Действенный способ

"Единственный способ избавиться от искушения — поддаться ему". (с) О.Уайльд

На выдвинутой из ниши узкой кровати вперемешку лежали перфокарты, фотографии, исписанные от руки блокноты и отпечатанные на машинке бумаги, письма в потрепанных конвертах. Доктор сидел по-турецки на брошенном на пол тонком гимнастическом коврике. Из-под короткого рукава рубашки выглядывала часть татуировки, что-то небольшое, вроде бы рисунок, а может и затейливые буквы, Кибернетик не разглядел. – Я не вовремя? – Заходи, – единственный в каюте стул был занят книгами, Доктор потянулся освободить его, но Кибернетик просто сел на пол рядом. – Решил разобрать свой архив, пока время позволяет. Пытаюсь вот понять, зачем таскаю всё это с собой в космос... Ты с жалобами или просто так? – Дай чего-нибудь от боли в мышцах, – Кибернетик потер шею. – Руки дрожат, когда работаю. – А ты не работай, – хмыкнул Доктор. Он поднялся, достал из навесного шкафчика инфракрасный термометр и крохотный анализатор крови. – Вы у меня все пятеро злостные нарушители режима труда и отдыха. Дай руку. Была у меня на Земле одна пациентка, настоящая трудоголичка... Хотя нет, не стану рассказывать, мораль сей басни немного не в наш случай... Сдается мне, милый мой, ты здоров, это я тебе и без приборов могу сказать точно. – Хорошо, если так. – Сними-ка рубашку, – Доктор растер в ладонях какую-то пахучую эмульсию, Кибернетик пересел к нему спиной и вздрогнул от деликатных прикосновений вдоль ребер. – За тебя вообще всё должны делать автоматы, в том числе и массаж, ты их не научил еще? Здесь болит? – Тянет. – Нужно размять. Если не поможет, дам миорелаксанты. – Доктор начал с нажимом поглаживать плечи и спину. – Сейчас угадаю, давно ли ты делал гимнастику. – Вчера, – соврал Кибернетик, и Доктор тихонько рассмеялся. Сначала было жестко и больно, хватка казалась почти стальной, но постепенно разогревающиеся мышцы оживали, обретая гибкость. Доктор наклонил его голову вперед, с рассчитанной силой провел по шее и позвонкам большими пальцами. От затылка вниз сошла теплая волна, Кибернетика насквозь проняло мягкой дрожью, захотелось лечь на живот и растечься, как подтаявшее желе. Какую-то развеселую байку о массажных креслах и вибрационных подушках он слушал невнимательно. Вскоре Доктор замолчал и касался теперь по-другому: медленно и очень нежно, выводил пальцами по коже невидимые символы, перебирал короткие волосы на затылке. Кибернетик даже не удивился приятному тянущему жару в бедрах – тело охотно отзывалось на ласкающие прикосновения, тут уж ничего не поделаешь. – Ложись, отдохни, – негромко сказал Доктор. – Автомат так не сделает, а? Кибернетик лег на спину, заслонившись рукой от света боковой лампы и одновременно от внимательного взгляда. Объяснять очевидное не было смысла. Впрочем, и стыдиться тоже, но лицо горело. – Спасибо. Кажется, стало полегче. – Да ну? – почему-то шепотом спросил Доктор. – Это ты виноват, – буркнул Кибернетик. – Мне, быть может, нужны барьерники? В здравом уме он бы ни за что не произнес этого вслух. – Это еще зачем? – изумился Доктор. – Я не буду просто так пичкать тебя всякой дрянью. Что, так плохо? Эротические сны мучают? – О черт, заткнись. – Я спрашиваю не для того, чтобы засмущать тебя, а с медицинской точки зрения. Это серьезные препараты, необходимые в крайних случаях... – Нет у меня крайнего случая! – Ага, – фыркнул Доктор смешливо. Он оперся на руки, навис сверху, заслонив собой свет; смотрел так, словно видел впервые и хотел накрепко запомнить. Кибернетик каким-то внутренним чутьем понял – всё это шуточки только наполовину. Нет. Нельзя, чтобы тянуло к человеческому теплу в долгом полете. Зачем? – Просто дай мне барьерники, и я пойду, – Кибернетик даже не был уверен, что говорит связно. Доктор приподнял брови. – Если это всего лишь единичная реакция, тогда препараты не нужны. Единичная? Да черта с два. – Дай, – настойчиво повторил Кибернетик. В лице Доктора мелькнуло что-то дикое, но он молча поднялся и какое-то время шуршал в аптечке. Сколько они там действуют, пару месяцев? Выпить и разом избавиться от мыслей о том, что могло бы случиться здесь, в его каюте. Работать, шутить, ругаться – всё как обычно, только без мыслей о руках, которые могли бы... Никаких размышлений и сожалений о содеянном, или же наоборот, о несбыточном. Вдыхать его запах – и не дрожать при этом с головы до ног. Прикасаться – и не испытывать ничего. Доктор опустился рядом, протянул пластиковый стакан с водой и желтоватые капсулы. Кибернетик сел. – Нужно две? – Одну мне, – усмехнулся Доктор и пояснил. – Если выпьешь ты, то и я тоже. Будет, знаешь ли, слишком глупо маяться тобой в одиночку. Только... можно, я сначала?.. Он не договорил, взял ладонь Кибернетика в свою. Мягко помассировал от запястья до локтя, задержался на плече, стиснул судорожно на мгновение, а потом положил руку на шею. Кибернетик тяжело сглотнул и замер, боясь спугнуть ощущения. Доктор откровенно рассматривал его, с жадным любопытством следуя взглядом по коже. Пощекотал шершавыми кончиками пальцев старый крестообразный шрам на груди, костяшками провел с нажимом вниз от солнечного сплетения, тронул живот. Кибернетик резко вдохнул сквозь зубы – на него, тлеющего, словно топлива плеснули, – но позволил напоследок невесомо погладить вдоль пояса. Доктор качнулся назад. Глаза его потемнели и дыхание стало частым, но больше он ничего не сделал. – Всё? – хрипло спросил Кибернетик. – Да, можешь принять, я следом. Кибернетик положил капсулы на кровать, прямо на бумаги, а холодную воду выпил залпом, подумав, что следовало бы вылить ее себе в штаны. Доктор улыбнулся. "Если это такой способ отговорить от необдуманных поступков, то он вполне себе действенный", – подумал Кибернетик. Он глубоко вздохнул и приподнял рукав рубашки на плече Доктора, полностью открыв татуировку. Рисунок был странный, непонятный, возможно, значащий что-то особенное. Сейчас, наверное, можно было и спросить, что именно, но Кибернетик решил, что сделает это в следующий раз.