и ушла. Остаток времени до тренировки она провела в своей комнате, раздумывая над словами командора. Когда пришло время идти на обед, она сказала Саше что останется в комнате и придёт позже, на тренировку. Так она и сделала. Войдя в зал для тренировок Микаса заметила встроенных в ряд соотрядников. Сзади них ходила Ханджи, поправляя их осанку и построение. Аккерман отдала честь и по стойки смирно встала между Жаном и Эреном. — Тебе капитан руку чуть не сломал, — шёпотом сказал Йегер, боковым взглядом смотря на Микасу. — Что ты здесь делаешь? — Я не собираюсь из-за некчемной травмы пропускать тренировку. И кстати, где сам капитан? — Ханджи сказала, что его срочно вызвали во внутренний город, но не сказала зачем. Слова брата настраживали и пугали азиатку, но она не подавала виду. «Его не могли вызвать без причины... А что, если что-то случилось?», — подумала Аккерман, но тут же отбросил эту мысль в сторону, так как Зоэ начала тренировку.* * *
Из тренировочного зала живыми вышли не все. Кто-то, под этим «кто-то» Аккерман подразумивала Сашу, выползал из зала, из последних сил стараясь не грохнуться в обморок. Если сравнить тренировки Ханджи и Леви, то капитан цветочек по сравнению с командором. Девушка не моргнул и глазом, хотя пот с неё можно было просто выжимать. Ханджи вышла из зала самая последняя. Оглядевшись по сторонам, к женщине подбежал паренёк средних лет в форме «Гвардии». Женщина нахмуртвшись, заметив его на территории «Разведчиков», но тут же смягчила свой взгляд, когда он что-то ей сказал. Время близилось к ночи. Ужин уже закончился, а Микаса так и не могла решить: идти на тренировку или не идти. Вдруг, капитан всё ещё в городе и не сможет прийти на тренировку. Хотя, опираясь на его пунктуальность и порядочность, он конечно же придёт. Поэтому, одевшись поудобнее для жестокой бойни, девушка направилась прямиком в зал. На удивление, дверь была открыта, а внутри горел свет. Она заметила силуэт мужчины, который бил кулаками в ни куда. На мужчине были чёрные мешковатые штаны и сапоги. А на плечах покоилось полотенце, которым он то и дело вытирал пот с лица. Он стоял спиной к Микасе и был настолько увлечён, что даже не заметил вошедшую Аккерман. А та, в свою очередь, решила не подавать признаков присутствия и встала у стенки, наблюдая за действиями капитана. Восемь вечера. Капрал сделал последний рывок, вытер я полотенцем и обернулся. Он даже не удивился, увидев перед собой Микасу. — Давно тут стоишь? — запыхавшись спросил Аккерман, делая пару глотков воды из тары. — Достаточно, чтобы понять, что вы изнуряете себя тренировками, чтобы заглушить душевную боль, — ответила азиатка, наблюдая за тем, как меняется выражение лица её командира. — И давно тебя волнует моё прошлое? — догадавшись к чему идёт разговор спросил Аккерман, надевая на себя кофту. — С сегодняшнего дня, скажем, — непоколебимо отвечала Микаса так как понимала, что Леви хочет вывести её на эмоции. — Забудем о личных проблемах. Ты пришла сюда тренироваться или языком трепать? — грубо спросил Аккерман, вытирая руки полотенцем. Кофта тут же прилипла к его потному телу капитана, что выглядело очень сексуально. — Хочешь языком плести? Тебе прямая дорога в кабинет Ханджи. — Прошу меня извинить, сэр, но командор Ханджи загонял нас сегодня на тренировке до полусмерти. — Потому что я так попросил. Я сказал ей, чтобы живыми вы из зала не вышли. — Хотели тем самым отговорить меня от тренировки с вами? — спросила Аккерман, на что получила краткое «угу». — Я поражаюсь твоей настойчивости. Готова пойти на всё ради собственных целей. Целеустремлённость не в это русло нужно направлять, Аккерман. — Так покажите мне в какое, — с усмешкой ответила девушка. — Сегодняшнее утро тебя ничему не научило? Например, что не стоит бросать мне вызов? — спросил Леви, вздёрнув бровь. В ответ азиатка лишь встала в боевую стойку.