Та, что сплетает ему крылья

Ручей мелодично журчал по камням. Он тек здесь столько, сколько она помнила — тонкая серебристая лента, протянувшаяся от подножия гор до синего озера, которое лежало там, за границей ее леса. Там, куда она она никогда не сможет попасть. Диана сидела на камне, склонившись к воде, задумчиво проводя кончиками пальцев по ее поверхности. Голубой цветок розмарина проплыл рядом с ее ладонью, и она замерла, провожая его взглядом. Как прекрасно было бы обратиться крохотным лепестком и позволить течению унести себя далеко-далеко, прочь из леса, прочь от деревьев и трав, которые она не может покинуть. Как прекрасно было бы улететь с порывом ветра… Слеза скатилась по ее щеке и с тихим всплеском упала в воду, но Диана, казалось, не замечала этого. На древний лес опускался вечер, укутывал стволы деревьев сумеречными занавесями, укрывал тишиной травы и папоротники. На ветвях загорались огоньки светлячков — живые теплые звезды. Лес погружался в молчание, умолкали птицы, стихал ветер. Казалось, даже журчание ручья стало почти неслышимым. Диана задумчиво смотрела на небо, прислушиваясь к тихим шорохам леса. Сон был не нужен ей — это дар смертных. Она услышала шаги задолго до того, как увидела человека, идущего по лесу. В сумерках было почти невозможно рассмотреть его, но Диана почувствовала его одиночество и бесконечную усталость. Человек шел, словно не видя дороги, низко опустив голову и ссутулив плечи. Не видел он и Диану, то ли потому, что не хотел видеть, то ли принял ее силуэт за игру лунного света в листве деревьев. Она шагнула ему навстречу и заставила остановиться, положив руки ему на плечи. — Откуда ты, путник? — спросила она почти шепотом. — Что тебе нужно в моем лесу? Только услышав ее голос, он поднял голову и посмотрел на нее, словно пытаясь узнать. — Разве это имеет значение, леди? Он грустно улыбнулся ей, хотя карие глаза оставались бесконечно усталыми. — Вы колдунья, люди из деревни говорили мне о вас. Хотите забрать мою душу и сплести из нее крылья, чтобы улететь прочь отсюда, — он говорил об этом спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся. Возможно, смертные, живущие за границей леса знают намного больше, чем ей казалось. — Зачем же терять время? — он умолк на мгновение и опустил веки. — Может быть, так будет лучше всего… Диана никогда не встречала никого, похожего на него. Другие люди смотрели на нее со страхом или любовью — они видели в ней то, что хотели увидеть, могущественную колдунью или дриаду-ворожею, и это было удобно, но этот путник словно смотрел на нее через все ее маски и видел ее саму, отчаявшуюся девушку, которая была готова на все, лишь бы покинуть заколдованный лес. Видел — и не сердился, будто понимал ее чувства. Когда Диана прикоснулась пальцами к его вискам, желая погрузить в вечный сон, он только улыбнулся, не открывая глаз. — Спасибо… Она опустила руки, словно они в мгновение налились свинцом. Она не могла причинить ему вред. Только не ему. С другими было легче, с ними она могла думать, что она права, и действительно верила, что забрав чужую душу сможет покинуть это место. — Кто ты? — шепнула Диана. Она никогда раньше не задавала этот вопрос, в нем просто не было необходимости. — Никто и ниоткуда, — так же тихо ответил он. — Это не имеет значения. Я забыл бы и свое имя и прошлое, если бы мог. Все равно ее не вернуть. Только сейчас Диана поняла все, этот человек не боялся смерти, потому что она была бы лишь забвением, освобождением от мыслей, сжигающих изнутри. — Что бы я не сделал, скольких бы не спас, этого никогда не будет достаточно, — он говорил, обращаясь к кому-то далекому, словно Дианы не было рядом. — Я могу делать это снова и снова, но это не изменит ничего. — Потанцуй со мной, — шепнула Диана, и он кивнул, не произнося ни слова. Это было меньшее, что она могла дать ему — забвение хотя бы на краткий миг — и она не колебалась ни секунды. «Он прав, — подумалось Диане. — Слова сейчас бесполезны». Она взяла его ладонь в свою и мягко притянула его к себе, спустя мгновение они закружились в медленном вальсе. Мягкая шелковистая трава ласково прикасалась к ногам, лепестки цветущей яблони медленно кружились в воздухе. Казалось, само время здесь остановилось. Он чувствовал, что его тело становится невесомым, легким как перышко. Дунет ветер посильнее — и поднимет в воздух. Все казалось ему незначительным, пока Диана смотрела ему в глаза, едва заметно улыбаясь уголками губ. Он позабыл обо всем. Исчезла тяжесть в натруженных ногах, отступила боль, сжимающая сердце холодной ладонью. Он растворялся в бездонных глазах ведьмы, забывая самого себя. Ее волосы пахли терпкими травами и розмарином, ее руки скользили по его спине, вырисовывая причудливые узоры. — Я сплету тебе крылья из цветов и легенд, я научу тебя летать… Он склонился к ней, вдыхая запах ее волос, зарываясь в них лицом, и когда ветвь дерева задела его щиколотку, он лишь рвано выдохнул, но не произнес ни слова. Диана еле слышно прошептала ему: «Не бойся», и он кивнул ей, позволяя ночному воздуху увлечь его за собой. Тревоги исчезали, воспоминания, все еще больно ранящие, отступали. Лунный ветер окутывал их, кружащихся в танце, дымкой. Весь мир отступил, не осталось ничего, кроме теплого дуновения, руки Дианы, скользящей по его спине и чувства свободы вместо привычной холодной пустоты. *** Диана склонилась над спящим, всматриваясь в его лицо. Она привыкла, что сон прогоняет печали и приносит людям долгожданный покой, но между его бровями залегла глубокая складка, и даже колдовские сновидения не могли разгладить ее. «Он никогда не забудет прошлого», — подумалось Диане. Может быть, она смогла бы полюбить его, как он любил ту девушку, которой никогда больше не увидит. Может быть, эта любовь станет ее крыльями… Но будет ли он счастлив с ней? Эта мысль холодным лезвием скользнула по ее сердцу. Она никогда не заменит ему ту, единственную. Она провела пальцами по его растрепанным волосам, взглянула напоследок в лицо, пытаясь запомнить черты как можно ярче, и прикоснулась губами ко лбу. Завтра он не вспомнит ничего, кроме чувства полета и грустной улыбки ведьмы, которую видел во сне.